Глава 25. И снова Эдвард учит МЕНЯ. Часть 2.

Ветеринар сделал шаг или два в обратном направлении и весь съежился, когда Эдвард подошел и снова схватил его.

- Куда это ты СОБРАЛСЯ? - крикнул он, - Кое-что ты МОЖЕШЬ сделать! Ноги в руки и ПОМОГИ ЕЙ!

- Энтони…, - начала Шэрон, но он не слушал.

- Послушайте, я понимаю, что Вы чувствуете, - сказал ветеринар Эдварду, - Но спасение животных, ЛЮБЫХ животных очень выматывает… эмоционально, физически и финансово. Ей нужна не только любовь и ласка, пища и чистка от глистов, но и ветеринар, кузнец, конская хиропрактика, (метод лечения путём воздействия на суставы позвоночника, а также на мышцы спины с помощью определённых ручных приёмов - прим.пер.), стачивание зубов (процедура, позволяющая лошади жевать с меньшими трудностями и легче переваривать корм - прим.пер.), а также повторное обучение, зависящее от того, в каком состоянии находится ее тело, ноги, зубы и насколько хорошо лошадь чувствует себя в эмоциональном плане. Это неблагодарный труд, который отнимает тонны времени и денег, а приносит лишь море слез.

- Он не неблагодарный, - твердо сказала Шэрон, - И все это стоит одного единственного тычка мокрым носом в руку или благодарного ржания.

- Я тронут, что ты так заботишься обо мне, - Эдвард ухмыльнулся ветеринару, - Мне на это плевать, я хочу, чтобы ты позаботился о ней!

- А ВЫ заплатите за все это? - спросил ветеринар у Эдварда.

И я возненавидела тот взгляд в его лицо. На секунду в нем промелькнуло злорадство.

- Я заплачу, - тут же сказала Шэрон, произнося то, что Эдвард не мог сказать. У меня навернулись слезы на глаза, когда я увидела, какой взгляд Эдвард бросил на Шэрон - бесконечно благодарный.

- Эта лошадь никогда не сможет выступать на родео, - ветеринар смущенно взглянул на Шэрон, мысленно задаваясь вопросом, зачем тратить кучу денег на «бесполезную» лошадь.

- Это ТО, чего мы ждали весь день и вечер? - спросил Эдвард, толкая ветеринара, - Какого-то КОНОВАЛА, который пожимает плечами и говорит: «Просто смиритесь с этим - она не сможет выступать!». Может быть, когда я закончу с ТОБОЙ, ТЫ ТОЖЕ НЕ СМОЖЕШЬ БОЛЬШЕ РАБОТАТЬ!

- Энтони, - Боб положил ему руку на плечо, - Я не хочу, чтобы сегодня ты загремел в тюрьму, парень. Ты нужен мне здесь. Понял?

И Эдвард просто принялся сверлить ветеринара взглядом, не говоря больше ни слова.

- Порой ты делаешь все, что в твоих силах, чтобы облегчить боль, вылечить то, что можно вылечить лишь для того, чтобы принять самое трудное решение. Не лучше ли для лошади тихий мирный конец мучениям и боли, чем тот, который финансово и эмоционально уничтожит Вас? Если Вы не думаете, что сможете принять такое решение, тогда, пожалуйста, не спасайте лошадь. Или любое другое животное. Иногда мы просто не в состоянии вылечить их. Порой даже всех мер недостаточно.

- Такое впечатление, что ты ХОЧЕШЬ смерти этой лошади! - Эдвард со злостью и отвращением взглянул на него.

- Он не так уж и неправ насчет этого, Муравей, - сказал Боб с теплотой в голосе, глядя на своего друга, - Порой все в руках Господа.

- Снова Бог, - он ухмыльнулся, словно это слово было ядовитым, и немного походил туда-сюда, - Нет, это не в БОЖЬИХ руках,… а в наших,… так что скажи нам, что нужно сделать, чтобы она снова была в порядке!

- Прежде всего, - сказал ветеринар, - Эта лошадь выглядит так, словно она сама уже приняла решение. Когда они ложатся так, то это значит, что они потеряли волю к жизни. Вы сами сказали, что она не ест. Она хочет уйти. Ей нечего терять.

- Нет, - голос Эдварда треснул, когда он взглянул на нее, а затем он с яростью посмотрел на ветеринара, - НЕТ, ты не понимаешь, о чем говоришь! Она просто устала и ослабла! А ты не пошевелил и пальцем, чтобы помочь ей!

Теперь глаза Эдварда были полны слез, и я почувствовала, что тоже плачу, просто глядя на него.

- Потому что она не может ЗАРАБОТАТЬ денег для ЕБАНОГО РОДЕО! - крикнул Эдвард и швырнул его чемоданчик с такой силой, что тот пролетел через все помещение и ударился о противоположную стену загона.

- Это все из-за ДЕНЕГ, да, ты, ебаный УБЛЮДОК? - крикнул Эдвард, - Сколько же, блять, для ТЕБЯ СТОИТ жизнь?

- Энтони,… прекрати…, - попытался вмешаться Боб, но Эдвард набросился на него так же, как на ветеринара.

- Я позвоню отцу сегодня,… и он заплатит тебе, сколько захочешь, - сказал Эдвард, и мой рот открылся. Он не может этого сделать!

- Теперь ты можешь ей помочь? - он взглянул на ветеринара как на паразита, - Держу пари, что можешь.

- Конечно, если Вы не собираетесь принимать правду, - ветеринар пожал плечами, - Есть кое-что, чем Вы можете облегчить ее боль,… облегчить и смягчить ее кончину. Но это не прекратит агонию этой лошади,… это не излечит ничего. Порой случается чудо,… порой, но не факт, что это произойдет. Из-за того что ВЫ не хотите смириться с обстоятельствами, это бедное животное будет мучиться и дальше.

- Я не услышал из твоего рта НИ ОДНОГО медицинского термина, - проскрежетал Эдвард сквозь зубы, - У тебя вообще есть лицензия?

Теперь пришла очередь ветеринара злиться и обижаться.

- Боб…, - ветеринар взглянул на него, игнорируя злобный взгляд Эдварда, - Обычно я имею дело с ТОБОЙ. Эту лошадь нужно усыпить. Если этого не сделать, она будет жить, испытывая постоянную боль. Я могу сделать это сейчас. Всего два укола: первый - чтобы она потеряла сознание… и второй - чтобы она сразу после этого умерла. Сто пятьдесят долларов… вместо нескольких тысяч, чтобы оттянуть ее неминуемый конец.

- Мне НЕ ПОНАДОБИТСЯ ДВУХ уколов, чтобы стать причиной ТВОЕЙ немедленной смерти! - пригрозил ему Эдвард, снова встревая в разговор.

- Или можно просто воспользоваться пистолетом, - ветеринар по-дурацки пытался разозлить Эдварда, - Большинство ковбоев поступают именно так,… стреляя прямо лошади в лоб…

Я набросилась на ветеринара раньше, чем Эдвард выпил его крови.

- Уноси отсюда свой зад! - я толкнула его назад, подальше от Эдварда, выталкивая его из загона, - Передохни! Нам нужно поговорить с ним, обсудить все, но только нам - ЛЮДЯМ!

- Засранец, - пробормотала я, возвращаясь назад.

- Хорошая работа, Мэри, - Шэрон ухмыльнулась, глядя на меня.

Эдвард не обратил на это внимания, потому что с ним говорил Боб.

- Я знаю, что ты привязался к этой лошади, приятель, знаю…, - говорил он, - Я понял это еще в каньоне. Но может быть он прав насчет нее,… он много лет работал на меня…

- Ты считаешь, что он прав в том, что нам не стоит даже ПОПЫТАТЬСЯ? - у Эдварда в глазах снова появились слезы, когда он снова стоял перед больной лошадью, - А что, если бы на ее месте лежал человек? Что бы мы тогда говорили?

Дженна стояла в дверном проеме, молчаливо наблюдая за нами.

- Но это не человек, Муравей…, - мягко заметил Боб, пытаясь говорить так, чтобы Эдвард его понял.

Шэрон молча с грустью опустила глаза.

- Она - живое существо! - Эдвард заплакал, глядя каждому в глаза в поисках поддержки, и слезы катились по его лицу, - Пожалуйста,… я заплачу, сколько бы это ни стоило, клянусь! Она не хочет умирать,… я знаю это.

Затем он взглянул на меня так, как смотрит на тебя утопающий, и прокряхтел:

- Белла…

Он нуждался во мне, и я поспешила к нему,… обнимая и целуя его там, где билось его сердце, через рубашку. Он обнял меня и коснулся моих волос. Его руки дрожали.

Я не знала, что сказать. Я ничего не знала о лошадях, и - если честно - не знала, какое из решений будет более гуманным: попытаться спасти ее … или просто избавить ее от мучений. Я знала, почему Эдвард хочет спасти ее. Он БЫЛ ею. Я видела, что они стали очень близки, словно родственные души, …и это было так прекрасно, …но сейчас лошади было чертовски больно.

Его сердце разбивалось, … и я не знала, что с этим делать.

Следующей высказалась Дженна.

- Я видела лошадей, которые выбирались из крайне дерьмовых ситуаций, - заявила она без эмоций в голосе, и мы все повернулись к ней.

- Некоторым лошадям это удается, некоторым - нет, - сказала она, - Врачи всего не знают. Они постоянно ошибаются. Я считаю, нам нужно побыть с ней ночью и понаблюдать. Посмотрим, что принесет нам утро. Если она все еще будет лежать к утру, тогда мы на самом деле ничего не можем сделать, кроме как дать ей умереть. Но если она будет сражаться за свою жизнь, даже немного,… тогда мы сделаем все, что должны, чтобы вылечить ее.

Я ненавидела признавать это, но Дженна была права. Она не обещала, что лошадь выживет, она лишь сказала, что ей следует дать шанс. Одной ночью больше - невелико дело.

Лично я бы не вынесла, если бы лошадь пришлось усыпить. Эдвард бы сражался,… и меня бы убило - видеть, как это произойдет. Когда бы все решилось окончательно, я позвонила бы Питеру и попросила его поскорее приехать сюда.

- Да…, - Эдвард тут же согласился, и мне была ненавистна мысль, что у меня не было таких познаний в этой области, чтобы предложить такое. В глазах у Эдварда мелькнула искра надежды.

- Думаю, она права, - продолжил он, глядя на Боба и Шэрон, - Лошадь устала от успокоительного и от всего, что случилось за сегодня. Она снова поднимется на ноги. Сегодня в фургоне она была полна жизни,… она прижималась ко мне,… и терлась своей мордой об мое лицо,… даже когда я не прикасался к ней, а просто был рядом. Она вела себя как пони,… она играла.

- Мое мнение ты знаешь, - сказала Шэрон, глядя на Эдварда, - Я попытаюсь сделать все, что смогу, чтобы НЕ усыплять лошадь. Так что, я с тобой.

Боб опустил глаза и выдохнул.

- Я понимаю все, что вы здесь говорите, народ…, - сказал Боб по-доброму, - Но я ненавижу продлевать страдания лошади. Мне тоже нравится эта лошадь, … и именно поэтому я бы хотел, чтобы она упокоилась с миром. Я просто не думаю, что она достаточно сильна, чтобы выкарабкаться.

- Боб…, - сказал Эдвард твердо и спокойно, - Я - РАСПОСЛЕДНИЙ человек, который хотел бы видеть чьи-либо страдания. Я понимаю, о чем ты говоришь. И если все абсолютно безнадежно, я смогу отпустить ее, … и буду рядом с ней до последнего ее вздоха. Но я действительно считаю, что она может это сделать. Пожалуйста, я хочу, чтобы и ты помог мне с ней, Боб, … ты же лучше всех на свете разбираешься в лошадях.

- Проклятье, - он снял с себя шляпу и отшвырнул ее в сторону, - Хорошо,… одна ночь. Ты обещаешь мне, Муравей. Если ничего не изменится до завтра, ты будешь спокоен, когда придет время ее усыпить.

- Я не могу тебе пообещать, что буду спокоен, - сказал он честно, - Но я не буду пытаться остановить это.

- Хорошо, - согласился Боб.

Так что мы начали делать все, что сказал ветеринар. Мы попытались дать ей воды, и она немного попила. Мы попытались дать ей съесть то, что велел ветеринар, … но она не съела ничего из этого, … мы продолжали перевязывать и смазывать медикаментами все ее раны,… охлаждали ее под небольшим напором воды из шланга, … а затем накрыли ее огромным одеялом для лошадей, согревая ее, когда к ночи похолодало.

Эдвард трудился усерднее всех нас. Он хотел делать почти все сам! Он даже пошел, взял ведра и притащил теплой воды, чтобы намочить полотенца и прикладывать их к ранам и стежкам на лошадиной шее. Он продолжал целовать лошадиную морду и лоб, приглаживая ее шерсть по бокам и говоря с ней, …не умолкая ни на минуту. Некоторые из этих слов было невозможно слушать – они разбивали мне сердце.

- Ты должна подумать о том, чтобы вскоре встать, малышка…, - сказал он медленно, успокаивая ее, - Это нормально, полежи еще немного, но… на завтра у тебя куча дел - поесть морковки,… подружится с другими лошадями,… и раньше, чем ты это поймешь, ты уже будешь снова бегать по кругу,… возможно, догоняя Йо-Йо - он тут у нас маленький воришка. Ты познакомишься с ним завтра. Ах, … и с Психом, … но я не разрешаю тебе играть с ним. С ним проблемы.

Я была так рада увидеть Питера, заглядывающего в дверь загона, когда подняла глаза, пытаясь сморгнуть слезы.

Он выглядел немного потерянно, пока не увидел нас, и затем он улыбнулся! Я помахала ему и улыбнулась в ответ со словами:

- Привет, Питер.

Эдвард посмотрел на нас, и его улыбка просто ослепила меня.

- ДОК! - удивленно произнес он, - Что ты здесь делаешь?

- Я был здесь, неподалеку, так что решил заскочить к вам, - он хихикнул, проходя дальше и присаживаясь на корточки у ног лошади, - Ты удивишься тому, как много лошадей нуждаются в том, чтобы поговорить об их проблемах.

Эдвард фыркнул.

- Ничего удивительного! - сказал он, - Все лошади на этой конюшне - выродки! И если бы у них были наличные, док, тебе бы никогда больше не пришлось работать где-то еще.

Мы все рассмеялись, и затем Питер улыбнулся лошади.

- Кто это тут у тебя, Энтони? - спросил он с усмешкой.

- Это моя кобыла, - ответил он и на глаза мне навернулись слезы.

Она ЕГО. И она умирает. Этот факт убивал меня.

- Она красивая. Можно погладить? - спросил док у Эдварда.

- Да, …только осторожно! - сейчас Эдвард, он превратился в курицу-наседку, оберегающую своего цыпленка.

- Конечно, конечно…, - Питер едва касался ее, когда погладил по морде, - Привет, девочка,… ты такая милая…

Эдвард улыбнулся, глядя в морду избитой и напуганной бедной лошадки так, словно она была самым прекрасным созданием, когда-либо жившим на земле. Я понимала это. Я смотрела на Эдварда точно так же, когда увидела его в первый раз.

- Да, она красавица, - он наклонился и поцеловал лошадь в голову, затем приласкав это место, - Сейчас она спит, …но скоро проснется. У нее самые красивые в мире глазки.

- Ладно…, - сказал Питер так, словно все хорошо, - Могу я посидеть с ней, пока она не проснется?

- Да, - Эдвард кивнул, не отводя глаз от лошадиной морды, покоящейся на его коленях.

Боб с Шэрон тихо вышли из загона, забирая с собой Дженну,… они даже не поздоровались с Питером, и это было на них не похоже. Возможно, они просто переживали за лошадь,… или за Эдварда.

- Как ее зовут, Энтони? - полюбопытствовал Питер.

Эдвард взглянул на него, а затем на меня так,… словно это был секрет, … или словно он думал об этом и уже выбрал имя. Я улыбнулась ему, … и он улыбнулся мне в ответ, а затем ответил. Это было хорошо для лошади - иметь имя,… и даже если она умрет,… как минимум, никто не должен умирать без имени, ведь это выглядело бы так, словно никто за всю ее жизнь не любил ее.

- Ее зовут Дэнсер (dancer – это танцовщица, но в транскрипции ее имя звучит как-то выгоднее что ли,… так что решила не переводить его – прим.пер.), - сообщил Эдвард, - Она танцует… что-то вроде того. Это мило.

И потому что когда-то он сам был танцовщиком, сказала я про себя. Уверена, что Питер тоже это понял.

У лошади даже каждое копыто было с небольшим черным краем, … и это напомнило мне о кожаных наручниках, которые, как Эдвард рассказывал мне, он постоянно должен был носить, … как те, которые были на нем в ту ночь, когда он играл вампира в клетке.

Вскоре Питер и Эдвард стали говорить немного громче, и я услышала их разговор.

- Ну, они хотят ее усыпить, - сказал Эдвард, - И этот УЕБОК, ветеринар - ты бы видел его! Этот парень лишь напрасно топчет землю! Он ОПОЗДАЛ на ПЯТЬ часов! Зная, что лошадь мучается от боли!

- Не каждый врач - такая же легендарная личность, как Я, - Питер ухмыльнулся.

- Да, ты же не захотел меня усыпить, когда я пришел к тебе на прием, … а я в миллион раз хуже, чем эта невинная лошадка, - он улыбнулся, глядя на нее.

- Это не так, Энтони, - сказал Питер с чувством, - Вы с этой лошадью родственные души, … ты такой же. Ты любишь эту лошадь, … и это прекрасно. Но еще часть тебя видит себя в этой лошади. И ты, скорее всего, думаешь - если эту лошадь спасут, …то тогда и тебя спасут тоже. Но, Энтони, … если эта лошадь… уйдет,… я не хочу, чтобы ты чувствовал, что ты потерян. Ты понимаешь, о чем я?

- Я знаю, что это глупо - так привязаться к этой лошади…, - ответил Эдвард слабым голосом, - Я имею в виду, что я нашел ее только сегодня утром, …и я не должен всего этого чувствовать, … но я люблю ЕЕ. Ты говоришь, что неправильно то, что я так сильно о ней забочусь? Разве это плохо - заботиться о ком-то?

- Нет, конечно же, нет! - Питер немного нахмурился, - Любовь - это прекрасное, самоотверженное чувство, особенно когда ты любишь животное, …но я не хочу, чтобы у тебя оставались ложные надежды, …или чтобы ты страдал в темном углу, если они будут вынуждены избавить лошадь от мук. Я забочусь о ТЕБЕ. Я не хочу, чтобы ты причинял себе боль, если что-то случится с этой лошадью.

Эдвард нахмурился, глядя на Питера так, словно тот был под кайфом.

- Я не буду этого делать, - сказал он, - У меня есть Белла… и Кэти,… я не стану убивать себя из-за лошади,… даже из-за этой.

- Хорошо, - Питер улыбнулся, - Ты говоришь так, словно этого никогда не происходит. Это означает… больше, чем ты думаешь. Ты бы удивился.

Питер увидел небольшое ведерко с морковкой и яблоками рядом с Эдвардом, и он взял одну со словами, - Могу я покормить ее?

- Она не будет есть, - Эдвард покачал головой, … и затем я услышала хруст!

- ЭЙ! - Эдвард завизжал, словно двенадцатилетняя девчонка, - Она ест ее! Как ты это сделал?

- Я просто положил ее ей в рот, - Питер улыбнулся, а затем негромко рассмеялся.

И Эдвард обнял Питера, пока Дэнсер жевала свою первую морковку.

- Белла! - Эдвард взглянул на меня со слезами на глазах, и его голос треснул, - Она ест! У Питера получилось!

Я подошла, сейчас чувствуя приглашение присоединиться, и улыбнулась, когда посмотрела на лошадь. Было прекрасно увидеть любой знак, свидетельствующий об улучшении ее состояния, … о ее желании жить.

- Смотри, она выбирает, какая получше, - сказал Эдвард, и надежда разгорелась в нем с новой силой - это было очевидно, - Она собирается жить, Белла. Я говорил этому шарлатану! Он просто идиот.

Питер провел с нами всю ночь,… помогая нам ухаживать за Дэнсер. Он делал все, что ей было необходимо, он даже съездил, чтобы привезти нам кофе и пончиков, … и, да - он привез Эдварду «Слэрпи».

Я последовала за Эдвардом, когда он в 5:30 утра выбежал за ветеринаром, который спал в доме, где жили Шэрон и Дженна.

Я должна была это увидеть!

Эдвард ворвался в гостевую спальню, где спал ветеринар, схватил парня за пижамную футболку, прорычав:

- ВСТАВАЙ, ЗАСРАНЕЦ! Я хочу показать тебе кое-что очень интересное!

Шэрон только что встала и находилась в своей ванной, …и она спросила:

- Что случилось? Энтони!

- Пойдемте, Шэрон! - Эдвард наклонился и от всей души чмокнул ее в щеку, - Вы в большой степени принимали в этом участие, пойдемте, УВИДИТЕ!

Ветеринар начал вырываться и заорал, когда Эдвард открыл дверь загона, в котором мы провели всю ночь.

- Хорошенько посмотри, членоголовый! - он втолкнул ветеринара внутрь, и тот упал лицом вниз на солому, …у ног белой лошади, Дэнсер, которая стояла рядом с Питером и Бобом, они улыбались как идиоты,… но это была точно такая же улыбка, как и у меня.

И дело было не только в том, что Дэнсер снова была на ногах,… и не только в том, что она ела еще одну морковку, … дело было в ее взгляде. До этого это был незаинтересованный, мрачный взгляд,… а теперь в ее взгляде читался интерес, … настороженность, и не то чтобы счастье,… но в ее глазах была жизнь.

Это было настоящей надеждой!

Я думала, что прошлой ночью Эдвард теряет ее, но он не сдался,… он не отходил от нее, даже когда все сказали ему, что надежды нет,… и снова… Эдвард учит МЕНЯ кое-чему. Он касается глубиной своей любви, и не только ко мне,… он любит всех и все вокруг.

Он потрясающе красив физически, …но, чем больше я узнаю этого мужчину,… тем больше я ВИЖУ… его истинную внутреннюю красоту,… и если она проявится в полную мощь,… этот мир просто ОБАЛДЕЕТ от ее великолепия.

Я никогда не была особенно верующей, я не понимала этого до теперешнего момента. Мой отец был копом, … а копы по работе сталкиваются с множеством историй со смертельным исходом,… или даже хуже. Я в каком-то смысле выросла с уверенностью, что не у каждой истории бывает счастливый конец. Мне следует изменить свое мнение на этот счет. Как врач, каким я хочу быть, я должна верить,… я должна верить в счастливый исход дела для моих пациентов,… если они будут усердно трудиться, чтобы это стало реальностью.

Теперь ветеринар осматривал Дэнсер, постоянно спрашивая:

- Что вы с ней сделали? Вы точно что-то сделали…

Он даже не мог признать вслух, что утром состояние Дэнсер значительно улучшилось. Но так оно и было, и все это знали.

Она не поправилась за одну ночь,… ее выздоровление потребует массу времени и денег, как и сказал ветеринар. Но самое важное изменение состояло в том, что у Дэнсер появилась воля к жизни,… она начала бороться за нее, чего не было вчера. А почему бы и нет? У нее были двое парней, которые ждали этого от нее всю ночь напролет.

- Мы ЛЮБИЛИ ее, ты, ХУИЛО! - ответил Эдвард и вытолкал его за дверь, захлопнув ее прямо перед носом ветеринара.

Эдвард улыбнулся Питеру и сказал:

- Держу пари, что ЭТОМУ его в ВЕТЕРИНАРНОЙ школе не учили!

- У большинства врачей на уме только медицина, поэтому они забывают об этом, Энтони…, - согласился Питер.

Вошли Дженна с Шэрон,… они обрадовались, охнули и нежно приласкали Дэнсер. Складывалось такое впечатление, что сегодня рождественское утро! Только лучше.

И Эдвард принялся всех нас благодарить, собираясь нас в кучу и пытаясь обнять всех одновременно; его глаза были полны слез и мы все вместе всплакнули словно кучка придурков…

- Я люблю вас, ребят…, - сказал Эдвард с нежностью, и его голос немного надломился, - Спасибо вам всем,… вы спасли ее.

- МЫ спасли ее, - поправила я его, ведь он был одним из тех, кто это сделал.

Все согласились со мной, говоря:

- Да, МЫ ВСЕ спасли ее…

- ТОЛЬНО НЕ ЭТОТ ЕБАНУТЫЙ ВЕТЕРИНАР! - крикнул Эдвард.

И все также согласились с этим утверждением.

- Можешь уволить этого парня, Боб? - спросил Эдвард, повысив голос, - Шэрон?

- Он, несомненно, заслуживает этого, так ведь? - спросила Шэрон, практически сама у себя.

- Да, - хором ответили все.

- Тогда решено, - Шэрон улыбнулась и рассмеялась.

И тогда Дэнсер потерлась мордой об спину Эдварда,… словно хотела, чтобы он принадлежал только ей, ревнуя его ко всем нам.

- О, прости, малышка…, - он хихикнул словно ребенок, поворачиваясь к ней, - Ты тоже хочешь обняться? Да? Ладно,… только осторожно…

Он обнял лошадь за морду и поцеловал ее в лоб, прошептав, - Я люблю тебя, Дэнсер. Мы дали тебе имя, малышка.

- И скоро ты будешь танцевать по-настоящему, а не от боли, - добавил Боб.

- ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ДА! - крикнул Эдвард, и мы все рассмеялись.

- Она уже танцует…, - подумала я вслух, улыбаясь лошади, - Посмотрите в ее глаза…

- Она танцует прямо в моем сердце, - вставил свои «пять копеек» Эдвард,… но я любила его за это.

- Кое-кто, кого я знаю, тоже танцевал однажды в моем, - я улыбнулась своему ковбою.

- Белла…, - он улыбнулся и поднял меня на руки, на секунду отрывая от земли, целуя в губы, и затем снова опустил меня на ноги, - Как так выходит, что я люблю тебя сильнее с каждым днем? Как такое ВОЗМОЖНО?

- Я - это Я, - подразнила я его в ответ, получая еще один прекрасный поцелуй.

И я была так рада, что эта сука, Дженна, все это видит. Это лучше, чем ломать ей нос кулаком.

Дата добавления: 2015-08-18