Ничего не имею в виду

Обстановка в палатке‑больнице была из тех, когда вам становится неудобно, если вы ненароком кашлянули или сделали поспешное движение. Созерцательная, отрешенная. Мне казалось, что я нахожусь в церкви. Более того, я молился.

«Умри, – молился я про себя. – Пусть этот вздох станет для тебя последним».

Но Христо каждый раз делал новый вздох. Несмотря на перебои и мучительно долгие перерывы, его грудь неожиданно вновь поднималась и опускалась. Он был все еще жив, и моему ожиданию не было конца.

Большую часть времени я изучал Джеда. Он выглядел странно, потому что его волосы и борода слиплись от крови и пота. Я заметил нечто новое в форме его головы. Она оказалась более угловатой и маленькой, чем я себе представлял, и проглядывавшая сквозь мокрые пряди кожа черепа была ужасающе белой.

Он не взглянул на меня ни разу и никак не отреагировал на мое появление в палатке. Его глаза безотрывно смотрели на спокойное лицо Христо и не сдвинулись бы в сторону без надобности. Я обратил внимание, что только лицо Христо и было чистым в палатке. Под его подбородком виднелись темные пятна – в тех местах, где Джед вытирал его, – а на шее кожу уже невозможно было разглядеть из‑за грязи.

Я заметил также, что небольшой рюкзачок, до вчерашнего дня лежавший справа от Джеда, исчез. Рюкзачок Карла. Я знал, что это его рюкзачок, потому что из него торчали плавки «Найк», которые Карл иногда надевал. Хотя его пропавший рюкзачок остается моим единственным доказательством, я уверен, что перед тем как покинуть остров, Карл зашел к Христо. Мне понравилась эта мысль. Проведал друга, забрал свой рюкзак, похитил лодку. Полностью выздоровел.

Время летело гораздо быстрее, чем я думал. Взглянув на часы, я ожидал, что стрелки будут показывать четыре тридцать, а оказалось, что уже пять десять. Я торчал здесь уже почти час. Сорок минут – это слишком затянувшийся уход. Но наблюдение за Христо было занятием захватывающим. Я начал думать о таких вещах, как загробная жизнь, поскольку смерть Христо, казалось, опровергала ее существование. Трудно объяснить, в чем тут было дело. Может, в его глазах, остававшихся слегка приоткрытыми, несмотря на то, что он явно был без сознания. Две светящихся щелочки обращали его в нечто дисфункциональное. Обыкновенная машина, которая, по непонятным причинам, вышла из строя.

Взглянув на часы, я понял, что должен идти. Обитатели лагеря скоро вернутся, поэтому я решил, что у меня нет иного выбора, кроме как нарушить церковную атмосферу.

– Джед, – сказал я в мягкой манере священника. – Нам нужно кое‑что обсудить.

– Ты уезжаешь, – без всякого выражения ответил он.

– Да.

– Когда?

– Вечером… Вечером, когда все будут в отключке после Тэта. Поедешь с нами?

– Если Христо умрет.

– А если он не умрет?

– Тогда я останусь.

Я прикусил губу:

– Ты отдаешь себе отчет в том, что если ты сегодня не отправишься с нами, то потом вообще не сможешь выбраться с острова?

– Угу.

– Тогда тебе придется лишь в бессилии наблюдать за развитием событий. Проблемы не ограничатся прибытием новых туристов. Карл стащил лодку. Если он свяжется со своей семьей, с семьями Стена или Христо…

– Но не нагрянет же сюда таиландская полиция.

– А когда завтра Сэл обнаружит, что мы исчезли, все дерьмо…

– На меня и так уже вылилось море дерьма.

– У меня нет возможности тебя дожидаться.

– Я и не рассчитываю на это.

– Я хочу, чтобы ты отправился с нами.

– Знаю.

– А ты знаешь, что для Христо не имеет ровно никакого значения, останешься ты с ним или нет? Знаешь? При количестве вдыхаемого им кислорода большая часть его мозгов давно уже накрылась.

– Пока он будет дышать, он не умер.

– Ладно… – Я напряженно раздумывал секунду‑другую. – А что если мы перекроем ему дыхание? Мы можем заткнуть ему рот. Всего на пять минут…

– Нет.

– Тебе не придется этим заниматься. Я все сделаю. Можешь подержать его за руку или что‑то в этом роде. Так будет лучше для него.

– Заткнись, Ричард! – резко оборвал меня Джед, повернув голову и впервые взглянув на меня. Но как только он посмотрел на меня, выражение его лица смягчилось. Я снова прикусил губу. Мне не понравилось, что Джед заорал на меня. – Послушай, сказал он. – Христо, скорее всего, умрет вечером, и я отправлюсь с тобой.

– Но…

– Почему бы тебе не уйти отсюда? Думаю, Сэл не понравится, что ты здесь.

– Да, но…

– Загляни ко мне перед отъездом.

Я вздохнул. Джед повернулся к Христо. Я задержался еще на минуту, а потом вылез из палатки.

Здесь я увидел, как Кити торопливо идет к Хайберскому проходу с чем‑то мокрым и непонятным в руках. Когда он возвращался, я спросил, что он делает.

– Вытаскиваю из кастрюль марихуану, – объяснил он, вытирая майкой покрытую чем‑то липким грудь. От него исходил запах лимонной травы, и у него дрожали руки.

– Что?

– Я вынужден был этим заняться. Трава всплыла на поверхность. Грязнуля сразу бы ее заметил. Но варево кипело почти час, поэтому…

– Твои шорты, – сказал я.

– Шорты?

– Ты испачкался овощами. Сходи переоденься.

Его взгляд скользнул вниз.

– Черт!

– Просто сходи и переоденься. Это же не проблема.

– Иду.

Прежде чем он успел вернуться, площадка постепенно начала наполняться обитателями лагеря. Песни, смех, все держатся за руки. До начала Тэта оставалось совсем немного.

Дата добавления: 2015-08-18