Глава четырнадцатая

Как были приняты Кандид и Какамбо парагвайскими иезуитами Кандид вывез из Кадикса одного из тех слуг, каких множество в Испании иее колониях. В жилах его была едва четверть испанской крови; его отец былметис из Тукумана; сам он побывал и певчим в церковном хоре, и лакеем. Егозвали Какамбо, и он очень любил своего хозяина, потому что его хозяин былочень добрый человек. Он проворно оседлал двух андалузских коней. -- Едемте, господин, последуем совету старухи, бежим без оглядки. Кандид залился слезами. -- О моя дорогая Кунигунда! Приходится покинуть вас как раз в туминуту, когда губернатор собирается устроить нашу свадьбу. Кунигунда,заброшенная так далеко от родины, что с вами станется? -- Как-нибудь да устроится, -- ответил Какамбо. -- Женщина нигде непропадет. Господь о ней заботится. Бежим. -- Куда ты поведешь меня? Куда мы направимся? Как обойдемся безКунигунды? -- говорил Кандид. -- Клянусь святым Иаковом Компостельским, -- сказал Какамбо, -- высобирались воевать против иезуитов, а теперь будете воевать вместе с ними; янеплохо знаю дорогу и проведу вас в их государство; они будут радызаполучить капитана, который прошел военную выучку у болгар; вы сделаетеблестящую карьеру. Не нашли счастья в одном месте, ищите в другом. К томуже, что может быть приятнее, чем видеть и делать что-то новое! -- Ты, значит, уже бывал в Парагвае? -- спросил Кандид. -- А как же! -- сказал Какамбо. -- Я был сторожем в Асунсионскойколлегии и знаю государство de los padres*, как улицы Кадикса. Удивительноеу них государство! Оно более трехсот миль в диаметре; разделено на тридцатьпровинций. Los padres владеют там всем, а народ ничем; не государство, аобразец разума и справедливости. Что касается меня, то я в восторге от lospadres: они здесь ведут войну против испанского и португальского королей, ав Европе их же исповедуют; здесь убивают испанцев, а в Мадриде им же даруютместо в раю. Как тут не восхищаться! Вот увидите, вы будете тамсчастливейшим из людей. Как обрадуются los padres, когда у них появитсякапитан, знающий болгарскую службу! * Святых втцов (исп.). Когда они подъехали к первой заставе, Какамбо сказал подошедшемучасовому, что капитан желает переговорить с комендантом. Пошли известитькараульного начальника. Парагвайский офицер проворно побежал к коменданту идоложил о вновь прибывших. Сначала Кандида и Какамбо обезоружили, потомотобрали у них андалузских коней. Двух иностранцев провели между двумяшеренгами солдат; комендант ждал их; на нем была трехрогая шляпа,подвязанная ряса, шпага на боку, в руке эспонтон. Он подал знак; тотчас жедвадцать пять солдат окружают наших путешественников. Сержант говорит им,что надо подождать, что комендант не может вести с ними переговоры, чтопреподобный отец провинциал запрещает говорить с испанцами иначе, как тольков его присутствии, и не позволяет им оставаться более трех часов в стране. -- А где же преподобный отец провинциал? -- спросил Какамбо. -- Он принимает парад после обедни, -- ответил сержант, -- и вы сможетепоцеловать его шпоры только через три часа. -- Но господин капитан умирает от голода, да и я тоже, -- сказалКакамбо. -- Он вовсе не испанец, он немец; нельзя ли нам позавтракать доприбытия его преподобия? Сержант тотчас же передал эти слова коменданту. -- Слава богу! -- воскликнул этот сеньор. -- Если он немец, я имеюправо беседовать с ним; пусть его отведут в мой шалаш. Кандида немедленно отвели в беседку из зелени, украшенную красивымиколоннами золотисто-зеленого мрамора и вольерами, в которых летали попугаи,колибри и все самые редкостные птицы. В золотых чашах был приготовленпревосходный завтрак; когда парагвайцы сели посреди поля, на солнцепеке,есть маис из деревянных чашек, преподобный отец комендант вошел в беседку. Он был молод и очень красив -- полный, белолицый, румяный, с высокоподнятыми бровями, с быстрым взглядом, с розовыми ушами, с алыми губами, сгордым видом, -- но гордость эта была не испанского или иезуитского образца.Кандиду и Какамбо вернули отобранное у них оружие, так же как и андалузскихконей. Какамбо задал им овса у беседки и не спускал с них глаз, опасаясьнеожиданностей. Кандид сначала поцеловал край одежды коменданта, потом онисели за стол. -- Итак, вы -- немец? -- спросил иезуит по-немецки. -- Да, преподобный отец, -- сказал Кандид. Оба, произнося эти слова, смотрели друг на друга с чрезвычайнымудивлением и волнением, которого не могли скрыть. -- Вы из какой части Германии? -- спросил иезуит. -- Из грязной Вестфалии, -- сказал Кандид. -- Я родился в замкеТундер-тен-Тронк. -- О небо! Возможно ли? -- воскликнул комендант. -- Какое чудо! -- воскликнул Кандид. -- Это вы? -- спросил комендант. -- Это невероятно! -- сказал Кандид. Они бросаются один к другому, обнимаются, проливая ручьи слез. -- Как! Это вы, преподобный отец? Вы, брат Кунигунды! Вы, убитыйболгарами! Вы, сын господина барона! Вы, парагвайский иезуит! Надо признать,что этот мир удивительно устроен. О Панглос, Панглос! Как бы вы были рады,если бы не были повешены. Комендант велел уйти неграм-невольникам и парагвайцам, которые подавалипитье в кубках из горного хрусталя. Он тысячу раз возблагодарил бога исвятого Игнатия; он сжимал Кандида в объятиях; их лица были орошены слезами. -- Вы будете еще более удивлены и растроганы, -- сказал Кандид, --когда услышите, что ваша сестра, которая, как вы думаете, зарезана, госпожаКунигунда, благополучно здравствует. -- Где? -- Неподалеку от вас, у губернатора в Буэнос-Айресе; а я прибыл в НовыйСвет, чтобы воевать с вами. Все, что они рассказывали друг другу в течение этой долгой беседы,несказанно дивило их. Их души говорили их устами, внимали их ушами,светились у них в глазах. Так как они были немцы, то, в ожиданиипреподобного отца провинциала, они не спешили выйти из-за стола; и вот чторассказал комендант своему дорогому Кандиду.

Дата добавления: 2015-08-18