Убийство по медицинским показаниям

Теперь такого произойти не может. Мы живем в демократических странах. Мы гораздо больше знаем. Наше население имеет более высокий уровень образования. И, что самое важное, мы теперь живем в обществе, где большое значение имеют высокие профессиональные стандарты.

Однако те из нас, кто изучали проблему концентрационных лагерей, этим не впечатлены, более того, относятся к этому с огромным недоверием.

То, что случилось тогда, случилось именно потому, что работу выполняли профессионалы в тесном сотрудничестве с чиновниками.

Участие ученых было необходимо. Основной идеей была борьба за чистоту расы. Нечистые не должны были рожать детей, а чистым следовало плодиться и размножаться. Поэтому происходила стерилизация нечистых, а чистых поощряли к размножению. И эти мысли не казались порочными. Американские ученые с завистью сообщали на родину о том, насколько идеи расовой гигиены, которые весьма ценились в США, претворяются в жизнь в Германии.

Однако нежелательные люди продолжали появляться. Например, калеки. Считалось, “что их жизнь бессмысленна”, секретным декретом была разрешена эвтаназия. С приближением войны критерии изменились, речь пошла о людях не только с физическими, но и с умственными дефектами. Сначала это относилось к людям с серьезными умственными отклонениями, потом сюда были включены люди, страдающие не столь значительными задержками развития, а затем – психопаты, гомосексуалисты, а также все потомки лиц других рас. Были разработаны совершенные методы. Расстрел был слишком дорог, кроме того, приводившие приговоры в исполнение испытывали стресс. Инъекции оказались менее эффективными, нежели ядовитые выхлопные газы. Лучше всего показали себя газообразные инсектициды, которые и стали применять.

Участие врачей также было необходимо. Медицинские аналогии приводились постоянно. Немецкий народ рассматривался как тело. Все тело нуждалось в лечении. Если какой-то орган нездоров, необходимо прибегнуть к хирургическому вмешательству. Евреи – это раковая опухоль, зараженный орган должен быть удален. Это – не убийство, это лечение. Врачи воплощали теорию в жизнь, а о результатах докладывали теоретикам. Будучи врачами, они имели право действовать лично. Лифтон (Lifton, 1986) называет это убийством по медицинским показаниям. Он опросил двадцать девять медиков, занимавших при нацистах достаточно высокие посты. Пятеро работали в концлагерях. Он опросил также довольно известных профессионалов – не медиков. И еще он беседовал с восемью узниками Освенцима, работавшими в медицинской части. Более половины из них были врачами. Основным выводом, к которому он пришел, было то, что как для подготовки всей операции, так и для претворения ее в жизнь нужно было обладать необходимыми познаниями в медицине. Даже на вокзалах, куда прибывали поезда из гетто, обязательно присутствовали врачи. Там, прямо на месте, они решали, какие именно операции нужны телу народа: кивок налево – немедленное уничтожение, кивок направо – отправка в лагерь на принудительные работы. Если под рукой не было врача, его мог заменить дантист или фармацевт. Очень важно было не сдавать позиций: это должно было быть решением врача. Без врачей или тех, кто их заменял, это было бы убийство.

Худшие из кошмаров никогда не станут реальностью. Население, считающееся опасным, не будет уничтожено, за исключением тех, кого приговорят к высшей мере. Но есть опасность, что те, кого сочтут лидерами в этой группе социально опасных, окажутся в заключении, в психиатрической лечебнице, то есть будут вынуждены провести активные годы жизни под наблюдением властей. Это может быть осуществлено с соблюдением демократических принципов и под строгим контролем со стороны правовых институтов.

Дата добавления: 2015-08-09