Скотт и его парижский шофер

Осенью 1928 года, после футбольного матча в Принстоне, Скотт и Зельда, Генри (Майк) Стрейтер, моя жена Полина и я ехали на переполненном болельщиками поезде в Филадельфию. Там нам предстояло пересесть в «бьюик» с французским шофером Фицджеральда и ехать к ним в дом под названием «Эллерсли мэншн», на реке под Уилмингтоном. Скотт и Майк Стрейтер вместе учились в Принстоне, а я с Майком подружился еще в 1922 году в Париже.

Скотт относился к футболу с большой серьезностью и на протяжении почти всей игры оставался трезвым. Но в поезде стал заговаривать с незнакомыми людьми и задавать им вопросы. Некоторых девушек он сильно раздосадовал, но мы с Майком поговорили с их спутниками, охладили разгоравшиеся страсти и увели Скотта подальше от греха. Несколько раз мы его усаживали, а он хотел ходить по вагонам; тем не менее весь день он вел себя так разумно и прилично, что мы надеялись уберечь его от серьезных происшествий. Ничего иного не оставалось, как присматривать за ним, а он, почувствовав, что его всякий раз ограждают от назревающих неприятностей, активизировал свою деятельность, чередуя нескромные расспросы с чрезмерной вежливостью, — поэтому один из нас мягко уводил его, а другой в это время приносил извинения.

В конце концов он набрел на принстонского болельщика, поглощенного чтением медицинской книги. Скотт вежливо отобрал у него книгу со словами: «Не возражаете, сэр?» — взглянул на нее, с поклоном вернул и громко, на всю эту половину вагона, объявил:

— Эрнест, я нашел трипперного доктора!

Тот, не обращая внимания на Скотта, продолжал читать.

— Вы ведь трипперный доктор, не правда ли? — спросил его Скотт.

— Довольно, Скотт, — сказал я.

Майк качал головой.

— Ответьте, сэр, — сказал Скотт. — В том, что вы трипперный доктор, нет ничего стыдного.

Я пытался увести Скотта, а Майк заговорил с молодым человеком и стал извиняться за него. Тот никак не реагировал и продолжал читать.

— Трипперный доктор, — произнес Скотт. — Врачу, исцелися сам!

Все же мы увели его от медика, которого он донимал; поезд подошел наконец к станции в Филадельфии, а Скотта так никто ни разу и не ударил. У Зельды был один из тех периодов, когда она держалась совершенной леди, она спокойно сидела с Полиной и не обращала внимания на выходки Скотта.

Водитель «бьюика» — бывший парижский таксист — не говорил и не понимал по-английски. Однажды ночью в Париже, сказал мне Скотт, этот таксист привез его домой и спас от грабителя. Скотт взял его к себе шофером и привез в Америку. Пока мы ехали из Филадельфии к Уилмингтону, питье возобновилось, а шофер был обеспокоен тем, что мотор греется.

— Надо бы добавить воды в радиатор, — сказал я.

— Нет, месье. Не воды. Месье не разрешает мне заливать масло.

— Как это?

— Он очень сердится и говорит, что в американские машины не требуется добавлять масло. Это только в паршивые французские машины надо добавлять масло.

— Почему вы не спросите мадам?

— Она еще сильнее сердится.

— Хотите сейчас остановиться и долить масло?

— Это может вызвать ужасную сцену.

— Давайте остановимся и дольем.

— Нет, месье. Вы не знаете, какие бывали сцены.

— Мотор уже закипел, — сказал я.

— Если я остановлюсь, чтобы залить бензин и добавить воды, мне придется выключить мотор. Они не станут заправлять при работающем моторе, а тогда из-за холодной воды треснет блок цилиндров. Воды там достаточно, месье. Здесь очень большая система охлаждения.

— Ради Бога, давайте остановимся и дольем воду в работающий мотор.

— Нет, месье. Я говорю: месье этого не позволит. Я знаю этот мотор. Он довезет до шато. Это не первый раз. Завтра, если хотите, пойдемте со мной в гараж. Можно будет пойти, когда я отвезу девочек в церковь.

— Прекрасно, — сказал я.

— Сменим масло, — сказал он. — Купим несколько банок. Я их прячу и доливаю, когда надо.

— Вы там о масле болтаете? — вмешался Скотт. — У Филиппа навязчивая идея, что эту машину надо все время заправлять маслом, как то дурацкое «рено», на котором мы тогда ехали из Лиона. Philippe, écoute, voiture américain pas d'huile^[70].

— Qui, Monsier^[71], — сказал шофер.

— Он нервирует Зельду своей бессмысленной болтовней, — сказал Скотт. — Он хороший малый и абсолютно преданный, но ничего не понимает в американских моторах.

Это была кошмарная поездка; когда шофер хотел свернуть на боковую дорогу к дому, Зельда ему не позволила. Она и Скотт вместе с ней настаивали, что это не та дорога. Зельда утверждала, что поворот гораздо дальше, а Скотт — что мы его проехали. Они спорили и переругивались, пока Зельда вдруг не заснула; шофер продолжал медленно ехать вперед. Тогда Скотт велел ему повернуть назад, задремал сам, и шофер свернул куда надо.

Дата добавления: 2015-08-18