III От науки советской — к науке российской

лось атмосферой беспощадной нетерпимости ко всему, что не
соответствовало такого рода догматам и канонам

3 Существенная черта юридической науки периода сталин-
ской тоталитарной идеологии — это ее апологетическая, точнее,
апологетически-восторженная направленность. С середины 30-х
годов в юридической науке, как и в иных сферах официозного
обществоведения, возобладала линия на то, чтобы «не видеть»,
а еще лучше оправдывать пороки существующей обществен-
ной системы, более того, безудержно восхвалять, изображать
в виде самых лучших в мире действующие юридические по-
рядки, нормы и принципы, восторгаться ими.

Добавление определений «социалистическое» и «советское»
к понятиям «право», «законность», «правоотношение», «нор-
ма» и другим призвано было возводить соответствующие ка-
тегории на самый высокий ценностный уровень. Потому-то и
выражения «новый, особый, высший исторический тип», «луч-
шее в мире», «принципиально отличное от буржуазного» при-
обрели значение непререкаемых и обязательных характерис-
тик, сопровождающих обсуждения любых правовых явлений.

Апологетическая направленность правовой науки, видимо,
стала наиболее показательным проявлением более широкой
черты всей общественной жизни в условиях сталинщины, на-
ходящейся в одном ряду с беспощадным террором. Это гиган-
тская фальсификация действительности. Последняя коснулась
всех сторон жизни. Но именно право, закон, законность при-
званы были придать особый цивилизованный шарм, респекта-
бельность реалиям того времени, закамуфлировать страшную
повседневность. Этому способствовало и то обстоятельство, что
и само право было втянуто в систему фальсификаций и, став
ширмой сталинской диктатуры, содержало немало внешне
привлекательных, но бездействующих положений. Достаточно
вспомнить хотя бы, как размашисто и ярко была размалевана
демократическими красивостями Конституция 1936 г., как в
печати то и дело мелькали слова «законность», «закон». Даже
расправы над недавними сподвижниками проходили публич-
но, на глазах всего мира, в «открытых» процессах. И скольких
умных, проницательных людей это обмануло, заставило ве-
рить в безупречность «демократизма» и «законности» тогдаш-
них порядков!

4. Необходимо отметить ту специфическую сторону разви-
тия советской общественной науки (в какой-то мере сохранив-

Глава первая

шуюся до настоящего времени), которую можно назвать ци-
татным камуфляжем. Он связан с догматизмом ортодоксаль-
ной официозной науки, с тем, что в силу требования такой
ортодоксальности, приобретшей характер светской религиоз-
ности, каждое научное положение должно было быть подкреп-
лено ссылками на «классиков» марксизма-ленинизма (до
1953 г. — лучше всего прямо на «гениальные высказывания»
Сталина), на партийные документы. Потом, во время хрущев-
ской оттепели, ссылки на Сталина исчезли, но зато приобрели,
в сущности, равную с «классиками» значимость положения из
докладов, речей, статей руководителей партии и государства
(впрочем, до той поры, пока они сохраняли лидирующее поло-
жение).

Официальные партийные и государственные органы зорко
следили за «цитатной обоснованностью» выдвигаемых в науке
положений, за тем, чтобы ни одно научное произведение в об-
ществоведении не появлялось без соблюдения указанного жест-
кого требования.

Вот почему авторам, стремящимся обосновывать те или иные
положения, приходилось выискивать хотя бы обрывки выска-
зываний, сочетания слов и т.д. из «классиков» или из партий-
ных документов для того, чтобы надеяться на опубликование
своих произведений. Да и научные споры по той же причине
порой превращались в «перестрелку цитатами» и оттого при-
обретали идеологизированную жесткость, непримиримость,
когда коллегу, придерживающегося иных взглядов, можно было
теоретически уничтожить одной лишь ссылкой на то, что эти
взгляды «противоречат марксизму-ленинизму».

Цитатный камуфляж свойствен и работам тех правоведов,
которые стремились возвысить право и обосновать его цен-
ность. С этой целью выискивались отдельные фразы, мимохо-
дом сделанные высказывания из публицистических работ, пи-
сем и служебных записок В.И. Ленина, из ранних работ К. Мар-
кса и Ф. Энгельса (хотя «поздние» К.Маркс, Ф.Энгельс, В.И. Ле-
нин не очень-то жаловали право. В частности, известно, что
Ленин до 1921—1922 гг. разделял враждебное, ортодоксально-
коммунистическое отношение к праву, его судьбе, был иници-
атором террора и расправ, прямо декретировал негативное
отношение к частному праву).

Сами по себе научные положения, освобожденные от цитат-
ного камуфляжа, надо думать, нередко сохраняют свое значе-

Дата добавления: 2015-08-05