С.И. ФЕДОРОВ 3 страница

--------------------------------

<1> Одобрена на заседании Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства 16 марта 2009 г. (СПС "КонсультантПлюс").

С учетом этих опасностей предлагалось внести соответствующие изменения в законодательство: во-первых, четко определить обязательственно-правовую природу таких соглашений со всеми вытекающими отсюда последствиями (меры договорной ответственности, нераспространение условий соглашения на третьих лиц и на общество в целом и т.д.); во-вторых, обозначить круг возможных положений акционерного соглашения (аналогичный перечню из Концепции развития гражданского законодательства РФ, представленному выше); в-третьих, закрепить все тот же принцип соответствия соглашения закону и уставу.

Нормы проекта поправок в ГК РФ, первоначально разработанных Советом во исполнение Указа Президента Российской Федерации от 18 июля 2008 г. N 1108 "О совершенствовании Гражданского кодекса Российской Федерации" <1>, полностью соответствуют подходам, изложенным выше. В п. 3 ст. 67.1 указанного проекта указано, что в соответствии с корпоративным договором участники обязуются осуществлять определенным образом свои корпоративные права или воздерживаться от их осуществления, из чего следует, что новых корпоративных прав договор не создает. Проект прямо запрещал включение в договор условий о голосовании участников в соответствии с указаниями органов общества (во избежание конфликта интересов менеджмента и акционеров), об отчуждении права на участие в управлении отдельно от доли или акций (так как это противоречит описанному выше принципу соответствия рисков правам участия), о структуре органов управления обществом, а также ряда иных условий, противоречащих законодательству, нарушающих права других акционеров или не соответствующих существу корпоративных правоотношений (что непосредственно вытекает из обязательственно-правовой природы соглашения). Кроме того, за нарушение соглашения установлены меры договорной ответственности.

--------------------------------

<1> С проектом можно ознакомиться в Интернете по адресу: http://www.privlaw.ru/index.php?section_id=100.

Таким образом, обе рассмотренные концепции и первоначальный проект поправок в ГК РФ последовательно придерживаются трактовки корпоративного договора как института обязательственного права. Использование этой конструкции потенциально опасно для оборота, и исходя из этого устанавливаются соразмерные ограничения свободы договора.

После опубликования проекта поправок в ГК РФ, первоначально разработанных Советом, началось его бурное обсуждение. Проект подвергся жесткой критике со стороны ряда организаций, действующих в интересах крупного бизнеса.

В частности, свои замечания представило НП "Объединение корпоративных юристов" (ОКЮР), которое принимало активное участие в обсуждении модернизации ГК РФ. Руководитель этой организации А.К. Нестеренко в своем интервью <1> сообщила, что ОКЮР предлагало установить в ГК РФ общие правила о допустимости корпоративных договоров, закрепить их обязательственно-правовую природу и круг условий, которые в такой договор не могут быть включены. Однако если ознакомиться с п. 5 самих замечаний <2>, в котором говорится об акционерных соглашениях, становится ясно, что сказанное руководителем ОКЮР расходится с действительностью.

--------------------------------

<1> См.: Бизнес хочет выстраивать с властью партнерские отношения // Закон. 2011. N 10. С. 11.

<2> С текстом замечаний можно ознакомиться в Интернете по адресу: http://www.economy.gov.ru/minec/activity/sections/corpmanagment/civil_code/experts_position/noncom_partner_oku/doc20110707_04.

Во-первых, предлагалось исключить из проекта положение о том, что нарушение корпоративного договора влечет лишь ответственность перед другими участниками договора, но не является основанием для признания недействительными решений органов управления обществом и сделок, совершенных обществом. Возникает вопрос: если ОКЮР признает обязательственно-правовую природу корпоративного договора, зачем оно настаивает на исключении из проекта нормы о том, что нарушение соглашения влечет лишь договорную ответственность? Более того, в самих замечаниях указывается на необходимость "придания акционерным соглашениям большей юридической силы".

Во-вторых, в своих замечаниях ОКЮР указывало на то, что проект не позволяет включать в соглашения ряд "принципиально важных" условий (о непропорциональном распределении голосов на собрании и др.). Такой подход, по мнению авторов, вынуждает бизнесменов использовать иностранное право. С учетом "поддержки" ОКЮР обязательственно-правовой концепции корпоративного договора неясно, какие из ограничений его не устраивают, ведь все они сводятся к запрету либо изменению корпоративной структуры или иных предписаний корпоративного характера либо включению в договор правил, противоречащих предписаниям закона. А ведь наличие таких ограничений - неотъемлемая черта соглашений обязательственно-правового характера.

Хотелось бы прокомментировать и опасения ОКЮР по поводу того, что предприниматели продолжат использовать иностранное право для регулирования корпоративных отношений. Возникает впечатление, что существует некое единое "иностранное право". Представляется, что если сделать эту формулировку точнее, то речь в ней пойдет именно об английском или американском праве. Это следует из того, что право стран континентальной Европы, как было показано выше, предусматривает для корпоративных договоров ограничения, аналогичные предложенным в проекте, а в ряде случаев - более жесткие. Право Великобритании и США такого рода ограничений не знает в связи с тем, что рассматриваемые соглашения там считаются корпоративными актами (а это, в свою очередь, влечет иные, чем в континентально-европейской правовой семье, ограничения). ОКЮР в своих замечаниях на самом деле отстаивает внедрение в наш оборот англосаксонской модели корпоративного договора.

Мало отличаются от замечаний ОКЮР "замечания и предложения" НП "Содействие развитию корпоративного права" <1>. Правда, последнее, в отличие от ОКЮР, никогда не говорило о том, что является сторонником закрепления естественной для нашей страны обязательственно-правовой модели корпоративного договора.

--------------------------------

<1> С текстом замечаний и предложений можно ознакомиться в Интернете по адресу: http://www.economy.gov.ru/minec/activity/sections/corpmanagment/civil_code/experts_position/position_non_commercial_partnership/doc20110705_10.

Начинается п. 11 указанных "замечаний и предложений", в котором анализируется норма об акционерных соглашениях, с ошибки фактического характера: утверждается, что в ряде случаев акционерные соглашения заключаются для ограничения или расширения объема принадлежащих акционерам прав. На самом же деле, как говорилось выше, предмет акционерных соглашений по российскому законодательству - осуществление уже имеющихся прав определенным образом или воздержание от их осуществления, но никак не изменение объема этих прав. Разработчики, по всей видимости, имели перед глазами англо-американскую концепцию, а не российское законодательство.

Далее указывается на то, что запрет включения в договор условий о непропорциональном распределении голосов противоречит принципу свободы договора в корпоративных отношениях и самой идее института акционерных соглашений, "практике развитых зарубежных правопорядков". Не вполне ясно, в связи с чем авторы документа сформулировали такой принцип, прямо противоречащий и российским, и общемировым тенденциям развития корпоративного законодательства, ведь усиление императивного элемента четко просматривается не только в российском и континентально-европейском, но и в англосаксонском праве. К такому выводу в результате подробнейших исследований пришел и М.И. Кулагин <1>. Д.В. Ломакин, анализируя уже упоминавшийся в данном исследовании английский Акт о компаниях 2006 г., приходит к совершенно правильному заключению об уникальности этого статута по степени детализации корпоративных правоотношений (достаточно сказать о том, что этот документ содержит 1300 статей) <2>.

--------------------------------

<1> См.: Кулагин М.И. Предпринимательство и право: опыт Запада // Избранные труды по акционерному и торговому праву. М., 1997. С. 231.

<2> См.: Ломакин Д.В. Указ. соч. С. 25.

Критикуются и положения проекта о непротиворечии соглашения законодательству и соответствии его иным принципам обязательственного права, причем эти положения почему-то приравнены к закреплению "открытого перечня условий, которые не могут быть включены в договор". Если придерживаться этого подхода, то каждый гражданско-правовой договор как в России, так и в любом другом "развитом зарубежном правопорядке" имеет открытый перечень условий, которые запрещено в него включать, - просто потому, что договор должен соответствовать закону. По меньшей мере странно приравнивание важнейшего принципа гражданского права к "открытому перечню".

Наконец, в том же ключе высказываются авторы и о запрете включения в договор условий об отчуждении права на управление отдельно от доли, приводя в пример США, в которых признана возможность расщепления собственности и контроля. Не углубляясь в анализ американского законодательства о ценных бумагах, отметим следующее. В США вообще отсутствует классическое понятие ценной бумаги - вместо него используется категория оборотного документа (negotiable instrument), не связанного неразрывно с удостоверяемыми им правами. В отличие от нашего правопорядка (как дореволюционного, так и современного), передача таких прав может проходить в рамках обычной процедуры цессии <1>. Еще Г.Ф. Шершеневич отмечал, что выпуск акций в виде обособленных документов - редкое для англосаксонских стран явление, так как здесь допускается самостоятельное существование корпоративных прав и удостоверяющего их документа <2>. Именно поэтому отчуждение корпоративных прав отдельно от акции допускается, в частности, в США и недопустимо в России. Доктрина расщепления собственности и контроля ("separation of ownership from control"), разработанная американскими юристами, не имеет ничего общего с возможностью отчуждения права на управление отдельно от доли. Эта теория, появившаяся в 1929 г. на заре Великой депрессии, обнажала негативные стороны крупнейших американских корпораций: сведение "к нулю" роли миноритарных акционеров, отсутствие даже у владельцев крупных пакетов акций эффективных рычагов контроля за менеджерами и др. <3>.

--------------------------------

<1> См., например: Агарков М.М. Учение о ценных бумагах. М., 1927. С. 185 - 186; Ломакин Д.В. Корпоративные правоотношения. М., 2008. С. 114 - 115.

<2> См.: Шершеневич Г.Ф. Курс торгового права. Т. I. М., 1914. С. 390.

<3> См.: Talbot L. Critical company law. Routledge, 2008. P. 109 - 129.

Свои замечания по проекту представил и Российский союз промышленников и предпринимателей (РСПП) <1>. Однако раздел этого документа, носящий название "Ограничение свободы определения условий акционерных соглашений (соглашений участников)", во-первых, предельно краток, а во-вторых, почти дословно повторяет уже рассматривавшиеся выше предложения. Таких предложений здесь два: об исключении принципа пропорциональности объема правомочий участников хозяйственного общества размеру принадлежащих им долей (что обосновывается опять же тем, что основной смысл акционерных соглашений - в расширении или ограничении объема прав акционеров), а также об исключении из норм проекта якобы "открытого перечня" условий, которые не могут быть включены в корпоративный договор.

--------------------------------

<1> С текстом замечаний можно ознакомиться в Интернете по адресу: http://www.economy.gov.ru/minec/activity/sections/corpmanagment/civil_code/experts_position/position_rspp/140411_doc1.

Известным критиком предложенного Советом проекта является группа по созданию Международного финансового центра (МФЦ). Замечания этой организации, касающиеся норм о корпоративных договорах, представлены в ст. 67.2 "Поправок к опубликованному тексту законопроекта о внесении изменений в ГК РФ (в части положений о юридических лицах)" <1>. Их суть сводится опять же к внедрению в наш правопорядок англо-американской модели корпоративного договора. Так, предлагается фактически ввести дифференцированное регулирование договоров, сторонами которых являются отдельные участники хозяйственного общества, и договоров, заключенных между всеми участниками общества. Если соглашения первого рода могут касаться лишь осуществления (или воздержания от осуществления) определенным образом прав на акции или прав, удостоверяемых акциями, то соглашения второго рода могут определять порядок управления обществом, состав органов общества и порядок принятия ими решений, т.е. фактически менять корпоративную структуру. Соглашениям второго вида придается статус корпоративного акта: решения органов хозяйственного общества могут быть признаны недействительными на основании их противоречия такому корпоративному договору.

--------------------------------

<1> С "Поправками" можно ознакомиться в Интернете по адресу: http://mfc-moscow.com/index.php?id=72&_ktid=1зд.

Здесь группа по созданию МФЦ умышленно или непреднамеренно не вполне точно копирует нормы английского и американского права. Выше уже говорилось о дифференцированном регулировании корпоративных договоров в этих правовых системах. Но критерием в этих странах выступает не то, все или не все члены корпорации участвуют в соглашении, а то, выступает ли стороной соглашения сама корпорация в целом (о позиции группы по созданию МФЦ по вопросу субъектного состава соглашения будет сказано ниже).

Более того, согласно п. 4 ст. 67.1 предлагаемых "Поправок" в отношении непубличного общества допускается противоречие условий корпоративного договора императивным нормам ГК РФ и иных законов, если сторонами такого договора являются все участники общества. Таким образом, речь идет не просто о внедрении чуждой нашему правопорядку англосаксонской модели корпоративного договора, но и об отказе от любых ограничений свободы договора в отношении непубличных обществ. А это, как мы убедились выше, полностью противоречит общемировым тенденциям развития корпоративного законодательства (в том числе и законодательства стран англосаксонской правовой семьи).

Однако не следует считать, что соглашения первого рода, по мнению группы по созданию МФЦ, в противовес соглашениям второго рода однозначно имеют обязательственно-правовую природу. В отношении всех видов корпоративных договоров установлено, что противоречие их условий уставным нормам никак не влияет на действительность или исполнимость договора. Кроме того, сделки, заключенные в нарушение любого корпоративного договора, могут быть признаны недействительными, если контрагент по сделке знал или должен был знать о наличии такого противоречия. Следовательно, оба вида корпоративных договоров имеют большую юридическую силу, чем обычные гражданско-правовые сделки.

Неизменным участником дискуссий о модернизации ГК РФ является Минэкономразвития России. Как известно, им был подготовлен собственный проект изменений в ГК РФ <1>. Предлагаемое регулирование корпоративных договоров изложено в ст. 67.3 указанного проекта. В этой статье практически дословно изложены рассмотренные выше предложения группы по созданию МФЦ (несколько изменена лишь разбивка статьи на пункты: их число увеличено).

--------------------------------

<1> С текстом проекта можно ознакомиться в Интернете по адресу: http://www.economy.gov.ru/minec/activity/sections/CorpManagment/civil_code.

После представления Президенту РФ и по его поручению подготовленный Советом законопроект о внесении изменений в ГК РФ обсуждался в различных министерствах и ведомствах, а также на специально посвященных этому вопросу совещаниях (в частности, у Президента РФ Д.А. Медведева, у первого заместителя Председателя Правительства РФ И.И. Шувалова, у Министра экономического развития РФ Э.С. Набиуллиной). В ходе этих обсуждений практически по всем замечаниям и предложениям удалось достичь компромиссных решений. В частности, было значительно расширено содержание корпоративных соглашений участников хозяйственных обществ <1>.

--------------------------------

<1> См.: решение по "Поправкам к опубликованному тексту законопроекта о внесении изменений в ГК РФ (в части положений о юридических лицах)" // Вестник гражданского права. 2011. Т. 11. N 3. С. 162 - 163.

Согласно п. 1 ст. 67.2 законопроекта, принятого Государственной думой в первом чтении <1>, корпоративный договор - это договор об осуществлении определенным образом корпоративных прав или прав на акции (долю) либо о воздержании от их осуществления. Следовательно, новых корпоративных прав договор не создает. Расширение содержания корпоративных договоров по сравнению с первоначальным проектом выразилось, во-первых, во включении в перечень возможных условий такого соглашения правил об осуществлении прав на акции (долю): об отчуждении их по определенной цене или при наступлении определенных обстоятельств, а также о воздержании от такого отчуждения. Во-вторых, из общего запрета на изменение договором структуры и компетенции органов общества предусмотрено исключение для тех случаев, когда нормы ГК РФ или законов о хозяйственных обществах допускают их изменение уставом.

--------------------------------

<1> С текстом законопроекта можно ознакомиться в Интернете по адресу: http://asozd2.duma.gov.ru/main.nsf/%28SpravkaNew%29?OpenAgent&RN=47538-6&02.

Результатом компромисса, к сожалению, стало и включение в законопроект норм о возможности признания недействительными противоречащих договору решений органов управления обществом, если сторонами такого договора являются все участники общества, о возможности признания недействительными сделок, заключенных в нарушение договора, если контрагент знал о таком нарушении (п. 5 ст. 67.2), о действительности соглашения в случае его противоречия уставу (п. 6 ст. 67.2).

В то же время в законопроекте содержится указание на то, что корпоративный договор не создает обязанностей для лиц, не участвующих в нем в качестве сторон (п. 4 ст. 67.2). При этом в норме содержится очень важная отсылка к ст. 308 ГК РФ ("Стороны обязательства"), находящейся в разд. III Кодекса ("Общая часть обязательственного права"). Важным представляется и сохранение общего запрета на изменение договором корпоративной структуры, хотя и с некоторыми исключениями (см. выше).

Сказанное позволяет сделать вывод о том, что в проекте, несмотря на сильнейшее давление со стороны заинтересованных сил, удалось сохранить общий подход к корпоративным договорам как к институту обязательственного права. В то же время были включены некоторые "компромиссные" положения, придающие этим соглашениям привилегированный характер.

После принятия в первом чтении законопроекта субъекты права законодательной инициативы предлагали свои поправки к нему <1>. Многие из них касались нормы о корпоративных договорах, преимущественно - субъектного состава и раскрытия информации о соглашении (об этих проблемах будет сказано ниже). Поправку, касающуюся содержания корпоративного договора, внес член Совета Федерации Д.Н. Ананьев. В целом предложения сенатора конструктивны: в частности, он предлагает исключить из текста проекта возможность в некоторых случаях менять корпоративную структуру посредством заключения договора. В обоснование Д.Н. Ананьев справедливо указывает на то, что структура органов управления и их компетенция должны определяться исключительно уставом, поскольку именно уставом руководствуются третьи лица и само хозяйственное общество. Установление в корпоративном договоре структуры органов управления и их компетенции, не соответствующих уставу, приведет к необоснованным противоречиям. Хочется надеяться, что поправка не останется без внимания законодателя, несмотря на критику представителями интересов крупного бизнеса такого положения еще до внесения проекта в Госдуму.

--------------------------------

<1> С таблицами поправок к законопроекту N 47538-6 "О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации" можно ознакомиться на интернет-сайте Комитета Государственной Думы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству по адресу: http://www.komitet2-10.km.duma.gov.ru.

Д.Н. Ананьев также предлагает законодательно закрепить возможность заключения в рамках общества нескольких корпоративных договоров. Такая возможность в целом не вызывает возражений, если рассматривать соглашение как обязательственно-правовой институт. Однако это положение представляется очевидным и не требующим включения в ГК РФ.

Субъектный состав корпоративных договоров

В уже упоминавшемся п. 4.1.11 Концепции развития гражданского законодательства РФ специально не указывается на субъектный состав соглашения акционеров. Однако начинается пункт словами о целесообразности установления в ГК РФ общих правил "о возможности заключения участниками хозяйственных обществ взаимных соглашений". Следовательно, позиция авторов Концепции соответствует континентально-европейской модели корпоративного договора как соглашения, в котором могут участвовать лишь члены корпорации. Это подтверждается и тем, как в Концепции изложены возможные условия договора: согласованное голосование участников по каким-либо вопросам; право или обязанность продажи или выкупа одним участником долей другого участника и т.д.

Концепция развития законодательства о юридических лицах содержит схожие формулировки. В § 3 подразд. 6 разд. II этого документа указано, что "представляется целесообразным установление в ГК общих правил о допустимости и содержании... соглашений участников любых хозяйственных обществ (корпораций)". Перечень возможных условий соглашения аналогичен перечню, изложенному в Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации.

Концепция корпоративного договора как соглашения участников хозяйственного общества последовательно проводилась и в первоначальном проекте поправок к ГК РФ, подготовленном Советом. Пункт 3 ст. 67.1 открывается словами: "Участники хозяйственного общества или некоторые из них вправе заключить между собой договор об осуществлении своих корпоративных (членских) прав (корпоративный договор)..." Таким образом, исходя из недопустимости конфиденциального участия в корпоративном управлении "третьих лиц", не несущих никакой ответственности за свои действия, первоначально предлагалось закрепить принцип участия в корпоративном договоре только членов хозяйственного общества.

НП "Объединение корпоративных юристов", НП "Содействие развитию корпоративного права" и Российский союз промышленников и предпринимателей в своих замечаниях не касаются вопроса субъектного состава корпоративных договоров, удовлетворяясь указанием на возможность менять договором корпоративную структуру.

Наиболее последовательно англосаксонская концепция, в том числе по вопросам субъектного состава рассматриваемых соглашений, проводится в предложения МФЦ и Минэкономразвития России. Так, в замечаниях МФЦ в качестве потенциальных сторон соглашения указываются: акционеры (участники) хозяйственного общества; само общество; третьи лица, имеющие обоснованный экономический интерес в заключении корпоративного договора (потенциальные приобретатели акций (долей), лица, осуществляющие управление акциями (долями), иные лица).

Включение группой по созданию МФЦ в перечень возможных участников соглашения самого общества неудивительно, ведь такая возможность предусматривается и английским, и американским правом. В соответствии с нормами "развитых зарубежных правопорядков" именно такими соглашениями можно менять корпоративную структуру и устанавливать обязательные для третьих лиц правила. Понятно, что если стороной корпоративного договора является хозяйственное общество, то этот договор обязателен для всех участников общества. Однако в рассмотренных выше замечаниях группы по созданию МФЦ предусмотрено, что правила корпоративного характера могут содержаться в договорах, сторонами которых являются все участники общества. Складывается следующая ситуация: правила, обязательные как для всех (в том числе будущих) участников общества, так и для любых третьих лиц (поскольку сделки с такими лицами могут быть признаны недействительными в связи с их противоречием корпоративному договору), могут устанавливать и соглашения, заключенные всеми членами корпорации, и соглашения, стороной которых выступает общество. Это значительно расширяет действие корпоративных договоров даже по сравнению с англосаксонской концепцией.

Следует заметить, что в замечаниях группы по созданию МФЦ содержится указание на то, что непубличное общество, являющееся стороной корпоративного договора, может принимать на себя по такому договору права и обязанности, если уставом или внутренним регламентом общества не установлен соответствующий запрет. Публичное же общество может принимать на себя только права по договору, причем если таким договором ограничиваются права участников общества, то он недействителен "в отношении таких участников". Получается, что на договоры с участием непубличного общества такое требование не распространяется и они могут ограничивать права участников общества. Кроме того, понятно, что воздействие на третьих лиц правил корпоративного договора возможно и без формального ограничения их прав.

Очевидно, разработчики замечаний стремились максимизировать влияние устанавливаемых соглашением правил на третьих лиц. Так, предлагается в качестве одного из возможных условий договора закрепить обеспечение "максимально возможным образом, зависящим от соответствующей стороны, голосование лицами, входящими в органы управления хозяйственного общества по указанным в договоре вопросам в соответствии с обязательствами сторон". Не совсем понятно, что имеется в виду и о каких возможностях идет речь. Если возможности обусловлены лишь наличием определенного числа голосов, то это настолько очевидное положение, что его не следует упоминать в законе. Если же речь идет о чем-то ином, то следует пояснить, какими иными законными методами можно обеспечить чье-либо голосование определенным образом <1>.

--------------------------------

<1> См.: Это неплохо организованный лоббизм: Интервью А.Л. Маковского порталу zakon.ru (http://zakon.ru/Discussions/OneDiscussion/923).

Такие широкие возможности участия третьих лиц в корпоративном договоре, какие предлагаются группой по созданию МФЦ, неизвестны ни одному зарубежному правопорядку. Напомним, что континентально-европейские законодатели исходят из абсолютной недопустимости такого участия, а судебная практика Великобритании и США относится к нему с крайней осторожностью, допуская в некоторых конкретных ситуациях участие в акционерных соглашениях отдельных третьих лиц. Авторы замечаний не просто предлагают закрепить открытый перечень таких лиц, но и формулируют крайне размытый критерий для определения возможности участия лица в корпоративном договоре - наличие обоснованного экономического интереса.

Во-первых, таким образом создается почва для огромного количества злоупотреблений, ущемления прав миноритариев. Например, между хозяйственным обществом и другим лицом может быть заключен кредитный договор с единственной целью - через конфиденциальное соглашение передать этому лицу реальный корпоративный контроль над делами общества, а в случае возникновения судебного спора заявить об "обоснованном экономическом интересе". Во-вторых, в ряде случаев судам будет крайне сложно определить, является тот или иной интерес "обоснованным". Например, может возникнуть вопрос, является ли наличие договора аренды офисного помещения обоснованным экономическим интересом, достаточным для признания за арендодателем права быть стороной корпоративного договора, заключенного в отношении акций (долей) арендатора.

Следует отметить, что указанное предложение целиком вписывается в тенденцию, описанную Е.А. Сухановым: "По замыслу авторов этих очередных "российских новаций", корпоративные отношения, с одной стороны, должны строиться по принципу неограниченной договорной свободы... а с другой - при столь же неограниченном участии в них любых "третьих лиц"... что по сути представляет собой вывод корпоративного управления за пределы корпораций" <1>. А.Л. Маковский справедливо указывает на то, что подобные предложения фактически сближают правовое регулирование хозяйственных обществ с регулированием печально известных хозяйственных партнерств <2>.

--------------------------------

<1> См.: Суханов Е.А. Указ. соч. С. 197.

<2> См.: Это неплохо организованный лоббизм: Интервью А.Л. Маковского порталу zakon.ru.

Дата добавления: 2015-08-09