Разным культурам

Сравнивая между собой примеры рекомендующих искусств речи, мы замечаем, что во всех этих искусствах так или иначе представлена теория литературной речи. Однако эта теория имеет различную терминологию, различную форму организации и разное философское понимание эстетики.

Аристотель основывает свою теорию поэтической речи, теорию подражания, на удовлетворении, испытываемом человеком от познания. Причем познающим является прежде всего слушатель и зритель. На этом основании Аристотель делает ряд технических рекомендаций, которые позволяют поэтам с учетом предшествующего опыта строить произведения, удовлетворяющие любознательности аудитории эстетическими средствами поэзии.

Убеждение аудитории раскрывается средствами риторики, которая стоит отдельно от эстетической формы познания. Риторика строится в соответствии с ответами на два вопроса: а) кого нужно убеждать и б) в чем нужно убеждать. Соответственно этому развиваются технические средства риторики.

Индийская теория предполагает иной подход. Сначала она трактует отдельно искусство театра (натья) и искусство эпоса (кавья), но потом замечает, что в обоих случаях приходится иметь дело с наведением на слушателя и зрителя эстетического переживания (раса). Затем, разобрав природу эстетических переживаний и выделив различные виды и разновидности раса, рассматривает приемы, которыми достигается наведение раса. В ряду этих приемов лежат различные украшения речи (ланкара), с одной стороны, и система двусмысленностей и намеков (дхвани), с другой. Эти приемы систематизируются, уточняются и детализируются.

Китайская теория строится на систематизации сначала текстов словесности, а затем литературных текстов, на тщательном разделении их по родам и видам и на отборе лучшего. Следовательно, ее задача подсказать автору прецеденты — "лучший путь" для создания совершенного творения. Этот "лучший путь" лежит в слиянии с литературной традицией, в угадывании ее будущего развития. Поскольку, по мнению китайских авторов, литературой движет божественное слово-логос, слияние с Дао, предугадывание его движения есть технический прием создания совершенного произведения. Это слияние есть истинное поэтическое вдохновение (в отличие от неистинного).

Сравнение трех теорий убеждает в их различии. Если огрубить эти различия, то греческая теория рассматривает в поэтике и риторике виды речевого контакта между создателем текста и его получателем. Поэтому такое большое значение в греческих ис-

кусствах речи занимают разновидности содержания, особенно в риторике, где существенной частью является изложение так называемых общих мест, или исходных постулатов речи.

Индийская теория занимается преимущественно получателем текста. Но это не конкретный получатель: зритель, народное собрание, суд и т.п.,— а абстрактный. В этой связи предметно-смысловое содержание может быть любым. Целью, общей для всех видов предметно-смыслового содержания, является эстетическое переживание, наведенное на зрителя создателем текста и полагаемое независимо от предметно-смыслового содержания. Сам получатель текста рассматривается как любой человек, как некое лицо, присутствующее при исполнении произведения. Все рекомендации автору построены как правила вызывания у аудитории определенной гаммы эстетических переживаний во время исполнения произведения.

Китайская теория ориентирована на анализ процесса создания произведения автором. Для нее получатель текста как бы "вынесен за скобки". Автор имеет дело не со слушателем произведений, а с историей литературы. Его аудиторией являются его литературные "предки" и "потомки", причем в безграничном времени существования литературы. Его задача — внести вклад в эту литературу, а его техника состоит в пользовании вдохновением и в создании стиля на этом основании.

Можно, пожалуй, утверждать, что на возникновение этих разных теорий повлияла практика бытования литературных произведений. Так, театр в Китае развился значительно позднее сложения теории поэзии. Поэтический текст в иероглифике практически не предназначен для публичного устного бытования. Стихи и проза не читаются вслух со сцены. Они читаются в кабинете, в школьной аудитории. Литературное произведение включается прямо в ряд письменно-литературных источников, минуя посредничество устного литературного языка. Разработка произношения устного литературного языка начинается только в XII—XIV вв. н.э., до этого времени, по сути дела, нет стандартной произносительной нормы. Возможность такого положения дел заложена в иероглифе как знаке письма и основе письменности.

Греческая и индийская теории немыслимы без устного произнесения текста. Здесь текст — это как бы только сценарий устного выступления исполнителя. Поэтому успех текста зависит от присутствующего слушателя и зрителя. В свою очередь, разная степень нормированности греческой и индийской литератур и разные формы бытования текста, связанные с различной общественной организацией, приводят к разным членениям теории речи.

Наличие профессии логографов, диктовавшееся формой греческого судопроизводства и общественной жизни, выделяет особую форму текста, заранее подготовленную для произнесения речи. Для этого вида текста составляется риторика.

Профессия логографов невозможна в Индии, как невозможно и развитие гражданских совещательных видов речей, так как отсутствует республиканское устройство полисов. Индийские тексты обращены на объяснение и пропаганду культурных ценностей, прежде всего философии. Вот почему поэзия играет роль как бы распространителя философии. Она готовит аудиторию к восприятию основных идей философии. Соответственно, поэтика разрабатывает сферу чувств и эстетических переживаний, что совпадает с направлением философских исследований в Индии.

Таким образом, возникновение той или иной частной рекомендующей теории построения речи зависит от характера использования письменной речи в ее отношении к устной и от той или иной традиции античной философии. Последнее видно, в частности, в ориентации на психологию чувства в индийской теории поэзии, на теорию логоса-Дао в китайской теории поэзии, на наблюдение и опыт в греческой теории поэзии. Итак, каждая теория поэзии обладает своей философско-эстетической основой.

Связь теории поэзии с древней философией наглядно видна в применении такой частной рекомендующей теории речи, как логика. Слово "логика" имеет достаточно пространный смысл. Сейчас под этим словом обычно понимается искусство построения силлогизмов, которое было обосновано Аристотелем в трактатах "Топика" и "Аналитики". Искусство построения силлогизмов у Аристотеля является третьим искусством речи наряду с поэтикой и риторикой. Оно вызвано необходимостью установить прочные законы диалектики, т.е. практики ведения ученого диспута. Аристотель, таким образом, нормировал три области речи: 1) поэзию, т.е. греческие драму, эпос и лирику; 2) прозу, т.е. разные виды речей и историю; 3) диалектику, т.е. ученую беседу и диалог на ученые темы.

Заметим, что искусство диалога находит свое отражение и в судебном споре. Так, в риторике Аристотель помещает энтимемы, т.е. силлогизмы, с целью убеждения суда и противника, деля их на "истинные" и "кажущиеся", причем в равной мере пригодны оба вида энтимем, смотря по обстоятельствам.

В "Аналитиках" исследуются только истинные энтимемы или силлогизмы. Исходя из строения искусств речи, предложенных Аристотелем, видно, что он нормирует литературный монолог в "Поэтике", литературный диалог в "Риторике" и ученую речь, объединяющую монолог и диалог в "Аналитиках".

Построение искусств речи Аристотеля ориентировано на устное воплощение заранее подготовленного на письме текста. Письменный текст, таким образом, играет роль средства предварительной подготовки устной речи в разных ее проявлениях. Такое отношение к письменному тексту вполне согласуется с социальной формой применения литературной речи в античной Греции.

Т

I

Силлогистика, помимо Греции, была разработана также в индийской философской школе ньяя. Ф.И.Щербатской пишет: "Под буддийской логикой мы понимаем систему логики и эпистемологии, созданную в Индии в VI—VII вв. двумя великими светилами буддийской науки, учителями Дигнагой и Дхармакирти... Эта литература содержит прежде всего учение о формах силлогизма и уже по одной этой причине заслуживает названия логической.

...Но логика буддистов содержит нечто большее. Она включает также теорию чувственного восприятия, или, более точно, теорию роли чистого ощущения во всем содержании нашего знания, теорию достоверности нашего знания и реальности внешнего мира, познаваемого нами в ощущениях и образах. Эти проблемы обычно рассматриваются как проблемы эпистемологии. Поэтому мы можем с полным основанием назвать буддийскую систему системой эпистемологической логики. Она начинается с теории ощущения как наиболее несомненного свидетельства существования внешнего мира. Затем она переходит к теории координации между этим внешним миром и его репрезентацией, как она конструируется нашим ра-ivmom в образах и понятиях. После этого следует теория суждения,' нывода и силлогизма. И, наконец, система включает теорию искусства ведения публичных философских диспутов. Таким образом, буддийская логика охватывает всю сферу человеческого познания, начиная с элементарного ощущения и кончая сложным аппаратом публичного диспута. "[130, с.54—55]

Как и в Греции, индийская силлогистика составляла часть искусства ведения философского диспута. Интересно отметить существенное сходство гносеологических оснований силлогистики ньяя и античной греческой силлогистики. Из многих разных философских школ Индии только школа ньяя в учении о публичном диспуте разработала силлогистику.

С точки зрения применения речи силлогистика служит основным оружием публичного диспута. Именно в диспуте проверяется само владение силлогистикой. В этой связи отсутствие силлогистики н китайской культуре может быть объяснено, во-первых, отсутствием практики публичного диспута, во-вторых, тем, что логосическая теория Дао развивает свою систему умственных операций и выводов о природе вещей, в основе которой — пифагорейская числовая символика или так называемая физиология мира, свойственная, что надо отметить, и греко-латинской культуре.

Строение частных рекомендующих искусств речи не может ныть понято вне учета того, как бытуют рукописные тексты, считается ли в данной культуре письменная речь единственным видом культурной речи или она признается лишь техническим аппаратом устной, как функционируют наиболее авторитетные литературные тексты — в письменной форме или в устной, насколько кодифицирована и упорядочена литература на этом языке.

Только учитывая всю совокупность форм передачи и сохранения текстов, можно понять причины построения и характерные черты всех искусств речи: общих и частных, обязательных, примерных и рекомендующих.

Вся совокупность искусств речи, нормированность литературы и тип письменной коммуникации создают лицо литературных рукописных языков, определяют во многих чертах характер содержания их текстов и типы связи между разными рукописными литературными языками.

Дата добавления: 2015-08-18