Мёд Поэзии

Младшая Эдда Снорри Стурлуссона сохранила воззрения скандинавского язычества на происхождение заклинательного искусства. Не буду пересказывать — предоставлю слово самому Снорри:

Всё началось с того, что боги враждовали с народом, что зовётся ванами. Но потом они назначили встречу для заключения мира, и в знак мира и те, и другие подошли к чаше и плюнули в неё. А при расставании боги, чтобы не пропал втуне этот знак мира, сотворили из него человека. Он зовётся Квасир. Он так мудр, что нет вопроса, на который он не мог бы ответить. Он много странствовал по свету и учил людей мудрости. И однажды, когда он пришёл в гости к неким карликам, Фьялару и Галару, они позвали его будто бы затем, чтобы поговорить с глазу на глаз, и убили. А кровь его слили в две чаши и котёл, что зовётся Одрёрир, — чаши же зовутся Сон и Бодн, — смешали с той кровью мёд, и получилось медовое питьё, да такое, что всякий, кто ни выпьет, станет скальдом либо учёным. Асам же карлики сказали, будто Квасир захлебнулся в мудрости, ибо не было человека столь мудрого, чтобы мог выспросить у него всю мудрость.

Примечания:

Квасир — имя это, как признаётся и современной наукой, очень древнее, восходит к прагерманскому языку, очень близкому к праславянскому. Русское слово квас того же корня.

Фьялар — буквально — «прячущий».

Галар — буквально — «поющий».

Одрёрир — «приводящий дух в движение». Здесь Снорри не точен (впрочем, это распространённое заблуждение): Одрёрир — имя самого мёда, а не сосуда; налит же он был в чаши. Сон — буквально — «кровь».

В дальнейшем мёд поэзии добыл у карликов великан Суттунг и спрятал в горах Хнитбьёрг, а позже хитростью добыл его оттуда Один. «Мёд Суттунга Один отдал асам и тем людям, которые умеют слагать стихи» (Младшая Эдда).

Легенда эта приближает нас к «святая святых» всех древних религий. Одрёрир — Приводящий Дух в Движение — прекрасное скандинавское имя священного напитка, стоящего в одном ряду с Хаомой древних иранцев (Авеста), Сомой и Сурой индийцев (Ригведа), амброзией и нектаром[144] греков и, наконец, живой и мёртвой водой славян.

Как уже упоминалось в первой части книги, в далёкие времена бронзового века, когда не было ни греков, ни славян, ни германцев, индоевропейцы имели единый язык и единую религию, от которой, в процессе разделения народов, произошли религии, условно именуемые языческими. Возраст каждого из этих учений фактически совпадает с возрастом несущего (или нёсшего) его народа. Позднее многих других разделились учения славян и германцев.

Много говорилось в этой книге и о близости прагерманского и праславянского языков. Всего лишь три тысячи лет назад разницы между этими языками не существовало — разделение славянских и германских языков относится к концу II тысячелетия до н.э. (Любопытно, что до настоящего времени сохранилась группа языков, занимающих промежуточное положение — языки балтских народов.) Можно бесконечно искать (и находить!) параллели и совпадения в учении и мифологии германского и славянского язычества. Но сейчас нас интересует предание о Мёде Поэзии — о живой и мёртвой воде.

Славянская мифология сохранила замечательную сказку о походе некоего царевича за живой и мёртвой водой с удивительными деталями, совпадающую с описанием похода Одина за Одрёриром. Побуждаемый определёнными причинами, царевич отправляется за ней в тридевятое царство (скандинавское Ётунхейм — Страна Великанов), в «горы толкучие» (скандинавское Хнитбьёрг — «сталкивающиеся скалы»)... Но оставим пока в стороне мифологические изыскания, достаточно того, что указано истинное, межрелигиозное, значение Одрёрира — мёда скальдов[145].

Дата добавления: 2015-08-09