С.И. ФЕДОРОВ 2 страница

--------------------------------

<1> С текстом документа можно ознакомиться в Интернете по адресу: http://www.consob.it.

<2> С текстом Приказа можно ознакомиться в Интернете по адресу: http://www.consob.it/main-en/legal_framework/laws_regulations/index.html.

В качестве еще одного примера можно привести Францию. Согласно § 1 ст. L 233-11 Торгового кодекса Франции условия и информация о сторонах акционерного соглашения, устанавливающего права и обязанности в отношении распоряжения более чем 0,5% акций или права распоряжаться 0,5% голосов общества (в отличие от порога в 5% акций, установленного указанной выше Директивой ЕС), акции которого котируются на бирже, должны быть доведены до сведения самого общества и Агентства по финансовым рынкам (AMF) <1>. С 2001 г., когда был принят ряд приказов Агентства, регулирующих вопросы поглощения, нарушение правил о раскрытии условий акционерных соглашений во время процедуры поглощения влечет недействительность таких соглашений <2>.

--------------------------------

<1> С соответствующими нормами можно ознакомиться в Интернете по адресу: http://amf-france.org/Default.asp?lang=en.

<2> См.: Baglioni A. Op. cit. P. 6.

Рассмотрев основные черты корпоративных договоров в англосаксонской и континентально-европейской правовых системах, можно сделать некоторые общие выводы. В первой из названных систем давно укоренилась договорная концепция юридического лица, а во второй - органическая. Прямым следствием этого является то, что в англо-американском праве акционерное соглашение рассматривается как составная часть "корпоративной конституции", а в юриспруденции стран континентальной Европы - как гражданско-правовой договор об осуществлении корпоративных прав (преимущественно - права голоса), имеющий обязательственный характер. В свою очередь, для каждой из правовых систем из этого вытекает целый ряд последствий, отражающихся в правовом регулировании корпоративных договоров (разные санкции в случае нарушения соглашения, разный объем ограничений свободы договора и т.д.). Одно из важнейших последствий - допустимость участия в англо-американском shareholders agreement самой корпорации и невозможность такого участия в странах континентальной Европы. Однако общая черта обеих систем - тенденция к расширению публичности рассматриваемых соглашений, вызванная осознанием опасности для оборота конфиденциальных "междусобойчиков".

Российское право

Правовая природа корпоративных договоров

Итак, мы выяснили суть различий двух моделей корпоративного договора. Вопрос состоит в том, какую из них следует принять Российской Федерации. Для ответа на этот вопрос важно понять очевидное: корпоративное соглашение как в первой, так и во второй модели не является каким-то абсолютно независимым и самодостаточным институтом. Он существует в рамках определенного учения о сущности юридического лица, определенного понимания его природы. Именно та концепция юридического лица, которая господствует в той или иной стране, и обусловливает то или иное решение ключевых вопросов регулирования корпоративных договоров.

Следовательно, для ответа на поставленный вопрос нужно определиться с концепцией юридического лица, господствующей в нашей стране. Данную проблему нецелесообразно подробно анализировать в рамках настоящего исследования, тем более что крупнейшие специалисты в области гражданско-правового регулирования деятельности юридических лиц давно обстоятельно доказали: никогда в истории России (как в истории дооктябрьской, так и в истории постсоветской) юридическое лицо не рассматривалось с позиций "договорной теории". И сегодня ни в законодательстве, ни в судебной практике нет каких-либо оснований для внедрения у нас этой концепции <1>. Поэтому тем юристам, которые по каким-либо причинам стараются отстаивать внедрение у нас англо-американской модели корпоративного договора, приходится в своих рассуждениях в первую очередь обосновывать договорную концепцию юридического лица <2>. Понятно, что нельзя из ложной посылки выстраивать верные рассуждения.

--------------------------------

<1> См., например: Козлова Н.В. Правосубъектность юридического лица. М., 2005. С. 245 - 247.

<2> См., например: Степанов Д.И. Устав как форма сделки // Вестник гражданского права. 2009. Т. 9. N 1. С. 4 - 62.

Следует отметить, что на законодательном уровне возможность заключения акционерных соглашений была признана в 2009 г., а договоров об осуществлении прав участников общества в ООО - в 2008 г. Однако и до принятия соответствующих норм такие соглашения заключались в российских корпорациях. Исходя из принципа свободы договора, суды считали такие соглашения действительными, если они не противоречили нормам закона или устава <1>, а такой подход полностью соответствует обязательственно-правовой сущности договора. Таким образом, судебной защите подлежали договоры, развивавшие, а не менявшие нормы закона или устава. Чаще всего такими "защищенными" договорами были договоры, касавшиеся голосования определенным образом <2>, что опять же полностью соответствует континентально-европейской модели.

--------------------------------

<1> О судебной практике признания недействительными противоречащих закону или уставу акционерных соглашений см., например: Иванов А., Лебедева Н. Соглашения акционеров: шаг вперед или топтание на месте? // Корпоративный юрист. 2008. N 9. С. 50 - 53.

КонсультантПлюс: примечание.

Учебник "Корпоративное право" (отв. ред. И.С. Шиткина) включен в информационный банк согласно публикации - Волтерс Клувер, 2007.

<2> См.: Шиткина И.С. Корпоративное право. М., 2011. С. 487.

Но такой естественный для нашей страны путь не устраивал предпринимателей. Бизнес-сообщество было заинтересовано в том, чтобы конфиденциально регулировать широкий круг корпоративных отношений, менять корпоративную структуру, "секретным" образом обеспечивать в рамках корпорации практически абсолютную власть экономически более сильных участников. Так как в рамках российского права это было невозможно, предприниматели выбрали в основном один из двух путей: либо в качестве применимого выбирали иностранное право, либо создавали в иностранной юрисдикции материнскую компанию и заключали соглашение уже в отношении этой компании по иностранному праву. Чаще всего выбирали английское право <1>, и это неудивительно, ведь в России такие договоры не признаются учредительными документами (а следовательно, их не нужно регистрировать, как в Великобритании, и они являются конфиденциальными) и в то же время позволяют менять корпоративную структуру.

--------------------------------

<1> См.: Степанов В.В. Указ. соч. С. 15.

Такие, мягко говоря, сомнительные соглашения признавались российскими арбитражными судами недействительными на основании ст. 1193 ГК РФ, поскольку избрание акционерами применимого права для регулирования отношений, связанных со статусом юридического лица, посредством заключения гражданско-правовой сделки вступает в противоречие с нормами о публичном порядке. Такое обоснование представляется верным с точки зрения как российского процессуального права, так и международно-правовых актов <1>. Первым из подобных решений стало известное Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 31 марта 2006 г. по делу ОАО "Мегафон" <2>. Особого внимания всех представителей юридического сообщества заслуживает следующее суждение, содержащееся в решении суда: "Автономия воли не является абсолютной ни в одном правопорядке, выбор закона по воле участников сделки в большинстве стран всегда имеет предпосылкой закон государства, разрешающий такой выбор и определяющий границы дозволенного. Выбор сторонами сделки права не может осуществляться с нарушением пределов, установленных российским законодательством". Решение стало прецедентом, и последующие судебные решения по аналогичным делам имели схожую мотивировку <3>.

--------------------------------

<1> См.: ст. V Конвенции о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений от 10 июня 1958 г. (Нью-Йоркской конвенции) (Вестник ВАС РФ. 1993. N 8); ст. 244 АПК РФ; ст. 36 Закона РФ от 7 июля 1993 г. N 5338-1 "О международном коммерческом арбитраже" (Ведомости СНД и ВС РФ. 1993. N 32. Ст. 1240 (с послед. изм.)).

<2> Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 31 марта 2006 г. N Ф04-2109/2005(14105-А75-11), Ф04-2109/2005(15210-А75-11), Ф04-2109/2005(15015-А75-11), Ф04-2109/2005(14744-А75-11), Ф04-2109/2005(14785-А75-11) по делу N А75-3725-Г/04-860/2005.

<3> См.: Степанов Д.И. Соглашения акционеров в российской судебной практике // Корпоративный юрист. 2008. N 9. С. 54 - 58.

Ясно, что долго такая ситуация продолжаться не могла. Существовала точка зрения, которая, опираясь на достаточность принципа свободы договора, утверждала, что для акционерных соглашений не требуется особой законодательной основы. В частности, В.В. Витрянским и В.П. Мозолиным в ходе заседания Совета был поставлен вопрос о том, стоит ли "втаскивать" в закон нормы об акционерных соглашениях, если во многих зарубежных правопорядках такие договоры признаны только на уровне судебной практики. Е.А. Суханов, подчеркивая, что акционерные соглашения фактически направлены на обход корпоративного законодательства, предлагал вместо санкционирования этой формы "обхода" в разумных пределах сделать само акционерное законодательство более "гибким" <1>. Однако возобладала иная точка зрения. Специфика России заключается в том, что существует риск признания судом недействительными тех аспектов, которые не имеют прямой законодательной основы <2>. А.С. Комаров на упомянутом заседании Совета справедливо указывал на то, что российское законодательство не жестче зарубежного - проблема в том, что оно применяется судами "слишком императивно".

--------------------------------

<1> См.: Стенограмма заседания Совета при Президенте Российской Федерации по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства (г. Москва, 29 октября 2007 г.) // Вестник гражданского права. 2008. Т. 8. N 1.

<2> См.: Иванов А., Лебедева Н. Указ. соч. С. 50.

Первыми были внесены изменения в Федеральный закон "Об обществах с ограниченной ответственностью" <1>: в 2008 г. ст. 8 ("права участников общества") указанного Федерального закона была дополнена п. 3 <2>, в котором говорится о возможности заключения договора об осуществлении прав участников общества. Стороны этого договора, согласно рассматриваемой норме, обязуются осуществлять определенным образом свои права либо воздержаться от осуществления указанных прав. Следовательно, по этому договору осуществляются уже имеющиеся корпоративные права, при этом не порождая новых. Подтверждается это и судебной практикой: например, по делу ООО "Верный знак" суд занял четкую позицию, что договор об осуществлении прав участников ООО призван только конкретизировать нормы закона и устава и должен соответствовать им <3>. Следовательно, это обычный гражданско-правовой договор, а не корпоративный акт <4> и не соглашение с "двойственной правовой природой" <5>, как считают некоторые специалисты.

--------------------------------

<1> Федеральный закон от 8 февраля 1998 г. N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" // СЗ РФ. 1998. N 7. Ст. 785.

<2> Федеральный закон от 30 декабря 2008 г. N 312-ФЗ "О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации" // СЗ РФ. 2009. N 1.

<3> См., например: решение Арбитражного суда г. Москвы от 24 ноября 2010 г. по делу N А40-140918/09-132-894.

<4> См.: Степанов Д.И. Реформа законодательства об ООО: к принципу свободы договора в корпоративном праве // Корпоративный юрист. 2009. N 6. С. 18 - 19.

<5> См.: Степанов Д.И. Договор об осуществлении прав участников ООО // Вестник ВАС РФ. 2010. N 12. С. 70.

Следующим шагом стало законодательное признание и соглашений акционеров. Проект Федерального закона "О внесении изменений в Гражданский кодекс Российской Федерации и Федеральный закон "Об акционерных обществах" (в части регулирования акционерных соглашений)", подготовленный Минэкономразвития России, был внесен на рассмотрение Совета. Благодаря той обстоятельной и детальной оценке проекта, которая была дана Советом в его заключении, удалось предотвратить внесение в Закон опасных для гражданского оборота изменений <1>.

--------------------------------

<1> См.: Экспертное заключение Совета при Президенте Российской Федерации по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства по проекту Федерального закона "О внесении изменений в Гражданский кодекс Российской Федерации и Федеральный закон "Об акционерных обществах" (в части регулирования акционерных соглашений)" // Вестник гражданского права. 2008. Т. 8. N 1. С. 151 - 157.

Серьезные возражения вызвала норма проекта, согласно которой права и обязанности по акционерному соглашению переходят вместе с правами на акции. Совет отрицательно высказался и о других сомнительных предложениях: о возможности уступки прав по соглашению лицу, которое не может быть его стороной; о продолжении действия соглашения в случае преобразования акционерного общества в ООО; об установлении неснижаемой неустойки за нарушение соглашения и некоторых других предложениях, не находящихся в прямой связи с соглашениями акционеров и не получивших обоснования в пояснительной записке к проекту.

В итоговой версии проекта, принятой Государственной Думой и ставшей Федеральным законом <1>, были учтены принципиальные возражения Совета. Статья 32.1 Федерального закона "Об акционерных обществах" <2> основана на признании обязательственно-правовой природы акционерных соглашений. Указание в п. 1 упомянутой статьи на то, что акционерным соглашением является договор об осуществлении прав, удостоверенных акциями, и (или) прав на акции, говорит о том, что соглашение не создает новых корпоративных прав и не меняет объем уже имеющихся. Об обязательственной природе соглашения говорит и его обязательность только для сторон, и невозможность признания недействительными решений органов общества в связи с нарушением соглашения (п. 4 ст. 32.1 Федерального закона "Об акционерных обществах"), и закрепление обязательственно-правовых мер ответственности за нарушение соглашения в виде возмещения убытков, взыскания неустойки или выплаты компенсации (п. 7 ст. 32.1 Федерального закона "Об акционерных обществах").

--------------------------------

<1> Федеральный закон от 3 июня 2009 г. N 115-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "Об акционерных обществах" и статью 30 Федерального закона "О рынке ценных бумаг" // СЗ РФ. 2009. N 23. Ст. 2770.

<2> Федеральный закон от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ "Об акционерных обществах" // СЗ РФ. 1996. N 1. Ст. 1.

Поэтому любые утверждения о том, что с точки зрения действующего законодательства акционерные соглашения должны использоваться в качестве "договорного механизма в корпоративных отношениях" в связи с "объективной невозможностью урегулирования многих отношений, складывающихся между акционерами, посредством учредительных документов общества" <1> или в качестве "дополнения к уставу" хозяйственного общества <2>, обречены на неудачу.

--------------------------------

<1> См.: Вавулин Д.А., Федотов В.И. Правовые основы акционерного соглашения // Право и экономика. 2009. N 8. С. 34.

<2> См. комментарии Д.И. Степанова к статье "Неуставные соглашения" (Ведомости. 2009. 20 апр.).

Субъектный состав корпоративных договоров

В полном соответствии с континентально-европейской моделью корпоративного договора п. 3 ст. 8 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" устанавливает, что договор об осуществлении прав участников общества может быть заключен между учредителями или участниками общества. Следовательно, при наличии прямого указания закона безосновательны утверждения о том, что в качестве сторон данного договора могут выступать третьи лица или само общество <1>. Также следует отметить, что договор связывает только его стороны, а права и обязанности по договору не переходят вместе с переходом доли участия в ООО. Этот вывод следует из общего принципа, согласно которому обязательство не создает обязанностей для лиц, не участвующих в нем (п. 3 ст. 308 ГК РФ).

--------------------------------

<1> См., например: Плеханов В. Договоры участников общества с ограниченной ответственностью // Корпоративный юрист. 2009. N 6. С. 54.

С акционерными соглашениями ситуация обстоит несколько сложнее, так как в ст. 32.1 Федерального закона "Об акционерных обществах" (в отличие от рассмотренной выше нормы Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью") не содержится прямого указания на то, кто может являться стороной соглашения. Это обстоятельство смутило некоторых исследователей.

В частности, один из авторов, называя акционеров главными участниками такого соглашения, добавляет, что в нем могут участвовать иные категории лиц. К ним он относит доверительного управляющего, номинального держателя, само общество и будущих акционеров <1>.

--------------------------------

<1> См.: Куделин А. Акционерное соглашение по российскому праву. Ч. 1 // Корпоративный юрист. 2009. N 10. С. 24 - 33.

Как видно из уже упоминавшегося Экспертного заключения Совета, проект Федерального закона "О внесении изменений в Гражданский кодекс Российской Федерации и Федеральный закон "Об акционерных обществах" (в части регулирования акционерных соглашений)" в своей первоначальной версии, исходя из обязательственно-правовой природы соглашения, закреплял недопустимость участия в соглашении самого общества, но допускал участие в нем потенциальных акционеров. Представляется, что при наличии достаточных гарантий публичности акционерных соглашений такая ситуация была бы приемлема.

Однако в итоговой редакции законопроекта, принятого Государственной Думой Российской Федерации и ставшей Федеральным законом, возможность участия таких лиц в соглашении не предусмотрена. Толкование п. 1 ст. 32.1 Федерального закона "Об акционерных обществах", согласно которому стороны соглашения обязуются определенным образом осуществлять права, удостоверенные акциями, и (или) права на акции и (или) воздерживаться от осуществления указанных прав, а также п. 3 указанной статьи, согласно которому акционерное соглашение должно быть заключено в отношении всех акций, принадлежащих его стороне, позволяет сделать однозначный вывод: сторонами акционерных соглашений могут быть только акционеры.

Следует отметить, что предоставление возможности участия третьих лиц в акционерном соглашении не только неверно с точки зрения действующего законодательства, но и опасно. Возможность заключения соглашений с такими лицами может создать возможность для "теневого" корпоративного контроля, когда такие "третьи" лица будут, например, давать акционерам указания о голосовании тем или иным образом на общем собрании.

Не обоснованы и претензии к законодателю некоторых авторов, утверждающих, что необходимо закрепить особые правила для соглашений, сторонами которых являются все акционеры, так как такие соглашения "почти не отличаются" от решения общего собрания <1>. Очевидно, у решений общего собрания и акционерных соглашений, заключенных между всеми акционерами, скорее, "почти нет чего-либо общего". Автору уместно напомнить о принципе обязательности соглашения только для его сторон (п. 4 ст. 32.1 Федерального закона "Об акционерных обществах"), в отличие от обязательности корпоративных актов для третьих лиц; о различных мерах ответственности за нарушение соглашений и решений общего собрания и т.д.

--------------------------------

<1> См., например: Ибрагимов Р. Исполнение акционерных соглашений в свете планируемых изменений законодательства // Корпоративный юрист. 2008. N 9. С. 9.

Хотелось бы упомянуть и еще об одной опасной норме, исключенной из проекта Федерального закона "О внесении изменений в Гражданский кодекс Российской Федерации и Федеральный закон "Об акционерных обществах" (в части регулирования акционерных соглашений)" благодаря упоминавшемуся Экспертному заключению Совета. Речь идет об уже упоминавшейся норме, согласно которой переход прав и обязанностей по акционерному соглашению возможен вместе с переходом прав на акции. Заметим, что такое правило близко к англосаксонской концепции корпоративного договора, где акционерное соглашение может менять объем корпоративных прав акционера, но даже в этой правовой семье переход прав не является "автоматическим": как уже указывалось выше, согласие на участие в акционерном соглашении новый акционер дает в письменном виде. Вместе с акцией переходят корпоративные, а не договорные права и обязанности. Недопустимо изменение объема прав, удостоверяемых акцией, акционерным соглашением, которое к тому же (в соответствии с первоначальной редакцией проекта) целиком составляет коммерческую тайну: складывается ситуация, когда лицо лишь после приобретения акций может выяснить, что объем его прав минимален.

Раскрытие информации о корпоративных договорах

По общему правилу стороны соглашения об осуществлении прав участников, заключенного в ООО, вправе не раскрывать информацию о факте заключения и условиях такого соглашения. Исключением из этого правила, очевидно, могут быть требования законодательства о защите конкуренции <1>.

--------------------------------

КонсультантПлюс: примечание.

Учебник "Корпоративное право" (отв. ред. И.С. Шиткина) включен в информационный банк согласно публикации - Волтерс Клувер, 2007.

<1> См.: Шиткина И.С. Указ. соч. С. 497.

Согласно нормам проекта Федерального закона "О внесении изменений в Гражданский кодекс Российской Федерации и Федеральный закон "Об акционерных обществах" (в части регулирования акционерных соглашений)" в первоначальной редакции условия соглашения акционеров (без каких-либо исключений) могут составлять коммерческую тайну сторон. Именно этого очень хотело бизнес-сообщество, для того чтобы на законных основаниях уводить "в тень" реальное соотношение сил в компании, ущемляя права миноритариев. Совет в своем Экспертном заключении изложил позицию, согласно которой необходимо, напротив, закрепить в качестве общего правила обязательное раскрытие информации о соглашении. Как видно из вышеизложенного, такая позиция полностью соответствует последним тенденциям развития корпоративного законодательства как англо-американской, так и континентально-европейской систем.

В результате был принят "компромиссный" вариант. По общему правилу стороны соглашения вправе не раскрывать информацию ни о факте его заключения, ни о его условиях. Исключения предусмотрены для обществ, выпуск эмиссионных ценных бумаг которых сопровождается регистрацией их проспекта (п. 5 ст. 32.1 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Следует согласиться с позицией Д.В. Ломакина, согласно которой, исходя из буквального толкования, речь в этой норме идет о регистрации выпусков не только акций, но и других ценных бумаг, например облигаций <1>. В этом случае, как следует из рассматриваемой нормы, лицо, приобретшее в соответствии с акционерным соглашением право определять порядок голосования на общем собрании акционеров, обязано уведомить общество о таком приобретении в случае, если в результате это лицо самостоятельно или совместно со своими аффилированными лицом или лицами прямо либо косвенно получает возможность распоряжаться более чем 5, 10, 15, 20, 25, 30, 50 или 75% голосов по размещенным обыкновенным акциям общества.

--------------------------------

<1> См.: Ломакин Д.В. Указ. соч. С. 20.

Следует отметить, что эти цифры неслучайны. До принятия анализируемых изменений в Федеральный закон "Об акционерных обществах" они уже упоминались в подп. "з" п. 6.2.1 Приказа Федеральной службы по финансовым рынкам от 10 октября 2006 г. N 06-117/пз-н "Об утверждении Положения о раскрытии информации эмитентами эмиссионных ценных бумаг" <1>, где указывалось, что эмитент в случае регистрации проспекта ценных бумаг обязан раскрывать информацию о включении в реестр акционеров владельца не менее 5% акций, а также о любом изменении, в результате которого доля принадлежащих ему акций стала более или менее 5, 10, 15, 20, 25, 30, 50 или 75% размещенных обыкновенных акций.

--------------------------------

<1> Зарегистрирован в Минюсте России 27 октября 2006 г. Регистрационный N 8532. Текст Приказа официально опубликован не был (СПС "КонсультантПлюс").

Кроме того, на акционерные соглашения распространяются требования законодательства о защите конкуренции. Федеральная антимонопольная служба РФ в своем письме от 1 июля 2011 г. <1> разъяснила, что если акционер на основании акционерного соглашения получит право совместно с акциями других акционеров распоряжаться более чем 25, 50, 75% голосующих акций акционерного общества и возможность самостоятельно осуществлять права, воплощенные в этих акциях, то приобретение этих прав требует предварительного согласия антимонопольного органа либо уведомления антимонопольного органа после совершения сделки.

--------------------------------

<1> См.: письмо ФАС России от 1 июля 2011 г. "Акционерные соглашения, предоставляющие лицу право голосовать по чужим акциям, подлежат согласованию с антимонопольным органом".

Реформа гражданского законодательства России

Правовая природа корпоративных договоров

Выше уже говорилось о том, что естественной для российского права является континентально-европейская концепция корпоративного договора. Это обусловлено как историческими, так и практическими причинами: невозможно в целостную систему норм российского гражданского законодательства, основанного на континентально-европейском подходе к регулированию деятельности юридических лиц, безболезненно внедрить некое "инородное тело" в виде института корпоративных договоров англо-американского образца.

Очевидно, что реформа гражданского законодательства изначально должна была основываться на признании указанной позиции. Так, согласно п. 4.1.11 Концепции развития гражданского законодательства РФ <1> предметом соглашений акционеров должны служить "согласованное голосование участников по каким-либо вопросам, в том числе по кандидатурам в органы управления корпорации; право или обязанность продажи или выкупа одним участником долей другого участника либо преимущественное право их покупки; запрет на передачу акций (долей) третьим лицам; обязанность передавать другим участникам соглашения дивиденды или иные выплаты, полученные в связи с правом участия в корпорации". При этом устанавливается, что недопустимо изменение соглашением корпоративной структуры, порядка принятия решений и иных корпоративных правил, распространяющихся на третьих лиц. Соглашение не должно противоречить законодательным нормам, природе отношений или публичным интересам и не может служить основанием для признания решений органов корпорации недействительными.

--------------------------------

<1> Одобрена на заседании Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства 7 октября 2009 г. (СПС "КонсультантПлюс").

Таким образом, в Концепции предлагается последовательное законодательное закрепление основных постулатов континентально-европейской модели: во-первых, предмет соглашения ограничен осуществлением определенным образом уже имеющихся прав, удостоверяемых акцией, или прав на акции; во-вторых, соглашение носит обязательственно-правовой характер и распространяется только на его стороны; в-третьих, соглашение должно соответствовать "праву более высокого ранга".

Более подробно проблема соглашений между участниками хозяйственных обществ рассмотрена в Концепции развития законодательства о юридических лицах <1>. В § 3 подразд. 6 разд. 2 этого документа дан последовательный анализ состояния действующего законодательства в этой сфере, описан зарубежный опыт. Представляется, что правильно обозначена основная опасность акционерных соглашений - использование их экономически более сильными участниками корпораций для перераспределения в свою пользу баланса рисков и преимуществ, традиционного для корпоративного права. Речь идет об общем принципе, согласно которому участники имеют равный объем прав, вытекающих из их участия, и несут риски пропорционально своей доле. Ситуация, когда, например, владелец 1% акций общества имеет большее влияние на управление корпорацией, чем вместе взятые владельцы оставшихся 99%, необъяснима с точки зрения теории корпоративного права, а на практике опасна для третьих лиц: ведь приобретатель даже крупного пакета акций уже после приобретения акций узнает, что его влияние ничтожно мало из-за условий заключенного ранее акционерного соглашения.

Дата добавления: 2015-08-09