Déjà vu

Сухощавый мужчина в черном плаще задумчиво шел, держа в одной руке трость, а в другой - чемоданчик. Казалось бы, ничего необычного, но эта сцена, заметь его случайный прохожий, вызвала бы у него шок и желание немедленно перечитать Библию и покаяться сразу во всех грехах.

Что же в ней было необычного? Да ничего, кроме того незначительного факта, что пожилой джентльмен шел по воде. А если точнее - по реке, распугивая взмахами трости редкую рыбешку, он как будто что-то высматривал в прибрежных зарослях и у себя под ногами.

Он был похож на почтенного ветерана, которого утомили докучливые просьбы, и он вместо того, чтобы мирно подстригать кустики за окном, пошел разбираться с работниками коммунальных служб. Ну, собственно, так оно и было, только подстригал почтенный джентльмен на досуге отнюдь не кустики.

Наконец что-то привлекло его внимание, и он с угловатой точностью маятника развернулся, подходя к небольшому водовороту.

- Вот так заканчивают все, кто ставит себя наравне с Творцом... Причем в рекордные сроки, - несколько странных пассов руками, и у его ног из глубины медленно появилось тело мужчины. Неестественно бледное, израненное, но совершенно не похожее на утопленника.

- Кастиэль, ангел Господень, тебе повезло, что я не забываю тех, кому должен. Даже если должен волей случая...

Небрежно поведя тростью, Смерть направил тело к берегу, медленно следуя за ним. Неожиданно аккуратно поддерживая мужчину за плечи и голову, он вытащил его на пологий песчаный берег, не обращая внимания на намокшие полы плаща.

Тонкие сухие пальцы крестообразно коснулись его лица. С них осыпался перламутровый песок: осыпаясь, он сглаживал и исцелял хрупкий сосуд, некогда так высоко взлетевшего Ангела.

Шумный, судорожный выдох, и небесно-голубые глаза распахнулись. В них не отражалось ничего, кроме невыразимой боли.

- Дин! - то ли запоздалый вдох, то ли крик потерянного ребенка в тишине прозвучал надрывно и отчаянно.

Смерть, склонившийся над ним, укоризненно покачал головой и молча, одним небрежным жестом дотронувшись до лба Кастиэля, отключил его как сломанную детскую куклу.

- Одна преграда в одни руки... - произнес он, доставая что-то сияющее из чемоданчика и медленно, отточенными движениями, поместил сияющую сферу прямо в грудь, не оставив никаких следов.

Кастиэль приподнялся на локтях и недоуменно воззрился на стоящего перед ним. Смерть, насмешливо хмыкнув, прошелся до ближайших кустов и вернулся с огромным лопухом. Жестом, каким обычно подают милостыню, он картинно наклонился и поместил его туда, где должны были находится отсутствующие трусы, после чего склонился в таком же показательном реверансе и растворился на фоне опускавшегося вечернего тумана.

***

Самая распространенная ошибка человечества. Ошибка всех мировых религий. Представление Света абсолютным. Изначально светлым и не способным на что-либо, причиняющее боль. А на деле Свет - противовес другой силы. И он бы был просто уничтожен в этом противостоянии, если бы был хоть отдаленно похож на то, чем его пытаются представить. Свет - это не добро. Это просто свет, который ради своих целей может и ослепить, и испепелить неосторожную душу.

А души, как бабочки, летят на него, обжигая крылья и падая в пустоту.

Габриэль закрыл лицо руками. Неосторожные души. Он был среди них. Отгороженные тонкими стенами, каждая со своей историей, заключенная в крошечную палату и со своей бирочкой в картотеке.

В этом маленьком, компактном аду воплощением Света был он. И, как обычно, бессилен перед обстоятельствами и четко выверенным, как конструктор, планом Мироздания, который, огромным камнем скатываясь с горы, летит, сокрушая хрупкие человеческие надежды и мысли.

Он горько усмехнулся. Была у какого-то из знакомых пророков любимая поговорка: "Хочешь рассмешить Бога -расскажи ему о своих планах".

Да, а чтоб наверняка, можно рассказать ему о них на енохианском и предварительно подышав гелием из шарика.

Толку ноль, но зато на Небесах посмеются. На енохианском все смешнее. Даже такая прозаичная вещь, как человеческие планы.

Надо было каким-то образом вписаться в эту безрадостную обстановку, и вписаться как можно естественнее. Не являться же на групповую терапию... Он как-то слишком живо сразу представил, как бы это могло быть: расставленные в кружок стулья, на которых сидят показательно серьезные люди, встает личность предпенсионного возраста и трагическим шепотом вещает:

- Я Коди и у меня шизофрения, но я осознал свою проблему, и больше не считаю что мою коллекцию фантиков от конфет украли инопланетяне.

- Спасибо, Коди, ты молодец. Мы гордимся тобой!

- Здравствуйте, я Габриэль, и я Архангел. У меня обостренное чувство справедливости, большие проблемы с родственными узами и болезненная привязанность к эмм.. неважно. И, да, Коди, это все-таки были инопланетяне...

Учитывая абсурдность ситуации, в которую он попал, наверное, ему с его откровениями там не удивились. Ну а если пытаться рассуждать серьезно, то единственным способом органично вписаться в обстановку был вессель. Но даже обычному ангелу было непросто его найти, а уж чтобы стать весселем одного из Архангелов, нужно совпадение очень большого числа обстоятельств. Возможные вессели, как и имена будущих пророков были в его памяти, и он даже как-то из любопытства на пару мгновений посетил каждого из них.

Пожилой бывший паромщик с Амазонки, живший отшельником в своей хижине и не признававший блага цивилизации; зеленоглазый стриптизер одного из гей-клубов в Голландии; студент-медик из далекой России и, наконец, смешливая рыжая девушка из Ирландии. Он был почти уверен, что ни один из них ему не понадобится...

Габриэль прикрыл глаза, прислушиваясь к нарастающему звуку. Одной, еле слышной и очень высокой ноте. Она то звенела колокольчиком, то навязчивым писком резала уши. Звала и одновременно отталкивала. Он не был удивлен. Скорее его с момента появления удивляла тишина на всех частотах. Ни тихого шепота, ни приказов, ни просто переговоров. Полная тишина. И тут этот звук, похожий на помехи "ангельского радио". От него невозможно было закрыться, как-то выключить его в своей голове. Архангел, словно расправив крылья, встал в узком коридоре, и его облик стал постепенно таять, уступая место слабому сиянию. Он прислушивался, переходя сам на другой уровень бытия, где не было места ничему материальному. Светло-желтые стены коридора теперь выглядели так, будто он попал в старый черно-белый фильм. Все было схематично, и лишь голубое сияние отсвечивало контуры предметов. Все, что было таким настоящим и естественным, поменялось местами с ощущениями и звуками. Шорох занавесок в едва виднеющемся окне осыпался светло-синим песком, сквозняк, незримо пролетающий где-то в районе плинтуса, стелился голубым дымом, заползая под каждую дверь. И звук, прилетавший откуда-то сверху, был ярко-желтым, что было странно в этой холодной гамме оттенков. Он струился где-то рядом, на уровне глаз, и уходил вперед, приглашая за собой. Габриэль не задумываясь последовал вдоль переливающейся нити. Путешествие было недолгим, всего-то пара поворотов коридора, напоминавшего сейчас лабиринт, сотканный то ли из затуманенного стекла, то ли из дыма. Здесь канат обрывался, медленно угасая среди других нитей.

Он ожидал чего-то другого. Откровения, ответов, в конце-концов, кого-то из своих на другом конце, а вместо этого стоял напротив закрытой двери, почти такой же как та, из которой он недавно вышел, но без стеклянной вставки. Мир как-то ненавязчиво, без его участия обрел прежние краски и очертания. Ему не оставалось ничего, кроме как, подчиняясь законам логики, узнать, что же за дверью.

И вновь никаких ответов. Обычная палата с небольшим окном, закрытым жалюзями и прикроватной тумбочкой. На кровати, в полутьме сливаясь с серым одеялом, зажатым между коленями, лежала девушка. Несколько повязок, сместившихся во сне, выдавали следы ожогов.

Он наклонился над кроватью, рассматривая ее лицо и внезапно обнаружил, что это действие было взаимным. Его тоже рассматривали из-под полуоткрытых век. Без какого-либо удивления. Более того, взгляд выдавал человека, которому нечего терять. Тот факт, что она его видела без риска ослепнуть, говорил только об одном. Она здесь не случайно. Ему было сложно узнать в этом измученном существе смешливую девушку, любившую отца, брата, лошадей и какао с печеньем, не будь он архангелом - решил бы, что обознался.

- Gabriel, - прошептала она, первой нарушая тишину. - Тебя не существует. - глаза снова закрылись, и из уголка глаза на подушку скатилась слеза.

Он неосознанно жестом, которым родители обычно перед сном расправляют детям постель, провел по белой, чуть шершавой ткани, понимая, что практически вся она мокрая от слез.

- Кажется, еще чуть-чуть, и ты устроишь здесь потоп,- он провел рукой по волосам, убирая их с ее лица.

На этот раз реакция более походила на нормальную. Судорожно отскочив на другой край кровати и уронив стойку с капельницей, она заняла оборонительную позицию,выставив вперед руки.

Габриэль ловко подхватил падающую металлическую конструкцию и, обернувшись, изобразил какое-то подобие улыбки.

- Тсс,- он приложил палец к губам,- я не кусаюсь.

- Кто ты?! - шумно выдохнув и снова падая на мокрую подушку,будто отказываясь бороться, произнесла она.

- Я было решил что ты меня узнала, Мэриан.

- Ангел? - ее голос окончательно стал равнодушным. - Ну конечно. Этого и следовало ожидать. Дальше, наверное, будут феи, и великаны-людоеды верхом на единорогах.

- Архангел,- мягко поправил он ее, зачем-то вставая на колени, чтобы быть на одном уровне с ней.- Единорогов точно не будет.Я - крайняя стадия.

- Что делает Архангел здесь, в отделении для душевнобольных?

- Может быть, я пришел помочь тебе? - он поднял глаза изобразив самую милую из своих улыбок, перед которой на его памяти не мог устоять ни один человек, за исключением, пожалуй, Дина Винчестера, но о нем отдельно.

На самом деле он понимал, что это неправда. Он пришел не для того, чтобы помочь.

Эмоции и чувства, подобно редкой болезни, пронизывали его насквозь. Он слышал, что рано или поздно это случается со всеми крылатыми, слишком долго бывшими на Земле, но даже и не подозревал, что это могло случиться с ним самим, уже вторую тысячу лет не поднимавшимся на Небо. Когда он успел потерять спасительную призму иронии, защищавшую его самого от боли? Не тогда ли, когда позволил себе привязаться к человеку? Изменив свой взгляд на одного из них, он теперь, казалось, обречен сопереживать каждому.

Мэриан снова присела на кровати, закутываясь в одеяло. Взгляд испуганного волчонка постепенно оттаивал, уступая место любопытству.

- Как же ты можешь мне помочь, если я больше ничего не хочу? Как я могу рассчитывать на то, что вы мне поможете, если вы существовали и все это допустили!?

Ее голос звучал громко, требовательно, подводя черту под всеми его сомнениями. Не просто допустили, а предопределили. Написали ее судьбу, без каких -либо эмоций, ставя ее наравне с кубиком конструктора, подходящим их планам.

- Я могу сделать так, что тебе будет спокойно. Могу закончить все это. Ты права, по-настоящему помочь тебе я не в силах, но все же...- Габриэль поднялся с колен и сел рядом с ней на кровать, обхватывая дрожащие плечи. - А вот ты, на самом деле, можешь мне помочь.

-Я? Как я могу помочь всесильному архангелу? Меня не выпускают даже за пределы палаты и убирают любые острые предметы, чтобы я не покончила с собой!

- Мифы о нашем всесилии - только мифы. К сожалению.

Мэрин вытирала слезы углом пододеяльника, все еще недоверчиво отстраняясь от неожиданного гостя.

- Что от меня требуется?

- Всего лишь ты сама. Твое тело. И твое согласие.

Недоуменный взгляд, последовавший в ответ на эту фразу, ясно выражал ее реакцию.

- Совсем чуть-чуть. Хотя.. я не думаю что местные доктора в силах что-то изменить, и рано или поздно меня вынесут отсюда вперед ногами, - она как-то слишком весело усмехнулась для подобного заявления. - Можете тогда забирать меня на опыты, разрешаю.

Архангел просто смотрел на нее, не находя, что сказать в ответ. Наконец после долгого молчания, он произнес:

- Не поверишь. Но я сейчас бессилен, как и ты. То есть кое-что я могу, как и ты, например, можешь встать и дойти от кровати до окна. Но то, что для меня по-настоящему важно, я сделать не в силах, - он встал и, демонстрируя сказанное, отошел к окну, разводя руками. - Понимаешь? Я бессилен. Я заперт в рамки правил, так же, как и ты в этой палате!

Возможно, он даже сорвался на крик, понимая, как это звучало в этой обстановке. Он, Архангел, пошел по скользкому пути доверия людям и куда это его привело? Сначала на смерть в каком-то придорожном отеле, а теперь, смешно представить, он просит помощи у измученного подростка.

- Я соглашусь,- внезапно сказала она. - Я чувствую, что так и должно быть. Только пообещай мне. Пообещай мне одну вещь, и я дам тебе согласие на что угодно.

- Да?

- Забери мое тело, но отпусти меня саму.

Эта просьба поставила его в тупик. С одной стороны, все складывалось как нельзя лучше. Те, кто это придумали, рассчитали все до мелочей. А с другой... Ему было безумно жаль эту девочку.

- Я сделаю это, если ты дашь мне шанс уговорить тебя...

- Рискни, но не думаю, что у тебя выйдет.. пять месяцев здесь.. А теперь еще ты мне предлагаешь стать пассажиром в собственном теле.

- Ну я попробую. Все-таки многовековой опыт разнообразных уговоров дает мне некоторую фору.

- Делай, то что собирался,- она встала, скидывая с себя одеяло и подходя к нему ближе, - я согласна, Габриэль.

Внезапно фигура стоящего перед ней в слабом отсвете окна человека с глупой растерянной улыбкой начала расплываться молочно-белым туманом, концентрируясь облаком с нестерпимо сверкающим центром у потолка.

От него исходил жар, и на мгновение Мэриан пожалела о своем согласии. Незримая сила приподняла ее над полом: раскинув руки и запрокинув голову, она как в замедленной съемке наблюдала, как столб света приближается к ней.

Боли не последовало. Только сухой, горячий ветер в лицо и мгновенная остановка дыхания. Она перестала видеть что-либо вокруг, не имея возможности двигаться. Она находилась в центре чего - то нестерпимо сияющего, не ощущая где пол, где потолок.

Несколько секунд и вдруг.., мимо нее, подхваченный легким ветром, закружился фантик от конфеты, а затылок ненавязчиво заныл от того, что под ним оказалась не больничная подушка, а холодная мраморная плита. Все вокруг изменилось, как будто в театре переставили декорации. Из резного арочного окна падал свет, и старая мраморная статуя смотрела на нее со странной улыбкой. Знакомый коридор оканчивался приоткрытой дверью, из которой и тянуло ветерком. Доносился запах скошенной травы и корицы. И еще чего-то.. родного..

Мужчина небольшого роста, которого она не успела рассмотреть в полумраке палаты, протянул ей руку, помогая подняться с пола. Мэриан бросила взгляд на дверь. Та стала визуально ближе, притягивая, и в то же время пугая неизвестностью.

- Ты обещала мне шанс,- произнес он отпуская ее руку.

Она кивнула в ответ, не отрывая взгляда, и бессознательно сделала шаг в сторону выхода, но Габриэль удержал ее, обхватывая за плечи.

- Стой. Там не будет ничего нового. Бесконечный цикл воспоминаний и эмоций. Пусть они зовут это Раем, но... Ты же хочешь идти дальше?

Он перехватил ее за пояс, не давая сделать еще шаг. Затем внезапно переместил одну руку на её живот, сминая ткань больничной сорочки.

- Закрой глаза.

Потеряв центр тяжести от неожиданного изменения собственного тела, Мэриан окончательно упала на его руки. Дыхание участилось и стало поверхностным, легкие поднялись выше, вытесненные чем-то. Чем-то? Глаза были закрыты, но ощущения пугая своей новизной, не оставляли сомнений. Как после резкого прыжка в холодную воду чувства возвращались к ней постепенно и заново, одно за другим с непривычной яркостью.

В ушах отдавался неровный стук собственного сердца.

Судорожное движение рук оправдало безумную догадку. Архангел похоже не стал заморачиваться на уговоры и просто решил показать ей буквально и неожиданно, как это может прийти на ум только Архангелу.

-Смотри, - Габриэль прижал ее ладонь сбоку к непривычно натянутой коже, и изнутри явственно почувствовался легкий толчок. Осознание контраста ее прежнего состояния с надеждой на другую, совершенно иную жизнь, опьяняло и лишало возможности сделать еще несколько шагов до двери, которая с глухим скрипом перечеркнула бы ее шансы на что-то новое. Это ещё может быть с ней, обязательно будет, она это чувствовала. Исчезли кандалы, которыми она была прикована к своей боли все это время, рассыпались с хрустальным звоном, растаяли от прикосновения теплых рук.

Она просто осталась наедине с собственным маленьким миром и вторым сердцем, так явственно и быстро стучавшим в ней самой.

Просто так уйти, остановиться, лишить себя надежды? Нет!

Теперь она знала, знала, знала, ради чего хочет жить. Надо только выйти отсюда, снова вернуться к нормальной жизни вне стен больницы, и всё будет хорошо.

Она снова провела рукой по странно изменившемуся телу, чувствуя под сердцем другую жизнь, как гарантию того, что она не будет одна.

Он убрал руку, и иллюзия исчезла. Золотые глаза были прямо напротив ее лица, и уже по одному их выражению было ясна уверенность, что в этом споре он победил.

- Ты все еще хочешь туда?

Мэриан покачала головой,медленно приходя в себя и восстанавливая дыхание.

- Нет? Ну, впрочем, я так и думал.

Дата добавления: 2015-08-18