Debes, ergo potes

Сэм, с трудом удерживая равновесие, сидел, облокотившись на металлическое изголовье больничной кровати. Казалось, металл поглощал тепло, не нагреваясь сам, и этот холод служил отвлекающим фактором от всего того, что творилось вокруг него. Почти весь предыдущий день он провел, лихорадочно вцепившись в поручень руками, вздрагивая от каждого нового изобретения радостно скачущего вокруг него Люцифера, похожего на сумасшедшего клоуна, обиженного на то, что его прогнали с любимого представления под названием "Апокалипсис". И от этого сравнения ему становилось еще хуже.

Его неугомонный спутник сегодня был в отличном настроении. С задумчивым видом он разглядывал лежащий на коленях черный чемоданчик с единственной красной кнопочкой внутри.

- Эй, как думаешь, что будет, если я нажму на нее? - Люцифер демонстративно занес палец над кнопкой.

Сэм скосил взгляд, в который раз пытаясь убедить себя, что ничего не происходит. Но Люциферу и не нужен был его ответ.

- Праавильно, Сэмми, я взорву твои несчастные мозги ко всем чертям! - тут он довольно ухмыльнулся. - Хотя всех чертей нам тут, наверное, не надо, хватит и одного меня, - он захлопнул чемодан, доставая из ниоткуда огромный громкоговоритель и продолжая орать уже в него:

- Но это будет слишком просто, Сэм! Я планирую задержаться у тебя по максимуму! Ведь нам так весело вместе, - тут он подошел почти вплотную. - Правда, Сэмми?!

Сэм пытался защититься, прикрывая голову руками, подушкой, но как можно закрыться от того, что создает собственный больной мозг. В такой обстановке ему невозможно было даже смириться и умереть спокойно, он не был уверен, что он все еще не в Аду, а все окружающее — не отвратительный спектакль, созданный с целью убить его как можно извращеннее.

Где-то в глубине искалеченной души, уже однажды горевшей в адском пламени, он принял это и почти апатично ждал финала. Это было несравнимо с тем, что происходило вокруг него сейчас. Но его обычное человеческое «я» отчаянно хотело жить, цеплялось за каждую секунду, на которую удавалось провалиться в сон, продлевая отмеренные ему часы.

Сэм резко сел на кровати, прижимая руки к лицу настолько сильно, что перед глазами замелькали круги. Как ни странно, от этого становилось немного легче. Когда-то он умел молиться. Искренне, с верой в то, что его услышат. Пусть Дин и смеялся над ним. Сейчас было самое время для молитвы. В этом положении ему больше ничего не оставалось. Но как теперь молиться, да и кому? Богу, который занял позицию стороннего наблюдателя? Ангелам, пытавшимся устроить Армагеддон?

Нет. Но кому?

-Если там, над нами остался кто-то, кому не все равно... Помоги. Умоляю. Я заслужил это.

***

Габриэль открыл глаза, с удивлением рассматривая собственные руки. Тонкие, изящные, вполне материальные. Никогда раньше он не терял контроль над собственной силой, и тем более, не отключался. Но сейчас ощущения были совсем иными, вернее, его озадачивал сам факт наличия ощущений. Он не чувствовал боли, холода, не хотел спать, но сейчас затылок навязчиво ныл, на сгибе локтя сбилась повязка, и он все это чувствовал. Но не напрямую, а как бы эхом чужих ощущений. С задержкой, с трудом, но все же чувствовал.

Он подошел к зеркалу, внимательно разглядывая отражение. С другой стороны затуманенного стекла на него смотрела девушка с большими прозрачно-голубыми глазами. Это заставило его вспомнить то время, когда он менял маски одну за другой. Тогда он был беззаботен, наслаждался собственным всесилие и свободой. Сейчас же что-то приковывало его к земле. Или кто-то.

Гробовая тишина "Ангельского радио" прервалась. Резко, внезапно, отчаянно. Габриэль не мог перепутать этот голос ни с чьим другим, никогда. Он уже слышал эти интонации однажды, когда-то в прошлой жизни. Именно в тот момент, когда он позволил себе начать меняться, когда уступил человеку впервые, отступая от собственных принципов. И вот он слышал его вновь. Столь же беспомощный и просящий, сколь и обвиняющий... Но сам факт того, что он его услышал, говорил о том, что это была молитва.

Молитва человека, который не верит, но знает. SOS мирозданию.

Даже не задумываясь, Габриэль рванулся к двери, чуть было не впечатавшись в стену, теряясь из-за внезапного отсутствия координации. Белые больничные туфли, сильно скользящие на любом покрытии, и непривычно легкая оболочка окончательно дезориентировали его. Встречая лбом дверной косяк, Габриэль в очередной раз осознал свое жалкое положение, не вполне восстановленные силы и хрупкий женский вессель, упрямо добавлявший к его восприятию реальности еще пару неожиданных граней.

Миновать несколько поворотов коридора, которые он почти не заметил в бестелесном состоянии, оказалось почти невыполнимой задачей. Ноги не слушались, восприятие творило с ним неожиданные вещи, словно он надел очки с очень большими диоптриями, и пытался читать незнакомый текст. Даже привычную очередность передвижения ног - и ту приходилось контролировать. Увидь его сейчас кто-нибудь, наверняка бы позвал санитаров и уложили на кровать, но коридоры были пустыми, даже медсестры на постах куда-то пропали.

Но его не интересовало это сейчас - он бежал на услышанный зов, подобно ангелу-хранителю, не задумываясь о том, что он сделает и чем сможет помочь. Он замер прямо напротив распахнутой двери в палату. Замер, встречаясь глазами с Сэмом.

Он уже видел его в этом состоянии, но сейчас все было иначе. Существуя на двух уровнях создания, будто в объемном пространстве после плоской картинки, он неожиданно четко увидел то, что происходило здесь, рядом с ним, и одновременно где-то далеко отсюда, в глубине глаз человека, внимательно разглядывающего его. Каждый из них не узнавал другого.

Но в первую очередь Габриэль не узнавал сам себя. За те несколько секунд зрительного контакта он не смог, как прежде, ни оценить состояние Сэма, ни вообще трезво мыслить. Если бы то, что он в тот момент чувствовал, было материально, то, наверно, могло бы сравниться только с лавиной, которая, руша все на своем пути, буквально сбивала с ног.

Первое, что пришло ему в голову, и от чего его прошиб холодный пот - это то, что Сэм узнал его.

Вся абсурдность этого предположения дошла до него только тогда, когда он инстинктивно рванулся оттуда.

***

Сэм замер, увидев на пороге нежданную гостью. Откуда-то взялся острый стыд того, что кто-то видит его в таком положении. Видит, как он, в очередной раз не выдержав происков его неугомонного персонального Люцифера, кинул на пол больничный завтрак, кто-то видит его в нелепой белой пижаме, с кучей ссадин, с мешками под глазами и недельной щетиной.

Он даже не успел рассмотреть девушку, потому что она, застыв на пороге на пару мгновений с растерянным видом, резко развернулась и скрылась из виду.

-Дожил. Теперь я пугаю детей.

-Тобой, Сэмми, детей давно пугать можно, уж я-то знаю, профессионал в этой области, - Люцифер заинтересованно поднял указательный палец вверх и задумчиво поднес его к носу, скашивая к переносице глаза. - Ты же у нас практически монстр... Вспомни вот, например, скольким ты устроил преждевременную встречу с праотцами за тот год, что без души бегал? А с душой - то же самое, но уже во имя высшего блага, - он резко пересел к нему на кровать, издевательски предлагая объятья. - У нас много общего, Сэмми, очень много! Мы могли бы отлично подружиться, - тут он приложил руку ко рту, понижая голос до шепота, - на те трое-четверо суток, что тебе остались, конечно.

***

Габриэль буквально сползал по стене, срывая старую краску спиной и не пытаясь удержаться. Это было почти невыносимо, оказаться рядом с Сэмом, видеть его, понимать, что он не может ни словом, ни жестом себя выдать. Биение крови в висках не давало сосредоточиться, сердце бешено колотилось, приходилось прилагать колоссальные усилия, чтобы не утонуть в этом океане чувств, так некстати обрушившихся на него, заглушая то, к чему он привык прислушиваться, ослепляя и в то же время открывая спектр того, что он не мог постичь за тысячелетия пребывания на земле. Словно рухнул барьер, отделявший его от мира этих недолговечных, порочных и совершенных созданий — людей.

Он прислушивался, пытаясь включить в себе прежние механизмы восприятия, возвращаясь на предыдущий уровень. Это занимало драгоценные секунды и даже минуты, которые были недопустимой роскошью в его положении.

То, что он до этого делал не задумываясь, отточено и изящно, сейчас не поддавалось, словно он пытался объять необъятное, существуя сразу на двух уровнях. В тот момент, когда он почти сосредоточился, случилось непредвиденное. Воздух на мгновение превратился в жидкое стекло, пронизанное искрами, свет мигнул, некоторые лампочки осыпались на пол прозрачной пылью.

Габриэль рассерженно выдохнул, резко сжимая кулаки. Хотя бы с координацией движений он уже справился.

Занавески колыхнулись неестественно сильно для обычного сквозняка в закрытом помещении. От рамы окна лучиками прошла изморозь, словно плетя паутину на стекле.

Темнота сгущалась и пряталась по углам осторожно, словно изучая. Габриэль почувствовал, как тело откликается на происходящее. Выдыхать было почти больно, в груди щемило. Липкий пот предательски выступил на лбу. Нет, Габриэль не боялся, он снова стал невольным свидетелем эмоций девушки, впустившей его в свое сознание. Еле слышный шепот прошуршал откуда то издалека, неразличимо, сливаясь с давящей на уши тишиной.

- Мэриан! - звук возник где-то рядом с ним, словно невидимый собеседник наклонился к нему очень близко. Инстинктивно отстранившись, Архангел поморщился.

- Призрачное радио плохо настроено, - произнес он, щелкая пальцами. - Требую призрачного телевидения!

В ответ на нехитрый маневр на фоне серой больничный стены возник долговязый нескладный паренек болезненного вида. Волосы спадали на лоб бесформенными прядями медного оттенка.

И только глаза, которые он поднял, растерянно разглядывая того, кто так легко вытащил его из небытия, были глубокого голубого цвета.

Юноша отшатнулся, закрывая глаза руками. Сияние благодати выдало его, практически сразу, особенно если учитывать, что призрак видел скорее всего не материальную сторону вещей, так как, на первый взгляд, пробыл в таком состоянии уже довольно долго.

- Хей,- Габриэль небрежно отсалютовал ему двумя пальцами, второй рукой пресекая робкую попытку призрака снова исчезнуть. - Нет, ну это будет просто невежливо, молодой человек! Уходить, не попрощавшись, вообще крайне дурной тон, даже после смерти!

Собственный голос звучал высоко и непривычно, эхом отскакивая от стен.

Юноша остался стоять спиной, схваченный за ворот куртки невидимой петлей, и глухо произнес:

- Я не знаю, кто ты, но ты не моя сестра.

Габриэль слегка присвистнул, прикидывая, что хотя бы это удается ему по-прежнему неплохо.

- Нет, конечно, нет. Ты ожидал, что я зарыдаю и буду с ужасом на тебя взирать из-под ближайшей тумбочки? Извини, по этой части не ко мне. Я так понимаю, по твоей вине это милое создание, вместо того, чтобы собирать цветочки и коллекционировать плюшевых мишек, пребывает в столь печальном заведении? - тут он задумчиво вытянул перед собой руки, разглядывая сбившиеся повязки. - Пожар, верно?

Парень резко, почти яростно обернулся, теряя остатки страха и самообладания, но застыл в паре метров от Габриэля, и бессильно упал на колени.

- Я... Я не хотел. Я не хотел, чтобы все так вышло. Никто не слышал меня, не видел, никто не говорил, что со мной. И только она... Но она боялась... - голос сбивался, словно парень пытался доказать что-то самому себе.

- Ну конечно, она боялась. Мертвый чувак ходит за тобой по пятам. Постой, как это - никто не говорил тебе, что делать? - недоверчиво окинув взглядом собеседника, он добавил. - Прям совсем-совсем никто?

Парень отрицательно кивнул головой, опуская глаза.

- А такой тип в черном костюмчике разве не ходил за тобой с увещеваниями?

Ответом был недоумевающий взгляд, обращенный в никуда.

- Так ты не по своей воле застрял в этом печальном состоянии? Странно.

Парень только вздрогнул, вновь отворачиваясь.

Жнец не мог ошибиться адресом и прийти не вовремя. Когда наступает смертный час, он, как отлаженный механизм, появляется рядом, и только отчаянное неприятие души может заставить его уйти, но он никогда не уходит, не объяснив, чем грозит догое пребывание призрака по эту сторону существования и как неизменно печально заканчивается.

Но в этом случае все было иначе, и Габриэль ощутил острый укол вины.

Как извращенно порой плетутся людские судьбы. Этого парня, при жизни наверняка не сделавшего ничего предосудительного, просто сдвинули, как пешку с доски, только для того, чтобы его сестра оказалась в нужное время в нужном месте.

- Где... Мэриан... - выдохнул юноша, вставая с колен. - Что с ней?

Габриэль мягко улыбнулся.

- С ней все хорошо, поверь. Я позабочусь о том, чтобы она как можно скорее покинула эти стены, как только закончу,- тут он замялся, - кое-какие дела...

Неизвестно, чем бы закончилась эта беседа, но внезапный грохот, донесшийся из коридора, резко прервал ее. Судя по звуку, кто-то опрокинул, по крайней мере, пару полок и запустил в свободный полет тележку с медикаментами. Самое странное было то, что за грохотом последовала абсолютная тишина. Никто не выругался, не слышно было шагов, ничего. Габриэль посмотрел на своего невольного собеседника и небрежным жестом ослабил невидимую петлю, удерживающую его. Тот воспринял это как знак того, что его пока отпускают и исчез, сделав неуклюжую попытку взмахнуть рукой на прощание. Неслышно ступая мягкими больничными туфлями по скользкому полу, Габриэль осторожно приоткрыл дверь в коридор, и на него пахнуло холодным уличным воздухом. Стекла в коридоре были выбиты, ветер лениво волочил по полу какие-то листки больничной документации. Как будто по больнице пробежался кто-то с грацией бегемота. Молодой медбрат, поднимаясь с пола, похоже, не замечал того, что творилось вокруг: флегматично озираясь, он даже не предпринимал попыток собрать рассыпавшиеся медикаменты или же вызвать помощь. Медсестра на посту тоже, как ни в чем не бывало, отряхивала подол халата. Габриэль аккуратно прикрыл дверь. Ну конечно, как он мог надеяться на то, что все будет тихо и спокойно. Конечно, пары черноглазых тварей в непосредственной близости ему не доставало для полного счастья. Но, судя по столь эффектному появлению, они даже не подозревали о его существовании, следовательно, причиной визита был не он.

Сталь ангельского клинка приятной тяжестью возникла в ладони по первому зову. Габриэль перехватил его чуть выше основания и, поморщившись, провел пальцем по острию. Густая ярко-красная капля выступила на конце тонкого пальца. Спустя несколько секунд на старой штукатурке образовалось нехитрое граффити, а у нежданных черноглазых гостей появились дела в другом крыле больницы.

Прихватив с поста медсестры брошенную кем-то шоколадку, он скользнул за поворот коридора, в темноту, едва заслышав приближающийся топот. Похоже, больница-таки просыпалась, и сейчас персоналу здесь явно будет не до маленькой рыжей девушки, нарушающей распорядок. Закусывая губу от неожиданной боли, Габриэль начертил еще несколько отталкивающих рун, стараясь делать это как можно незаметнее, ближе к плинтусам или под небрежно наклеенными объявлениями. Не совсем восстановившееся чутье подсказывало, что как минимум несколько десятков соглядатаев находится на разных этажах. Ничего, кроме прямого приказа от начальства, не могло их так скооперировать. Простейшая логическая цепочка складывалась, указывая на причину столь пристального внимания к захудалому госпиталю.

Со стороны лестничного пролета донеслись ругательства. Видимо, гости натолкнулись на невидимую защиту. Габриэль облегченно выдохнул. На этот этаж им пока не пробиться, хотя вряд ли на выяснение причин у них уйдет много времени. Не пройдет и пары часов, как они догадаются снарядить какого-нибудь бедолагу, и тот найдет его художества. Но пока время выиграно, оставалось только выяснить, что конкретно вызвало столь массовый визит демонов в больницу. Глупо было бы рассчитывать на то, что новый Король Ада ввел обязательную диспансеризацию черноглазого населения.

Решение пришло само собой. Перешагнув незримую черту, разделявшую лестничные пролеты Архангел покинул безопасную зону.

Это выглядело слегка абсурдно: хрупкая девушка, выскакивая из темного пролета между этажами, попыталась свалить изображающего привычную деятельность уборщика.

- Упс, ошибочка вышла. Не подскажете, где здесь туалет? - потирая ушибленную коленку, попытался дать задний ход Габриэль. Этот вессель определенно не предназначен для драк. Интеллектом противник явно не блистал, но отличить случайность от намеренного нападения смог, и расплываясь в довольной улыбке, явно решил показать наглой девчонке, как себя вести не стоит.

Лезвие ангельского клинка ввергло оппонента в секундную задумчивость, которой Габриэль и воспользовался. Вспышка святого электрошока вышла слабоватой, но и ее хватило для того, чтобы ненадолго вырубить демона. Мало того, собственная ладонь, похоже, тоже пострадала. Краснота выдавала ожог аж до запястья, медленно расползающийся ниже. Поморщившись, Габриэль затащил демона в ближайший чулан для швабр, чтобы не попасться никому на глаза. Его теперешняя уязвимость была бы просто подарком для черноглазых друзей, если бы они выяснили, кто именно оказался в непосредственной близости.

Низшие из демонов обладали коллективным сознанием, что делало их невероятно мобильными и, в то же время, крайне глупыми поодиночке. Архангел дотронулся до виска своего пленника, доставая липкую, словно паутина, нить, которая плавилась от его пальцев, превращаясь в туман. Он прикрыл глаза, расшифровывая чужеродную информацию, которая, словно сухие строчки кода, выстраивалась перед его взглядом.

Первое, что он увидел, было сосредоточенное лицо Дина Винчестера. Потом — какофония звуков демонской волны, несколько голосов, отчетливо произнесших имя Эммануэль, какая-то привязчивая попсовая песенка... В отличие от небесной волны, тут тихо не было. Снова Дин Винчестер, в этот раз застигнутый врасплох и со спины, в каком-то придорожном магазине. Истошный вопль: "Предатель!!!",- мелькнувшее в кадре самодовольное лицо старой знакомой Мэг и темнота.

Кое-какая информация заставила Габриэля улыбнуться. Кроули, этот пронырливый выскочка, таки выбился на руководящую должность? Что ж, это было забавно, Кроули был практически лишен пафоса и, как следствие, очень умен. Помнится, когда-то в прошлой жизни они даже сталкивались за рюмочкой чего-то алкогольного.

А вот второе открытие его обрадовало. Дин Винчестер в весьма странной компании, судя по всему, направлялся прямо сюда.

Сдержанный кашель за спиной заставил Габриэля резко развернуться, и выставить перед собой оружие.

Из темноты, бережно придерживая швабру, вышел его старый знакомый. Нельзя сказать, что они были друзьями, но несколько раз точно сталкивались. А если учесть возраст обоих — то скорее несколько тысяч раз.

- Рад тебя приветствовать в добром здравии, архангел, - Смерть подчеркнуто вежливо склонил голову. - Особенно если учесть, что не так давно я лично приходил проводить тебя на тот свет.

Нельзя сказать, что Габриэль был не рад нежданному гостю, хотя его появление настораживало.

- И как давно ты сам приходишь за душами? - Он резко повернул клинок, и, вспыхнув, словно заискрившая розетка, демон отправился в ад.

Смерть флегматично взмахнул рукой, отправляя душу несчастного санитара по ту сторону существования без каких-либо предисловий.

- Ну, скажем так, я заглянул сюда попутно. Впрочем, ты, независимо от того, где находишься, обеспечиваешь меня работой. Только раньше ты был более... изобретателен.

- Чулан для швабр - это довольно оригинально, согласись.

Собеседник рассматривал его, словно картину на выставке художников-модернистов. Пристально и с долей иронии.

- Мне повернуться вокруг своей оси?

- Можно. Симпатичный вессель. Ты не только внешность изменил, архангел. При последней встрече ты был другим. Совершенная форма, отточенный клинок. А что внутри у клинка? Такая же сталь. А сейчас.. впрочем, это даже забавно.

Габриэль демонстративно прикрыл лицо рукой, чувствуя, что Смерть прав. Холодные как лед пальцы прикоснулись к разгоряченному лбу, и шутка, которой он хотел ответить, куда-то испарилась. Ощущения сбивали его с толку, мешая отточенной веками привычке рассчитывать действия на несколько ходов вперед.

- Мне всегда нравилось твое чувство юмора. Я бы решил, что ты патологоанатом, будь ты человеком.

Смерть усмехнулся, опираясь на швабру.

- Будем считать, что мы обменялись любезностями. В последнее время я чаще, чем мне бы хотелось, сталкиваюсь с крылатыми. Я хотел убедиться, - Смерть медленно достал из кармана листок бумаги, исписанный мелким, но аккуратным почерком, - убедиться, что ты в курсе, что тот, ради кого ты примерил это симпатичное тело, в первых строчках этого списка.

Габриэль вглядывался в бесстрастные глаза собеседника, пытаясь понять, зачем смерть это делает, но тот просто стоял, напоминая большую чёрную птицу.

- У тебя будет выбор, Архангел. Тебе ли не знать, насколько мироздание любит симметрию. Кастиэль скоро будет здесь, именно поэтому Кроули прислал весь этот зоопарк сюда. Учитывая то, сколько проблем создал твой младший брат и на земле, и на небе, мне пришлось сделать ему одолжение. Но единственный способ вычеркнуть Сэма отсюда, - он приподнял листок, затем, свернув его трубочкой, положил обратно в карман, - повторить историю. Кас не помнит, кто он, и не помнит, что сделал. Я думаю, ты догадываешься о том, что случится, когда он вспомнит. А пока я бы тебе посоветовал бы отвлечься от подростковых проблем вроде "Познай собственное тело" и попытаться сделать так, чтобы Винчестер дожил до того момента, когда ему смогут помочь. Делай, что хочешь, но если надумаешь жениться - я бы не советовал брать его фамилию. Плохая примета.

Гейб даже закашлялся от подобного намека, но развивать тему собственного отношения к Сэму не хотелось даже в шутливой форме.

- Я бы сказал тебе спасибо, если бы на секунду предположил, что ты здесь из альтруистических соображений. Но это невозможно.

- Почти так же невозможно, как встреча всадника апокалипсиса и архангела в чулане психбольницы?

Габриэль слегка улыбнулся и приподнял руку, на которой выделялась нить тонкого плетеного браслета.

- Почти так же невозможно, как то что за душой не пришел жнец?

Смерть заинтересованно подтянул к себе руку Габриэля, прихватив за браслет двумя пальцами.

- А, этот... Его час еще не пришел.

Неожиданно мягко улыбнувшись,Смерть хлопнул его по плечу и исчез, растворившись в полумраке.

***

Утренние лучи робко пробивались сквозь оконные жалюзи, когда Сэм, давно переставший ощущать границу дня и ночи, пошатываясь, подошел к окну. Огромное тело отказывалось слушаться и ощущалось как балласт, каждый шаг чувствовался так, будто он продирался сквозь внезапно ставший похожим на кисель воздух. Люцифер, как заклинившая пластинка, напевал какой то мотив, сидя на столе, и, очевидно, вязал на спицах шарф. Театр абсурда продолжал свою постановку. На несколько секунд за эту ночь Сэму даже удалось отключиться, продлевая тем самым оставшиеся ему часы... Сны мешались с явью, путая и без того воспаленное сознание.

В дверном проеме мелькнул белый силуэт. С трудом концентрируя зрение, Сэм увидел свою недавнюю маленькую гостью. Немного замявшись на пороге, она шагнула ему навстречу.

- Я вижу, здешняя еда тебе не по нраву, - гостья достала из кармана шоколадку и протянула ее Сэму. - Будешь? - она замялась, словно что-то вспоминая.

- Спасибо, - Сэм удивленно оглянулся, привычно ища глазами Люцифера.

- Мэриан. Не за что, - девушка резко обернулась, отвлекаясь на какой то еле-слышный звук. - Сэм, так ведь?

В этот момент Люцифер, словно ждал момента, появился прямо у него за спиной вместе с адской машиной под названием громкоговоритель.

-Я СЭМ, МЕНЯ ЗОВУТ СЭМ.

Гримаса страдания конвульсией исказила его лицо, когда он попытался ответить девушке. Но даже назвать свое имя он был не в состоянии. Он отвернулся, пережидая приступ, но спустя несколько секунд нежданной гостьи уже не было за его плечом.

Словно тяжелое мокрое одеяло, на Сэма наваливалось осознание того, что он сам это выбрал. Сам выбрал тернистый путь вместо легкого и предначертанного "Да" Люциферу в Детройте, сам прыгнул в клетку, предназначенную для сильнейшего из ангелов, и, наконец, сам впустил воображаемого дьявола в свои мозги. Пусть и случайно. Может, потому, что невольный собеседник знал к нему подход? Знал те мелочи, которые могут его зацепить и заставить обратить на себя внимание.

- Мы похожи, Сэм, - вкрадчиво прошептал Люцифер.

Сознание услужливо нарисовало ему то место, где он впервые услышал эту фразу.

- Майкл - старший брат, верный пропавшему отцу. И Люцифер - младший брат, которому отцовская жизнь не по нраву, - голос, непривычно низкий, эхом отдается под сводами старого завода. - Вы такими уродились, парни. Это ваша судьба, - среди потрескивающего круга пламени, словно пойманный в клетку луч солнца, стоит архангел. - Что будет на небе - будет и на земле, - он поднял руки, смотря куда-то вверх, и опустил, демонстрируя сказанное.

Долгий взгляд, словно Габриэль пытается прочитать все его мысли, начиная с момента рождения, чтобы доказать свою правоту. Архангел смотрит прямо на него строго, но вместе с тем грустно. Младший брат. Сэм тоже младший брат. Младший брат, который покинул отчий дом. Но есть между ними кардинальное различие. Между отчаянным, категоричным, предъявляющим права и обвинения Люцифером и молчаливым протестом Габриэля, отошедшего в сторону.

И Сэм отошел в сторону. Не подчинился. Не выполнил то, что было решено за него. И теперь ему оставалось только умереть, как Габриэлю, перед лицом Люцифера.

Дата добавления: 2015-08-18