IV. ЯЗЫК И ИСТОРИЯ

С того времени, когда язык был осознан как истори­чески изменяющееся явление, многократно подчеркива­лась его связь с историей народа и необходимость его изучения для целей истории и неразрывно с ней. Уже один из самых первых зачинателей сравнительно-истори­ческого языкознания — Расмус Раск писал: «Религиоз­ные верования, обычаи и традиции народов, их граждан­ские институты в древнее время — все то, что мы знаем о них, — в лучшем случае могут дать нам лишь намек на родственные отношения и происхождение этих наро­дов. Вид, в каком они впервые являются перед нами, может послужить для некоторых выводов об их предше­ствующем состоянии или о тех путях, какими они до­стигли настоящего. Но ни одно средство познания про­исхождения народов и их родственных связей в седой древности, когда история покидает нас, не является столь важным, как язык»1. С еще большей опреде­ленностью исторический аспект языка подчеркивал Я. Гримм: «Из всех человеческих изобретений, — отме­чал он, — которые люди тщательно охраняли и по тра­диции передавали друг другу, которые они создали в согласии с заложенной в них природой, язык, как ка<201>жется, является величайшим, благороднейшим и неотъемлемейшим достоянием. Возникнув непосредственно из человеческого мышления, приноравливаясь к нему, идя с ним в ногу, язык стал общим достоянием и наследием всех людей, без которого они не могут обойтись, как не могут обойтись без воздуха, и на которое все они имеют равное право...»2.

Свой взгляд на тесную связь языка и истории Я. Гримм выразил с предельной ясностью: «Наш язык — это также наша история»3.

В последующем своем развитии наука о языке по­стоянно обращалась к этому методологическому по своей сущности положению, но видоизменяла его в соответствии с общелингвистическими концепциями того или иного направления. Так, А. Шлейхер ставил его в связь со своей теорией двух периодов в жизни языка (разви­тия и распада), младограмматики историческое изуче­ние языка выдвинули на передний план, но, истолковы­вая его как индивидуально-психологическое явление, оторвали от общества. Напротив того, именно общест­венную сущность языка всячески подчеркивало социоло­гическое направление в языкознании. Представи­тель данного направления Ж. Вандриес писал в этой связи:

«Язык не существует вне тех, кто думает и говорит на нем. Он коренится в глубинах индивидуального созна­ния: оттуда он берет свою силу, чтобы воплотиться в звуках человеческой речи. Но индивидуальное созна­ние — только один из элементов коллективного сознания, диктующего свои законы индивидууму. Развитие языков, следовательно, есть только один из видов развития общества»4. Отсюда делается общий вывод и о методах изучения языка: «Только изучая социальную роль язы­ка, можно составить себе представление о том, что такое язык»5.

Вульгаризаторским подходом к социальной сущности языка (имеющим своим истоком, несомненно, некоторые положения социологической школы) отличались теории акад. Н. Я. Марра, стремившегося установить прямой<202> параллелизм между категориями языка и формами производства, базисов и надстроек6.

Между тем, как пишет Э. Бенвенист, «когда пытают­ся сопоставлять язык и общество систематически, воз­никает очевидное несоответствие»7. «Поэтому, — как бы подхватывает мысль Э. Бенвениста М. Коэн, — правиль­но утверждать, что как только пытаются установить прямые соответствия между лингвистической и социаль­ной структурой, приходят к отрицательным выводам»8.

Советские языковеды также исходят из того положе­ния, что язык и история народа тесно связаны друг с другом.

В этом отношении они продолжают научную тради­цию, которая была заложена при осознании языка как меняющегося во времени явления и которая прошла че­рез все последующее развитие науки о языке9, обога­тившись пониманием социальной роли языка. Это последнее потребовало того, чтобы исторический подход к изучению языка перестал замыкаться собственно языковыми рамками и был поставлен в связь с исто­рией общества. Иными словами, речь ныне идет не про­сто об истории языка, а об истории языка как общественного явления.

Таким образом, положение о связи языка и общества остается незыблемой основой для научного изучения языка. Но это положение не следует толковать слишком узко и односторонне. Во-первых, изучение языка не мо­жет быть ограничено только историческим аспектом. Во-вторых, изучая язык и историю народа в тесной связи друг с другом, нельзя забывать о специфике закономерностей развития, свойственных, с одной стороны, языку,<203> а с другой стороны, носителю этого языка — народу. Таким образом, в лингвистике проблему связи языка с историей следует рассматривать с точки зрения того, каким образом структура языка реагирует на факты общей истории (какое преломление в структуре языка получают эти факты). И, в-третьих, вопрос о связи исто­рии языка с историей народа нельзя ограничивать толь­ко одним направлением и прослеживать только влияние истории общества на развитие языка. Несомненно, что к этой проблеме самое непосредственное отношение имеют также и различные виды контактов языков (кото­рые обусловливаются историческими и территориальны­ми факторами), процессы и формы скрещения языков, взаимоотношения языка и культуры, проницаемость раз­личных сфер языков, отношение языка к социальной структуре общества и т. д.

Ниже проблема связи языка и истории и будет рас­смотрена в этом широком плане — по отдельным са­мым существенным аспектам. Наиболее целесообраз­ным представляется начать с различных видов контак­тов языков.

Дата добавления: 2015-08-05