Картина четвертая. Прошло три года

Прошло три года.
Июнь. Вечер. Лучи заходящего солнца.
В мастерской все по-прежнему. Только не прибрано. Всякие вещи, одежда разбросаны в беспорядке. На доске мелом надпись: "Мама! Разбуди меня... Спасибо. Петр".
За круглым обеденным столом сидят Петр и Симон. Симон одет в смокинг, подтянут, элегантен, голова напомажена, на пальцах - перстни. В руках у Симона объемистая, по-видимому, старинная книга, которую он читает вслух. Петр одет в старую, рваную домашнюю одежду Симона, небрит, нечесан, пьян. Перед Петром стоит графин водки и рюмка, на которые он неотрывно и задумчиво смотрит.

Симон (читает вдохновенно). "И повел Моисей народ свой по пустыне. И многие возроптали. Доколе же ходить нам тут, - говорили они. - Не видно страданиям ни конца, ни края. Тогда сказал Моисей ропщущим: обратите взоры свои на семейство Николая и Марии, на детей их - Петра и Симона; как стойко переносят они страдания; отроки эти будут пророками вашими. И потупили ропщущие очи, и стыдно стало им за слабость свою. А иные затаились в зависти и злобе..." (Молчит благоговейно.)
Петр. Выпить можно?
Симон (тяжело вздыхает). Иногда кажется - ты абсолютно безнадежен. Бьешься-бьешься с тобой. О высоком пытаешься что-то... Ей-богу, я тебя сдам. Вот просто я уже на пределе. Понял?
Петр. Понял. Так можно?
Симон. Пока нет. Слушай дальше. (Читает, перелистнув несколько страниц.) "И шел Иисус Назарей по берегу моря Генисаретского. И ученики его шли за ним. Братья же - Петр и Симон - чинили сети свои. Увидев же Христа, восклицали: вот идет истинный царь Иудейский, спаситель мира - и пали на колени. Встаньте, братья, Петр и Симон, сказал им Иисус, и идите за мной. И, обратившись к ученикам своим, сказал: отныне Петр и Симон будут учениками моими и будут проповедовать учение мое от Иерусалима до Набатеи, до Крита и Рима"...
Петр. Теперь можно?
Симон. Одну. (Обиженно замолкает.)
Петр (трясущимися руками наливает рюмку, выпивает). Тебе налить? (Наливает еще рюмку.)
Симон (смотрит на Петра с состраданием). Я не пью.
Петр. Тогда я за тебя. (Быстро опрокидывает рюмку.)
Симон. Одну - я сказал. Будешь наказан.
Петр. А если того... спать пойти...
Симон. Не стыдно? Слушаешь первый святую книгу... Никто не слушал. Тебе доверено. Читаю. (Листает страницы.)

Петр принимает прежнюю позу.

"И постиг глад и мор многие народы. И умолкли правители, мудрецы и прорицатели. И страх сковал их. И обратились все взоры к пророку Мухаммеду. И сказал пророк: вот стоят перед вами братья Петр и Симон..."
Петр. Погоди, погоди... Мы и тут тоже?
Симон. Мы везде.
Петр. Не понял. Выпить можно?
Симон. Нельзя.
Петр. Нет, я с уважением... То да се... Но... сколько же нам лет тогда?..
Симон. Ты жалкий реалист. И картины пишешь... писал такие же... Тебе дают полет духа, окрыленность, а ты... (Открывает первую страницу.) Читай.
Петр (с трудом разбирая). Кни-га Ра-зу-ма...
Симон. Это будет мое учение. Главы: "Папа. Мама. Брат - не брат. Безумие - как разум. Родная собака". У меня будут ученики и последователи. Я уже начал работу кое с кем. Вчера в бельгийском посольстве...
Петр. А почему меня не взял?
Симон. А кто ты такой?
Петр. Я? Как же...
Симон (грозно). Ну. Вспоминай - кто ты.
Петр. Я... Зовут меня...
Симон. Тебя зовут Симон. Ты бедный, больной, несчастный человек...
Петр (удивлен). Разве?.. (Хихикает.) А ты кто тогда?
Симон (с горечью). Несчастный брат... Ты совсем обезумел... Я брат твой - Петр, известный художник.
Петр (хохочет пьяно). Ну, ты даешь... Такое дело - надо выпить... (Тянется к графину.)
Симон (бьет Петра по рукам, забирает графин). Сидеть!
Петр. Это как то есть? Я же слушал... Ты чего?
Симон. Так как тебя зовут?
Петр. Это уже знаешь ли...
Симон. Больше сегодня ни рюмки не получишь.
Петр. Ну ладно-ладно... Какая разница... Я пошутил... Меня зовут Симон.
Симон. Вот. А меня?
Петр. Петр.
Симон (наливает рюмку). Последняя. Все.

Петр жадно пьет.

(Разглядывает его.) До чего ты довел себя, Симон.
Петр. До чего?
Симон. Все пьянство да женщины. Сегодня ровно три года, как из нашего дома сбежала... эта... не хочу ее даже называть... Настя, что ли... Как она на тебя плохо влияла... Ты сразу так опустился...
Петр. Кто сбежал?
Симон. Вот. Ты даже не помнишь. А последствия сказываются. Я один тащу на себе весь дом. Торгую картинами, даю интервью, хожу по посольствам... Первое время они еще спрашивали - кто вы такой? Теперь все знают - я Петр Алексеев, выдающийся современный художник.
Петр (бормочет). Кто сбежал? Какая женщина? И при чем здесь Моисей?
Симон. Закончу Книгу Разума... и надо всерьез заняться политикой. Я тут смотрел, смотрел телевизор - и думаю: почему я не с ними? Пошел на одно собрание, выступил там с позиции: что, мол, давайте... хватит уже... в самом деле... пора кончать... народ уже... это что ж такое... беспредел-чернуха... кончать-мочить... под завязку, честное слово... собрать в один кулак, да и грохнуть, понимаешь... подумать сперва... а то ишь - задним умом наперекосяк... волюнтаристы... Мне такую овацию устроили. В руководство выбрали. Задачу мы там поставили: взять власть в стране мирным путем с отдельными жертвами.
Петр (плачет). Зачем он их столько лет по пустыне водил?
Симон. Чтоб такие дураки, как ты, повымерли. Иди спать.
Петр (встает, качаясь). Я где сегодня сплю?
Симон. За то, что не сразу вспомнил имя, - спишь сегодня у будки.

Петр идет к будке и падает на подстилку.

Не грусти. Какая разница: Петр ты, или Симон, или Джим? Верно?
Петр (бормочет). Верно. Все равно.
Симон. Я надеюсь - ты будешь проповедовать мою Религию Разума. Верно, Джим? (Свистит.) Джим! Голос!
Петр (сквозь сон). Ав! Ав! Р-р-р!
Симон. Умница. Спи. (Набирает номер телефона.) Васенька! Здравствуй. Я сегодня на "Лебединое" не смог. С братом возился. Тяжело с ним. Ну как Галчонок танцевала? А Никочка? А Сашулька? А Костеньку видел? А Феликса? А Мобуту? А наших сколько было? Ну я рад. Веник кидали? Ну и правильно. Ты скучал по мне? А я по тебе как... Ты с кем сидел? Один? Ну, умничка. Вот, право, не знаю. Симон тут на мне. Завтра интервью даю. Потом - в одном месте тут выступить просили... В общем, буду звонить... Чего делаешь-то? Яичницу жаришь? А лучок? А помидорчик? А огурчик? А картошечка молоденькая? Ну, молодец. Ну, чао. Ну, бай-бай. Ну, все. Ну, бывай. Ну, пока. Ну, до скорого. Ну, привет. (Поет в трубку громко.) О, Италия! Ля-белла!
Петр (вздрагивает, приподнимается). Кто сбежал? Анастасия? (Падает.)
Симон (хохочет в трубку). Симона разбудил. Котеночек, гуд-бай! (Положил трубку. Петру, нежно.) Вася... Он странный такой... Он даже с женщинами спал... Два раза... До сих пор вид испуганный...
Петр (сквозь сон). Озеро Генисаретское...

Шум подъехавшего автомобиля. Хлопнула дверца машины, потом дверь подъезда. Симон выглядывает с балкона на улицу, вдруг хлопает себя по лбу, бросается к Петру, трясет его.

Симон. Вставай! Вставай! Господи! Я совсем забыл. Звонили утром - англичанка приедет. Покупательница. "Мерседес" у подъезда. Вставай!
Петр (плохо соображает). Ты кто? Кто приехал?
Симон (поднимает его). Иди! Иди! Наверх! Покупательница! Богатая! Звонили! (Тащит Петра к лестнице.)
Петр (глупо хихикает). Англичанка? Красивая? А у нее есть имя?

Продолжительный звонок в дверь.

Симон. Ой, счастье какое! Звонок заработал! (Ведет Петра по ступенькам наверх.) Ох, горе какое! Никому тебя нельзя показать! Просто несчастье!

Звонок в дверь.

(Кричит.) Сейчас, сейчас, мадам! Джаст э момент! Уно моменто! (Петру.) Тебе три минуты даю, алкаш! Чтоб умылся, переоделся - и вниз! Как всегда! Для понта! Понял?
Петр (хохочет). Умылся? Переоделся? Какая разница! Копи царя Соломона!
Симон (сует ему в нос нашатырь). Уснешь - неделю водки не увидишь! (Вталкивает Петра в комнату.)

Звонок в дверь.

Бегу, мадам! Бегу! Ай бэг е падон! Скьюз ми, плиз! (В один прыжок слетает с лестницы и рывком открывает дверь.)

Входит Лиза. Она хорошо и модно одета. Повзрослела. Похорошела. Симон остолбенел. Пауза. В удивлении разглядывают друга друга.

Лиза. Здравствуйте.
Симон. Здравствуйте.
Лиза. Вам звонили обо мне?
Симон. Да... Женский голос с сильным акцентом.
Лиза (с акцентом). Можно и с акцентом. Ведь правда?
Симон. Правда.
Лиза. Я хотела бы посмотреть картины. Кто художник?
Симон (после паузы). Я - художник.
Лиза (после паузы). Очень приятно. Вас ведь зовут... Мне говорили...
Симон (помолчав). Петр Алексеев. А вас, мадам?
Лиза (весело). А меня Анастасия. Можете называть меня просто Настя.
Симон. Просто Настя. Очень приятно. Правда, мне сказали, что приедет богатая англичанка.
Лиза (весело). А приехала богатая австралийка. Вас это смущает?
Симон. Нисколько.
Лиза. Так где картины?
Симон. Темнеет... Освещение... Думаю, сейчас показывать картины не надо. Может быть, мы перенесем встречу?
Лиза. Я не располагаю временем. Только сегодня.
Симон. Но я, право, не хотел бы...
Лиза (пошла по мастерской). Вы здесь и живете?
Симон (прикрыл входную дверь, идет за Лизой). Я здесь и живу.
Лиза. Простите за любопытство - один?
Симон. Там (указывает наверх) живут папа, мама и мой больной брат...
Лиза. Больной? Какое несчастье. Как зовут его?
Симон (помолчав). Его зовут Симон.
Лиза. Какая прелесть. Такое редкое имя. И надо же - болен. Я не могла бы чем-нибудь помочь вашему брату?
Симон (нервничает). Нет-нет... ничем... Они там сейчас с мамой... Солнце заходит. Не лучше ли вам прийти завтра?
Лиза. Нет, не лучше... А потом сегодня самый длинный день года и самая короткая ночь... В такие ночи так и хочется напасть на чужую страну и захватить чужие...
Симон (нервничает). Простите, вы о чем? Вы о чем?
Лиза. Так. Вспомнилось.

Дверь наверху открывается, и появляется Петр в костюме отца, с тросточкой и в шляпе. Пытается держаться элегантно.

Симон (кричит). Папа! Не надо! Сегодня не надо! Иди к себе! Иди!

Лиза (громко). Здравствуйте, папа!

Петр подошел к перилам, смотрит на Лизу во все глаза. Чуть протрезвел. Пауза.

(Повторяет тихо.) Папа, здравствуйте...

Петр медленно начинает спускаться вниз по ступенькам, не отрывая взгляда от Лизы. Подошел. Смотрят друг на друга, молчат.

Симон (дергается весь как марионетка). Вот... Папа... Эта мадам... Леди... Так неудачно приехала картины покупать... Уже темнеет... Я говорю - завтра... Ведь верно? Завтра лучше... Тебе нельзя оставлять маму и Симона... Тебе лучше пойти наверх... А то целую неделю... Ты понимаешь... Тебе будет трудно...

Петр снимает шляпу, целует Лизе руку.

Петр. Мадам... Вы так очаровательны... Спасибо, что посетили наше убежище... Разрешите представиться...
Симон (Лизе, быстро). Николай Федорович, мой отец...

Пауза.

Петр. Справедливо. Николай Федорович... А как позволите вас величать?
Лиза (улыбается). Анастасия... Можно просто Настя...
Петр. Она появилась в июне в лучах заходящего солнца. Солнце засмотрелось на нее и забыло зайти.
Симон (укоризненно). Папа...
Петр. Простите... Нам, старым людям, свойственно говорить старомодные комплименты... Присядемте к столу.
Лиза. С удовольствием.
Петр (Симону). Петенька, подай нам чаю... (Лизе.) Вы ведь выпьете чашечку?
Лиза. Конечно.
Симон. Какого чаю... Тут возни с ним... И пить не с чем...
Петр. С сухариками. (Лизе.) Молодежь бывает непочтительна к нам, старикам, но мы прощаем ей это. (Симону.) Самоварчик, быстренько...

Симон, злой, суетится, возится с самоваром, достает чашки.

(Лизе.) Вы с таким любопытством осматриваете все вокруг... Нравится?
Лиза. Мне до боли знакома эта мастерская. Скажите, я бывала здесь раньше?
Петр. Не знаю. Не думаю. Если только в прошлой жизни.
Лиза. Или во сне? Скажите, а сны - ведь это явь?
Петр. Пожалуй...
Лиза (закрывает глаза). Да-да... Четыре года тому назад мне начал сниться странный сон... Один художник...
Симон (бурчит). Пьяный художник...
Лиза. Привел меня к себе домой... Горел камин...
Симон (бурчит). Чего топить-то в жару...
Лиза. А на стене висела карта Австралии... (Быстро оборачивается.) Ой! Вот она, висит... (Хлопает в ладоши, подбегает к карте.) Теперь я живу вот здесь... (Указывает. Возвращается к столу.) А вы как живете, папа?..
Петр (заученно). По-стариковски... У меня, знаете ли, два сына... И если за одного я спокоен... (Указывает на Симона.) Петр такой молодец... то с Симоном дело плохо. Ему все, знаете ли, кажется... Он там. (Указывает наверх.) Наша мама хворает, а он сидит у постели и гладит ее по голове... Очень заботливый сын...
Лиза. Говорят, есть старый способ - поменять человеку имя. Это обманет злых духов. Или - наоборот.
Симон (наливает чай). Нет-нет... Мы ничего этого не хотим... Религия Разума это запрещает...
Лиза. Кто запрещает?

Пауза. Молчание.

(Петру.) Вы так молодо выглядите, папа. Никогда не скажешь, что вам семьдесят. Больше сорока я бы вам не дала.
Петр. Вы добры. Но мне семьдесят, и от этого никуда не денешься...
Симон. Чай, пожалуйста... Сухарики...
Лиза. Мне кажется, вы часто снились мне в моей прошлой жизни.
Петр. Благодарю.
Лиза. А я вам?
Симон (быстро). Нет-нет, вы не снились...

Пауза.

Петр. Боюсь, что нет. Потому что все все равно. И какая разница. Бывает, разговариваешь с человеком, а его уже и нет. И все понапрасну...
Лиза. Я хочу выпить... (Симону.) У вас есть что-нибудь?
Симон. Тут вам не бар, не кабак какой-нибудь... Мама больная... Отец-старик...
Петр (Симону). Дай графинчик и рюмки...
Симон (быстро ставит на стол водку и рюмки, перекидывает через руку полотенце, стоит в полупоклоне официантом). Пожалуйста, откушайте-с... Чего еще изволите-с?
Лиза (встает). Я хотела бы помянуть свою прошлую жизнь и одного человека...
Симон. Умер кто?
Лиза. И одного человека, которого я очень любила и который был мне больше, чем отец... Помянем его.
Симон (торопливо). Вот горе-то. Куда ни кинь - одни покойники. То тот загнулся, то этот. Вот и у вас горе. Вымирает народ. Довели. Доконали.
Лиза. Помянем. (Выпивает рюмку.) Что же вы, папа?
Петр. Помянем... (Выпивает. Покачнулся.)
Лиза (бросилась к Петру). Что с вами?
Симон (отстраняет ее). Ничего-ничего... Головокружение... Это ничего...

Сильный стук в дверь.

Лиза (вздрагивает). Вы ждете кого-то?
Симон. Да нет... Никого... (Бежит к дверям.) Кто там?

Петр уронил голову на стол. Сидит неподвижно.

Кто там? (Смотрит в глазок. Потом открывает дверь, выходит на площадку.) Эй, кто здесь? Что за шутки дурацкие? Кто там побежал? Эй!

Звонит телефон.

(Захлопывает дверь и бежит к телефону. В трубку.) Алло! Я слушаю! Алло! Нет здесь таких! И никогда не было! Придурок! (Швыряет трубку. Смотрит на Лизу надменно.) Спрашивают какую-то Лизу...
Лиза (в изумлении). Лизу? Этого не может быть.
Симон. Вот и я думаю. Вы же Анастасия. А спрашивают Лизу.
Лиза. Мужской голос?
Симон. Да уж. Не женский.
Лиза (шепчет). Этого не может быть...

Слышен отдаленный раскат грома.

Симон. Вам лучше пойти... Дождь... Гроза надвигается... А то будете стоять в подворотне, пережидать... Ах, извините, у вас же машина, водитель... Пардон, мадам! Вам лучше пойти...
Лиза. Но как же... Ему плохо... (Хочет подойти к Петру.)
Симон (перегораживает ей дорогу). Ах, какая вы непонятливая... Папа с утра пили водку в немеряных количествах, а сейчас одной рюмочки хватило, чтоб отрубиться... Идите... Что же вы лезете в жизнь чужой семьи?
Лиза. Действительно. (Идет к дверям.) Я, пожалуй, не стану завтра приезжать...
Симон. Решение правильное. У нас и так покупают - не жалуемся... А вы уж больно папу тревожите... Поминаете кого-то... Вы где остановились?
Лиза. В "Метрополе".
Симон. Ну уж конечно. Бывали на приемах. Вот вы сейчас приедете. Идите в ресторан. Закажите столик у фонтана. Икорки там, креветок, миног всяких и поминайте себе на здоровье хоть до утра... А нас беспокоить нечего. Мы живем хорошо. Мы в Бога веруем.
Лиза. В какого?
Симон. В какого надо.
Лиза (задумчиво). Отдаваться не будем...
Симон (беспокойно). Что? Что вы сказали?
Лиза. Нет, это я так, к слову. До свидания, Петр Алексеев, известный современный художник.
Симон. Прощайте, Настя. (Наклоняет голову.)

Лиза уходит. Хлопнула дверь внизу. Шум отъезжающей машины.

(Побежал к балкону.) Слава тебе, Господи! Отчалила. (Бросается к Петру.) Ну что, пьянь. Совсем уже... (Сует ему в нос нашатырь.) Мозги прочисти...
Петр (открывает глаза). Помянуть... Помянуть хотели... (Оглядывается.) Лиза! Лиза! Ты где?
Симон. Какая Лиза? До горячки допился? Лиза какая-то...
Петр (озирается). Лиза... Лиза... Дочка моя... Была тут... Лизонька...
Симон. Да не Лиза, а Анастасия... Покупательница... Англичанка...
Петр. Мы говорили с ней... О прошлой жизни... Я забыл сказать ей, что меня зовут... (Пытается встать.)
Симон (обнимает его). Молчи, молчи, бедный брат мой Симон. А то скажешь сейчас опять какую-нибудь глупость. И мне придется тебя сдать. И брать только раз в неделю. По воскресеньям. В наручниках. (Плачет.)
Петр. Она ушла навсегда... (Плачет.)
Симон (садится на стол, кладет голову Петра себе на колени, гладит). Слава Богу, мы больше ее не увидим! Плачь, плачь, брат мой! Это слезы очищения!
Петр (рыдает, уткнувшись Симону в колени). Все кончено... Все кончено... Ушла навсегда...

Симон (набирает номер телефона, говорит в трубку). Вася... Васенька... Это я... Петя... Ты, что ли, спишь уже? Вася, у меня драма, у меня, Вася, трагедия... (Шепотом.) В квартире была женщина! Такая мерзость. До сих пор духами пахнет. Она пыталась отбить у меня Симона... Но он держался молодцом. И мы ее победили. Она бежала в "Метрополь". Но Симон до сих пор рыдает у меня на коленях... Слышишь?

Петр громко храпит.

Вася, он уже храпит... На нервной почве... Переволновался, бедный... А то пришла вся такая... будто картины покупать... Глазами зырь-зырь, руками хвать-похвать. И чуть не увела. Боюсь, опять придет. Что делать? Вася... Васенька... Я в шоке... Да не в жопе, а в шоке!.. Ты все об одном. Совсем глухой стал. Ты спишь там, что ли? "Что? Что?" Нажрался уже, педрила крашеная?! Я ему о сокровенном. А он... Не оправдывайся! Я из-за тебя Юлю бросил. Сейчас бы жил в Париже... А ты не оправдал моих чувств... Все, Вася, - это разрыв... Я в тебе ошибся... (Бросает трубку. Рыдает.)

Петр храпит.

Да не храпи ты так! У меня, можно сказать, горе за горем, а ты такой циничный... (Укачивает Петра.) Ну, ничего! Поспи немножко. И за работу. Вася меня предал. Даже не перезванивает... Джим! Эй, Джим! (Свистит.) Ты где? Одни мы с тобой остались. Ну ничего. Будем держаться... И "Метрополи" все эти презирать... Увести хотела... Эх, Вася... Вася...

Петр храпит. Симон рыдает. Отдаленные раскаты грома.

Дата добавления: 2015-08-18