Читайте также:
|
<…> Принялись за литературу: начались цензурные оргии, рассказам о которых не поверят, не пережившие это постыдное время…
… Цензуру отдали в руки шайки людей, занявшихся направлением литературы из-за хорошего жалованья, которого они лишались, если пропускали что-нибудь, могущее быть заподозрено, и оставались покойны, если марали. И вот на суд невежды поступает книга или статья, в которой он ничего не смыслит; читает он, спеша на обед или на карты, и всё, что кажется ему подозрительным, марает безответственно; кажутся ему подозрительными, недозволенными факты, давно уже известные из учебников, и он марает их, ибо давно уже позабыл учебник, если когда-либо и держал его в руках, - марает или даже ещё переделывает сам, выдумывает небывальщину…
Что же было следствием? Всё остановилось, заглохло, загнило…
Взято из: Чернова М.Н. Личность в истории Россия – век XIX. – М.: Изд-во Эксмо, 2004. С.304.
Документ № 75. А.И. Герцен. Кружки 30-х годов (Отрывок)
<…>В самой пасти чудовища выделяются дети, не похожие на других детей, они растут, развиваются и начинают жить совсем другой жизнью. Слабые, ничтожные, ничем не поддержанные, напротив, всем гонимые, они легко могут погибнуть без малейшего следа, но остаются, и если умирают на полдороге, то не все умирают с ними. Это начальные ячейки, зародыши истории, едва заметные, едва существующие, как все зародыши вообще.
Мало-помалу из них составляют группы. Более родное собирается около своих средоточий, группы потом отталкивают друг друга. Это расчленение дает им ширь и разносторонность для развития, развиваясь до конца, то есть до крайности, ветви опять соединяются, как бы они ни назывались - кругом Станкевича, славянофилами или нашим кружком.
Главная черта всех их - глубокое чувство отчуждения от официальной России, от среды, их окружавшей, и с тем вместе стремление выйти из нее - а у некоторых порывистое желание вывести и ее самое <…>
...Если аристократы прошлого века, систематически пренебрегавшие всем русским, оставались в самом деле невероятно больше русскими, чем дворовые оставались мужиками, то тем больше русского характера не могло утратиться у молодых людей оттого, что они занимались науками по французским и немецким книгам. Часть московских славян с Гегелем в руках взошли в ультра-славянизм.
Самое появление кружков, о которых идет речь, было естественным ответом на глубокую внутреннюю потребность тогдашней русской жизни.
О застое после перелома в 1825 году мы говорили много раз. Нравственный уровень общества пал, развитие было прервано, все передовое, энергическое вычеркнуто из жизни. Остальные - испуганные, слабые, потерянные - были мелки, пусты; дрянь Александровского поколения заняла первое место, они мало-помалу превратились в подобострастных дельцов, утратили дикую поэзию кутежей и барства и всякую тень самобытного достоинства; они упорно служили, они выслуживались, но не становились сановниками. Время их прошло.
Под этим большим светом безучастно молчал большой мир народа, для него ничего не переменилось, - ему было скверно, но не сквернее прежнего, новые удары сыпались не на его избитую спину. Его время не пришло. Между этой крышей и этой основой дети первые подняли голову, может, оттого, что они не подозревали, как это опасно, но, как бы то ни было, этими детьми ошеломленная Россия начала приходить в себя. <…>
<…>Жить в полном нравственном разладе они не могли, не могли также удовлетвориться отрицательным устранением себя; возбужденная мысль требовала выхода. Разное разрешение вопросов, одинаково мучивших молодое поколение, обусловливало распадение на разные круги.
Так сложился, например, наш кружок и встретил в университете, уже готовым, кружок сунгуровский. Направление его было, как и наше, больше политическое, чем научное. Круг Станкевича, образовавшийся в то же время, был равно близок и равно далек с обоими. Он шел другим путем, его интересы были чисто теоретические.
В тридцатых годах убеждения наши были слишком юны, слишком страстны и горячи, чтобы не быть исключительными. Мы могли холодно уважать круг Станкевича, но сблизиться не могли. Они чертили философские системы, занимались анализом себя и успокаивались в роскошном пантеизме, из которого не исключалось христианство. Мы мечтали о том, как начать в России новый союз по образцу декабристов и самую науку считали средством. Правительство постаралось закрепить нас в тенденциях наших.
В 1834 году был сослан весь кружок Сунгурова - и исчез.
В 1835 году сослали нас; через пять лет мы возвратились, закаленные испытанным. Юношеские мечты сделались невозвратным решением совершеннолетних. Это было самое блестящее время круга Станкевича.<…>.
<…>.влияние его на всю литературу и на академическое преподавание было огромно, - стоит назвать Белинского и Грановского, в нем сложился Кольцов, к нему принадлежали Боткин, Катков и проч. Но замкнутым кругом он оставаться не мог, не перейдя в немецкий доктринизм, - живые люди из русских к нему не способны.
Возле круга Станкевича, кроме нас, был еще другой круг, сложившийся во время нашей ссылки, и был с ними в такой же чересполосице, как и мы; его-то впоследствии назвали славянофилами. Славяне приближались с противоположной стороны к тем же жизненным вопросам, которые занимали нас, были гораздо больше их ринуты в живое дело и в настоящую борьбу.
Между ними и нами, естественно, должно было разделиться общество Станкевича. Аксаковы, Самарин примкнули к славянам, то есть к Хомякову и Киреевским. Белинский, Бакунин - к нам. Ближайший друг Станкевича, наиболее родной ему всем существом своим, Грановский был нашим с самого приезда из Германии <…>
Примечание
Герцен Александр Иванович (1812-1880)- русский революционер, писатель, философ. Внебрачный сын богатого помещика И.А.Яковлева. Окончил Московский университет, где в годы учебы приобщился к революционным идеям. Арестовывался, несколько лет провел в ссылке. Печатался в журналах под псевдонимом Искандер. Автор известных литературных произведений: «Кто виноват?», «Доктор Крупов», «Сорока-воровка», «Былое и думы». С 1847 г. в эмиграции; основал в Лондоне Вольную русскую типографию. В своих работах обличал самодержавие, вел революционную пропаганду, выдвинул идеи «общинного социализма». Умер в Париже, могила в Ницце.
Станкевич Николай Владимирович (1813-1840) – русский общественный деятель, философ, поэт. Главную силу исторического прогресса видел в просвещении, основной задачей русской интеллигенции считал пропаганду идей гуманизма. В 1831 г. организовал литературно-философский кружок. С 1837 г. за границей.
Аксаков Константин Сергеевич (1817-1860) – публицист, историк, лингвист, поэт; один из идеологов славянофильства.
Боткин Василий Петрович (1811/12-1869) – русский писатель, западник. Брат М.П.и С.П. Боткиных. В молодости член кружка Станкевича, друг Белинского и Герцена.
Грановский Тимофей Николаевич (1813-1855) русский историк, общественный деятель, глава московских западников. С1839 г. - профессор всеобщей истории Московского университета.
Катков Михаил Никифорович (1818-1887) – русский публицист, издатель журнала «Русский вестник» и газеты «Московские ведомости». В1830-х гг. примыкал к кружку Станкевича. В 1850-х гг. - умеренный либерал, сторонник английского политического строя. С 60-х гг. встал на реакционные позиции, сторонник контрреформ.
Кольцов Алексей Васильевич (1809-1842) – русский поэт, певец родной природы и народной жизни. По своим общественным убеждениям был близок к славянофилам.
Сунгуров Николай Петрович - Выдавая себя за члена общества декабристов, якобы уцелевшего после разгрома 1825, пытался в начале 1831 организовать тайное общество. Установил связи с группой офицеров Московского гарнизона (поляками по происхождению), но, узнав об их намерении бежать в Польшу и примкнуть к восстанию 1830-31, донёс об этом московскому обер-полицмейстеру. В июле 1831 по доносу Сунгуров и 25 его знакомых были арестованы.. Первоначально суд приговорил 7 человек к смертной казни, замененной затем на каторжные работы в Сибири За Н. П. Огаревым, Н. В. Станкевичем и др., которые организовали в университете сбор средств для сосланных в солдаты, был установлен полицейский надзор.
Хомяков Алексей Степанович (1804-1860) – русский религиозный философ, писатель, поэт, публицист, один из основоположников славянофильства. Выступал за отмену крепостного права, за политические и гражданские свободы.
Взято с сайта: Электронная библиотека эрудита LIB.ERUDITIO.RU – Документы по истории России XIX в.
Документ №76. С.С. Уваров о теории официальной народности (1843 г.)
…Искренно и глубоко привязанный к церкви отцов своих, русский искони взирал на неё, как на залог счастия общественного и семейственного.
Без любви к вере предков, народ, как и частный человек, должен погибнуть. Русский, преданный отечеству, столь же мало согласится на утрату одного из догматов, нашего православия, сколь и на похищение одного перла из венца Мономаха.
Самодержавие составляет главное условие политического существования России. Русский колосс упирается на нём, как на краеугольном камне своего величия. Эту истину чувствует неисчислимое большинство подданных вашего величества: они чувствуют её в полной мере, хотя и поставлены на разных степенях гражданской жизни и различествуют в просвещении и в отношениях к правительству.
Спасительное убеждение, что Россия живет и охраняется духом самодержавия сильного, человеколюбивого, просвещенного, должно проникать народное воспитание и с ним развиваться. Наряду с сими двумя национальными началами находится и третье, не менее важное, не менее сильное: народность. Вопрос о народности не имеет того единства, как предъидущий; но и тот и другой проистекают из одного источника и связуются на каждой странице истории русского царства. Относительно к народности всё затруднение заключалось в соглашении древних и новых понятий; но народность не заставляет идти назад или останавливаться; она не требует неподвижности в идеях. Государственный состав, подобно человеческому телу, переменяет наружный вид свой по мере возраста; черты изменяются с летами, но физиономия измениться не должна….
Взято из: Чернова М.Н. Личность в истории Россия – век XIX. – М.: Изд-во Эксмо, 2004. С.301-302.
Документ №77. К.Д. Кавелин. Наш умственный строй (Отрывок)
В приведённом отрывке излагается взгляд автора на русскую общину, изучение которой он основательно занимался, готовя проект отмены крепостного права.
«… Община- явление живое, действительное и оттого весьма сложное; она органически связана со всеми сторонами народной жизни, находится под их влиянием и сама на них влияет… Владение землёю миром, к5ак называется наша сельская община, чрезвычайно оригинально… Юридически оно определяется следующими положениями:
1) член общины не имеет право собственности на отведённый ему земельный пай, а лишь право владения и пользования. Поэтому он не может отчуждать его ни при жизни, ни на случай смерти...
2) владение и пользование общинной землёй неразрывно связано с постоянною оседлостью в общине. Владеть и пользоваться общинною землёй может лишь сам член общины непосредственно или его семейство…
3) владение и пользование общинною землёй соединено с отправлением известных податей и повинностей и есть пожизненное…
Но всего любопытнее и поразительнее то, что общинное землевладение…не представляет, за устранением названных выше несущественных его принадлежностей, ни одного положения, которое бы не подходило под правило любого гражданского права, наиболее благоприятствующего личной независимости и свободе…
Общинное владение предназначено быть великим хранилищем народных сил, из которого они будут беспрерывно обновляться для новой плодотворной деятельности. При существовании такой среды, нейтрализующие горькие и разрушительные последствия азартной промышленной борьбы, общественный организм останется в нормальном состоянии, и то, что без неё ведёт каждое общество, рано или поздно, к социальному перевороту и разрушению, то при существовании её сделается признаком жизни и здоровья…
История, народные инстинкты и разные благоприятные обстоятельства сохранили, к счастью, это учреждение до той минуты, когда Россия из полупатриархального бытия переходит в быт гражданский, промышленный и коммерческий. Дорожите, как зеницей ока, этим неразвитым ещё, но драгоценнейшим залогом правильной социальной организации. Беритесь за него с крайней осторожностью и не спешите преобразовать, пока не изучите все его стороны, не вникните глубоко в его сокровенный смысл. Если где местами смысл народный ослабел и не дорожит более этою своею святыней и верным оплотом против будущих бед, поддержите его закрепите законом на вечные времена.»
Дата добавления: 2015-08-18; просмотров: 556 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Документ №72. Выписка из протокола Верховного уголовного суда от 11-го июля 1826 года | | | Примечание |