Пишу утром в Бахарии)

Холодно. Натка дремлет. Непрерывно кричат петухи, надрывно мычат коровы и иакают ослики. Деревня. Бахария – это тоже деревня, но без идиллии Сивы. Здесь все как-то по-советски, напоминает селение после войны – что-то вроде Афгана или Чечни. Единственная улица, правда широкая, дома преимущественно из крупного белого камня с плоскими крышами, вдоль улицы лавки. Вчера ночью селение произвело особенно неприглядное впечатление…

Вчера в 9 простились с нашим Мухаммедом. Он чуть опоздал, мы пошли к нему навстречу, вдруг – гонит своего ослика, улыбается во всю ширь, я его аж обнял – че-то совсем сентиментальный стал. Сказали, что Алекс отменяется, едем с его другом в сафари. Спрашиваю: твой этот друган – хороший парень? Мухаммед: у-у, это хорошая идея. Хитрюга. Все ясно. Но не отговаривает, стало быть опасности нет, успокаиваемся окончательно.

Завтракаем, потом идем в банк, меняю 500 баксов – остатки первой партии наличных, покупаем в дорогу мандаринов, вчерашний продавец почему-то хмур. Потом забираемся на самую верхушку старого Шали, чтобы осмотреться в последний раз (вчера так его и не сняли в ночной подсветке). Если встать лицом к городу (хотя он вокруг, но к центральной оживленной сли встать лицом к городу (хотя он вокруг, но к центральной частидсветке). ему-то хмур. но. части), то прямо перед глазами будет башня Шали, в которой как будто бы живут, сразу за ней – минарет мечети, чуть правее от нее вдали – гора мумий. Совсем справа и далеко – едва различимый желтый островок старого Агурми с храмом Оракула чуть возвышается над пальмовым лесом, слева совсем близко – гора Шали, к ней можно пробраться прямо через развалины, но лучше спуститься вниз и повернуть не направо (к рыночной площади), а налево. За спиной – поле со столбиками, то ли раскопки, то ли кладбище. Потом мы его проезжаем, и уточняем у Шустрого, оказывается – да, кладбище. Столбики без всяких надписей, очень маленькие, некоторые лежат, некоторые из темного камня, с выщерблинами. Здесь похоронен и отец Шустрого.

В отеле доедаем бананы, прощаемся и в 11.50 неспеша с сумками идем к месту встречи у магазина Шустрого на углу главной площади. Джипа еще нет, Шустрый отдает нам исписанные арабской вязью листочки - разрешения на проезд по пустыне, и после настойчивой просьбы – паспорта (сперва просто хлопнул по карману – мол, тут они, нет уж, отдавай). Ждем всего минут 10, наконец подваливает вразвалочку джип – очень потертый белый «Нисан-сафари» с ненавязчивой разрисовкой. Потом оказывается, что машинка заслуженная – на ней совершали хадж в Мекку. Выпуска 1982 года, стоит такая примерно 6000 паундов. Т.е. за те деньги, что с нас хотели взять за полную петлю по оазисам, можно купить такую вот и куролесить самим (только не надо этого делать – пустыня полна всего, в первую голову – пустоты).

Укладываем багаж и трогаем. Джип внутри просторен, широк, сиденья очень удобные, окна большие – машина для сафари просто идеальна. Заезжаем в офис, чего-то ждем, потом домой к Шустрому – в отличие от соседних домик хорошо оштукатурен и покрашен в два цвета. Его крошечная племянница без устали машет нам ручкой, демонстрируя как ее ладошку красиво расписали хной. На самой кромке Сива-сити тормозим в последний раз – Шустрый покупает в лавке сок гуавы в маленьких коробочках на всех. Все, дорога выпрямилась. По насыпной дамбе, рассекающей соленое озеро, пересекаем его. Озеро совсем мелкое и не так живописно, как то, где мы вчера вечером купались и не дождались заката. Очень соленое, рыбы нет, вода кое-где ушла, обнажив глинистое в рытвинах дно. На горизонте с удивлением вижу крошечную (штук 10) стаю белых фламинго – каким ветром их сюда занесло? Но ошибиться трудно – слишком уж характерны их силуэты. Уткнулись мордами в воду, и что-то из нее выцеживают.

Когда озеро остается позади, дорога становится однообразной, как вдоль побережья от Александрии – по обе стороны песочно-каменистое пространство, густо усеянное сиротливыми голыми черными кустиками. Через 40 минут – первый блокпост. Чистенький кубик здания без излишеств, молоденькие солдатики в новой чистой форме и вязаных шапочках из «верблюжатины». С автоматами. Очень приветливы, любопытны, быстро проходим все формальности – и дальше. Дорога удивляет. Просто тем, что она есть. Лента старого асфальта, изъезженная, кое-где в переметах песка, но она есть – и куда как лучше, чем ко многим нашим деревням. К тому же параллельно ей торят новую дорогу – высокую, широкую, но пока она только засыпана желтой щебенкой, приготовлена под закатку асфальтом. Перед вторым блокпостом наконец-то разнообразие – впереди три горы, как пирамиды в Гизе, но разной формы, средняя, самая большая, напоминает по форме шатер Чингисхана. Я прошу стопа, чтобы сфотать, а когда сажусь, Шустрый говорит: хочешь фото? Сейчас будет, и они несутся к этим «пирамидам», потом Салюси (водитель) лихо возносит наш ревущий от натуги «Нисан» по дюне, спирально закручивающейся вокруг пирамиды, почти до самой ее вершины, и тормозит у самого обрыва песчаной горы – снимай. Шустрый прыгает вниз и проезжает на голых пятках по крутому склону дюны как виндсерфер. За дорогу уже успелось выясниться, что он, оказывается, дипломированный биолог – 4 года отучился в Александрии, но почему не работает по специальности и нравится ли ему работать с туристами – тут замумукал ответы. А родом он… с Аляски, для подтверждения этого разулся и продемонстрировал белые носки, на которых действительно вышито: Аляска. Салюси тут же его обрубил: «маде ин Сива». Да мы и не повелись. А Шустрый так и остался босой.

При осторожном спуске с дюны тем не менее на одном из поворотов врываемся в песок и глохнем. Парни вылезают и руками откапывают колеса – песок можно откидывать и без лопаты. Потом толкаем, потом опять откапываем, опять толкаем – выбрались. Второй блокпост. После него дорога стала поинтереснее – справа почти сплошной хребет из невысоких слоеных скал, слева – пустыня, вдали – холмики, к ним внезапно и сворачиваем. Дороги нет совсем, как ориентируется Салюси, виляя между одинаковыми куполками серого камня, непостижимо. Ага, че-то сказал Шустрому, тот вылез в окно, встал босыми ногами на дверку, держится руками за багажник сверху и высматривает путь, как впередсмотрящий. Залез обратно. Обезьянка. Точнее – смесь обезьянки и попугая, потому что при ловкости, бойкости и подвижности еще и уникальная способность к звукоподражанию, любые русские слова схватывает с первого раза. За вчерашний день он выучил еще два – круто и капут, до того из русских слов на букву к он знал только курва (что показательно).

Оказывается, мы рулим к томбам. Но сначала в разрыве между скал – оазис. Пальмы, растущие прямо из песка, некоторые занесены, увязли в дюнах по уши. Много сломанных, голых, есть сгоревшие. Из большой песчаной кочки торчит саксаул – ломаем его для костра, и дальше, вокруг оазиса к двум высоким скалам из бело-желтого известняка. В них, обращенных друг к другу – черные окна гробниц. Парни раскладывают пикник, а мы с Наткой отправляемся к томбам. Все пусты, вырублены в белом камне, очень красивы, в некоторых на стенах сохранились обрывки иероглифов, в одной – красные рисунки, в другой валяется куча ленточек, как бинты с мумии. Вряд ли, конечно, с древности долежали, но очень похожи. От одного из камней Натка отскакивает с криком: Мамочки! Там – череп. Настоящий, выбеленный и одинокий.

И как раз ребята кричат – пора обратно. Перекус нехитрый. Нарубили салат, похожий на греческий, только мельче. Еще одно блюдо – опять-таки рубленый лук, перемешанный с рыбной консервой. Грубые местные лепешки, но главное блюдо – чай. Вода закипает в закопченном (некогда синем) чайничке на крошечном костерке, разложенном в вырытой ямке. Едим. Прикольно. Парни хлебом вымакивают и салат, и рыбу (которую почему-то почти и не съели), для нас – ложки-вилки. На десерт – мандаринки и бананы. И – чай. Когда вода доходит, Салюси кидает в нее несколько щепоток сухой травяной смеси, и скоро снимает с огня. Высокой струей наливает сперва в высокий железный стакан, из него – по рюмкам. Братцы, вот это вкуснотища! Пока допиваем, парни ловко все сворачивают. Мусор – с собой в пакет, засорять пустыню – упаси бог!

Снова рулеж меж каменных куполов – так они и остаются полем курганов позади. Красиво. Выезжаем на старую дорогу и скоро – третий блокпост. На нем недавно ощенилась собака. Она – дворняга, но батя «повалялся рядом с овчаркой», поэтому щенки удивительно ладненькие, стройные крепыши. И черно-белые, и черные, один палевый. Шустрый присмотрел его для себя, когда поедет обратно, заберет домой.

Дальше едем по новой широкой (и на этом отрезке – заасфальтированной) дороге. Возле четвертого блокпоста она перегорожена бочками, сверток по песку к старому домику, но в нем такие же чистенькие молодые солдатики. У них своя достопримечательность – клумба. По кругу выложена коричневыми горшками, в центре – из полторашек с синими пробками какое-то слово, в центре – горшок с хлипким цветочком. Мило.

Когда подъезжали к блокпосту, что-то в машине застучало. Пока солдатики возятся с документами и рациями, Салюси с Шустрым лазят под джипом, проверяя ходовку. Оказывается все проще – отваливается кусок бампера. Это уже вторая потеря, чуть раньше, когда скакали по кочкам как кенгурята, соскочила пластиковая окантовка с приборной доски и вывалилась пепельница. Но это – пустяки. Салюси вообще на каждой остановке осматривает джип – проверяет болты на колесах, Мухаммед часто по ходу смотрит сами колеса, свесившись из окна. За четвертым блок-постом еще некоторое время едем по классной новой дороге, но совсем скоро этот рай для водителя кончается – после того, как справа уплывает назад асфальтовый мини-заводик. И все, дальше опять почти бездорожье. Старый асфальт проходим далеко не везде, в одном месте он превратился в настоящую стиральную доску, и километров 10 мы его старательно и очень медленно обруливаем. Шустрый показывает – мол, по этой гребенке нужно очень осторожно, бывало, что здесь сафари и заканчивалось, вызывали подмогу из Сивы – и обратно. Ему легко веришь, так как пару раз нам попадались «оброненные» детали ходовки пострадавших здесь джипов. Проезжаем маленькие оазисы, соленые озера, в одном из них потрясающе отражается предзакатное небо. Очень красивы облака – прошу Салюси тормознуть и снимаю. Еще примерно час звезды подсматривают за нами сквозь рванину облаков, а потом – полная темнота. И так – еще 3 часа. Видно только дорогу в свете фар плюс метра по три-пять в стороны. Шустрый внезапно вылезает через окно на крышу, я подумал – опять дорогу будет высматривать, но как в такой темноте?! Полез за ним посмотреть, а он просто на крыше устроился и лежит-едет. Пустота. Темень. Несмолкаемый гуд. Скорость не больше 40-50 км/ч. Голова наливается чугуном и гудит, как колокол. В какой-то момент забываю, что я в Египте, в Сахаре. Кажется, под родным Омском из деревни в деревню перебираюсь. Наконец, блокпост, 5-й по счету. Мухаммед облегченно вскидывает вверх палец – совсем немного до Бахарии. На следующем блокпосту уже Салюси объявляет: 40 км. Радует. За 7-м постом начинается спуск в Бахарийскую впадину. Приехали… Но выворачиваем в какую-то дыру. Типа крутой отель на отшибе – позаботились о жилье за нас. Мрачно. Дыровато. Воды нет, холодно. Номер – как могильник, с выложенным кирпичом куполом-крышей. Нет, парни, давайте в другой отель. Какой? О «Бешмо-Лодж» Шустрый отзывается неодобрительно, но везет посмотреть его. По дороге Салюси встречает похожий на наш джип – и водитель, его друг, оказывается, недавно отстроил свой отель, и разумеется, приглашает. Мы с радостью едем. Чистенькое здание, внутри еще не выветрился запах краски, мелкие недоделки – сантехника, электрика и пр. Радует уже только то, что в холле вокруг столика – человек 8 иностранцев, вернулись из тура в белую пустыню, сидят и хвастаются друг перед другом фотками.

Приветливые вышколенные мальчишки встречают, а скоро появляется главный менеджер – усатый, пухленький и добрый. Охотно показывает лучшие номера. Все вроде есть, только холодно ужасно. Но хорошо, остаемся. Салюси, ты чудо! Тот рад, что угодил. Спрашиваю менеджера о цене, и Салюси меркнет, вставляет, мол, хозяин – мой друг, и будет гуд прайс. Я все же уточняю, и мне говорят – вообще-то 25, но для вас 20. Шустрый потом поясняет – не надо было языком молоть, под дружбу с Салюси переночевали бы и за 10, а так менеджер не знал, что сказать, и чтоб не продешевить, снял только 5 баксов.

Зато халявный ужин. Очень кстати, от обеда в пустыне мало что в животиках осталось. Заказываем курицу, ее, видимо, очень долго ловят, но тем временем приносят пиалку супа из домашней лапши, больше похожей на крупный рис, тушеные в томатной пасте овощи с картошкой, потом – курицу, фигурно политую кетчупом и с горочкой белого риса. Съедаем все в момент.

Один из иностранцев соблазняет наших – мол, давайте я завтра с вами в Сиву, а ваши (т.е. мы) в пустыню с другой машиной. Ага, щас!

Ну все, байки. Вода в нагревателе так и не стала горячей. Зарываемся на одной кроватке под четыре одеяла. Холод страшенный. Усталость дикая. Спим. Хорошо, встать можно попозже…

Дата добавления: 2015-08-05