Часть вторая. Понедельник. 6:30

1 июля. 2009 года. Весна.

Понедельник. 6:30. Рота

- Рота па-адъёом! Форма одежды № 2! Построение через три минуты! - крикнул сержант Владимир Чикин.

Все подорвались с кроватей от неожиданного возгласа младшего сержанта. Стараясь не толкать друг друга, они на ходу одевались, и выстраивались в два ряда в «проходе». Когда все построились, сержант взглянул на время на своих наручных серебряных часах, тяжело вздохнул, и сказал с огорчением:

- Тээк… Ладно. Пока плохо, но это простимо. Будем тренироваться. Да?

- Так точно!

- Вот и славно.

Он прошёл вдоль строя, смотря на чистые ботинки новобранцев, и их затянутые кожаные, потрёпанные коричневые ремни. Которые не очень-то шли под их тёмно-зелёную форму, цвета «хаки».
У кого ремень «болтался», тому он сам затягивал, накручивая ремень на кулак, тем самым, подтягивая к себе «духа». Когда «подтягивал», допрашивал: кто, откуда, и зачем в армию пошёл и т.д. Ведь при желании всегда есть возможность «откосить» и только после этого новобранец получал выговор в размере двух нарядов. А может и не получал... Всё здесь зависело только от одного фактора: настроения сержанта.

- Фамилия!

- Крамаров.

- Откуда?

- Из Севастополя!

- Земляк значит… это хорошо. Что делать будешь после службы?

- В милицию, наверное, пойду.

- Зачем?

- Интересно просто…

- Ха, да что там интересного?! Бомжей да алкашей по углам гонять?

- Нет. Я… просто с детства мечтал в милиции работать… В школе плохо учился. В институт не взяли…дээ.. я-то сильно и не хотел никуда поступать… вот поэтому и пришлось.

- Понимаю. Эхх… Ну, ладно. Есть ещё кто-то из Севастополя?

Тишина.

- Нету? Ну, ладно… Пошли дальше. Фамилия!

Кто-то это видел, и сам соображал, что и ему нужно затянуть ремень потуже, чтобы избежать допроса. После того как он дошёл до конца строя, отдал команду:

- За мною. В їдальню! Кро-ком руш!

И новобранцы как послушные, дрессированные собаки Павлова пошли за ним в столовую.

На стрельбах:

Все стояли по три человека в шеренгу. Перед ними ходил старший лейтенант Тихонов Алексей Юрьевич. И давал последние указания по стрельбе из автомата Калашникова 47 на дальнюю дистанцию.

- Вы все проходили допризывную подготовку для юношей в своих школах. Но это было давно. Может, кто что забыл... Всякое может быть, верно? И поэтому я, как командир вашего взвода, обязан ещё раз вас проинструктировать. И поэтому сейчас каждый из вас подойдёт к рядовому Сергееву, скажет ему свою фамилию, и распишется в документе... Потом. Он даст каждому рожок на десять патронов, и вы отправитесь на поле – выполнять норматив по стрельбе. Всё понятно?

-Так точно!

-Ну, тогда вперёд.

Все выстроились в один ряд, и у каждого повторялось всё одно и тоже: подошёл, сказал фамилию, присел на корточки, взял ручку, расписался в третей и последней колонках, где в третей было написано количество патронов, а во второй о получении «магазина» для автомата.

Перед каждым из новобранцев тоже ничего не менялось. Сидит перед ними, в пяти шагах на корточках солдат, такой же, как и все остальные, но почему-то совершенно в иной форме. Она чем-то напоминает форму спецназа, в чёрно-белых тонах. Он спрашивает фамилию. Сзади него лежала клеёнка, на которой с левой стороны были полные магазины с патронами, а с правой – пустые. Посередине стояли пустые зелёные ящики, с двумя железными ручками по бокам. Что в них было – остаётся тайной.

Новобранцы брали «магазин», осматривали его, идя к указанному офицером месту. Ложились, надевали тёмно-зелёные каски на головы и, застегнув, бежали на рубеж. Потом опять-таки по команде, ложились в специально выделенном для стрельбы месте, ложились на живот и широко расставляли ноги в разные стороны. По команде вставляли опорный выступ «магазина» в защёлку в автомат. Потом резко передёргивали затвор, большим пальцем правой руки снимали с предохранителя, и переключали в автоматический режим.

- Цілься! - все приложили приклад к правому плечу, и правым глазом старались соединить прицел с мушкой, так чтобы прицел точно попадал в середину мушки, а мушка, соответственно в цель.

- Вогонь! - и некоторые парни стреляли перед собой в воздух, но лишь некоторые добросовестные солдаты старались всё-таки попасть в стоявшую в 100 метрах цель на деревянной ножке, вкопанной в землю. Прозвучала эта канонада из взрывов, выстрелов, и падающих на землю пустых патронников.

- Рядовий Краморов стрільбу закінчив!

- Рядовий Загоруйко стрільбу закінчив!

- Рядовий Кольцов стрільбу закінчив!

- Рядовий Тамм стрільбу закінчив!

И после этого каждый переключил рукоятку предохранителя вверх, тем самым делая это оружие абсолютно безопасным. Снова передёрнув затвор, резко рванул рукоятку затвора на себя, тем самым отправляя пустой патронник наружу, который вылетая горячий, падал на землю. Нажимая на крюк, отсоединяющий пустой магазин, и складывая в свой вещмешок вместе со своим автоматом, одев на плечо, возвращались в свою роту. Там же, всё поочерёдно складывалось в «оружейник».

"Война - дело молодых, лекарство против морщин" (В. Цой).

"Бытие определяет сознание" (армейский афоризм).

Дело было в начале этого года... Идёт построение. Ротный орёт не своим голосом… Идёт раздача «бонусов» за выходку на днях.

- Кто насрал майору Назаренко на голову?!!!...Кто это сделал?... Кто? Пусть он выйдет из строя! Я хочу в глаза этому засранцу посмотреть!!!

Наш ротный, по прозвищу Колобок. Производное от фамилии - Колобков, стоял перед строем и в каждом чеканном слове его слышался рокот проснувшегося вулкана. Строй молчал. Строй рисовал в воображении эту жуткую картину. Когда наш Колобок был чем-нибудь расстроен, он в промежутках между фразами начинал мелко дергать головой влево-вправо, словно китайский болванчик, причем фуражка каким-то чудесным образом в это время оставалась абсолютно неподвижной относительно земли. Вот и сейчас под фуражкой начиналось движение. Пахло грозой и пиздюлями.

- Идиоты! Я в последний раз спрашиваю! Кто насрал майору Назаренко на голову? - клокотал и тряс головою вулкан. -Значит, срать с третьего этажа - смелости хватило! А, признаться - нет?!!

Действительно, как же так можно? - думал строй. Заместителю командира роты по воспитательной работе, и прямо на голову? Пиздец!
И как же этот смельчак попал-то в него с третьего этажа нашей казармы? Вообще-то про нашего Михалыча. Его звали Назаренко Борис Михайлович, но благодаря хорошему сериалу «Наша Russia», его стали называть – Михалыч.
Так вот, про него рассказывали множество всяких легенд. Легенды эти передавались от призыва к призыву и обрастали невероятными подробностями, поэтому в некоторые рассказы некоторых «дедов» верилось с трудом.
Может быть, с нашим и вправду что-то такое иногда случалось, но, то - легенды, а сейчас... Ужас! Ни в какие ворота не лезет. Как же можно так поступить с офицером? И вообще, что он делал возле нашей казармы ночью? Колобка заклинило. В очередной, самый последний раз, он спрашивал и не получал никакого ответа на свой простой вопрос. Желание заглянуть кому-нибудь в глаза становилось опасным. Он взывал к совести ночного героя, но совесть героя его не слышала.

- Стадо кретинов! Я же приказал ходить в сортир на второй этаж!

Лето. Конец учебного года. А, летом, как известно, обязательно нужно закрыть туалет на ремонт. Это жизненно необходимо.

Дата добавления: 2015-08-10