В. Черкесов, полпред Президента РФ в СЗФО

Пива Фрязину испить не удалось. Лагутин принял обе бутылки и сказал радостно:

- А тебя Устиныч требовает. Говорит, напарника подыскал тебе.

- А Васька?

- Васька с язвой слег, на операцию его готовят. Так что будешь наставник молодых. Иди давай, а я пива пока жахну.

Начальник отделения Егор Устиныч Гореликов читал журнал "Русская Прибалтика". На обложке бодрые рыбаки вынимали на палубу из сети крупных серебристых рыбин, над мостиком сейнера реял трехцветный штандарт. У стеночки скромно сидел здоровущий парень и смотрел на телефонную розетку.

- О, Фрязин! - обрадовался Устиныч. Поручкавшись, он указал на здоровущего:

- Афанасьев, Павел Романович. Молодежь на пополнение так и прет. Из Псковского училища.

- А Вася как же? - спросил Фрязин.

- Васю как бы не на пенсию. C язвой-то… А Афанасьев вот только работать начинает, ты его введи в курс, как положено, покажи, что у нас где. Ты ж спец.

- Скажете уж, - зарделся Фрязин. - Ну, пошли, напарничек.

- Ага, познакомились, идите обнюхивайтесь, - велел Устиныч.

В приемной напарник покосился на приятного вида девку за компьютером - и где Устиныч их берет? - пригладил короткий черный ежик и протянул руку для неофициального знакомства:

- Паша.

- Фрязин, - сказал Фрязин. Рукопожатие было крепкое, даже болезненное. Посетило искушение давануть, но Фрязин удержался.

- Надо бы обмыть, - предложил Паша, когда они вышли в коридор. На стене прямо перед ними висел боевой листок "Русские идут", по названию любимой книги Сами-Знаете-Кого. Может, книга была и не любимая, но так почему-то считалось с давнишних еще времен, когда Сами-Знаете-Кто только начинал борьбу с мудаками, а писатель Микитин был просто писатель Микитин, а не Министр Великой Русской Литературы.

- Откуда сам-то? - спросил Фрязин, разглядывая свежеприклеенную статью про какого-то Лапыкина, который не сдал конфискованную книжицу мудака Немцова, как положено, а читал ее дома и давал соседу.

- Из Питера.

- Это хорошо. Из Питера все мужики толковые, - сказал на всякий случай погромче Фрязин. - Так что ты там про обмыть толковал?

- Ну… назначение…

- Положено с первой получки. Но в принципе отчего и не обмыть? Мы только-только мудака привезли, свеженького…

- А можно посмотреть?

- Мудака-то? Да запросто. Пойдем, он в камере сидит.

Редактор отдела новостей телекомпании ДТП-ТВ ерзал на диванчике и смотрел на симпатишного директорского секретаря. Секретарь, щуря умело подведенный глаз, пилил ноготь каким-то ужасным маникюрным инструментом, всем своим видом показывая, что его секретарский анус не про таких, как редактор отдела новостей.

Директор знал, что редактор пришел к нему по морозовскому вопросу и даже видел редактора в специальную камеру, помещенную под потолком, но не впускал. Выдерживал паузу. Пил чай и смотрел телевизор, в котором в данный момент конкурирующая компания ТВ-66 показывала "За стеклом". Идейка старая, помнится, еще в домудацкие времена сажали туда каких-то уродов, они там чего-то делали, а потом получали квартиры и деньги. Потом о передаче забыли, но вот хитрые конкуренты возродили ее, притом изящно обновили.

За стекло посадили одиннадцать человек мудаков, сказавши им, что тот, кто выживет там месяц, получит паспорт гражданина со всеми вытекающими отсюда последствиями. Мудакам было позволено строить друг другу всякие каверзы (желательно без смертоубийств, но паче такие случатся, тоже не страшно). Притом мудаков набрали не каких попало с улицы, а видных, с богатым домудацким прошлым.

Сейчас шла вторая неделя, мудаков осталось восемь, и как раз оказывали, как один из них, толстый такой, внучек хрестоматийного детского писателя, сговаривался с другим, огненно-рыжим (богатые вроде люди были в свое время! вот жизнь как кидает, подумал директор) подсоединить провода от розетки к кровати маленького очкастенького мудака, который пошел в это время поссать.

Директор даже забыл про маявшегося в приемной редактора, гадая, ляжет мудак на электрическую койку или не ляжет, но тут пошел новостной блок. Дикторша с длинным носом сказала:

- Около часа назад к нам поступила информация о чукотском десанте, высаженном в районе Оймякона. Ведутся тяжелые позиционные бои.

Кому война, а кому мать родна, решил директор и позвонил, чтобы в Оймякон послали еще одну съемочную группу - а ну как тех, что там уже есть, убьют на xyй? Потом нажал кнопочку и сказал:

- Пускай зайдет.

Редактор тут же зашел, притворил дверь, раскланялся и застыл в ожидании.

- Садись уж, - махнул рукой директор.

Редактор сел, благостно сложив ручки на коленях.

- Полевой командир Апа Одулок заявил, что освободит заложников только в том случае, если из изолятора в Уэлене будут выпущены все содержащиеся там бойцы Народно-Освободительной Армии, - сказала дикторша.

- Так что с Морозовым? - спросил директор.

- Никаких зацепок. Ввел в заблуждение. Любопытно, что и служба безопасности его не отсекла, так что мы вроде и не виноваты. С профессиональной точки зрения нареканий не вызывал.

- Не вызывал… А ты за кого в "За стекле" болеешь? - неожиданно спросил директор.

- За бабу.

- За стриженую, японку-то?

- Она не японка, вроде полурусская.

- А фамилия японская. Ага, хитрая стерва, но я думаю, все же рыжий победит.

- Рыжий может, - согласился редактор. - Он такой.

- Ты придумал, что говорить в случае наката?

- Свалим все на безопасников, - сказал редактор. - Им там проще между собой разобраться.

- Резонно. А что остальные, не пронюхали еще?

- Вроде нет, но вряд ли кто упустит. Еще бы, мудака в самом сердце ДТП-ТВ поймали… да еще на съезд приволокся…

- Вот и продумывай информационную политику на этот счет. Хотя лучше всего - заклеймить и растоптать, бия себя в грудь. Ну, пиздуй отсюда, а то вон новости кончились…

Редактор, пятясь задом, покинул кабинет, а директор уставился в огромный экран, где трясся и искрил, треща волосами, прилегший отдохнуть очкастенький мудак. Директор вспомнил, что он вроде даже премьером когда-то был. Поди ж ты, забывается как быстро…

Рыжий и толстяк потирали ладошки. Надо бы ставочку на него удвоить, подумал директор, и потянулся к трубке - позвонить в телевизионный тотализатор.

Давешний мудак сидел в камере, а куда бы он оттуда делся. С ним сидел какой-то жиденок, который при появлении Фрязина с напарником тут же сделал вид, что дремлет и вовсе ни при чем. Оба что-то ели, и в пластиковых мисках осталась какая-то жижка, а на тарелках лежало пюре с котлетой. Кормили в камерах хорошо, хули говорить.

- На допрос, - сказал Фрязин мудаку. Второй, хоть и жиденок, был с виду не мудак, просто какой-то… недомудок, во. Но гражданин.

Жиденок посмотрел одним глазом, опять затаился.

Давешний мудак поднялся. Вид у него был печальный - изрядно Лагутин его попиздил. Переживет, мудаки, они живучие. Фрязин к месту вспомнил, как в прошлом году весной вот так ловили мудака одного, больно шустрого; загнали в котлован на стройке и кирпичами забили, строители еще помогали. Мудак тот был не простой, раньше состоял в эспеэсе, на конгрессы небось ездил, виски с икрой жрал. Забавно так валялся в котловане.

- Я хотел бы… - начал было мудак, и Фрязин понял, что этот тоже непростой. Да и куда ему быть простым, если в журналистах ходил, при тамошней-то системе безопасности! И не где-то, а на ДТП-ТВ, которое есть оплот демократии в электронных средствах массовой информации. Независимая телекомпания. Туда xyй знает кого не берут. Потому Фрязин слегка стукнул мудака по зубам, взял за плечо и поволок по коридору в допросную комнату. Дежурный, одобрительно цокнув языком, запер камеру, оставив хитро дремлющего жиденка в одиночестве. Небось и порцию мудакову дожрет. И правильно, даже на жиденка не жалко, все не мудак. Хотя были разговоры, что всех жиденят в мудаки переведут. Вроде готовит Государственная Дума такую поправку к Конституции.

В комнате для допросов Фрязин пихнул мудака на стул и велел сидеть. Сам посмотрел, есть ли диск в рекордере. Есть. Тоже славная штука, раньше все на кассету писали, то зажует ее, то затрется, то скрипеть начнет… А сиди-рекордер - иное дело, что мудак ни вякни, все на века.

Теоретически допрашивать мудака обязан следователь. Но сегодня - усиление, пусто в конторе, потому первичный допрос может провести и оперуполномоченный, следователю же потом и легче.

Сунув в узенькое жерло рекордера новую болванку, Фрязин показал все еще торчавшему в дверях Паше-напарнику, чтобы сел на диванчик в углу, и пощелкал по микрофону. Пищит.

- Имя, отчество, фамилия, - сказал он грозно.

- Морозов, Николай Алексеевич.

- Допрос проводит старший оперуполномоченный Фрязин. Присутствует младший оперуполномоченный Павел Романович Афанасьев. Что можешь показать по существу дела?

- По какому существу? - не понял тот.

- По существу дела, - повторил Фрязин и хорошенько пнул мудака под столом в колено. Тот охнул, подскочил.

- По существу дела ничего не могу показать, - сказал он.

- Хорошо, - удовлетворенно кивнул Фрязин. Это и в самом деле было хорошо, ведь что мудаку сказать, чем оправдаться? Нечем. То, что он мудак, все оправдания низводит на нет.

- Признаешь, что мудак?

- Н-не признаю… - пробубнил Морозов и получил еще пинок.

- Как ты объяснишь в таком случае, что на съезде был идентифицирован как Морозов Николай Алексеевич, уже три года как числящийся в мудаках без определенного места жительства, сиречь в розыске?

- Я ни в каком розыске не был, документы настоящие.

- То-то, что настоящие. А не должны быть настоящие. Смотри, Паша, - сказал Фрязин, щелкнув кнопкой и отрубив запись. - Вот сидит мудак. Три года назад как в воду канул. Искали уж его, и пятое, и десятое, а тут получите - на съезд его черт понес, а там идентификатор сработал. Даже фамилию не поменял! Даже имя-отчество! Жил, сволочь, как нормальный человек, в телевидение проник!

- На телевидение, - машинально поправил мудак и схлопотал в рыло.

Допрашиваемых бить не положено, но кто ж мудака-то не ударит? И кто возьмется ругать того, кто мудака ударил? Они и так должны радоваться, что по-людски с ними, на стуле вон мягком сидит, в тепле, пожрал только что… Раньше как с мудаками? Нагрузили в фургон, да в лес, да в овраг. А там уже трактор-"петушок", сиречь экскаватор с бульдозером. Ой, сколько тракторов таких тогда у белорусов купили! Батька велел даже цены скинуть, а сто тракторов лично передал в дар русскому народу.

Потом, правда, опомнились, и очень скоро. Ведь мудак дохлый - не в пример вреднее мудака живого. Живой мудак может трудиться на благо гражданского населения. Кого на шахту, кого в лес, кого на войну. Очень даже запросто, потому и с чичами помирились в одночасье. Как стали делать: берут мудака, ему в рюкзак взрывчатку - под банки с тушенкой там замаскируют, под мыло - и к чичам. Мудак рад, думает, чичи его цивилизованному сообществу отдадут, бежит себе, а как добежит, куда надо - тут кнопочку нажмут, и нет мудака, а с ним и чичей.

Чичи даром что чичи, быстро поумнели, стали беглых мудаков на всякий случай стрелять. Да оно и ладно - все забава, и мудакам убыль. А там, глядишь, и победили проклятых, и мудаков извели малость.

Сейчас мудаки, кто остался, в основном на подсобных работах шeбуршились - мусор там собирать, рыть чего, асфальт класть… В мусорных контейнерах - как в санатории, чистенько, сухо, все пищевые отбросы мудаками изысканы, пущены на корм. Пособие-то мудацкое маленькое, чего на него купишь. Еще не везде мудакам и продадут, кстати.

А кто в лагере, в шахте там или на сельскохозяйственных работах, тем, почитай, что и лучше бывает. Фрязин помнил, как их возили на экскурсию в подмосковную агрофирму. Директор, толстенький приятный человек в белоснежном халате, вел их по свинарникам и телятникам, рассказывал, волнуясь, о привесах и надоях. Потом группу отвезли в поле, показали, как мудаки пропалывают гряды.

- Споро работают, любо-дорого глядеть, - сказал директор. - Попервоначалу норовили то в борозде спрятаться да уснуть, то сожрать что, да мы их быстро отучили, - с этими словами он показал на мужика с кнутом. Мужик сидел на капоте стоявшего возле поля "москвича"-пикапа и курил, посматривая на трудившихся мудаков. - Это наш бригадир, Евсей Андреич. Он им спуску не дает. Поедемте еще кукурузные поля посмотрим, а потом покажем, как у нас мудаки живут.

- Мудаки жили хорошо. Это им не в однокомнатной хрущевке вдесятером, как в городах. Просторный барак, солома настелена, чисто… Стекла в окнах, свет даже электрический, хотя на что он им, свет-то, мудакам ведь читать запрещено. У стены - корыто.

- А чем кормите? - поинтересовался старший группы.

- А что от столовой останется, да по домам еще соберем, что кому не надо… Народ у нас добрый, свиньи опять же не у всех, или там коровы… Комбикорм прошлогодний загнил, так мы им из него кашу подрядились варить. Кушают, сукины дети! Только треск. Мы им даже газету читаем, - сообщил, понизив голос, директор.

- Это зачем?

- Жалко все же. Бывало, Евсей Андреич скажет: "Вот отсюдова досюдова чтобы все убрано, и вечером вам "Известия" будут". И верно - уберут еще до срока, и добавку сделают. А мы уж им спортивные новости почитаем, "Это интересно", "Советы домашнему мастеру", "Со всех концов России"... Любой скотине ласка приятна. Поросю - пузо почесать, а мудаку, надо понимать, газета. К тому же среди них много раньше пописывал… А кто совсем хорошо работает, тому дополнительно кусок брюквы или там даже конфету дадим.

Интересно, куда этого определят. В шахту бы его! Чтоб с фонарем в жопе уголь вырабатывал!

- Так откуда документы, мудацкая рожа? - спросил Фрязин, включив запись.

- Там написано… Вы бы лучше внимательно посмотрели, что я там за визиточки вам показывал, - неожиданно злобно сказал мудак.

Фрязин задумался. А ведь и в самом деле, визиточки-то не посмотрели. Лагутин, мать его ети, сразу стал их мудаку в едало совать, оно бы и правильно, что у мудака могут быть за визиточки, но мудак-то необычный, не видели мы таких мудаков…

- Слушай, - сказал Фрязин напарнику Паше, снова отключив запись. - Поди в комнату отдыха, там такого Лагутина спроси, он пиво пьет. Скажи, Фрязин велел сходить в машину, посмотреть, что там за бумаги на полу валяются. Ну, что он мудаку в eбало сунул.

- Слушаюсь, - сказал Паша и пропал.

Спустя несколько минут он явился в сопровождении Лагутина. Они несли в руках мятые окровавленные бумажки, и Фрязин сразу понял - что-то тут не то. Нечисто тут. Говнецом смердит…

- Слуш-ш… - прошипел Лагутин, и Фрязин поспешно вырубил рекордер. - Ты видал?

- Да что?! Что видал-то?! - вспылил Фрязин.

- М… М-мудак… - Лагутин вроде как утерял дар речи, сронил бумажки на стол. Фрязин схватил первую попавшуюся и похолодел.

- Может, поддельные? - спросил он упавшим голосом. - Может, спиздил где или нашел?

- Такие, брат, на дороге не валяются, - сказал Лагутин, попив воды из стаканчика.

Мудак сидел и по-мудацки улыбался.

Дата добавления: 2015-08-05