Политико-правовой анализ 3 страница

--------------------------------

<49> Постановление Государственной Думы Федерального Собрания РФ от 17 ноября 1999 г. N 4556-II ГД "О политической ситуации в связи с событиями в Чеченской Республике" // СЗ РФ. 1999. N 47. Ст. 5679.

Благодаря жесткой внутренней политике Президента РФ В.В. Путина, были приняты все возможные меры по разоружению и уничтожению бандформирований; укреплению Государственной границы РФ в Кавказском регионе, исключающему возможность проникновения на территорию Российской Федерации с сопредельных государств незаконных вооруженных формирований и отдельных террористов, доставки для них вооружений и военной техники. Была усилена работа специальных служб и правоохранительных органов по борьбе с терроризмом и организованной преступностью.

Таким образом, уголовно-правовой запрет создания и функционирования незаконных вооруженных формирований явился одним из закономерных и ожидаемых шагов по ужесточению уголовной политики в отношении "чеченской" проблемы. Незаконные вооруженные формирования возникли на территории России (в республиках Северного Кавказа) в начале 90-х годов прошлого столетия и, как правильно отмечает В.И. Попов, их появление - это следствие распада Советского государства, потери им управляемости регионами и связанного с этим безвластия и хаоса в стране, которые затянулись на многие годы. Образование таких противоправных структур стимулировало динамично развивавшиеся сепаратистские процессы, политический и религиозный экстремизм, стремительно пробивавший себе дорогу под целенаправленным воздействием внутренних и внешних сил, межнациональные и межэтнические конфликты и противоречия, разрешить которые цивилизованным мирным путем в условиях ослабевшего федерального центра оказалось задачей неразрешимой <50>.

--------------------------------

<50> См.: Попов В.И. Актуальные проблемы борьбы с наиболее опасными проявлениями организованной преступности: Монография. М.: СГУ, 2004. С. 252 - 253.

По утверждению заместителя Генерального прокурора РФ С.Н. Фридинского, повышенная опасность экстремистских религиозно-политических группировок Северо-Кавказского региона заключается в том, что сегодня они располагают реальной вооруженной силой. В первую очередь это связано с деятельностью чеченского бандсопротивления, которое оказалось плотно интегрированным в международное террористическое сообщество с конечными целями построения Великого исламского халифата, основанного на верховенстве духовной власти и шариатского права. Стремясь расширить степень своего влияния на развитие обстановки в регионе, чеченские экстремисты и их идейные вдохновители из зарубежных организаций ("Братья мусульмане" и др.) предпринимают усилия по созданию в республиках Северного Кавказа на основе ваххабитских общин многочисленных боевых групп (джамаатов), планируя задействовать их в проведении террористических и иных силовых акций. В составе таких группировок либо под их контролем создаются незаконные вооруженные формирования, в том числе под командованием и с участием профессионально подготовленных иностранных наемников, имеющих опыт боевых действий. Обращает на себя внимание, - подчеркивает С.Н. Фридинский, - сращивание религиозно-политических группировок и незаконных вооруженных формирований исламистов с уголовным миром, о чем свидетельствует причастность сторонников радикальных течений в исламе к захвату заложников, торговле оружием, наркобизнесу, работорговле. После неудачного вторжения в 1999 г. ваххабитских военизированных формирований на территорию Дагестана, успешного проведения федеральными силами мероприятий по нейтрализации деятельности чеченских сепаратистов в зоне проведения контртеррористических операций, сторонники радикального ислама, стремясь повлиять на развитие ситуации в регионе и осознав невозможность открытой вооруженной борьбы с федеральными силами, внесли существенные коррективы в стратегию и тактику подрывной деятельности, сделав основную ставку в военном плане на активизацию "партизанской войны" и расширение масштабов диверсионно-террористической деятельности, а в идеологическом плане - на формирование самостоятельной системы общественного управления на основе радикальных шариатских норм на территории Чеченской Республики <51>.

--------------------------------

<51> См.: Фридинский С.Н. Борьба с экстремизмом: уголовно-правовой и криминологический аспекты: Дис.... канд. юрид. наук. Ростов-на-Дону, 2003. С. 168 - 169.

Как уже было сказано, действующий Уголовный кодекс РФ устанавливает ответственность за организацию незаконного вооруженного формирования или участие в нем в ст. 208 УК РФ. Создание вооруженного формирования (объединения, отряда, дружины или группы), не предусмотренного федеральным законом, а равно руководство таким формированием (ч. 1 ст. 208 УК РФ) признается тяжким преступлением; участие в вооруженном формировании, не предусмотренном федеральным законом (ч. 2 ст. 208 УК РФ), отнесено к категории преступлений средней тяжести.

Социальная обоснованность криминализации организации и участия в незаконных вооруженных формированиях сомнений не вызывает. Однако, исследуя сущность криминализации данной формы преступного экстремизма, необходимо рассмотреть этот вопрос с позиции техники конструирования уголовно-правовых норм. А вот здесь уже возникают достаточно серьезные проблемы и противоречия, вследствие которых необходимость сохранения статьи об ответственности за организацию незаконного вооруженного формирования в процессе последней кодификации вызывает сомнения, поскольку имеющихся уголовно-правовых средств для борьбы с данным видом преступности в Уголовном кодексе РФ вполне достаточно. В нем установлена ответственность за такие близкие по отношению к организации незаконного вооруженного формирования или участию в нем преступления, как бандитизм (ст. 209 УК РФ), организация преступного сообщества (преступной организации) (ст. 210 УК РФ), вооруженный мятеж (ст. 279 УК РФ), наемничество (ст. 359 УК РФ). Наконец, в качестве особо квалифицированного состава незаконного оборота оружия, его основных частей, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств предусмотрено совершение указанных действий организованной группой (ч. 3 ст. 222 УК РФ). Чрезмерное дублирование уголовно-правовых норм, характерное для российского Уголовного кодекса, едва ли будет способствовать повышению эффективности сдерживания и противодействия преступности. Между тем еще Н.С. Таганцев писал, что излишняя казуистичность закона всегда является причиной его неполноты и крайней сбивчивости практики <52>. Приоритетным принципом процесса кодификации уголовного законодательства должен быть принцип системного выражения уголовно-правовых норм. К сожалению, эту, казалось бы, прописную истину законодатель игнорирует.

--------------------------------

<52> См.: Таганцев Н.С. Русское уголовное право. В 2-х т. Т. 1. Тула: Автограф, 2001. С. 138.

Весьма аморфно обозначив признаки преступления в ст. 208 УК РФ, законодатель, по сути, переложил обязанность определения преступного поведения на плечи практических органов. Уместно привести слова А.Э. Жалинского: "При криминализации вовсе не главное - предусмотреть, "покрыть" все возможные случаи преступных проявлений определенного типа. Напротив, слишком широкие законодательные формулировки лишь открывают дорогу произволу" <53>. На наш взгляд, в Уголовном кодексе РФ необходимо было дать аутентическое толкование основных признаков незаконного вооруженного формирования. Характерно, что, явно ориентируясь в целом на российский уголовный закон, украинский законодатель был более прагматичен. Статья 260 Уголовного кодекса Украины 2001 г. "Создание не предусмотренных законом военизированных или вооруженных формирований" содержит примечание, где дается толкование основных понятий - "военизированное формирование" и "вооруженное формирование". Интересно, что украинский уголовный закон придает различное значение указанным терминам. Под военизированными понимаются формирования, имеющие организационную структуру воинского типа, а именно: единоначалие, подчиненность и дисциплину, и в которых проводится военная или иная строевая либо физическая подготовка. Под вооруженными формированиями понимаются военизированные группы, незаконно имеющие на вооружении пригодное для использования огнестрельное, взрывчатое либо иное оружие.

--------------------------------

<53> См.: Терроризм: психологические корни и правовые оценки (Материалы Круглого стола журнала "Государство и право") // Государство и право. 1995. N 4. С. 37.

Вряд ли можно согласиться с точкой зрения В.В. Мальцева, что ст. 208 УК РФ по сравнению со ст. 77.2 УК РСФСР стала удачнее и лаконичнее <54>. Из смысла последней по крайней мере было ясно, что незаконное вооруженное формирование создается не просто так, а для совершения массового насилия над людьми, других аналогичных противоправных действий. Тем самым составы организации или участия в незаконных вооруженных формированиях и бандитизма содержали значительное число сходных признаков. В отличие от современного состава преступления, предусмотренного ст. 208 УК РФ, прежний состав организации или участия в незаконных вооруженных формированиях подчеркивал ярко выраженный антигосударственный характер рассматриваемого общественно опасного посягательства. Наоборот, одним из главных недостатков ст. 208 УК РФ является как раз отсутствие указания на цель создания незаконного вооруженного формирования. Это упущение породило множество проблем и разночтений при толковании и уяснении истинного содержания рассматриваемой нормы, ее уголовно-политической сущности, а, как справедливо отмечает В.С. Комиссаров, "задачи строгого соблюдения законности при применении уголовного закона диктуют необходимость избегать законодательных формулировок, допускающих двойное толкование" <55>. Любопытным представляется мнение С.Ф. Милюкова о том, что такая лукавая позиция современного российского законодателя предопределяется в первую очередь политическими соображениями. Причина в том, что законодатель не захотел откровенно сказать о том, что незаконные вооруженные формирования создаются в целях захвата власти на определенных территориях. "По существу, - пишет ученый, - в 1995 г. законодатель создал своего рода паразитарную норму, которая частично дублирует составы, ныне предусмотренные в ст. 275 и 278 УК РФ. Сделано это исключительно ради того, чтобы избежать критики (прежде всего, из-за рубежа) относительно наличия в демократической России достаточно большого числа политзаключенных". С существованием этой статьи можно было бы, по его мнению, смириться, если бы она не давала формальных оснований для привлечения к строгой уголовной ответственности лиц, добровольно выступивших с оружием в руках на защиту Российского государства и охраняемых им ценностей. К тому же эта норма-дублер должна иметь соответствующую санкцию - вплоть до смертной казни и пожизненного лишения свободы при отягчающих обстоятельствах <56>.

--------------------------------

<54> См.: Мальцев В. Ответственность за организацию незаконного вооруженного формирования или участие в нем // Российская юстиция. 1999. N 2. С. 44.

<55> См.: Терроризм: психологические корни и правовые оценки (Материалы Круглого стола журнала "Государство и право") // Государство и право. 1995. N 4. С. 29.

<56> См.: Милюков С.Ф. Отзыв официального оппонента на диссертацию "Уголовно-правовой и криминологический аспекты организации незаконного вооруженного формирования или участия в нем", представленную А.В. Дмитренко на соискание ученой степени кандидата юридических наук по специальности 12.00.08 // Уголовное право. 2004. N 2. С. 142 - 143.

Итак, незаконное вооруженное формирование не создается просто так, без какой-либо цели. Теоретически возможны два варианта: 1) создание незаконного вооруженного формирования с непреступными (даже с социально-полезными, благими) целями, например защита суверенитета субъекта Федерации, обеспечение безопасности и общественного порядка в каком-либо регионе, помощь правоохранительным органам в борьбе с преступностью и т.д.; 2) организация вооруженного объединения, отряда, дружины или иной группы в целях совершения преступных посягательств.

Если организация незаконного вооруженного формирования не преследует цели совершения преступлений, действия виновных лиц при наличии к тому оснований следует квалифицировать по ст. 222 УК РФ. Например, в рамках какой-либо коммерческой или общественной организации создается вооруженное подразделение для обеспечения безопасности и охранных функций. В других случаях при установлении факта законного обладания оружием соответствующими лицами вполне достаточно административно-правовых средств.

По утверждению В.В. Мальцева, вооруженные формирования, действующие под вывеской всякого рода охранно-сыскных агентств и контор, представляют угрозу основам общественной безопасности <57>. В.С. Комиссаров также считает, что к незаконным вооруженным формированиям можно отнести не только структуры, имеющие военную организацию, но и гражданские объединения (в частности, охранные и детективные агентства) <58>.

--------------------------------

<57> См.: Мальцев В. Ответственность за организацию или участие в незаконных вооруженных формированиях // Российская юстиция. 1995. N 9. С. 35.

<58> См.: Комиссаров В.С. Преступления, нарушающие общие правила безопасности (понятие, система, общая характеристика): Дис.... докт. юрид. наук. М., 1997. С. 114.

По официальным данным, лицензированный персонал частных охранных структур и служб безопасности использует около 60 тыс. единиц огнестрельного и газового оружия, в том числе 23 тыс. пистолетов и револьверов. С 1993 по 2000 г. количество частных охранных предприятий возросло более чем в четыре раза, служб безопасности юридических лиц - в два раза. Общая численность лицензированного персонала достигла 245 тыс. человек, ими используется 89 тыс. единиц огнестрельного и газового оружия. По более поздним данным, в службах безопасности России работает 1 млн. человек, из них 300 тыс. имеют лицензии на огнестрельное оружие <59>.

--------------------------------

<59> См.: Корецкий Д. Оружие и безопасность общества // Профессионал. 2003. N 5. С. 21 - 23.

Статья 21 Закона РФ от 11 марта 1992 г. N 2487-1 "О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации" (в ред. Федеральных законов от 21 марта 2002 г. N 31-ФЗ, от 10 января 2003 г. N 15-ФЗ, от 6 июня 2005 г. N 59-ФЗ) <60> устанавливает, что создание или деятельность частных детективных и охранных предприятий (объединений, ассоциаций), служб безопасности, не предусмотренных законом, влекут за собой ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации. Однако речь в данном случае вряд ли может идти об уголовной ответственности. Скорее, это действия не преступного, а административно-деликтного характера.

--------------------------------

<60> Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1992. N 17. Ст. 888; СЗ РФ. 2002. N 12. Ст. 1093; 2003. N 2. Ст. 167; 2005. N 24. Ст. 2313.

Следует отметить, что предупредительные меры, связанные с пресечением организации и функционирования незаконных вооруженных формирований, закрепляются в ряде законодательных актов. Так, согласно ч. 2 ст. 20.16 Кодекса РФ об административных правонарушениях, наказывается создание в организации службы безопасности без специального разрешения (лицензии). В соответствии с дополнениями, внесенными 25 июля 2002 г. (N 112-ФЗ) <61> в ст. 24 Закона "Об оружии", лицам, владеющим на законном основании оружием, запрещается иметь его при себе во время участия в собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях, пикетировании или иных массовых акциях <62>.

--------------------------------

<61> СЗ РФ. 2002. N 30. Ст. 3029.

<62> Подробнее меры предупреждения организации незаконного вооруженного формирования или участия в нем будут рассмотрены в следующей главе настоящей работы.

Августовские события 1999 г. в Республике Дагестан показывают, что создание вооруженных формирований может происходить в условиях крайней необходимости и необходимой обороны в целях защиты суверенитета субъекта РФ и помощи правоохранительным органам <63>. Госсовет Дагестана разрешил тогда ополченцам ношение оружия, которое должно было быть зарегистрировано в органах внутренних дел Республики. В Указе "Об утверждении Положения об отрядах самообороны Республики Дагестан" закреплялось, что отряды самообороны, формируемые из добровольно вступивших в них граждан, привлекаются к охране важных объектов, административных границ и обеспечению правопорядка. При этом направление членов отрядов самообороны для выполнения задач непосредственно в зоне военных действий допускалось только по решению Совета Безопасности Республики Дагестан.

--------------------------------

<63> См.: Павлинов А. Чем незаконное вооруженное формирование отличается от банды // Российская юстиция. 2000. N 4. С. 45 - 46.

Бывший Министр внутренних дел РФ В. Рушайло предлагал решить проблему поддержания общественного порядка и безопасности на административной границе Ставрополья с Чечней летом - осенью 1999 г. путем привлечения казачества, их вооружения в определенной законом форме, а именно через вступление в охотничьи общества <64>. Естественно, об уголовной ответственности ополченцев речь даже и не шла, так как они действовали в условиях крайней необходимости и необходимой обороны (хотя и с нарушением условий правомерности указанных обстоятельств). Конечно, это были временные, экстраординарные меры, поскольку очевидно, что функционирование вооруженных формирований (отрядов самообороны, казачьих дружин и т.п.) даже при четком правовом регулировании этого вопроса несет в себе скрытую опасность. Не случайно в Заявлении от 23 января 1997 г. N 27-СФ "О ситуации на Северном Кавказе" <65> Совет Федерации Федерального Собрания РФ обратился к Президенту РФ, Председателю Правительства РФ, руководителям всех федеральных органов исполнительной власти, ответственных за обеспечение безопасности и правопорядка на Северном Кавказе, с требованием пресекать любые попытки (от кого бы они ни исходили) вооружения каких бы то ни было групп гражданского населения.

--------------------------------

<64> См.: Бондаренко М., Шаповалов А. Рушайло за вооружение казачества // Независимая газета. 1999. 15 июля.

<65> СЗ РФ. 1997. N 5. Ст. 630.

В подтверждение опасности вооружения гражданского населения приведем следующий пример. В 2000 г. в Краснодарском краевом суде состоялся процесс над бандой Доманина, орудовавшей в крае под видом казачьей дружины. "Казаки" сорганизовались под благовидным предлогом помощи правоохранительным органам в охране общественного порядка, хотя на самом деле ничего общего с истинными целями возрождения кубанского казачества эта преступная группировка не имела. Как свидетельствуют материалы уголовного дела, казачьему сотнику Сергею Доманину на основе Тимашевской сотни 1-го Кавказского казачьего полка удалось сформировать хорошо вооруженную банду с жесткой дисциплиной, совершавшую нападения на предпринимателей <66>. К сожалению, это далеко не единственный пример преступной деятельности представителей казачьего сообщества <67>.

--------------------------------

<66> Дело N 2-13/2000 за 2000 г. // Архив Краснодарского краевого суда. См. также: Янченков В. Бандит в красных лампасах // Российская газета. 1995. 28 апреля.

<67> А.В. Дмитренко констатирует, что отсутствие четкой и гласной государственной позиции в урегулировании проблем возрождения казачества приводит к возникновению военизированных казачьих формирований, несанкционированному участию боевых подразделений российских казаков в вооруженных конфликтах, присвоению ими функций охраны общественного порядка, борьбы с правонарушениями и т.п. При этом акции некоторых объединений казаков нередко не только не становятся фактором стабильности, а, напротив, усиливают напряженность на границах и в самих регионах со взрывоопасной обстановкой. См.: Дмитренко А.В. Уголовно-правовой и криминологический аспекты организации незаконного вооруженного формирования или участия в нем: Дис.... канд. юрид. наук. Ростов-на-Дону, 2003. С. 105.

Однако даже в таких случаях нет необходимости применять ст. 208 УК РФ. Если незаконное вооруженное формирование создается в целях совершения преступных посягательств, например для совершения тяжких или особо тяжких преступлений, нападений на граждан или организации, или в целях свержения, насильственного изменения конституционного строя либо нарушения территориальной целостности Российской Федерации, содеянное следует квалифицировать по другим статьям уголовного закона (соответственно ст. 210, 209, 279 УК РФ).

Правовое регулирование деятельности казачьих обществ в настоящее время осуществляется в рамках Указа Президента РФ от 16 апреля 1996 г. N 563 "О порядке привлечения членов казачьих обществ к государственной и иной службе" (с изменениями от 11 декабря 1996 г., 21 марта 2005 г.) <68>. Согласно утвержденному данным Указом Положению о привлечении членов казачьих обществ к государственной и иной службе, казаки могут нести военную службу в порядке, установленном федеральным законодательством; привлекаться к охране Государственной границы Российской Федерации в составе общественных формирований; охране общественного порядка и т.д. Здесь же определяется возможность создания (на добровольной либо договорной основе) общественных объединений правоохранительной направленности из членов казачьих обществ, которые по своим деловым и моральным качествам способны оказать помощь органам внутренних дел Российской Федерации в укреплении правопорядка, а также охранных предприятий для обеспечения правопорядка, охраны имущества, защиты жизни и здоровья граждан в соответствии с Законом Российской Федерации "О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации".

--------------------------------

<68> СЗ РФ. 1996. N 17. Ст. 1954; 2005. N 13. Ст. 1135.

Мы не утверждаем, что приведенный выше пример (по банде Доманина) свидетельствует о необходимости пересмотра государственной политики в отношении казачьих обществ в сторону уменьшения круга возможностей последних. Однако подобная ситуация все-таки заставляет всерьез задуматься о том, насколько наше государство и общество действительно нуждается в подобного рода добровольной помощи с учетом потенциально возможных отклонений от социально полезных целей.

Как известно, попытка легализации "национальных" вооруженных формирований в Чеченской Республике, создания на их основе вооруженных сил Чеченской Республики Ичкерия успехом не увенчалась, хотя федеральные власти были в принципе не против этого (по крайней мере после хасавюртовских мирных соглашений). После 1999 г. Российское государство вновь предпринимает все возможные меры по ликвидации незаконных вооруженных формирований в Чечне и привлечению их участников к уголовной ответственности. Так, в начале 1997 г. возле с. Сержень-Юрт Шалинского района Республики Ичкерия полевыми командирами незаконных вооруженных формирований Шамилем Басаевым и Хаттабом, вопреки интересам общественной безопасности Российской Федерации, частью которой является Республика Ичкерия, был образован так называемый учебный центр "Кавказ", создание, организация, существование и деятельность которого не предусмотрена и не урегулирована федеральными законами. Центр "Кавказ" являлся военной организацией, имел на вооружении различные системы стрелкового оружия, военную технику, в нем предусматривалось прохождение военной службы и поддерживалась воинская дисциплина. Целью создания "Кавказа" было изучение учащимися центра военной техники и практических навыков диверсионно-террористической подготовки, а также фундаментального течения ислама - ваххабизма. Данным военизированным формированием управляли иностранные граждане - арабы, которым подчинялись учащиеся центра. Структурно "Кавказ" состоял из: преподавательского состава; учащихся, распределенных для учебы по нескольким группам; лиц, осуществляющих постоянную вооруженную охрану лагеря; хозяйственного персонала. В указанном вооруженном формировании были определены функции и обязанности каждого участника, ограничено движение по огороженной и охраняемой территории учебного центра. Центр "Кавказ" являлся учебной базой незаконных вооруженных формирований, ведущих боевые действия на протяжении нескольких лет путем совершения террористических актов, вооруженных нападений на органы местной и федеральной власти России, восстанавливающих конституционный порядок на территории Чечни. Суд признал центр "Кавказ" незаконным вооруженным формированием, а действия его участников квалифицировал по ч. 2 ст. 208 УК РФ <69>.

--------------------------------

<69> Дело N 02п01/29. 2001 г. // Архив Верховного Суда Республики Татарстан.

Как видно из вышеуказанного примера, организация незаконного вооруженного формирования может выступать в качестве стадии приготовления к иным групповым преступлениям, представляющим гораздо большую общественную опасность, - бандитизм, организация преступного сообщества (преступной организации). Характерной в этом отношении является юридическая оценка действий Ахмеда Закаева. В первоначальном постановлении о привлечении в качестве обвиняемого Закаеву инкриминировалась организация незаконного вооруженного формирования (ч. 1 ст. 208 УК РФ). Однако впоследствии обвинение эмиссару чеченских сепаратистов было изменено. Следственные органы Генеральной прокуратуры РФ в постановлении, направленном властям Дании в качестве обоснования требования о выдаче Закаева, указали, что он принял активное участие в организации устойчивых вооруженных групп (банд), после чего возглавил одну из них под наименованием "Юго-Западный фронт", численностью в разные периоды времени от 300 до 1500 вооруженных людей. Изменение политико-правовой оценки было вполне закономерно. Действительно, осуществляя руководство "Юго-Западным фронтом", Закаев совершил ряд тяжких и особо тяжких преступлений против личности, государственной власти, общественной безопасности и порядка, направленных на насильственное нарушение территориальной целостности и изменение конституционного строя Российской Федерации <70>. Поэтому квалификация содеянного по ч. 1 ст. 209 УК РФ (как бандитизм) бесспорно точнее, чем организация незаконного вооруженного формирования.

--------------------------------

<70> См.: http://vip.lenta.ru/doc/2002/11/20/zakaev/.

Сказанное выше приводит нас к выводу, что создание незаконных вооруженных формирований может осуществляться лишь в целях последующего совершения преступлений. Речь в первую очередь идет о криминальных структурах экстремистско-религиозно-националистического толка, формируемых в целях противодействия федеральным силам, выполняющим задачи по восстановлению конституционного порядка на территории Чеченской Республики.

Как отмечается в методическом пособии "Некоторые вопросы организации и тактики действий незаконных вооруженных формирований Чеченской Республики" <71>, в Северо-Кавказском регионе федеральным войскам противостоит хорошо подготовленный в оперативно-тактическом плане, оснащенный новейшими образцами стрелкового вооружения, жестокий и бескомпромиссный противник, использующий для достижения своих экстремистских целей комплекс диверсионно-террористических методов и элементов тактики общевойскового боя. Ожесточенность вооруженного противоборства показала, что вторжению бандформирований в Дагестан предшествовала длительная и тщательная подготовка, осуществлявшаяся при активной помощи и участии как специальных служб, экстремистских международных исламских организаций, так и незаконных вооруженных формирований, полулегально действующих на территории Чечни. Неотъемлемым компонентом тактики бандформирований по-прежнему остается терроризм, включающий применение взрывных устройств, убийства, похищение людей, нанесение телесных повреждений, пытки, шантаж и угрозы.

--------------------------------

<71> Данное пособие подготовлено на основе добытых оригиналов документов по обучению диверсионно-террористических групп на территории Чечни, а также опыта ведения боевых действий с чеченскими бандформированиями в августе - октябре 1999 г. См.: www.vrazvedka.ru/main/learning/last-confl/metodika-01_01.shtml.

Опыт пресечения бандитской деятельности исламских экстремистов в ходе контртеррористической операции в Северо-Кавказском регионе свидетельствует о том, что тактика действий незаконных вооруженных формирований, противостоящих федеральным войскам, претерпела существенные изменения. В настоящее время, наряду с традиционными формами, она включает в себя также широкомасштабные наступательные и оборонительные действия по захвату и удержанию важных стратегических объектов, характеризуется широким спектром преступных проявлений: от террористических акций до открытых вооруженных выступлений мелкими (15 - 20 чел.) и крупными (до 500 чел. и более) группами. Вместе с тем по-прежнему основополагающими принципами тактики действий указанных преступных структур выступают внезапность, решительность, дерзость и кратковременность налетов.

Дата добавления: 2015-08-09