Из интервью В.В. Путина

Посередине площади имени Администрации Сами-Знаете-Кого стоял большой черный лимузин.

Из окна лимузина торчала жопа. Большая, вроде как бабская, даже, можно сказать, старушачья - вся в обвислом жире и поросшая редким волосом.

По жопе была густо размазана черная икра. Размазывал ее плюгавый мужик, черпая прямо горстью из синего пластмассового ведра. На крыше лимузина укреплен был динамик, из которого вещала обладательница задницы, Виктория Новодырская. В данный момент правозащитница протестовала против нежелания Сами-Знаете-Кого отдавать японцам половину Сахалина. Правда, японцам эта половина не особенно была и нужна, потому что они на отданных Курилах не успели еще как следует накопившееся говно разгрести.

- Они жрут икру! Им нужны острова, чтобы жрать икру! При коммунистах все жизненные блага пересчитывали на колбасу, теперь - на икру. И бедный японский народ, питающий к нам самые теплые чувства, не может получить назад свою родную землю, ведь там работают рыбозаводы, производящие икру для этой так называемой Великой России!

Народу собралось не так чтобы много, зато очень значительное число корреспондентов снимало, записывало и оббегало вокруг это действо. Ибо Новодырская была единственной правозащитницей, активно выступающей практически каждый день. Поговаривали даже, что сам Сам-Знаете-Кто приказал ее не трогать- мол, для Запада она есть проявление демократии на каждом углу, а для нас все равно вреда никакого. "Интересно, а как ее в первые мудацкие чистки не прищучили?" - подумала мимоходом Лолка, да тут же про то забыла.

Как водится, стояла на площади и машина ДТП-ТВ, ее легко было заметить по ярко-оранжевой надписи "Единственная независимая телекомпания России" на белом борту.

Лолка засеменила туда, протиснувшись между потными омоновцами. В кабине сидел незнакомый водитель, ковырял в волосатом носу.

- А где Кукин? - спросила Лолка, тыкая пальцем в свой бэйдж.

- Пошел жопу снимать, - сказал водитель, вытирая козявку о руль.

В самом деле, Кукин был там и стоял перед сложной проблемой - хотел задать правозащитнице пару вопросов, но как задавать, коли сама-то Новодырская была внутри лимузина, а снаружи только жопа, которой вопроса не задашь.

- Слушайте, - доверительно обратился он к размазывателю икры. - Мне бы пару вопросов…

- Сейчас закончим, минут через десять, - сказал тот, облизывая щепоть и заглядывая в ведро.

- Извините, а икра настоящая? Не для эфира, так просто…

- Само собой, синтетическая, белковая, - улыбнулся размазыватель и зачерпнул новую порцию. - Вы погодите… Нам еще сегодня в четырех местах протестовать, устает Виктория Ильинична…

Кукин отошел покурить, и тут его поймала Лолка.

- Привет, борода, - сказала она.

- Привет, - сказал Кукин, закуривая.

- Что за xyйня у вас с Морозовым?

- Нет никакой xyйни с Морозовым.

- А в ВОПРАГ его не забирали, да? - ехидно сощурилась Лолка.

- Первый раз слышу, - нагло соврал Кукин.

- Не пизди. У меня точные сведения.

- Так проверь. Позвони в отделение или в городское управление, там тебе все скажут. Я-то тут причем?

- Ты, Кукин, дурак. Понятное дело, что у нас это никому не надо и никто мне ничего не скажет. У вас там выeбут кого следует, чтобы кадры фильтровали, и все дела. Но ты ж не забывай, у меня рука там, - Лолка кивнула куда-то на запад. - Бабки, Кукин! Бабки!

- Сенсацию лепишь, - понимающе кивнул Кукин. - Опасное дело.

- Потому к тебе и подошла. Остальные зассут.

- Я тоже ссу, Лолита. Стою и ссу. Потому что не надо с ВОПРАГ спорить. Кто с ВОПРАГ спорит, тот говна не стоит.

- Слушай, ты же неплохой репортер, - сказала Лолка, идя ва-банк. - Должен понимать, где синица в небесах, а где xyй в руке. А то хочешь, поебемся.

- Подкуп?

- Ничего не подкуп, я давно хотела.

- Врешь. Бесстыдно врешь.

- Не вру. Честно. Ну?

- Вначале поeбаться, - отрезал Кукин. - Жди тут, я только жопу сниму и вернусь.

В салоне лимузина пахло вином, колбасой и правозащитницей. Кукин влез на переднее сиденье и сунулся было с микрофоном, но давешний размазыватель с мотком бумажных полотенец в руках предостерег:

- Секунду, вот почистим Викторию Ильиничну, тогда.

- Не стану разговаривать! - картаво заявила правозащитница. - Не люблю вашу компанию!

- С какой стати? - опешил Кукин. - Мы независимые!

- С такой! Не буду.

- Ну и сидите тут вся в фальшивой икре, - обидчиво сказал Кукин. Репортаж накрывался на глазах. - Жаба!

- Сам сука! - крикнула правозащитница, но Кукин уже вылез из машины и решительным шагом подошел к Лолке. Оттолкнув вертевшегося рядом оператора в модных безжопных штанах, он сказал:

- Поехали eбаться. Все расскажу!

Поехали на такси, потому что. Длинноволосый мужик-таксист в черных очках с ходу спросил из своего старенького "фольксвагена":

- Сотка?

- Идет, - сказал Кукин.

Встроенные в спинки кресел и приборную панель телеэкранчики показывали детскую передачу "Телепутики". Маленькие забавные бело-сине-красные существа учили детей патриотизму и правильной, неизвращенной демократии, били палками карикатурного грязного мудака. Мудак забавно верещал, брыкался, но телепутики все же победили и долго месили его ногами, когда тот упал. В конце из мудака полезли противные кишки, и камера стыдливо сместилась на улыбающееся солнышко.

- Хорошая программа, - сказал таксист. - Пацаны мои сильно любят. Вчера идем вечером с мужиками, смотрим, а они мудака - живет у нас в подвале - поймали и пиздят… Извините, дамочка. По десять лет всего, а понимают.

- А вы что же? - спросил Кукин.

- Да ногой пнул раз и дальше пошли. Что я, мудака не видел? А детям интересно. А утром иду, он еще валяется. Сдох, зараза. Извините, дамочка… Надо им конфет купить или торт какой.

- Мудак-то молодой был?

- Да ну, старый совсем. Профессор какой-то или искусствовед… В галерее работал, этой… Троицкой? Ну, где теперь выставка Церетели.

- Третьяковской, - сказал Кукин.

- Ага, - водитель бибикнул, обгоняя фургон-холодильник с рекламной надписью "Пельмени "Память "Курска!". - Правильно ее закрыли, не хер там смотреть. Представляете, картина - черным нарисовано под линейку, как квадрат, и все! Еврей какой-то намалевал. Рабинович или Гершкович, не помню уже… В журнале видел. В старом, давно, - поправился водитель, опасливо покосившись на пассажиров. - В мусор такие картины, а художников таких в котлован. Продать Россию хотели!

Перед тем, как идти eбаться, зашли в магазин - насухую да на голодное брюхо какая eбля. В магазине, как водится, было все. Вернее, много колбасы, икра по смехотворным ценам, большой выбор водки и всякие сопутствующие чипсы. Стандартный ассортимент продуктового магазина в стране победившей демократии. Одно время пошли перебои с колбасой, тут же воспряли какие-то подпольные коммунисты, рейтинг Сами-Знаете-Кого катастрофически упал с 99,8 до 99,67 процента, но колбаса через неделю появилась в еще больших количествах, и подпольные коммунисты были посрамлены.

Взяли батон сырокопченой, квашеную капусту в банке и алкогольный комплект "Единство". Комплект был упакован в специальную коробочку и остроумно содержал бутылку одноименной водки, плавленый сырок, кусочек копченой медвежатины и флакончик с огуречным рассолом.

Попив и поев, долго eбались, Кукин аж устал. Ебаться - не репортажи снимать. Дождался, пока журналистка в очередной раз кончит, и скрылся в ванной, чтобы она не успела его схватить по новой. Заперевшись на задвижку и присев на холодный фаянс унитаза, он пригорюнился.

Что произошло с Морозовым, Кукин и сам не знал. Морозова он тоже не знал. Видный вроде бы тележурналист, появился не так давно, откуда - неясно, зачем - тоже неясно, вроде не пидор, что тоже странно… мало у них не пидоров, Кукин и сам порой задумывался, как же так - он, Кукин, не пидор, а шестой год на ящике без особенных проблем. Хотя, вполне возможно, потому и бегает по городу, как дурак по морозу, а не имеет личную передачу в прайм-тайм.

Журналистом стать нелегко. Газеты-журналы позакрывали, цензуру ввели… Кто поумней, конечно, тут же пристроился. Вчера был оппозиционер, сегодня, глядишь, оказался всего-навсего пидор, а пидоров трогать не велено. У них даже телеканал есть свой, у пидоров. Везет им.

А тут…

Жопа не выручает, а от xyя одни неприятности. Вот чего он поперся к этой мымре?

В дверь поскрeблись.

- Щас! - крикнул Кукин.

- Ну что ты там?! - игриво пискнула Лолка.

- Сру! - крикнул Кукин.

Поскребывание прекратилось.

Кукин посмотрел на себя в зеркало. Довольно молод, пригож. Побрился плохо… а это что за клок торчит? Проклиная свою электробритву "Бердск", Кукин поискал на полочке станок, нашел. На станке висели жесткие волосяные шмотья. Пизду она им бреет, что ли? И ладно, что мы, пизды не нюхали, решил Кукин и сбрил торчавшее на подбородке слева безобразие.

Надо было как-то отрабатывать eблю, потому он бездумно посидел еще с минуту, в самом деле насрал немного, смыл, попрыскал освежителем и вышел.

Голая Лолка лежала на кровати и листала какую-то книжку.

- Посрал? - спросила она недружелюбно. - Смыл хоть за собой?

- Не обучены, - сказал Кукин. - Ладно тебе, мы ж поговорить хотели.

- Ах, да. Морозов. Так кто таков? И что там за история?

- Забрали его, - сказал Кукин. - Я мало что знаю. Поехал на съезд, а там его цап! И нету. Звонили вроде нашим шишкам, шишки напугались.

- И все?

- Я же предупреждал.

- А сам он кто?

- Да не знаю я! Ты думаешь, я там всех знаю? У нас народ осторожный. Ты ж правозащитница на окладе, должна соображать. Я бы вообще на твоем месте все бросил. Да и мне лезть в это… Я ж не дворником работаю.

- Ну как же, единственная независимая телекомпания России, - хмыкнула Лолка.

Кукин хотел сказать что-нибудь умное и обидное, но не успел, потому что зазвонил телефон. Лолка поползла к нему, дотянулась до трубки и сказала:

- Алё.

Ей, видно, ответили что-то очень важное, потому что Лолка тут же подскочила с кровати и принялась прыгать на одной ноге, пытаясь влезть в трусы. Кукин с облегчением понял, что cекc закончился, и принялся тоже одеваться.

- Кто звонил? - спросил он непринужденно, когда Лолка повесила трубку.

- А вот это я тебе не скажу, - мстительно сказала та, и Кукин понял, что в самом деле не скажет.

Так он и не узнал, кто это звонил. Но некто крутой, ибо Лолка тут же убежала, быстренько сказав:

- Ты тут посиди, я совсем скоро.

С горя Кукин съел остаток сырка и вспомнил, что по телику сейчас будет поединок между депутатами Василием Шантыбиным и Александром Горелиным. Депутаты что-то не поделили, обсуждая поправку к довольно незначительному закону, и спикер разумно рассудил, что это - Зрелище, апофеоз демократии. Пусть сильные люди решат в споре, кто был прав. Тем более закон все равно уже приняли без всяких поправок, потому что позвонил Сам-Знаете-Кто и сказал, что поправки депутаты могут засунуть себе в жопы.

Он включил ящик - заканчивались новости (как ни включи, а все новости), дикторша сказала:

- И последнее. Сегодня Министерством юстиции зарегистрировано Всероссийское общественное движение "Идущие в зад", которое объединит всех представителей cекcуальных меньшинств в поддержку демократических преобразований в России. Как заявил лидер движения Боря Минисеев, оно создано по аналогии с молодежным движением "Идущие вперед" и преследует те же цели. А теперь смотрите прямую трансляцию из Спортивного зала Государственной Думы Великой России!

Камера показала Спортивный зал Государственной Думы, который был заполнен до отказа. На ринге разминались борцы. Шантыбин ходил туда-сюда и хищно смотрел на людей, а Горелин пил сок из пакетика со своей физиономией.

Шантыбин был в красном борцовском костюме, а Горелин - в голубом. Говорили, что от Зайцева к Василию Ивановичу приходили специальные люди и просили выступить в специальных безжопных борцовских трусиках, но Василий Иванович их прогнал, сказавши:

- Заeбали пидоры.

При всех минусах Василий Иванович был человек честный и даже не обращал внимания на cекcуальную терпимость. Любили его в народе, и все тут.

Посетили ли зайцевские ходоки Горелина, неизвестно, но с жопой и у него было все в порядке. Зато рефери - наверное, для равновесия и политкорректности - сиял свежепобритыми ягодицами. Он выбрался на ринг, на мгновение запутавшись в канатах, и возвестил:

- Дорогие друзья! Господа! Россияне! Сегодня мы присутствуем на матче года! Каждый из вас может увидеть, как решается судьба законодательства Великой России! Это не подковерная борьба - это открытый поединок на ринге, и пусть победит сильнейший!

Обождав, пока стихнет гром аплодисментов, рефери продолжил:

- За поединком наблюдает вся Великая Россия, все человечество! Специальная камера установлена в кабинете Сами-Знаете-Кого! Он тоже смотрит сегодня на этот ринг, на нас с вами, на торжество российской демократии!

- Вася! Вася, вьеби ему! - заорал кто-то из толпы, не дослушав рефери.

- Саня! Сок пил?! - завопили в ответ поклонники Горелина.

Саня кивнул и заулыбался.

Поганого мудака куда-то увезли, наверное, высказывать извинения, а Лагутин поматюкался и тоже ушел. Пить, небось. Фрязина не позвал - обиделся, а чего обиделся, поди пойми…

Фрязин и сам мог напиться, но не желал. Он сидел в той же комнате отдыха, пялился в стенку и вспоминал славные времена, когда мудак был наглый, но маложивущий.

Постановление Правительства про мудаков приняли поздно ночью, и уже с утра бригады ВОПРАГ, тайно сформированные на базе Министерства чрезвычайного спасения еще за несколько месяцев до события, двинулись на работу. Поскольку объемы были адовы, бригадам выдали фургоны, автобусы, микроавтобусы и прочий транспорт - знай набивай. Впрочем, велели не особенно церемониться и при надобности валить мудаков на местах - потом уберут.

Фрязин попал в бригаду, направленную в престижный район, где был дом, полный мудаков. Мудаки целый день шатались по дому и чуть ли не били мух бумажными фунтиками. Всех мудаков в этом доме было тридцать шесть.

Их заранее предупредили, что к активной обороне мудаки не способны, а будут, скорее всего, давать денег.

- А что тогда делать? - глупо спросил кто-то.

- Деньги брать, потом оприходуем, а мудаков пиздить без жалости.

Что и делали.

Не обошлось без оказий - седьмая бригада поймала олигофрена, перепутав с олигархом. Олигофрен часа три сидел в дежурке и ел дареную конфету, смутно глядя по сторонам и пуская шоколадные слюни, пока его не забрали домой.

Тринадцатой бригаде мудак показал фотографию, где рядом с мудаком стоял Сам-Знаете-Кто и даже слегка положил ему руку на плечо. Командир бригады позвонил в управление, там стали звонить еще куда-то - выяснить, что же делать. Пока выясняли (в конце концов велели карточку порвать, а мудака - понятно что), мудак полез по балкону вниз, да упал, да убился.

Фрязину достался чердак, куда он и полез - посмотреть, нет ли мудака.

Мудак был.

Он сидел за железной бочкой и думал, что его не видно, хотя наружу торчала золоченая пола теплого халата и нога в тапочке. Тапочек особенно разозлил Фрязина, каковой обычно ходил дома босиком, как нормальные люди.

Потому он подкрался к бочке, стараясь не скрипеть рассыпанным по чердаку шлаком, протянул руку сверху и ухватил мудака за волосы, которые неожиданно остались в руке.

- Ай, блядь! - закричал Фрязин, отшвыривая страшный скальп.

Это оказался eбаный парик. Побив лысого мудака по голове рукояткой пистолета, Фрязин поволок его вниз, но мудак расшеперился в люке и не хотел спускаться, что-то вереща про ООН. Даже укусил Фрязина за щиколотку, когда тот хотел пропихнуть его ногой.

- Я денег дам! - запищал мудак, когда понял, что дела совсем плохи. - Много денег! У меня в Швейцарии! В Австрии! Или вот заберите лучше соседа, он в русской службе Би-Би-Си работает! Я вам еще пригожусь! Я умный! Я историю СССР в университете преподавал! У меня премии!

Это все надоело Фрязину.

- Мой револьвер быстр! - сказал он какую-то чужую фразу.

И пристрелил его на хер.

Эх, хорошо было! Раззудись, плечо. А сейчас - рутина. Мудаки что кролики, трогать-то их противно… Этот вот был занятный, тоже Гаагу поминал, а поди ж ты, визитка какова оказалась! Ах, надо было его по eбальцу-то стукнуть, а то теперь далеко.

А еще утром казалось, что все так хорошо…

Вот же жизнь, блядь!

Вот же жизнь!

Дата добавления: 2015-08-05