Глава 13. НЕТ ДОМА

Тем временем Карлики сидели в темноте, и вокруг них царило полное безмолвие. Они мало ели и мало го­ворили. Они не чувствовали, как идет время; и они едва осмеливались двигаться, так как всякий шорох вызывал в туннеле гулкие отголоски. Задремав, они просыпались в том же мраке и в том же ненарушаемом безмолвии. Наконец, после многих — как им каза­лось — дней ожи­дания они уже начали задыхаться от недостатка воздуха и не могли больше терпеть. Если бы они услышали внизу шум от возвращаю­щегося Дракона, они бы толь­ко обрадовались. В тишине они опасались ка­кой-нибудь злобной хитрости с его стороны, но не могли сидеть так беско­нечно.

Торин заговорил. — Попробуем открыть дверь, — сказал он. — Я должен ощутить ветер у себя на лице или умереть. Мне кажется — пусть лучше Смауг раздавит меня на открытом воздухе, чем задыхаться здесь!

Некоторые из Карликов встали и ощупью вернулись туда, где была дверь. Но они нашли, что верхний конец туннеля рухнул и завален камен­ными глыбами. Дверь нельзя было больше открыть ни ключом, ни чарами, которым она подчинялась когда-то.

— Мы в ловушке! — застонали они. — Это конец! Мы умрем здесь!

Но в то самое время, когда Карлики предались край­нему отчаянию, Бильбо почему-то ощутил в сердце странную легкость, словно из-под куртки у него выка­тился большой камень.

— Ну, ну! — сказал он. — «Пока есть жизнь, есть и надежда», как го­ворил мой отец, и «Третий раз все ре­шает». Я опять спущусь по туннелю. Я спускался уже дважды, когда знал, что на том конце есть Дракон, так что рискну спуститься и в третий раз, когда я больше не уверен в этом. Так или иначе, единственный путь отсюда ведет вниз. И я думаю, что вам всем лучше будет идти со мною.

Они растерянно согласились, и Торин первым при­соединился к Бильбо.

— Теперь осторожнее! — прошептал Хоббит. — Дви­гайтесь как можно бесшумнее! Может быть, Смауга вни­зу нет, но он может быть и там. Не будем подвергать се­бя ненужной опасности!

Они пошли вниз. Впрочем, Карлики не могли бы со­перничать с Хоб­битом в бесшумности, и от них было немало пыхтенья и возни, причем эхо неприятно усили­вало каждый звук; но хотя Бильбо время от времени оста­навливался и тревожно прислушивался; снизу не доносилось ни единого звука. Близ нижнего конца — на­сколько Бильбо мог судить — он надел кольцо и пошел впереди. Но кольца не было нужно: мрак был полный, и все они были невидимками, с кольцом или без него. Мрак был такой, что Хоб­бит достиг устья неожиданно для себя; он протянул руку, не встретил опоры и, поте­ряв равновесие, полетел вниз головой прямо в зал!

Он долго лежал на полу ничком и не смел встать, едва смел даже ды­шать. Но ничто не шевелилось во­круг. Не было ни искорки света; но когда он, в конце концов, медленно поднял голову, то ему показалось, что где-то наверху, далеко, он видит какой-то бледный отблеск. Это наверняка не было искрой Драконова огня, хотя в воздухе стояло густое зловоние, и на языке у Хоббита был резкий привкус его дыма.

В конце концов, Бильбо потерял терпение. — Чтоб те­бе пусто было, Смауг, гадкий червяк! — тоненько вскри­чал он — Перестань играть в прятки! Дай мне свету, а тогда съешь меня, если сможешь поймать!

Слабое эхо раздалось в невидимой зале, но ответа не было.

Бильбо встал и нашел, что не знает, в какую сторо­ну должен повер­нуться.

— Интересно все-таки, какую игру ведет сейчас Смауг, — сказал он. — Кажется, его в этот день или в эту ночь нет дома. Если Оин и Глоин не по­теряли своего огнива, то мы сможем добыть немного света и оглядеть­ся, пока у нас есть время.

— Света! — крикнул он. — Может кто-нибудь зажечь свет?

Карлики, конечно, очень встревожились, когда Биль­бо с шумом сва­лился со ступеньки в зал, и сидели, сбив­шись вместе, — так, как он оставил их в конце туннеля.

— Тссс! Тссс! — зашипели они, услышав его голос; и хотя это по­могло Хоббиту понять, где они, он не сразу услышал от них что-нибудь другое. В конце концов, он начал топать ногами и вопить «Света!» во весь голос; тогда Торин сдался и послал Оина и Глоина за сумка­ми, оставлен­ными в верхнем конце туннеля.

Через некоторое время неровные отблески показали, что они возвра­щаются: Оин нес небольшой зажженный факел, Глоин — охапку других та­ких факелов. Бильбо поспешил подбежать к двери и взять факел; но ему не удавалось уговорить Карликов зажечь другие факелы или присоединиться к нему. Как постарался объяснить ему Торин, Бильбо официально еще оста­вался вором-специалистом и разведчиком. Если он хочет рискнуть хо­дить со светом, это его дело. Они в туннеле подождут его сообщений. Итак, они сели близ проема и стали ждать.

Они увидели, как маленькая, черная фигурка Хоббита отправилась в путь по залу, держа факел над голо­вой. Время от времени, пока он был еще близко, они улавливали отблеск и звяканье, когда он спотыкался о какой-нибудь золотой предмет. Огонек все уменьшался по мере того, как Бильбо уходил в обширность зала; потом он начал, приплясывая, подниматься в воздух. Бильбо карабкался на огромный холм из сокровищ. Вскоре он очу­тился на вершине, но не остановился там. Потом они увидели, что он оста­навливается и наклоня­ется; но они не знали причины.

Причиной был большой камень, Сердце Горы. Бильбо узнал его по описанию Торина; и, конечно, другой та­кой драгоценности не могло быть даже в такой огром­ной груде их, даже во всем мире. Еще когда он караб­кался, белое сияние стояло перед ним и притягивало к себе. Постепенно оно превратилось в шар из бледного света. Бильбо увидел, что к этому свету примешано множество разноцветно мерцающих искр, словно пля­шущий свет факела преломляется и отражается на его поверхности. Наконец, Хоб­бит подошел вплотную, взгля­нул на драгоценность, и дух у него захватило. Огром­ный самоцвет сиял у его ног своим собственным, внут­ренним све­том; отшлифованный и ограненный руками Карликов, извлекших его когда-то из сердца Горы, он ловил все лучи, падающие на него, и превращал их в несчетное множество искр, подцвеченных всеми перели­вами радуги.

Рука Бильбо вдруг потянулась к нему, словно при­тягиваемая чарами. Камень был большой и тяжелый, и не помещался у него в руке, но Хоббит поднял его, за­жмурившись, и спрятал в самый глубокий свой карман.

«Вот теперь я стал настоящим вором! — подумал он. — Но, наверно, я должен буду сказать Карликам о нем, — когда-нибудь. Они говорили, что я могу сам вы­брать свою долю добычи; и, кажется, я выберу вот это, а они пусть возьмут остальное!» Но все-таки у него оставалось неприятное созна­ние, что слова о выборе не относились к этой чудесной драгоценности и что она может накликать всякие беды.

Он снова двинулся в путь. Теперь он спускался по другую сторону груды, и для следивших за ним Карли­ков огонек его факела исчез. Но вскоре они увидели его снова, очень далеко: Бильбо пересекал простран­ство зала.

Он шел, пока не достиг большой двери в дальнем конце, и здесь струя свежего воздуха оживила его, но чуть не задула его факел. Он осторожно заглянул и смутно увидел широкие проходы и начало широкой лест­ницы, уходящей наверх, в темноту. Но от Смауга по-прежнему не было ни слуху, ни духу. Бильбо только хо­тел повернуться и идти обратно, как вдруг на него ни­зринулось что-то черное, задев его по лицу. Он вскрик­нул, отскочил в ужасе назад и упал навзничь. Факел упал головой вниз и погас!

— Надеюсь, это только летучая мышь, — жалобно произнес он. — Но что мне делать теперь? Где здесь вос­ток, юг, север или запад?

— Торин! Балин! Оин! Глоин! Фили! Кили! — закри­чал он изо всех сил, но этот крик в обширном зале был тоненьким и слабым. — Свет погас! Идите искать меня, помогите мне! — На мгновение все мужество покину­ло его.

Карлики едва услышали его слабые крики и могли разобрать только слово «помогите».

— Ну, что же с ним теперь случилось? — произнес Торин. — Навер­няка не Дракон, а то бы он не пищал так.

Они подождали еще немного, но не слышали Драко­на, не слышали во­обще ничего, кроме отдаленного голо­са Бильбо.

— Скорее, кто-нибудь зажгите еще один факел или два, — приказал Торин. — Похоже, что нам придется по­мочь нашему вору.

— Сейчас наша очередь помогать, — отозвался Ба­лин, — и я пойду охотно. Во всяком случае, это, кажет­ся, безопасно.

Глоин зажег несколько факелов, и все они, один за другим, сошли в зал, поспешно пошли вдоль стены и вскоре встретили Бильбо, шедшего им навстречу. Он быстро взял себя в руки, как только увидел огоньки их факе­лов.

— Только летучая мышь и упавший факел, ничего страшного, — сказал он в ответ на их расспросы. Они успокоились, хотя и сердились за то, что были встрево­жены по пустякам; но что они сказали бы, узнав в этот момент о Сердце-Камне, — этого я не знаю. Даже бег­лых взглядов на сокровище, брошенных ими, пока они шли сейчас, довольно было, чтобы зажечь у них в серд­цах прежнее пламя; а когда сердце Карлика, даже са­мого порядоч­ного, устремится к золоту и самоцветам, то он становится смелым и может даже рассвирепеть. Теперь Карликов уже не нужно было уговаривать. Все они жаждали обследовать зал, пока была возмож­ность, и хотели верить, что Смауга, хотя бы временно, нет дома. Теперь каждый схватил по горящему факелу; и, вглядываясь то в ту, то в другую сторону, они забыли страх и даже осторожность. Они громко разговаривали и перекрикивались, хватая древние сокровища со стен или из груды, поднося их к свету, гладя и ощу­пывая их.

Фили и Кили почти развеселились и, увидев на сте­нах золотые арфы с серебряными струнами, схватили их и попробовали играть; а так как арфы были волшебные (и, кстати сказать, нетронутые Драконом, мало интересо­вавшимся музыкой), то сохранили строй. Темный зал наполнился давно не раздававшимися здесь мелодиями. Но прочие Карлики были практичнее: они набивали се­бе карманы драгоценностями, а то, чего не могли унести, роняли со вздохом. Торин старался не меньше других; но он все время ис­кал по сторонам что-то, чего не мог найти. Он искал Сердце-Камень, но не говорил об этом никому.

Потом Карлики сняли со стен кольчуги и оружие и вооружились. То­рин выглядел воистину по-королевски, когда облекся в вызолоченную кольчугу с поясом, усы­панным алыми яхонтами, и взял в руки боевой то­пор с серебряными узорами на рукоятке.

— Бильбо Баггинс! — торжественно заявил он. — Вот первый взнос в счет вашей оплаты. Снимите куртку и наденьте вот это!

Говоря так, он помог Бильбо надеть кольчугу, выко­ванную некогда для какого-нибудь королевича-Эльфа. Она была стальная, посеребренная и ук­рашенная жем­чугом, а пояс к ней — усыпан жемчугами и алмазами. На го­лову Хоббиту надели легкий шлем из тисненой узорами кожи, укрепленной изнутри стальными дужка­ми и усаженный по краю алмазами.

«Я чувствую себя великолепно, — подумал он, — но выгляжу, должно быть, глупо. Как посмеялись бы надо мною дома! Но мне хотелось бы только, чтобы здесь бы­ло зеркало».

Однако голова у Бильбо была яснее, чем у прочих, и чары сокровищ действовали на него меньше. Задолго до того, как они насытились созерца­нием золота, ему оно надоело, и он уселся на полу и тревожно задумался о том, чем все это окончится. «Я бы отдал многие из этих драгоценных куб­ков, — подумал он, — за глоток чего-ни­будь веселящего из деревянной чаши Беорна!»

— Торин! — окликнул он вслух. — А что дальше? Мы вооружились, но чего стоит любая броня против Смауга Смертоносного? Сокровище все еще не отнято у него. Мы искали не золото, а выход отсюда; и мы уже ис­кушали наше счастье слишком долго.

— Вы правы, — ответил Торин, опомнившись. — Пойдемте! Я поведу вас. Я и за тысячу лет не забуду путей в этом дворце. — Он окликнул ос­тальных, и они собра­лись вокруг него и, держа факелы над головой, про­шли в большую дверь, — бросив при этом немало алчных взглядов на бо­гатства, оставшиеся позади.

Свои блестящие кольчуги они снова прикрыли стары­ми плащами, а яр­кие шлемы — капюшонами, и пошли гуськом вслед за Торином, — ряд огоньков во мраке; и этот ряд часто останавливался, чтобы уловить шум воз­вращения Дракона.

Хотя все старые украшения давно уже истлели или обвалились, хотя все вокруг было обожжено и закопче­но вползавшим и выползавшим Дра­коном, но Торин узнавал каждый ход и каждый поворот. Они поднимались по длинным лестницам, поворачивали и шли по ши­роким, гулким коридо­рам, и снова сворачивали, и снова и снова поднимались по лестницам. Ле­стницы были ши­рокие, с гладкими, ровными ступенями, и вокруг не было ни единого признака жизни, и лишь какие-то мрачные тени пугливо улетали при приближении их факелов, пламя которых колебалось на ветру.

Но все же лестницы были сделаны не для Хоббитовых ног, и Бильбо уже начинал чувствовать, что не мо­жет больше идти, как вдруг потолок над головой взле­тел ввысь, далеко за пределы света факелов. Сквозь какое-то отверстие, высоко вверху, просачивались лучи дневного света, и воздух стал свежее. Впереди смутно обозначились большие двери, полуобгорев­шие, криво сви­савшие на своих петлях.

— Это большой зал Трора, — сказал Торин, — зал пиршеств и сове­щаний. Недалеко отсюда — Главный вход.

Они пересекли полуразрушенный зал. Столы в нем сгнили; кресла и скамьи были перевернуты, обуглены, покрыты плесенью. Кости и черепа валялись на полу среди кувшинов, кубков и разбитых рогов. Когда они, пройдя еще несколько дверей, достигли другого конца зала, им стал слы­шен шум воды, а тусклый свет сде­лался вдруг ярче.

— Это истоки Быстрой реки, — сказал Торин. — От­сюда она устрем­ляется ко Входу. Пойдемте по ней!

Из темного отверстия в каменной стене выбегала бурлящей струей вода и устремлялась, крутясь, по уз­кому, прямому, глубокому руслу, прорезан­ному в камне руками древних мастеров. Вдоль русла шла вымощен­ная кам­нем дорога, достаточно широкая, чтобы по ней могли проехать несколько человек в ряд. Они быстро побежали по этой дороге, она описала широкую дугу, — и вот перед ними сверкнул яркий дневной свет: он лил­ся в высокую арку, на которой еще виднелись остатки старинной резьбы, почерневшие и полустертые. Солнце сияло сквозь дымку между отрогами Горы, и его зо­лотые лучи падали на каменную кладку порога.

Стая летучих мышей, разбуженная их дымящимися факелами, пронес­лась у них над головой; кинувшись вперед, они поскользнулись на камнях, стертых и по­крывшихся слизью, так как Дракон часто проползал здесь. Вода перед ними шумно ниспадала наружу и, пе­нясь, текла в долину. Они отшвырнули свои тусклые факелы и стояли, ошеломленно глядя. Они были у Глав­ного входа и смотрели сверху на Дол.

— Ну, вот! — произнес Бильбо. — Никогда бы я не подумал, что буду смотреть ИЗ этих ворот. И никогда не подумал бы, что мне будет так при­ятно снова увидеть солнце и ощутить ветер на лице. Но — ох! — какой же этот ветер холодный!

Он был прав. Дул резкий восточный ветер, говорив­ший о близкой зиме. Он вихрился вокруг отрогов Горы и вздыхал среди утесов. После долгого пребывания в жарких недрах Драконовых пещер Карлики дрожали от холода.

Вдруг Бильбо почувствовал, что он не только устал, но и очень голо­ден. — Время, наверно, уже близко к полудню, — сказал он, — и мне ка­жется, что нам пора позавтракать, если есть чем. Но мне кажется также, что порог Смауговой двери — не самое лучшее место для трапезы. Пойдемте куда-нибудь, где можно будет поси­деть спокойно.

— Правильно! — отозвался Балин. — И я, кажется, знаю, куда нам нужно идти: в ту старую каменную сто­рожку, у юго-западного склона Горы.

— А туда далеко? — спросил Хоббит.

— Я думаю, часов пять ходьбы. Идти будет трудно. Дорога от Ворот по левому берегу реки вся разрушена. Но посмотрите вниз! Река перед раз­рушенным городом сворачивает на восток. Там когда-то был мост, ведший к крутой лестнице на правый берег, и она вела к дороге в сторону Воронь­его холма. Там есть — или была — тропинка, отходившая, от дороги и поднимавшаяся к сторож­ке. Этот подъем тоже трудный, даже если старые сту­пеньки уцелели.

— Батюшки мои! — проворчал Хоббит. — Опять идти и опять караб­каться, да еще без завтрака! Интересно, сколько завтраков, обедов и ужинов мы пропустили в этой гадкой черной норе, где и часов-то нет?

В сущности, с того момента, как Дракон уничтожил волшебную дверь, прошли только две ночи и один день между ними (и не совсем без еды), но Бильбо потерял счет времени, и ему казалось, что могла пройти и одна ночь, и целая неделя.

— Ну, ну! — возразил со смехом Торин; настроение у него улучши­лось, и он бренчал драгоценностями у се­бя в карманах, — Не называйте мой дворец гадкой но­рой! Посмотрите, каким он станет, когда мы вычис­тим и снова украсим его!

— Этого не будет, пока Смауг жив, — мрачно произ­нес Бильбо. — И, кстати, где он сейчас? Я бы отдал хо­роший завтрак, чтобы узнать это. На­деюсь, он не на Го­ре и не смотрит на нас оттуда?

Эта мысль очень встревожила Карликов, и они ре­шили, что Бильбо и Балин правы.

— Нам надо уйти отсюда, — сказал Дори, — я как будто ощущаю его взгляд у себя на затылке.

— Здесь холодно и неуютно, — добавил Бомбур. — Вода есть, но еды никакой не видно. Дракон, живя здесь, всегда будет голодным.

— Идемте! Идемте! — закричали остальные. — Пой­демте скорее по тропе, указанной Балином!

Итак, они побрели, спотыкаясь, среди камней по ле­вому берегу реки, — на правом скалистая стена над во­дой была крутая и пустынная, и при виде этой пустын­ности даже Торин помрачнел снова. Мост, о котором го­ворил Балин, оказался давно рухнувшим, большинство его камней было те­перь лишь валунами среди шумного и неглубокого потока; но они перешли реку вброд без особого труда и нашли древние ступени, круто подни­мав­шиеся на высокий берег. Поднявшись, они отыскали старую дорогу и вскоре пришли в глубокую лощину сре­ди скал; здесь отдохнули немного и перекусили, чем могли, — у них были главным образом крам и вода (если вы хотите знать, что такое крам, то я могу сказать только, что не знаю ре­цепта; но он был похож на сухари, мог сохраняться бесконечно долго и был сытным, хотя и не очень вкусным, а жевать его можно было без конца. Люди Озера выделывали его для долгих путешествий).

Потом они двинулись снова; теперь дорога свернула на запад, прочь от реки, и большой, направленный к югу отрог все приближался. Наконец, они нашли тропу, ведшую на холм. Она шла круто вверх; они карабка­лись по ней медленно и уже к вечеру поднялись на вер­шину гребня, и увидели зим­нее солнце, склоняющееся к западу.

Здесь они нашли площадку, открытую с трех сторон, но с севера за­щищенную скалистой стеной, в которой было отверстие вроде двери; и от­туда открывался ши­рокий вид на восток, юг и запад.

— Вот, — сказал Балин. — Раньше здесь всегда стояла стража, а эта дверь ведет в камеру, высеченную в скале и служившую страже убежищем. Вокруг всей Го­ры есть несколько таких мест. Но в дни нашего процве­тания сторожить, казалось, не было нужно, и стражи сделались беспечными, — иначе мы были бы предупреж­дены задолго до появления Дракона, и все могло бы пой­ти по другому. Но мы сейчас можем укрыться здесь и отдох­нуть, и можем видеть, оставаясь невидимыми.

— Мало пользы, если нас видели, когда мы подни­мались сюда, — за­метил Дори; он не спускал взгляда с вершины Горы и славно ожидал уви­деть там Смауга, сидящего, как птица на ветке.

— Придется рискнуть, — возразил Торин. — Сегодня мы уже не смо­жем двинуться дальше.

— Да, да! — вскричал Бильбо и бросился наземь.

В каменной каморке хватило бы места на сотню, а за нею была каморка поменьше, лучше защищенная от холода снаружи. Она была пуста: даже ди­кие животные не пользовались ею во время владычества Смауга. Там Кар­лики сложили свою поклажу; и некоторые сразу же легли и уснули, но дру­гие сидели у наружной двери и обсуждали дальнейшие планы. Во всех своих разговорах они постоянно возвращались к одному вопросу: где Смауг? Они смотрели на запад, и там не было ничего; смотрели на восток, и там не было ничего; и на юге при­знаков Дракона тоже не было, но там со­бирались большими стаями птицы. Карлики смотрели и спрашивали, что это значит; но не смогли понять этого и тогда, когда в небе появились пер­вые холодные звезды.

Дата добавления: 2015-08-10