V. ВЫВОДЫ

Но завтра! Ужасное завтра! Расслабленные, утомленные органы,издерганные нервы, набегающие слезы, невозможность отдаться систематическойработе - все это жестоко доказывает вам, что вы играли в запрещенную игру Безобразная природа, лишенная освещения предыдущего дня, походит нагрустные остатки пиршества. В особенности поражена воля, самая драгоценнаяиз всех способностей. Говорят - и это, кажется, верно,- что это вещество непричиняет никакого физического вреда, во всяком случае, никакого серьезноговреда. Но разве можно назвать здоровым человека, непригодного к деятельностии способного только мечтать, хотя бы все члены его и были невредимы? Мыслишком хорошо знаем природу человека, и можем утверждать, что человек,который с ложкой, варенья может получить все блага земли и неба, не станет итысячной доли их добиваться трудом, Возможно ли представить себегосударство, все граждане которого опьянялись бы гашишем? Каковы были бы этиграждане, эти воины, эти законодатели! Даже на Востоке, где употребление еготак распространено, есть государства, в которых запрещено употреблениегашиша, В самом деле, человеку, под страхом духовного разложения иинтеллектуальной смерти, не дозволено изменять основные sqknbh своегосуществования и нарушать равновесие между своими способностями и тою средою,в которой ему суждено проявлять себя; словом, не дозволено изменять своепредназначение, подчиняясь вместо того фатальным силам другого рода.Вспомним Мельмота, этот удивительный прообраз. Его ужасные страданиязаключаются в противоречии между его чудесными способностями, мгновенноприобретенными в сделке с дьяволом, и той обстановкой, в которой он, каксоздание Божие, осужден был жить. И никто из тех, кого он пытаетсясоблазнить, не соглашается купить у него на тех же условиях его страшноепреимущество, В самом деле, всякий человек, отвергающий условия жизни,продает свою душу. Легко увидеть связь между демоническими образами в поэзиии живыми существами, предавшимися употреблению возбуждающих средств. Человекзахотел стать богом, но в силу неуловимого нравственного закона он пал нижесвоей действительной природы, Это душа, продающая себя в розницу. Бальзак, несомненно, думал, что нет для человека большего стыда, болеежгучего страдания, чем отречение от своей воли. Я видел его раз на одномсобрании, где речь шла о чудесном действии гашиша. Он слушал и расспрашивалс удивительным вниманием и оживлением. Люди, знавшие его, поймут, насколькоэто должно было интересовать его. Но идея непроизвольного мышления возмущалаего, Ему предложили давамеска; он рассмотрел его, понюхал и возвратил, неприкоснувшись к нему. Борьба между его почти детским любопытством иотвращением к. потере воли изумительно ярко отражалась на его выразительномлице. Чувство человеческого достоинства победило, В самом деле, труднопредставить себе, чтобы этот теоретик воли, этот духовный близнец ЛуиЛамбера, согласился потерять хоть малейшую частицу этой драгоценнойсубстанции. Несмотря на удивительные услуги, оказанные эфиром и хлороформом, мнекажется, что с точки зрения спиритуалистической философии такое женравственное осуждение применимо ко всем современным изобретениям, которыестремятся уменьшить человеческую свободу и неизбежное страдание. Не безнекоторого восхищения слушал я однажды офицера, рассказавшего мне о тяжелойоперации, которая была сделана одному французскому генералу в ЭльАгуате и откоторой этот последний умер, несмотря на хлороформ. Этот генерал был оченьхрабрым человеком и даже более того - одною из тех душ, к которыместественно применяется понятие рыцарства. "Ему нужен был нехлороформ,сказал офицер,- а взоры всей армии и полковая музыка. Тогда, бытьможет, он был бы спасен!" Хирург не разделял мнения этого офицера, нополковой капеллан придел в восхищение от него. Было бы излишне после всех этих соображений распространяться обезнравственном характере гашиша. Сравню ли я его с самоубийством, с медленным самоубийством, с всегдаотточенным и всегда окровавленным смертоносным оружием,- ни один разумныйчеловек не сможет возразить мне. Уподоблю ли я его чародейству, магии,пытающимся, с помощью таинственных исцеляющих средств, ложность илидейственность которых одинаково нельзя доказать,- достигнуть власти,недоступной человеку или доступной лишь тому, кто признан достойным ее,- ниодна thknqntqjh настроенная душа не отвергнет этого сравнения. Если Церковьосуждает магию и колдовство, то именно потому, что они восстают противпредназначений Божьих, не признают работу времени и делают лишниминравственность и чистоту; тогда как она, Церковь, считает законными,истинными только те сокровища, которые приобретены усилиями доброй воли. Мыназываем мошенником игрока, который нашел способ верного выигрыша; какназовем мы человека, который хочет за несколько грошей купить себе счастье игениальность? Тут сама безошибочность средства указывает на егобезнравственность, как предполагаемая безошибочность магии налагает на нееадскую печать, Нужно ли прибавлять, что гашиш, как все одинокие наслаждения, делаетличность бесполезной для общества, а общество лишним для нее, побуждая ее кпостоянному самовосхищению, толкая ее изо дня в день к краю той сверкающейбездны, в которой она находит свое отражение - отражение Нарцисса. Но, быть может, взамен своего достоинства, честности и свободы воличеловек может извлечь из гашиша большие духовные преимущества,воспользоваться им, как своего рода мыслительным механизмом, как ценныминструментом? Вот вопрос, который мне часто приходилось слышать, и я отвечуна него, Во-первых, как я уже обстоятельно разъяснил, гашиш пробуждает вчеловеке только то, что составляет содержание его собственной личности.Правда, это содержание его личности является здесь как бы возведенным вгигантскую степень и развернутым до своих высших пределов, а так как,несомненно, воспоминание о пережитом не исчезает по окончании оргии, тонадежды этих утилитаристов кажутся с первого взгляда не лишенными некоторыхоснований. Но я попрошу их обратить внимание на то, что мысли, из которыхони рассчитывают извлечь такую пользу, в действительности отнюдь не такпрекрасны, как они представляются во время опьянения, когда они были покрытыволшебной мишурой, Они тяготеют скорее к земле, чем к Небу, и обязанызначительной долей своей красоты тому нервному возбуждению, той жадности, скакой наш разум набрасывается на них. К тому же, эта надежда вертится впорочном кругу: допустим даже на минуту, что гашиш действительно дает или,по крайней мере, усиливает творческую способность, но ведь они забывают приэтом, что в природе гашиша лежит ослабление воли и, таким образом, он содной стороны дает то, что с другой стороны отнимает, а именно - фантазию,но без способности воспользоваться ею. Наконец, представив себе дажечеловека, настолько ловкого и сильного, что он может избегнуть такойальтернативы, нужно подумать еще об одной опасности - роковой, ужаснойопасности, - связанной со всякими привычками. Всякая привычка скоропревращается в необходимость. Кто прибегает к яду, чтобы мыслить, вскоре несможет мыслить без яда. Представляете ли вы себе ужасную судьбу человека,парализованное воображение которого не может более функционировать безпомощи гашиша или опиума? В философских исследованиях человеческий разум, подражая движениюзвезд, должен описать кривую, которая возвращает его к точке отправления.Сделать заключение значит завершить круг. Я говорил уже вначале о томудивительном qnqrnmhh, в которое человеческий дух повергается верховнойблагодатью; я сказал, что стремясь окрылить свои надежды и унестись вбесконечность, человек проявлял во всех странах и во все времена, горячечноевлечение ко всякого рода снадобьям, не исключая и вредоносных, которые,возбуждая его существо, могут на мгновение приоткрыть ему временный рай,предмет всех его вожделений; этот мятущийся дух, бессознательно уносящийся кпределам самого ада, свидетельствовал таким образом о своем первородномвеличии. Но человек не настолько беспомощен, не настолько лишен честныхсредств для достижения Неба, чтобы ему необходимо было прибегать для этого кразным снадобьям и к колдовству; ему вовсе нет надобности продавать своюдушу, чтобы заплатить за опьянительные ласки и благосклонность гурий. Чтотакое рай, купленный ценою вечного блаженства? Я представляю себе человека(назовем ли мы его брамином, поэтом или христианским философом) на вершинедуховного Олимпа; вокруг него - музы Рафаэля и Мантеньи, поддерживая его впродолжительных постах и усердных молитвах, предаются благороднейшим танцам,обращают к нему самые нежные взгляды, самые ослепительные улыбки;божественный Аполлон, покровитель всякого знания (Аполлон Франкавиллы,Альберта Дюрера, Гольциуса или еще какого-нибудь художника - не все лиравно? Разве нет своего Аполлона у каждого человека, который достоинэтого?), ласкает своим смычком самые тонкие струны его души. Внизу, уподножия горы, среди терний и грязи стадо человекообразных корчит гримасынаслаждений, испускает рев - под влиянием ядовитого зелья; и поэт со скорбьюговорит себе: "Эти несчастные, не знавшие ни поста, ни молитвы иотказавшиеся от искупительного труда, надеются посредством черной магиисразу подняться на сверхъестественную высоту. Магия издевается над ними изажигает для них огни ложного счастья и ложного просветления; между тем какмы, поэты и философы, достигли возрождения души упорным трудом исозерцанием; неустанным упражнением воли, благородством и постоянствомстремлений мы создали для себя сад истинной красоты. Памятуя слова,гласящие, что вера двигает горами, мы сотворили то единственное чудо,которое ниспослано нам самим Богом!"

Дата добавления: 2015-08-18