Глава двадцать шестая. О том, как кандид и мартен ужинали с шестью иностранцами и кем оказались эти

О том, как Кандид и Мартен ужинали с шестью иностранцами и кем оказались эти иностранцы Однажды вечером, когда Кандид и Мартен собирались сесть за стол вместес иностранцами, которые жили в той же гостинице, человек с лицом, темным,как сажа, подошел сзади к Кандиду и, взяв его за руку, сказал: -- Будьте готовы отправиться с нами, не замешкайтесь. Кандид оборачивается и видит Какамбо. Сильнее удивиться и обрадоватьсяон мог бы лишь при виде Кунигунды. От радости Кандид чуть не сошел с ума. Онобнимает своего дорогого друга. -- Кунигунда, конечно, тоже здесь? Где она? Веди меня к ней, чтобы яумер от радости возле нее. -- Кунигунды: здесь нет, -- сказал Какамбо, -- она в Константинополе. -- О небо! В Константинополе! Но будь она даже в Китае, все равно яполечу к ней. Едем! -- Мы поедем после ужина, -- возразил Какамбо. -- Больше я ничего немогу вам сказать, я невольник, мой хозяин меня ждет; я должен прислуживатьза столом; не говорите ни слова, ужинайте и будьте готовы. Кандид, колеблясь между радостью и печалью, довольный тем, что сновавидит своего верного слугу, удивленный, что видит его невольником,исполненный надежды вновь обрести свою возлюбленную, чувствуя, что сердцеего трепещет, а разум мутится, сел за стол с Мартеном, который хладнокровновзирал на все, и с шестью иностранцами, которые приехали в Венецию накарнавал. Какамбо, наливавший вино одному из этих иностранцев, наклонился к немув конце трапезы и сказал: -- Ваше величество, вы можете отплыть в любую минуту -- корабль подпарусами. Сказав это, он вышел. Удивленные гости молча переглянулись: в это времядругой слуга, приблизившись к своему хозяину, сказал ему: -- Государь, карета вашего величества ожидает в Падуе, а лодка готова. Господин сделал знак, и слуга вышел. Гости снова переглянулись,всеобщее удивление удвоилось. Третий слуга подошел к третьему иностранцу исказал ему: -- Государь, заверяю вас, вашему величеству не придется здесь долгождать, я все приготовил. И тотчас же исчез. Кандид и Мартен уже не сомневались, что это карнавальный маскарад.Четвертый слуга сказал четвертому хозяину: -- Ваше величество, если угодно, вы можете ехать. И вышел, как другие. Пятый слуга сказал то же пятому господину. Но зато шестой слуга сказалсовсем иное шестому господину, сидевшему подле Кандида. Он заявил: -- Ей-богу, государь, ни вашему величеству, ни мне не хотят болееоказывать кредит. Нас обоих могут упрятать в тюрьму нынче же ночью. Пойду ипостараюсь как-нибудь выкрутиться из этой истории. Прощайте. Когда слуги ушли, шестеро иностранцев, Кандид и Мартен погрузились вглубокое молчание, прерванное наконец Кандидом. -- Господа, -- сказал он, -- что за странная шутка! Почему вы всекороли? Что касается меня, то, признаюсь вам, ни я, ни Мартен этимпохвалиться не можем. Тот из гостей, которому служил Какамбо, важно сказал по-итальянски: -- Это вовсе не шутка. Я -- Ахмет III. Несколько лет я был султаном; ясверг с престола моего брата; мой племянник сверг меня; всех моих визирейзарезали; я кончаю свой век в старом серале. Мой племянник, султан Махмуд,позволяет мне иногда путешествовать для поправки здоровья; сейчас я приехална венецианский карнавал. Молодой человек, сидевший возле Ахмета, сказал: -- Меня зовут Иван, я был императором российским; еще в колыбели менялишили престола, а моего отца и мою мать заточили; я был воспитан в тюрьме;иногда меня отпускают пушествовать под присмотром стражи; сейчас я приехална венецианский карнавал. Третий сказал: -- Я -- Карл-Эдуард, английский король; мой отец уступил мне права напрестол; я сражался, защищая их; восьмистам моим приверженцам вырвали сердцаи этими сердцами били их по щекам. Я сидел в тюрьме; теперь направляюсь вРим -- хочу навестить короля, моего отца, точно так же лишенного престола,как я и мой дед. Сейчас я приехал на венецианский карнавал. Четвертый сказал: -- Я король польский; превратности войны лишили меня наследственныхвладений; моего отца постигла та же участь; я безропотно покоряюсьПровидению, как султан Ахмет, император Иван и король Карл-Эдуард, которымгосподь да ниспошлет долгую жизнь. Сейчас я приехал на венецианскийкарнавал. Пятый сказал: -- Я тоже польский король и терял свое королевство дважды, ноПровидение дало мне еще одно государство, где я делаю больше добра, чем всекороли сарматов сделали когда-либо на берегах Вислы. Я тоже покоряюсь волеПровидения; сейчас я приехал на венецианский карнавал. Слово было за шестым монархом. -- Господа, -- сказал он, -- я не столь знатен, как вы; но я былкоролем точно так же, как и прочие. Я Теодор, меня избрали королем Корсики,называли "ваше величество", а теперь в лучшем случае именуют "милостивыйгосударь". У меня был свой монетный двор, а теперь нет ни гроша за душой,было два статс-секретаря, а теперь лишь один лакей. Сперва я восседал натроне, а потом долгое время валялся в лондонской тюрьме на соломе. Я оченьбоюсь, что то же постигнет меня и здесь, хотя, как и ваши величества, яприехал на венецианский карнавал. Пять других королей выслушали эту речь с благородным состраданием.Каждый из них дал по двадцать цехинов королю Теодору на платье и белье;Кандид преподнес ему алмаз в две тысячи цехинов. -- Кто же он такой, -- воскликнули пять королей, -- этот человек,который может подарить -- и не только может, но и дарит! -- в сто разбольше, чем каждый из нас? Скажите, сударь, вы тоже король? -- Нет, господа, и не стремлюсь к этой чести. Когда они кончали трапезу, в ту же гостиницу прибыли четверо светлейшихпринцев, которые тоже потеряли свои государства из-за превратностей войны иприехали на венецианский карнавал. Но Кандид даже не обратил внимания навновь прибывших. Он был занят только тем, как ему найти в Константинополеобожаемую Кунигунду.

Дата добавления: 2015-08-18