Часть 4. Зуко - двеннадцать, Азуле - десять

Зуко - двеннадцать, Азуле - десять.
Азула, лежа на спине, пинает матрас, смешно подскакивая (но сама разъяренная принцесса об этом не знает. К счастью) и, совсем не по-королевски визжа, швыряет в противоположную подаренную дядей куклу. Глупая, глупая игрушка!
Принцесса огня поджигает занавески в комнате, хотя знает что позже слуги будут ее еще больше не любить. Ну и пусть. Эти дурацкие шторы кошмарно-бордового цвета были точь-в-точь такие же, как в зале совещаний, где она и Зуко когда-то прятались. Где этот маменькин сынок тяжело дышал и жмурился как трус, вцепившись в ее плечи.
-Зануда, придурок, свинья! - на одном дыхании прорычала девочка, отпинывая лезущую под ноги подушку и, кажется, срывает пяткой кисейную занавесу нежно-розового цвета. Она ее давно бесила, пусть все катится к черту! И дядя, и мать, и Зуко!
Крик и злость сами собой иссякают, когда Азула понимает что просто начала повторяться. Какой бы плохой она не была, она выросла в высшем обществе среди связанных воспитанием и общественными нормами людей, так что многих ругательств она просто не знала. Но, услышь ее Зуко, он бы серьезно обиделся.
Как бы она хотела чтобы он услышал! Но нет, он сейчас во внутреннем дворе, и, хотя окна сестры выходят именно туда, вряд ли он станет прислушиваться к ее крикам.
Наверняка эта дура Мей тоже там. Строит из себя недотрогу и смотрит в сторону, пока ее братец краснеет и протягивает ей ромашки...
Азула яростно замотала головой, вцепившись в аккуратную прическу и срывая корону. Гнев остывает, когда золотой обруч в ладонях нагревается, словно вбирая в себя весь тот негатив, что бурлил внутри. Она прижимает его к груди и, тяжело вздыхая, обнимает колени.
Корона и не думает остывать. То ли тянет тепло из ее сердца, то ли тот металл из которого она сделана остывает медленней, чем обычный.
-Целый букет, представляешь? - шипит она, глотая предательский комок в горле.
Она говорит это себе, но, почему то, смотрит на тряпичного человечка в дальнем углу ее комнаты. Кукла лежит вверх ногами, спиной облокотившись на стену. Но нелепое положение не мешает отразить в глазах пуговках непонятную печаль. Верно, когда твое платье нежно-зеленых цветов обуглено и истерзанно частыми всплесками хозяйки, а когда-то шикарные волосы обрезаны почти в половину, искусственная красота исчезает. Наружу, как та же вата, белеющая в разорванных швах, выползает истинная сущность. Как и у Азулы, но только когда она одна. Отец - слишком уважаем и чужд этим горьким эмоциям, а матери больше нет рядом. Только Зуко может, но и ему сестра ничего не скажет. Она же сильнее, она лучше и умнее, как говорили дед и отец, а значит, не следует ей, лучшей, выплакивать горе более слабому.
А хочется.
Азула бросает корону на кровать и идет к безвольной игрушке. В этот момент корона, даже теплая от ее магии и мокрая от слез, не дороже страшной и порванной куклы. Дядя не знает, он думает, что Азула не любит кукол и теперь дарит исключительно ножи, как и Зуко. И хорошо, принцесса бы не променяла изуродованную фаворитку на новую.
-Он собрал ей целый букет цветов, - уже без всякой ярости говорит Азула, поднимая куклу. Та привычно ложится на руку, ложа мягкую головку ей на локоть и щекоча обрубками волос. То ли заходящее солнце, то ли огонь от горящих штор отражался в черных пуговицах и, казалось, что она смотрит в ответ.
Ее тельце мягче, чем железная корона.
-А мне, - уже плаксиво сообщает Азула, - отдал всего один. Один!
В доказательство она вытаскивает из-за шиворота какой-то цветок с измятыми белыми лепестками и желтой серединкой. Пару лепестков были оторваны, а стебель явно срезан неумелыми руками принца.
-Давай его сожжем? - слезы высохли, ярость прошла, осталась обида. Она не выплескивалась наружу как только появлялась, не захватывала Азулу с головой, как та же ярость. Обида в маленькой принцессе росла медленно, набирая сил, и чем дольше она жила, тем труднее было искоренить этот сорняк. Обида уже проросла в ее душе, высасывая силу и раскрывая душу. Обида на мать - одна из самых старых. Самых крепких.
А теперь еще и на Зуко. И Мей, да. Но Мей легко отомстить, а Зуко нет.
Азула резко встает, от чего голова куклы раскачивается, словно протестуя. На секунду Азуле кажется, что там отразилась жалость.
А вот этого она терпеть не могла.
Девочка долго смотрит в глаза своей подруги и, неожиданно вспыхнув, кричит:
-Ну и не надо! Ты мне тоже не нужна. Ни ты, ни этот идиотский букет, ни тем более Зуко!
Она швыряет цветок вместе с куклой прямо в огонь, который плавно перекочевал с занавесок на ковер.
Маленькая принцесса стоит посреди горящей комнаты и, притянув колени к груди и натянув на растрепанные волосы корону, считает сгоревшие лепестки.
В комнате, чуть слышно, не громче треска огня, шелестит тонкий голос, в котором чуть прорезаются истеричные нотки. Азула считает, как когда-то ее научила Тай ли. Чем ее слова отличаются от этого глупого: "Любит, не любит"? Ведь это важнее, она не собирается любить Зуко, раз он ее не любит. Она считает, сбиваясь и оговариваясь... как много у этого сорняка лепестков.
-Выиграю, проиграю, выиграю, проиграю, выиграю, проиграю....
Нет, проигрывать нельзя. Она сильнее, будь Зуко хоть трижды старшим. Она победит, и он поймет, как сильно ошибся.
Азула глядит на последний листок. Края его обугливаются, и огонь медленно подбирается к белоснежной середине. Но она не хочет ждать. Короткий взмах руки и на полу осталась непонятная шелуха ржавого цвета.
-Выиграю, - заканчивает принцесса.
Это было что-то вроде сделки, спора с самой собой. А в этом Азула еще ни разу не проигрывала.

Дата добавления: 2015-08-18