СОДОМ
В еликий князь не ведал, на что и подумать. Ярослав, получив грамоту на новое княжение, должен был явиться из Ростова в Киев, а он сразу отъехал в Великий Новгород.
Что это? Зазнался, полное пренебрежение отцом? Но такого случая еще не бывало. Любой сын, где бы он ни находился, тотчас прибывал по приказу родителя в стольный град. Даже «зол плод» Святополк, у коего были веские основания задержаться в Турове, и тот приехал в Киев. Ныне сидит в порубе, подлый изменник! Но сейчас речь не о нем. Старый боярин Колыван, пожалуй, прав:
- Уж не пронюхал ли чего о твоем приказе, великий князь?
- О каком таком приказе, Колыван?
Дворский замялся. Дернул же его черт за язык! Но надо договаривать:
- По поводу Березини и ее приблудыша.
Владимир Святославич схватил дворского за грудки.
- Совсем из ума выжил, старый пес! Аль не я упреждал, что никакого приказа тебе не поручал!
- Прости, великий князь. Чаял, чтобы ты вдогад взял. Ярослав-то...
- Молчи! - сорвался на крик Владимир Святославич. - Еще раз вякнешь - поганый язык вырву. Своими руками!
- Не вякну, великий князь, не вякну, - побледнев, заверил Колыван, и в знак подтверждения сотворив крестное знамение, попятился к сводчатой двери...
«Прав, прав, Колыван. Ярославу ума не занимать, он и в самом деле мог догадаться. Вот почему ему не хочется видеться с отцом. Но тайну, видимо, он держит при себе, и за то ему многое простится. Если бы Русь изведала еще об одном скверном деле Крестителя, то у него прибавилось бы смертных грехов. «Не убий!» - завещал христианам Иисус Христос.
А грехов у Владимира - ни одному звездочету не перечесть. Еще два месяца назад он почувствовал, что похоть его умерщвлена, он уже не в состоянии овладеть самой сладострастной наложницей.
И тогда ослабевший князь повелел Колывану тайно привести к нему ведуна-знахаря, с коим поделился своим горем, и тот изрек ему заговор от бессилия:
- Во имя Отца и Сына, и Святого Духа, аминь! Есть святое Окиян - море, на том святом Окиян - море стоит остров, на том острову стоит дуб булатный, у того дуба булатного - корень булатный, сучья булатные, вершина булатная. Того дуба булатного ветром не согнет, вихрем не сломит, так бы и у раба Божия Владимира стояли семьдесят жил и едина жила... на женский лик красной девицы... что турий рог, что еловый сук, чтобы тот раб Божий Владимир стал пылок и ярок на женскую похоть, на полое место, во веки веков, аминь!
В тот же день знахарь бесследно исчез. Никто не должен ведать о половой немощи великого князя.
А через два дня, Владимир Святославич, опрокинув рог фряжского[224] вина и забыв о державных делах, помчал в свою резиденцию, любимое село Берестово, в коем находился его дворец с тремя сотнями наложниц. Но как не усердствовала его любимая похотница, великий князь потерпел неудачу. Он огрел наложницу плеткой и ушел из ложеницы в свои покои.
Великий князь был в отчаянии. Неужели его сладострастию пришел конец?! Тридцать пять лет он наслаждался женами и бесчисленными наложницами, и вот настал горестный час, когда он утратил ни с чем не сравнимое блаженство.
Напился Креститель до одури. На другой день бушевал: кто бы ему ни попадался на глаза из челяди, жестоко избивал, а затем, вконец обессиленный, рухнул на лавку, крытую медвежьими шкурами и заснул беспокойным сном.
Очнулся, а в голове всё та же неотвязчивая мысль:
«Нет! Не могу без девок. Не могу!»
Приказал позвать из своих дворовых плотника.
- Вот что, Минька. Сотвори-ка мне малое оконце в покоях. Да чтоб оконце задвигалось.
Минька пожал плечами.
- Так дверь есть, великий князь.
- Оконце, дурья башка! И чтоб борзо сделал!
«Чудит наш князюшка», - подумал плотник и побежал за сручьем.
Когда оконце было вырублено, задвинуто и прикрыто парчовой занавесью, довольный Владимир Святославич пошел в людскую и молвил:
- Нерадивы стали. Эк, рожи без дела отъели. Накажу нещадно!
Холопы упали на колени.
- Не ведаем, чем и прогневали тебя, батюшка великий князь.
- От изделья отлыниваете, лежебоки. Будет вам особая поруха.
Владимир Святославич отобрал с десяток самых крепких холопов, и повел их сенями к одной из многочисленных комнат дворца, в коей располагались семь наложниц. У дверей остановился и отдал приказа:
- Девки мои зело провинились. Ступайте к ним, сорвите одежки и силуйте.
Холопы оторопели. Вот приказ так приказ!
- Ступайте. Дверь я закрою на засов, дабы ни одна девка не выскочила.
Отдав повеление, Креститель поспешил в свои покои и тотчас приоткрыл потайное оконце. То, что он увидел, привело князя в неслыханное возбуждение.
Девки кричали, визжали, норовили выскочить из комнаты, но мужики изрядно ведали своё дело. Насиловали так дерзко и грубо, что весь дворец огласился несусветным девичьим воплем.
Владимир с необычайным вожделением наблюдал за развратным содомищем и до изнеможения занимался... рукоблудием.
Дата добавления: 2015-08-18; просмотров: 52 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| ЦЕСАРИЦА АННА | | | ЖЕНЫ ЯРОСЛАВА |