Часть вторая. - Слышал? В соседней парадной женщина из окна выбросилась Квартира как раз стенкой к

- Слышал? В соседней парадной женщина из окна выбросилась… Квартира как раз стенкой к нам примыкает… Ужас какой, правда?

- Да… Ты её знала?

- Да не то, чтоб знала. Так, встречались иногда. Здоровались. Тебя на дневную работу не собираются переводить?

- Нет, дорогая. Пока не предвидится. Да сутками и удобнее – отбарабанил, а потом двое суток дома. Где галстук?

- На гладильной доске. Я его вчера погладила вечером.

- Молодца, спасибо…

- Знаешь, Ванечка очень плохо спит по ночам, когда тебя дома нету. Плачет, ворочается. А один раз я проснулась от страшного крика. Приподнялась на кровати, гляжу в темноту и не могу понять – приснился мне этот крик, или на самом деле был! Тут слышу – Ванечка заплакал. Может, это я во сне закричала, а он услышал и испугался? Когда тебя дома нет, мне всякие ужасы мерещатся. Шорохи, скрипы всякие. Иногда вообще такие странные звуки – словно бы кто-то по полу бегает и маленькими коготками царапает по паркету…

- Не смотри на ночь всякие глупые фильмы! И вообще – не надо засыпать под работающий телевизор. Сколько я тебе говорил? Твой мозг засыпает – ему нужен сератонин для нормальной работы. А это вещество только во сне в состоянии покоя вырабатывается. А какой может быть покой, когда ты под работающий телевизор дремлешь? На экране выстрел – у тебя в мозгу всплеск. Там

убили кого-то, взорвали – у тебя снова череда скачков на диаграмме! А под фильмы, что нам показывают, не то, что кричать во сне – писаться впору начать! Ха-ха! Всё, дорогая, я побежал – опаздываю уже. Звони, если что.

******

За мужем захлопнулась дверь, и Лида осталась одна. Полуторагодовалого Ванечку можно было не считать. О нем постоянно надо было заботиться, с ним можно было даже разговаривать, но чувство одиночества в большой и какой-то сразу пустой и неуютной квартире присутствие маленького сына не могло развеять. Подруг что ли в гости пригласить? Лида вспомнила, что с момента рождения сына подруг у неё поубавилось. Бездетные не разделяли её восторга материнства – им было скучно часами слушать о том, как нужно правильно купать ребёнка, сцеживать лишнее молоко и т.д. В разговорах подруг постоянно мелькали мужские имена, обсуждались планы, в которых эротические подробности и пошлые шутки произносились таинственным шепотом, который заканчивался гомерическим хохотом. Лиду стали раздражать запахи – табака, слишком злых и хищных духов. Подруг же в ответ раздражала Лидина полноценность – спокойная уверенность женщины, с блеском выполнившей в этой жизни своё главное предназначение…

Да, подруг поубавилось. Можно сказать, их вовсе не стало. Родители Лиды далеко – в другом городе. Свекровь… До сих пор считает, что Лида вышла замуж за Максима из-за квартиры. Звонить ей, чтобы послушать приторный сироп, льющийся из трубки, изрядно сдобренный ядом смертельной ненависти и ревности?

Лида проверила Ванечку – тот мирно спал в кроватке, запихнув в рот большой палец. Над кроватью была прикреплена небольшая видеокамера, которая транслировала звуки и изображение либо на компьютер, либо на все телевизоры в квартире. Это было очень удобно – из дальней комнаты всегда можно было наблюдать за тем, что делается в детской. Лида прошла на кухню, включила чайник и принялась загружать в стиральную машину постельное бельё. Маленькие, едва заметные розовые точки на белом неожиданно привлекли её внимание. Точнее, маленькая, почти кукольная простыня её сына не была белой – на ней были разбросаны разноцветные грибочки, ягодки, ёлки, под которыми сидели ухмыляющиеся ежи. И вот среди всей этой разноцветной ерунды розовели странные розовые пятнышки. Сначала Лидия подумала, что это простыня так странно полиняла от нового порошка. Однако цвет пятнышек не был похож ни на краску, которой были изображены ягоды, ни тем более, на елок и ежей. Это выглядело как маленькие следы крови на ткани, которую не удалось полностью отстирать.

**********

Она ехала на велосипеде по лесной тропинке. Летнее солнце ярко светило сквозь густые кроны янтарно-жёлтых сосен, рассыпалось искрами в песке, из которого то и дело показывались наружу изогнутые, словно живые, корни. Впереди, внизу, угадывалась прохлада – там, скрытая в густой листве, молчаливая и неспешная, протекала река. Именно туда – на реку, на длинную песчаную косу ехала маленькая Лида, подпрыгивая вместе с велосипедом на каждом новом корне. Через минуту она всё внимание устремила на дорогу – корни стали попадаться всё чаще, приходилось крепче держаться за руль. Неожиданно один из корней изогнулся под передним колесом велосипеда, рванулся вверх, и Лида почувствовала быстрое и холодное прикосновение

к колену чего-то живого. «Змея!», – пронеслось у неё в голове. «Это всё – не корни, а змеи!» И в самом деле – толстые, как обрубки, тонкие и длинные, свернувшиеся в самые замысловатые кольца – на тропинке лежали змеи.

Останавливаться было нельзя. Снизить скорость – значит упасть прямо на шевелящиеся и блестящие на солнце тела. Пальцы, вцепившиеся в руль, побелели, ног она просто не чувствовала. Змеи вылетали из под колёс, некоторые из них подлетали невысоко в воздух, но там, впереди… Уже поднимались головы и недобрые близорукие глаза пытались рассмотреть, что такое к ним приближается.

**********

На следующее утро с работы вернулся Максим. Он был весел и бодр, словно бы и не работал сутки напролёт.

- Ты представляешь, мне сегодня один тип рассказывал – он работает в метро типа путевым обходчиком. В общем, ночью, после закрытия метро, проезжает последний поезд – развозка. На нём работники до дома добираются. Вот после этого электричество отключают и по путям идут обходчики с такими молотками специальными.

Максим быстро ходил по квартире и сбрасывал с себя одежду прямо на пол, словно бы старался освободиться от старой и уже неживой кожи, которая только мешала и раздражала его. Лида ходила за ним следом, подбирала одежду, автоматически решая, что пойдёт на вешалку в шкаф, а что – в стиральную машину.

- Так вот, - Максим остался в одних трусах и направился в ванную. Острые струйки с шипением вырвались из душа, и большое зеркало над раковиной моментально запотело. – Этот тип ходит по путям и стучит своим молотком по рельсам.

- Зачем? – скорее, машинально, нежели из интереса спросила Лида.

- Если рельс (или рельса – хрен его знает, как там правильно!) звонкий звук издаёт, значит безо всякого рентгена можно сказать, что он целый – без трещин, опасных внутренних каверн и так далее. А вот если «рельса не поёт» (представляешь – поэты встречаются даже среди подземных путевых обходчиков! Мыло передай, пожалуйста…) тогда пиши – пропало! Срочно менять надо!

- Ничего удивительного. Фарфор при продаже также проверяют.

Лида смотрела на то, как быстро и с упоением моется Максим, но видела перед собой приподнятые змеиные головы, близоруко глядящие на неё. Этот сон преследовал её уже много лет, но никогда он ещё не был таким сильным и ярким, как сегодня – впервые она не могла отделаться от впечатления реальности происходящего во сне так долго…

Только с аппетитом умяв яйца всмятку, тосты с ветчиной и принявшись за чай, Максим позволил себе расслабиться, и Лида увидела, как он на самом деле устал. Он сидел в глубоком кресле возле журнального столика, и голова его понемногу начинала клониться вбок, а кружка с недопитым чаем накренилась в сторону.

- Иди – ложись спать. А то у тебя сейчас кружка из руки выпадет.

- Погоди, - встрепенулся Максим. – Я хочу тебе рассказать самое главное. Этот тип из метро дальше понёс уже вовсе околесицу – будто раньше эти обходчики ходили по одному – у каждого был свой пеший маршрут. Туда идёт – по одной стороне постукивает, обратно – по другой. Только вот с некоторых пор обходчики эти будто бы стали пропадать в туннелях. Поднялся шум – милиция, прокуратура даже приезжала. Какой-то «мордатый пузан» из городской администрации прикатывал. Только всё пшиком закончилось – смены составили из двоих обходчиков, вместо одного – вот и всё следствие.

- А куда люди всё же делись – он не сказал? Может, заблудились просто в тоннелях?

- Может, и заблудились… Накрой меня пододеяльником – жарко после душа и чая под одеялом лежать… Но вот только этот тип считает, что не заблудились. Он говорит, что в подземке водятся какие-то невиданные полчища жутких крыс. Причём, их так много, что первые утренние поезда приходят на первую станцию все снизу по самые двери залепленные кровью и клочками шерсти. Крысы бегут по рельсам таким плотным потоком, что им просто деваться некуда – не успевают разбежаться из под колёс.

- Так что же – эти крысы и людей съели что ли? Нормальные крысы на людей не нападают ведь! Наоборот – боятся и убегают…

- Вот и я ему то же самое сказал. А он мне….

- А он что? Максим!

- А? Что?

- А мужик этот – что тебе ответил?

- Ответил? Сказал, что нормальные и вправду не нападают. Так то – нормальные…

**********

- Добрый день, Анна Порфирьевна!

- Здравствуй, Лидочка, здравствуй! Ванечку на прогулку вывела?

- Да… День сегодня хороший – хоть и осень, а солнце тёплое – почти летнее.

- И то верно! Я ведь в холодную погоду уже на улицу не хожу – простыть боюсь. А вот как солнышко – так на лавочке под рябиной в самый раз!

- Ну, счастливо вам, Анна Порфирьевна! Я пошла!

- Иди, милая, иди!

Лида неспешно покатила коляску по асфальту, расцвеченному яркими заплатками опавших листьев. Анна Порфирьевна продолжала сидеть на лавочке у подъезда, зябко кутаться в старенькое пальто с воротником из когда-то меха, и сквозь толстые очки щуриться на яркое, но уже не буйное – нежное осеннее солнце. Через некоторое время к ней присоединилась ещё одна старушка из соседней парадной. Модный длинный пуховик, спортивные штаны и кроссовки придавали ей этакий залихватский вид, венчала это зрелище спортивная вязаная шапочка с ушами.

- Анне Трофимовне наш пламенный привет! – бодро заявила вновь пришедшая, усаживаясь на скамью рядом.

- И вам того же, соседка! – покосившись на кроссовки, ответствовала Анна Порфирьевна. – Я слышала, у вас в ещё одну квартиру вьетнамцы въехали?

- А! – беспечно махнула рукой «спортсменка». – Эти узкоглазые, носатые, усатые в кепках… Чего удивляться, что они уже пол города скупили? Так и наш дом скоро скупят.

- И как они не побоялись в такую квартиру въехать?

- А чего им? Ну и что, что сумасшедшая бабка из окна сиганула? Им это как-то по боку. Я бы не удивилась, Анна Порфирьевна, если бы узнала, что это они сами её из окна и выбросили!
- Да что вы, Зина, такое говорите? Словно не знаете, что дверь в квартиру была изнутри закрыта? Ломали ведь из-за этого?

- Так вы, что же – верите, что она и вправду сама выпрыгнула? Из-за того, что крысы ей житья не давали? Чушь какая! На седьмом этаже – крысы! И только у неё – ни у соседей (у вьетнамцев кстати!), ни у Лидки через стенку – ни у кого крыс нет, а у неё есть!

- Лида только что мимо проходила – мальчонку гулять повезла.

- Вот обратно пойдёт – мы у неё и спросим! Как, дескать, она с крысами уживается? Ерунда это всё! Вьетнамцы бабку из окна сподобили броситься! Если не толкнули – так заговорили. Или траву какую подсунули! Ты вон бесплатную газету открой – чего там только нет! И фунь шуй всякий, и тяньши, и чёрт те в ступе - попляши! Сами едят, всё что попало, и нас приучают! Ну – это дело понятное. У них там народу много, а еды – мало. Тут уж тараканам не зевать! И паукам и прочей нечисти! Зазевался таракашка – хлоп, и съел его вьетнашка! Ха-ха-ха!!!

**********

Лида внимательно разглядывала постельное бельё Ванечки, а у неё самой из головы никак не шли вопросы, которые ей задавала у парадной странная старуха в спортивной одежде. Прямо она ничего не спрашивала, но только постоянно говорила, говорила что-то, от чего у Лиды на душе поднималась тревога. Старуха внимательно смотрела Лиде в лицо, словно ожидала какой-то определённой реакции на свои слова, и всё говорила, говорила…

Простыня была чистой, никаких следов, похожих на ранее обнаруженные. Пододеяльник – тоже.

**********

- Маакс, а Маакс! У меня кастрюля выкипает! Посмотри, что там Ванечка делает?

Максим тихонько приоткрыл дверь в детскую. Ванечка сидел на полу возле ярко-жёлтого столика и такой же праздничной табуретки, и неспешно мял в кулачках бумагу. Испачканные красками маленькие пальцы методично сжимались и разжимались. Толстая цветная бумага пружинила и не хотела становиться ещё одним маленьким комочком, но у пятилетнего Ванечки терпение было безграничным.

Максим также тихо закрыл за собой дверь.

- Слушай, он опять мнёт бумагу. Не уверен, что в его возрасте это нормально… Меня это тревожит – всё-таки ему уже не два года.

- Да брось ты! Все дети в этом возрасте по-разному познают мир. Ломают, чирикают везде, рвут и мнут бумагу… - Лида отбрасывала на дуршлаг макароны и недовольно смотрела, как на горячей плите подсыхает плёнкой белёсая от крахмала вода, недавно выплеснувшая из под крышки кастрюли.

- Идите, мойте с Ванечкой руки и садитесь обедать.

Максим вернулся в детскую. Ванечка доминал последний лист цветного картона, а рядом, на полу почти сплошным ковром цеплялись за пол остренькими уголками другие разноцветные картонные шарики.

- Ванёк! Пошли руки мыть и ужинать! У мамы уже всё остывает.

Мальчик поднялся, правой рукой продолжая сжимать и разжимать красный картонный комочек. Потом пальцы его разжались, и одним шариком на полу стало больше. Он упал между зелёным и таким же красным собратом, которые с лёгким шорохом подвинулись в стороны.

- Ванёк, надо будет потом прибраться! Что за бардак у тебя в комнате?

- Тут нельзя прибираться! – ответил мальчик, заходя в ванную. – Мне нужно ещё бумаги!

Максим помог Ванечке намылись руки, после чего стоял и смотрел, как тот старательно, под взглядом отца, трёт друг о друга ладошки.

- Скажи, старик, а зачем тебе столько бумаги? Ну, обычно из цветного картона что-то вырезают, склеивают – ну, поделки какие-то мастерят. А ты только мнёшь да портишь картон. Картона, в общем-то, не жалко, но ведь он для дела, понимаешь?! Многие люди в него вложили свой труд.

Ванечка с силой сжимал кулачками край полотенца – вытирал руки.

- У меня очень для дела! И мне нужно ещё бумаги! Сегодня!

Они прошли на кухню, где на столе в тарелках уже дымились макароны, а из маленькой, накрытой крышкой, кастрюльки, вкусно пахло сосисками.

- А зачем тебе ещё бумага? Тебе ж папа только вчера толстую пачку принёс! – спросила сына Лида.

- Картон шуршит хорошо. Даже ночью слышно.

Максим с Лидой переглянулись и помолчали. Ванечка густо полил сосиску кетчупом и с довольной физиономией впился в неё зубами.

- Кота бы нам жавешти! – сказал он, пережёвывая с набитым ртом.

- Кота? Мы ж с тобой это уже обсуждали. Животные в доме – это не игрушки. Помнишь, мы говорили с тобой об ответственности?

- Помню! За ним нужно смотреть, кормить, гладить, убирать…

- Ну вот! Мы с папой всё время на работе, разве ты сможешь сам ухаживать за котом?

- Я просто думаю – вдруг сам не услышу? А кот – он точно услышит! Как зашуршит – кот и услышит, проснётся!

- Господи, что там у тебя шуршит-то? Зачем тебе просыпаться?

- Ну, они боятся, когда я не сплю, не подходят. Лампочку не любят, что ли?

- Кто это – они? Лида с Максимом снова переглянулись. Максим был спокоен, а Лида встревожена.

Ванечка накручивал на вилку макароны, которые постоянно соскальзывали и падали обратно на тарелку. Две-три уже лежали рядом с тарелкой, на клеёнке. Он снова их подбирал и неспешно крутил вилку, но упрямые макароны снова падали.

«Господи!» - подумал Максим. «В кого это у него такие нервы? Откуда столько терпения?! Ни один мускул не дрогнет на его маленьком лице». – Ты сначала макаронину в середину вилкой ткни, а потом её закручивай! – вслух посоветовал Максим.

Ванечка ткнул вилкой макаронину, отчего та переломилась пополам.

- Может, тебе ложку дать? – спросила Лида, заранее зная ответ. Ванечка категорически отказывался есть ложкой что-либо, кроме супа.

Мальчик отрицательно помотал головой.

- Так кто это – они? Что шуршат у тебя в комнате? Шуршалки? – с лёгкой ухмылкой спросил Максим.

- Не знаю! Раньше линолеум был – слышно было, как они цапкали по полу коготками! А потом вы ковёр положили, стало не слышно.

Лида побледнела. «Опять?!» - пронеслось у неё в голове. «Это ж сколько лет уже прошло – и опять?!»

- Цапкали? – продолжал улыбаться Максим.

- Ну да! Кота надо завести! Спасибо, я поел. Купите бумагу?

Ванечка отнёс тарелку в раковину и пошёл к себе в комнату. Родители остались за столом вдвоём.

- Мыши что ли у нас в доме завелись? – задумчиво и полувопросительно сказал Максим. – Так вроде нигде ничего не грызут.

- Я хочу, чтобы ты осмотрел его комнату. Стены, пол… Все.

- Да это нетрудно, там не так много мебели. Может, ему просто сны снятся? Дети же часто что-то выдумывают, а потом живут в этом воображаемом мире.

- Я хочу, чтобы ты осмотрел его комнату, - тем же тоном и с той же интонацией проговорила Лидия.

- Ой, вот только не начинай, хорошо? – примирительно ответствовал Максим. – В воскресенье осмотрю. Сейчас там всё в этих бумажных шариках и их лучше не трогать. Ты же помнишь, чем в прошлый раз дело закончилось?

- Может, и вправду, заведём кота? – задумчиво продолжила Лидия, словно не слыша то, что только что ей сказал муж.

- Тогда уж сразу и собаку, и попугая! Вот компания такая! Не нужно нам котов, и без них мороки много. Да и ковры кругом…

**********

Вечером того же дня Лидия шла по квартире в ванную и думала о том, что Ванечка прав – как только они обжились на этом месте, доделали ремонт и стали появляться свободные деньги, все полы покрыли хорошим гипоаллергенным ковролином. Это она настояла – ребёнку ползать и падать не так больно будет, в доме станет тише, теплее, уютнее и т.д. Максим тогда сам всё привёз и уложил. И теперь Лидия шла по коридору и впервые обратила внимание на то, что не слышит звука собственных шагов. Ноги мягко и бесшумно погружались в плотный ворс. «Максим прав, сюда нельзя кота. Какой кот удержится от того, чтобы не гадить на такие ковры? Прямо мягкая травка на ощупь».

Наведя в ванной густую пену, Лидия не спеша разделась, сбрасывая одежду прямо на тёплый пол, потом немного постояла, оглядывая себя в зеркало. Пару раз недовольно поморщилась. Однако от горячей воды зеркало быстро запотело и она перестала себя видеть. Лидия любила горячую воду. Обычно ложилась в ванну и не выключала кран до тех пор, пока от горячего кожа не начинала немножко зудеть и чесаться. Тут главное было не переборщить и вовремя выскочить, встать под холодный душ. Однако сегодня её почему-то раздражал близкий и громкий звук воды из крана. Она легла в ванную и ногой закрыла кран. Во внезапно наступившей тишине послышался где-то снизу далёкий, но явственно различимый звук отходящего от платформы поезда метро. «Надо же. Дом стоит прямо над станцией метро, а я впервые за несколько лет услышала звук поезда. Хм… Возможно, я раньше просто никогда не мылась так поздно – такой глубокой ночью? Когда уже весь дом затих и спит, а звук из под земли в полной тишине так хорошо передаётся по стенам? Или просто я раньше никогда не лежала тут с выключенным краном?»

Завернуться в большое и мягкое махровое полотенце – это тоже маленькое счастье! Лидия никогда не покупала эти дешёвые тонкие китайские «тоже полотенца». То, что должно приносить радость и удовольствие, не должно быть дешёвой подделкой. Поддельные вещи приносят лишь поддельные удовольствия. Себя ведь не обманешь! Удовольствие должно быть настоящим. Максим, кажется, не совсем понимал целесообразность таких затрат, но имел собственную подспудную тягу к хорошим вещам, и потому не препятствовал.

По пути в спальню Лидия тихонько заглянула в детскую. Сквозь плотные шторы свет с улицы почти не проникал. Ванечка мирно посапывал в полумраке. Половину комнаты почти полностью покрывали картонные комочки – маленькие и какие-то одинаковые и разные одновременно. Лишь в углах, да под столом, да возле кровати оставались ещё пустые и более тёмные на общем фоне островки. На мгновение Лидии показалось, что как только она открыла дверь, множество маленьких живых существ повернулись к ней разом и на неё посмотрели. Ей сделалось жутко.

Преодолев этот иррациональный страх, Лидия шагнула босыми ногами в комнату, стараясь ступать не поднимая ног и как можно тише. Скользя по ворсу ковра, чтобы не наступить на многочисленные творения сына, она сразу почувствовала, как по ногам принялись бегать и перекатываться десятки острых картонных уголков.

Почти невидимые, бумажные шарики натыкались, цеплялись друг за друга и при этом отчаянно шуршали в тишине, однако Ванечка только буркнул что-то во сне и перевернулся на другой бок, так и не проснувшись. «А кот бы действительно проснулся» - успокоившись, с улыбкой целуя сына в щёку и поправляя одеяло, подумала Лидия. Уходя, она обернулась и увидела, что оставила на полу две тёмные дорожки, ведущие от двери прямо к детской кровати.

Максим дремал в постели с включённым и еле слышно бормочущим телевизором, однако сразу проснулся, как только Лидия присела на свою половину кровати.

- А?

- Кажется, кто-то мне не раз говорил о том, как вредно засыпать под работающий телевизор!

- Да я и не спал!

- Разумеется! Задумался просто! В детской теперь не пройдёшь – всё мятой бумагой завалено.

- Ну, у каждого своё представление о комфорте! Завтра скажу ему, чтоб всё убрал!

- Макс, может, лучше не стоит? Вреда от этого никакого, а с тех пор, как мы стали больше ему позволять, приступы практически прекратились…

- Ну, рано или поздно ему придётся жить в обществе и мириться с его законами… Ты же не сможешь под него и его странности весь мир переделать! И чем раньше он привыкнет и научится уживаться с мыслью, что не всегда все будет именно так, как он хочет, тем лучше…

Ложись уже скорее – я тебе место нагрел!

**********

- Алло!? Антон Сергеевич? Здравствуйте! Извините, что отвлекаю вас на работе, это Лидия Шатрова, мама Ванечки….

- Здравствуйте-здравствуйте! Я вас узнал! Как ваши дела, какие новости?

- Да в принципе, все хорошо, приступы прекратились, но мне непременно нужно с вами посоветоваться. Ванечка в последнее время как-то странно себя ведёт… Алло, вы меня слышите?

- Да-да, прекрасно слышу! Как я вам уже говорил, Ванечка – не совсем обычный мальчик. Поэтому… Впрочем, ближе к делу - что вас обеспокоило?

- Понимаете, он мнёт бумагу! Который день уже!
- Рвёт или только мнёт?

- Кажется, только мнёт…

- Хорошо. И что же дальше?

- Ну, он усыпал весь пол этими комками из бумаги. Говорит, что ему слышно будет, когда кто-то придёт – бумага будет шуршать и т.д. Просит завести кота – дескать, если сам шорох не услышит, то кот услышит и проснётся! Причём, не похоже, чтобы он кого-то боялся – он чрезвычайно спокоен…

- Хм… Ваш сын строит контрольно-следовую полосу?! Чрезвычайно интересно! У вас дома мышей нет? Или крыс? Кто может по полу бегать или шуршать?

- Нет, ничего такого… Правда, пять лет назад у нас соседка из окна выбросилась – якобы, крысы её так замучили… Но у нас дома я ничего такого не замечала! Да и соседка была сильно пожилой и мало вменяемой женщиной…

- Понимаете, Лидия, мозг вашего сына работает не совсем так, как у обычных людей. Поэтому не стоит ждать, что понятия уюта, комфорта и безопасности у него будут проявляться так же, как у вас с мужем. Продолжайте идти ему навстречу и возможно, он вообще перестанет задыхаться и приступы навсегда прекратятся. Бумажки на полу – не так уж и ужасно, не правда ли? И если мальчику для ощущения комфорта необходим кот – ну, заведите! У него ведь нет аллергии? Пожалуйста, не стесняйтесь и звоните мне в любое время – особенно, если увидите, что он уже не мнёт, а рвёт бумагу… И… Позволяйте и давайте ему все, что не выходит для вас за рамки странного. Надеюсь, вы меня понимаете? Странного, но не ужасного или опасного!

- Надеюсь, что понимаю…

- Всё будет хорошо, Лидия! Удачи вам!

- Спасибо, доктор! Спасибо большое!

- До свидания и привет Ванечке!

- До свидания.

Лидия не глядя поставила трубку телефона на базу. Странного, но не ужасного? Хороший совет. А за любое неправильное действие нести ответственность будешь нести сама! Однако, это первый врач, который остановил у Ванечки эти приступы. И тут уж либо доверять ему до конца, либо…

Из детской с безумными глазами выскочил Максим.

- Ингалятор! Где этот чёртов ингалятор?!

Сердце Лидии гулко ударило и к голове подступил жар. Ножи внезапно стали тяжёлыми и ватными. Она бросилась на кухню. В шкафчике за белой дверью стояла коробка с лекарствами. Где-то там был ингалятор.

- Какого чёрта ты держишь его так далеко! – орал Максим, вытряхивая всё из коробки на пол.

- Приступов не было уже восемь месяцев, вот я и прибрала… - бормотала Лидия, непослушными пальцами пытаясь открутить колпачок. Максим отобрал у неё ингалятор и бросился в детскую, Лидия кинулась за ним. Посреди комнаты она увидела веник, совок и огромный пакет из Икеи, наполовину заполненный разноцветными бумажными шариками. А чуть дальше в ворохе неубранных бумажных комков бился в конвульсиях, пытаясь почему-то залезть в узкую щель под кровать, её пятилетний сын.

- Быстро! Вытаскиваем! Голову осторожно! – прорычал Максим. Они вдвоём вытянули за ноги ребёнка, голова его ходила ходуном, глаза закатились, лицо приобретало синеватый оттенок. Он хрипел.

Максим отчаянно пытался, но никак не мог попасть ингалятором в рот ребёнку. Ванечка неожиданно сильно дёрнулся и ударился губой о твёрдый пластмассовый край распылителя. Потекла кровь.

- Чёрт, чёрт, что же это?! – в отчаянии прокричал Максим. – Держи голову!

Лидия, словно клещами ухватилась за голову ребёнка, и Максим бешено нажал на кнопку. Раздалось шипение и лекарство пошло туда, куда нужно…

Спустя полчаса они вдвоём сидели на полу в детской, смотрели на спящего порозовевшего сына, и молчали. Через некоторое время Лидия шепотом спросила:

- Что ты такого сделал?

- Да ничего! Ты ж сама хотела, чтобы он навёл порядок в своей комнате! Я принёс ему веник, совок, пакет. Попытался уговорить его, чтобы он сам подмёл всю эту бумажную вакханалию.

- А он что?

- Как обычно! Смотрел куда-то в сторону и бормотал, что нельзя ничего прибирать, что нужно ещё бумаги и завести кота. Я тогда начала сам подметать. Потом гляжу – а он уже синеет. Ни звука не издал… Да… Кто как субботу проводит. А мы – веселее всех!

- Я по телефону с Антоном Сергеевичем говорила.

- И что?

- Сказал, чтобы позволяли сыну всё, что кажется нам только странным, но не ужасным. Надеется, что тогда приступы насовсем прекратятся. И ещё говорит, чтобы кота завели, раз Ванечка так просит.

- Тогда ковры придётся убрать. Загадит ведь.

- Плевать на ковры. К чёрту все ковры! Не хочу, чтоб такое повторялось. Не хочу. И верни все шарики на место. Пусть они будут там, где и были, когда Ванечка проснётся.

Лидия достала новую пачку цветного картона, аккуратно, чтобы не разбудить спящего ребёнка, сняла обёрточную бумагу, и вытащила первый лист – тёмно-зелёный. С полминуты она смотрела на него, после чего начала мять. Сначала медленно, а потом всё быстрее. Закончив, взяла второй лист. На третьем к ней присоединился Максим. Мальчик спокойно спал, а сидящие на полу родители продолжали мять и бросать на пол бумажные шарики. Вскоре в комнате на полу не осталось ни одного свободного места. Тогда Лидия с Максимом встали, разогнули затекшие ноги и спины, и отправились на кухню – пить чай.

- Поедем завтра на рынок все вместе. Пусть Ванёк сам себе кота выбирает.

**********

Однако на следующее утро Максима срочно вызвали на работу и на рынок за котом они не поехали. Максим ушёл рано, почти не позавтракав, поцеловав на прощанье жену и сказав, чтобы она не вставала.

Ванечка утром выглядел слабым, но абсолютно спокойным, словно вчера он не был снова при смерти. Он равнодушно ковырял ложкой манную кашу и смотрел в окно. Внизу по тротуару, брезгливо переставляя лапы через лужи и ручейки, неспешно двигался котище. Большой, сильный и презрительный ко всему окружающему.

«Сейчас снова скажет, что нужно кота завести» - подумала Лидия, однако Ванечка ничего не сказал. Молча доел кашу и принялся за молоко.

Из розетки снова потянуло холодом. Когда Лидия с мужем въехали в этот дом, одна стена на кухне уже была наглухо заделана гипсокартоном. Что было за этой стеной – Лидия не знала. Но иногда из розеток прямо через отверстия сильно дуло – и всегда несло холодом и сыростью.

- Ну, молодой человек! Что мы с вами будем сегодня делать? – обратилась с наигранной весёлостью к сыну Лидия.

- Пойдём в магазин! Надо ещё бумаги купить!

- Хорошо, тогда одевайся. Заодно продукты купим. Папка вечером голодный приедет!

**********

В ночь на понедельник Лидии не спалось. Постель казалась жаркой, мятой и какой-то слишком льнущей к телу, обволакивающей. Хотелось прохлады и тишины, но в комнате было душно, а от Максима, мирно сопящего рядом, даже через одеяло передавался жар. И в довершение всего во дворе уже целый час безостановочно лаяла на собственное эхо какая-то дурная собака. Несколько раз Лидия пыталась отрешиться от всего, что мешало спать, и ей даже удавалось ненадолго провалиться в какое-то липкое бессознательное состояние, но собака, словно зудящее на коже после укуса комара, место, неизменно вытягивала Лидию обратно – в душное и жаркое место на кровати. Она приподняла голову – без четверти четыре утра. Если встать и открыть форточку, будет прохладнее. Но и собака будет тогда лаять гораздо громче. Лидия опустила горячие, словно раздувшиеся от перегрева, ноги на ковёр, и медленно встала. Как же душно в комнате, да ещё батареи топят во всю мощь – и это весной! Лидия пошла на кухню, открыла кран, подставила ладонь и опустила голову вниз. Холодная струя отражалась от ладони и потоком устремлялась на лоб и лицо, увлажняя волосы и забирая излишки тепла. С каждой секундой Лидии становилось легче, но рука от холодной воды быстро занемела – пришлось закрыть кран.

Присев на табурет возле обеденного стола, Лидия затихла. Подлая собака тоже замолкла и в почти полной тишине было слышно, как на ковёр падают редкие и медленные капли воды. Лидия откинула волосы назад и почувствовала, как маленькие струйки потекли вниз по затылку, шее и дальше - по спине. Глубокая ночь, ей завтра на работу, а она никак не может заснуть... Внезапно из розетки сильно потянуло холодом – словно две холодные острые спицы прикоснулись к её щеке. Лидия отодвинулась, чтобы не застудить шею, и поднесла к розетке ладонь – в самом деле, дуло очень сильно. Надо, всё же разобраться, что такое с этой стенкой и почему оттуда так сильно тянет холодом. На улице было почти безветрие – лужи стояли ровные и гладкие. Лидии почему-то вспомнился сегодняшний котище, что шёл через лужи. «Надо Ванечку проведать» - промелькнуло в голове. Она встала, всё ещё на непослушных ногах прошла назад по коридору, то и дело ощущая голыми ступнями на ковре влажные пятна. Медленно и тихо открыла дверь в детскую. Ванечка спал на животе, раскинувшись почти поперёк кровати. А с пола на Лидию с немым вопросом смотрели десятки или даже сотни маленьких бумажных существ. Ощущение того, что она вторглась и их царство в какой-то важный момент, и теперь они все смотрят на неё с укором и ждут, когда она поскорее уйдёт, было настолько сильным, что Лидия едва смогла подавить в себе желание немедленно разбросать, истоптать и выбросить все эти бестолковые картонные шары. Она шагнула и пошла к кровати, словно воду разрезая ногами едва видимый и послушный бумажный покров. Шары уступали дорогу, при этом отчаянно шурша.

- Вы пришли? Я вас слышу! – вдруг неожиданно сказал Ванечка, приподнявшись над кроватью и сонно глядя в темноту.

- Спи, спи, сыночек! – убаюкивающе промолвила Лидия. – Это я, только я.

Мальчик узнал её, ещё немного поглазел сонно в полумрак и снова улёгся – теперь уже не бочок. Лидия осторожно укрыла сына одеялом и так же тихо вышла. Перед тем, как закрыть дверь, снова не удержалась – оглянулась. На полу также явственно, как и вчера, виднелись оставленные её ногами две тёмные дорожки. Поддавшись необъяснимому желанию, Лидия вернулась в комнату и опустилась на корточки. Через минуту пол снова покрывал ровный слой бумажных шаров – без единого просвета.

Лидия тихонько затворила за собой дверь. Через две минуты она уже спала. Через открытую форточку легкий ветер бесшумно шевелил занавеску. Лидия спала и не слышала, как внезапно на улице очень близко завыла собака. На небе между домами появилась первая светлая полоса. Светало.

**********

- Слушай, из розетки так холодом сильно тянет. Может, в жилконтору сходить, узнать – что там?

- Температурный шов там. Ты же помнишь – дом наш прямо тут, за стенкой, заканчивается, и сразу начинается второй корпус. Постройки разные, фундаменты разные. Вот и оставляют между ними небольшое расстояние – чтобы один дом мог «дышать» и другому не мешать!

- А дует-то так сильно почему?

- Возможно, кирпичи плохо положены, щели появились. Или даже вообще какой-то кирпич мог выпасть – вот и дует. Тут уж ничего не поделаешь. Снаружи к стене не подобраться – щель между домами с ладонь всего, а изнутри… Не будем же мы снимать со стены кухонную мебель, отдирать обои и откручивать гипрок? Хочешь – я эту розетку вообще уберу, а отверстие в стене заглушу и заклею?

- Ну конечно, а миксер я куда буду включать?

- Я тебе удлинитель протяну.

- Ты же знаешь, как я не люблю, когда лежат на полу и полках эти провода! Они вечно путаются, сворачиваются кольцами…

- Что, мать, опять змеи мерещатся? Ха-ха! Всё, побежал я на работу. Кофе мой не выливай, пожалуйста! Я его сверху крышкой прикрыл – вечером холодный выпью! Всё, пока!

**********

- Доброе утро, сынок! Ты проснулся?

На пороге кухни стоял Ванечка и тер кулачками глаза.

- Надо кота завести! Они ночью опять приходили! – вместо приветствия сказал мальчик и повернувшись, направился в ванную.

- Это я ночью приходила! – крикнула ему вдогонку Лидия.

«Чёрт, надо как-то с ним осторожно на эту тему поговорить. Не нервировать, не перечить, чтобы не было нового приступа, но как-то надо развеять эти страхи!» Лидия направилась в ванную.

- Это я ночью приходила, - повторила она намазывающему пасту на щётку мальчику.

- Ты ушла, потом они пришли. Надо кота завести! – и Ванечка принялся отчаянно драить щёткой зубы.

- А кто это – они, маленький?

- Не знаю, мам. Раньше по старому полу они цапкали, теперь шуршат только. Но они теперь почти всегда приходят. Кота надо завести!

- Ну, кота непременно заведём. А ночью к тебе никто не приходит – это просто сон! Понимаешь? Ты спишь и тебе кажется во сне, что кто-то шуршит. А на самом деле никого нет!

- Хорошо, мама! Хорошо, что заведём кота! Пошли? – мальчик уже вытерся полотенцем и стоял так, словно и в самом деле готов был куда-то идти.

- Куда пошли?

- За котом!

- Погоди. Сейчас тебе нужно в садик, а мне – на работу. За котом сейчас никак не получится!

- Плохо! Без кота трудно! – Ванечка тяжело вздохнул, смешно приподняв и опустив плечи, и направился в детскую – одеваться в садик.

**********

Вечером, придя в садик за сыном, первое, что увидела Лидия – это тут и там разбросанные по полу шарики из мятого цветного картона. Их было так много, что не верилось, что всё это сделал только один мальчик – её сын. Рядом в раздевалке кудрявая рыжая Анечка натягивала сапожки на розовые, с растянутой пяткой, колготы и увлечённо рассказывала маме:

- Мы сегодня весь день мяли бумагу и делали шуршарки - ждали, когда придут цапки-царапки! А во время тихого часа слушали – шуршит или не шуршит!

- Молодцы, одевайся только скорее, - мама Анечку совсем не слушала. Она с напряжённым лицом складывала ненужные вещи в шкафчик с дельфинчиком на дверке и торопилась домой.

Лидия заглянула в группу, нашла глазами сына и помахала ему рукой. Ванечка радостно бросился к ней в раздевалку.

- Здравствуйте, здравствуйте, молодой человек! – шутливо приветствовала его Лидия, целуя в нос. – Я вижу, ты и тут даром время не терял? Весь садик в мятой бумаге, - шепотом продолжила она.

- Трудно без кота! – также шёпотом ответил ей Ванечка. – А они теперь больше лампочку не боятся – и днём приходят! Даже в садик!

Ванечка натягивал комбинезон, а Лидия стояла рядом, держа наготове шапку и сапожки.

- Подожди, сынок. Сейчас на улицу выйдем и поговорим, хорошо?

Спустя несколько минут они уже бодро шагали к дому, держась за руки.

- Так кто всё время приходит, сын? Кто не боится лампочки?

- Я их не вижу – слышу только! Как они бегают. Мы сегодня гуляли – катались с горки. Скользило плохо, а они под горкой сидели.

- И ты рассказал детям? Чтобы они тоже бумагу мяли? Представляю, что мне поведает завтра воспитательница, когда узнает, кто это всё придумал и затеял… И уборщица тоже!

**********

- Я сегодня буду спать с Ванечкой. Он так запугал детей в детском саду – я пришла, а там весь пол в мятом картоне.

- Не вызовет ли это у него очередной приступ?

- Я уже думала об этом. Я не стану выказывать ему недоверие – наоборот, сделаю вид, что и мне интересно послушать, как кто-то или что-то шуршит.

- Ну что ж, попробуй. Кричи если что!

- Очень смешно, Максим!

- А ты, похоже, и вправду чего-то боишься! Ну, хочешь – втроём расположимся в детской? Я могу на полу поспать!

- А вот этого делать не стоит! Насколько я понимаю, Ванечка считает, что пол ночью – самое опасное место. А мы не должны ему так прямо противоречить. Попробуем помягче. Я посплю с ним в комнате ночку – другую, он успокоится и ему перестанут мерещиться шорохи и прочая пугающая нечисть.

***********

Лидия ожидала, что Ванечка будет протестовать против того, чтобы она спала с ним в комнате, однако он к этой новости отнёсся очень спокойно. Пробормотал только, что трудно без кота, и пошёл укладываться. Зайдя вслед за ним минут через десять в детскую, Лидия удивилась тому, что теперь за её ногами не оставалось следа – дорожки без картонных шаров. Видимо, их было уже так много, что сразу на место тех, что отодвигали и разбрасывали её ноги, сверху скатывались новые.

- Спокойной ночи, сын! – сказала Лидия и поцеловала в нос свернувшегося калачиком ребёнка. – Сегодня я с тобой и никто не придёт шуршать по полу, так что спи, отдыхай спокойно.

- Придут, мама. Они теперь всегда приходят. Спокойной ночи!

***********

Прошёл час. Лидия тихо лежала на спине и слушала, как постепенно замедлялось, становясь более долгим и размеренным, дыхание её сына. Судя по всему, Ванечка уже спал, а вот Лидии не спалось. Новое место, маленькая кровать, незримое присутствие десятков или уже сотен разноцветных шаров – все мешало. Вначале думалось беспокойно – про то, как завтра придётся объясняться с воспитательницей, а возможно – ещё и с несколькими разгневанными родителями. Потом вспомнилось, как она испугалась, когда у Ванечки был первый приступ. Потом ей стало казаться, что она снова слышит звук уходящего поезда метро, перед глазами проплыла открытая бутылка кефира с белым подтёком на боку… Кот, брезгливо переходящий через лужу… Ворона с куриной костью во рту… Глаз блестящий… Кость большая такая, с присохшим кусочком мяса… Пляж… Песок… Такие крупные песчинки… Катятся, с шорохом… Покалывают… Словно ежики бегают по руке…

Лидия открыла глаза – как так получилось, что она не заметила, как задремала и отлежала руку? Интересно, сколько прошло времени? Она повернула голову – Ванечка спокойно спит, почти неслышно посапывая. Лидия повернулась и снова легла – теперь на левый бок. Стала видна дверь в комнату. Под дверью - полоска света, которая становилась шире и изгибалась – кто-то открывал снаружи дверь. Шёпот:

- Лида, ты спишь?

- Нет, а что случилось?

- Да одному не спится, тебя не хватает! Как тут у тебя дела? Всё спокойно?

- Да, всё хорошо!

- Ладно. Спите, жители Багдада! Спокойной ночи!

Дверь закрылась, свет под дверью погас.

**********

- Ну, дорогая, и как тебе сегодня спалось в комнате ужасов? В нашей персональной «пещере страха»?

У Максима было отличное настроение, словно в отсутствие жены на семейном ложе он выспался и отдохнул гораздо лучше, чем обычно.

- Сожалею, но мне придётся тебя разочаровать. Мне даже страшные сны сегодня не снились. Спала изумительно!

- Странно, а по закону жанра тебе должна была во сне явиться та соседка-старушка, что выбросилась несколько лет назад из окна! Она должна была поведать тебе страшную тайну о крысах, поднимающихся каждую ночь из метро наверх, прямо в наш дом, и пьющих кровь!!!

- Перестань! Ваня тебя услышит!

- Уже семь утра, ему тоже пора подниматься! Иди, буди его!

- А сам не хочешь?

- Сам боюсь, что нечаянно помну всю вашу бумажную инфраструктуру. Лучше я пока кофе заварю.

Послышались мягкие шаги и на пороге кухни, немного пошатываясь, появился заспанный мальчик.

- Доброе утро! Нужно кота завести!

- Доброе утро, сынок! Как тебе сегодня спалось? А кота непременно заведём. Жаль, что в прошлые выходные не получилось – меня на работу вызвали. А кот – это дело серьёзное. Ведь нам нужно выбрать именно СВОЕГО кота, а не какого попало. Первого встречного кота в дом ведь не приведешь? Понимаешь?

- Понимаю… Но без кота уже совсем трудно стало! Сегодня думал, не справлюсь!

Лидия с Максимом переглянулись, и Лидия спросила:

- С чем не справишься, маленький?

- Их сегодня так много было, отстранённо проговорил Ванечка, наливая в стакан воду из фильтра. - Сильно пить хочу…

- Пить хочешь потому, что ночью тебе в пижамке, наверное, жарко было! Уже весна, надо тебе достать одеяло потоньше. Иди, зайчик, умывайся, и будем в садик собираться.

- Пить хочу, - тем же тоном проговорил Ванечка, наливая второй стакан воды.

Максим с Лидией снова переглянулись.

- Погоди, сынок, не пей сразу так много! Вода холодная из под крана! Ещё горлышко простудишь!

Ванечка покладисто поставил на стол наполовину выпитый стакан и на неверных ногах двинулся в коридор. Максим перевёл глаза со стакана на лицо жены и оцепенел. Лидия в паническом ужасе смотрела туда, куда только что ушёл Ванечка. Мальчик уже поворачивал за угол, но Максим успел разглядеть огромные бурые пятна у него на спине и ногах – словно вся пижама пропиталась сзади засохшим томатным соком…

**********

Пижама затвердела и так сильно прилипла к коже, что снять её оказалось совсем непросто. Пришлось нести Ванечку в ванную и отмачивать, поливая тёплой водой из душа. Ребёнок был на удивление спокоен и молчалив. Лидии хотелось кричать, плакать, спасать – в общем, что-нибудь делать, но она не знала, что. Максим был внимателен и собран, но Лидия заметила, как у него тряслись руки, когда он понемногу снимал, словно отклеивал с тела сына набухшую от бурой влаги материю.

Вода в ванной уже посветлела и вместо тёмно красной стала едва розовой, как после нескольких крупинок марганцовки, а на спине ребёнка снова стали проявляться весёлые мишки и разноцветные мячи.

Наконец, пижаму удалось снять, и Лидия с Максимом увидели на спине и ногах ребёнка маленькие припухшие ранки, словно после микроскопических пиявок. Кровь из них продолжала едва-едва заметно сочиться. Родители принялись в спешке обрабатывать их - закрывать ватными тампонами и заклеивать лейкопластырем.

- Боже мой, не выдержала Лидия, доставая из упаковки очередной кусок лейкопластыря. – Почему ж так долго кровь не останавливается?

- Они в садике ещё придут, - неожиданно подал голос мальчик. Сказали – пусть течёт, пока не страшно. В садике ещё поедим.

- Сказали?! Как - поедим?! – страшно закричала Лидия, у которой привычный мир просто стал уползать из под ног, а окружение стало разваливаться, как старые театральные декорации. – Кто сказал?! Кто это с тобой сделал?!!

- Осторожно, - быстро и тихо сказал Максим, больно хватая её за руку. – Посмотри!

Ванечка стоял с испуганным лицом и быстрым темпом направлялся к очередному приступу.

- Тихо-тихо-тихо-тихо, - запричитала умиротворяюще Лидия, подняла ребёнка на руки и пошла из ванной в сторону детской. По пути передумала и понесла ребёнка в их с Максимом спальную. Перед входом в комнату она оглянулась и мотнула головой в сторону детской, что должно было означать: «сходи, посмотри – что там?»

Лидия уложила Ванечку на бочок и сама легла рядом, осторожно прижимая его к груди. Мальчик ровно дышал ей в шею, словно уже спал. Ей было щекотно, но она замерла, боясь пошевелиться, словно от её маленького движения могло враз нарушиться какое-то хрупкое равновесие в этом мире. Сколько так прошло времени, она не знала, но когда Лидии стало казаться, что Максима нет уже долго, слишком долго, неожиданно резко дверь распахнулась, и в комнату влетел её муж.

- Мы уезжаем отсюда. Прямо сейчас. Вставай, собери только самое необходимое. Через пять минут мы все уже должны сидеть в машине.

Он говорил ровно и спокойно, чтобы не напугать ребёнка, но этот его голос и что-то ещё, что в нём было, до смерти напугало Лидию. Она внезапно поняла, что Максиму страшно, очень страшно. И вместо того, чтобы сразу подчиниться, она только приподнялась на локте и спросила:

- Объясни же толком, что случилось? Куда мы едем? Зачем? Как я могу успеть…

- Через пять минут вы оба должны сидеть в машине, - не меняя интонации, проговорил Максим, одновременно открывая ящики и доставая оттуда документы и ещё какие-то свои вещи. Через мгновение его сдуло из комнаты.

Лидия села на кровати, не зная, что делать и за что хвататься. Из оцепенения её вывел Ванечка, который встал и медленно пошёл в сторону детской. У дверей он оглянулся на мать и сказал:

- Одевайся, мама!

Лидия подскочила и схватила ребёнка за руку:

- Подожди! Не ходи туда один! Я сейчас!

Так… Джинсы, футболка, косметичка… Туфли или кроссовки? Или сапоги? Нет, Кроссовки… тогда спортивные штаны… Чёрт… Колготки… Куртку или пуховик? Куртку, пуховик с собой… Документы здесь? Зарядка… Зарядка для телефона? Какого чёрта, где она? Что брать, что? На сколько едем? Куда, почему такая срочность? Что он там увидел? Он никогда ничего не боялся… Так, во что Ванечку одеть? Деньги, надо не забыть – там, в шкатулке…

Включившись в процесс, Лидия начала действовать разумно и быстро, но когда она опомнилась от собственных сборов, Ванечки в дверях уже не было. Судя по грохоту, доносящемуся с кухни, Максим был там. Лидия бросилась в детскую. Собравшиеся кучками шары были обрызганы кровью тут и там и в первое мгновение Лидии показалось, что все они двигаются, словно кто-то помешивает густую кашу в кастрюле – медленно, медленно, по кругу. Она тряхнула головой и пелена спала. Оголённый ковёр посреди комнаты словно драли когтями несколько котов – до лежащего под ним старого линолеума. Ванечка стоял босыми ногами на кровати. Он уже успел натянуть брючки и сейчас пытался заправить в них на спине клетчатую рубашку.

- Осторожно, маленький, не сними случайно повязки со спины! – обеспокоенно проговорила Лидия, шагая в кроссовках по полу. Схватила рюкзачок, выдернула что-то из одного ящика комода, потом из другого. Кинула Ванечке носочки.

- Через минуту встречаемся у входной двери! – прокричал сквозь неумолкающий грохот с кухни Максим. Судя по всему, там рушилась и ломалась мебель.

Лидия быстро завязала шнурки Ванечке на кроссовках, на одно плечо накинула свою сумку и рюкзак сына, второй рукой обняла ребёнка, подняла его и бросилась в коридор.

С кухни выбежал Максим, по пути швырнув на тумбочку шуруповёрт.

- Всё собрали? Молодцы. А теперь - бегом! – крикнул он, забирая ребёнка у жены и устремляясь на лестничную площадку.

Напоследок оглянувшись, Лидии увидела, как сквозь открытую дверь в детскую пролезают и катятся друг за другом прямо на неё эти разноцветные шары. Она прыгнула на площадку и захлопнула за собой дверь. Лифта ждать не стали. Ещё никогда, даже в детстве, она не спускалась с седьмого этажа пешком так быстро.

Через минуту они уже сидели в машине. Двигатель работал на прогреве на высоких оборотах, а Максим пытался успокоится – намеренно дышал медленно и глубоко. Сзади, в детском кресле, вполне довольный жизнью, сидел Ванечка. Он посмотрел на Максима, отражённого в зеркале заднего вида, и сказал:

- А с котом было бы проще!

Максим вздохнул и переключил передачу.

**********

- Слыхали, Анна Порфирьевна? Шатровы-то наши, что с седьмого этажа - съехали! Квартиру на продажу со всем скарбом выставили и уехали невесть куда!

- Это Лидка-то? Что с мальчонкой гулять все ходит? А ты, Зинаида, откуда знаешь?

- А видела – агент приходил! Все ворчал по телефону, что компанию нужно будет нанимать – уборку там делать! Я как раз из гастронома шла – творог брала гатчинский. Слушайте – такой сухой творог стали делать… Да… Вот обратно шла и слышала!

- Теперь кавказцы какие-нибудь вселятся, или азиаты, прости господи… А мальчонка у них странный был, ой странный! Вот всегда так – у родителей совесть не чиста, а дети потом мучаются!

- И не говорите, Анна Порфирьевна, и не говорите!

ЭПИЛОГ

- Как Ванечка?

- Уснул, слава Богу! Такой день сегодня безумный был, а он – просто чудо-ребёнок! Только щёку на подушку положил – и уже спит!

- Намаялся, да крови потерял…

- Врач долго дивился на раны, но потом сказал, что всё в порядке – здоровье у ребёнка богатырское, и давление в норме… Теперь расскажешь – что ты там делал и что увидел? Почему мы так неожиданно сорвались с места и все бросили?

- За вещи не беспокойся, я уже агенту звонил. Через два дня там клининговая компания убирать всё будет, я с ними съезжу и всё заберу.

- Так что ты там увидел?

- Дыру. Страшную дыру куда-то в стену и вниз. За мусорным ведром в шкафу под раковиной. И следы – множество следов по стенке прямо в детскую.

- Каких следов? И почему по стенке?

- Ну… Сложно сказать… Как там Ванечка сказал? Цапкают? Так вот, что-то или кто-то исцапкал, словно гвоздём или шилом всё там… Много-много следов. И по стенке, и по полу. Они и вправду уже не в первый раз приходили… Только всё чего-то ждали, почему-то не осмеливались.

- А теперь, выходит, они осмелились?! Ты сводишь меня с ума просто! Да кто – они-то? Ты их видел?

- Я их слышал. Они поднимались снизу. И через эту дыру я их слышал… Они лезли и стонали, словно от нетерпения, представляешь? И цапкали, цапкали… Это было невыносимо слушать… Ещё немного, и мы бы оттуда не уехали. Я отломал дверку и завинтил шуруповёртом эту дыру, но что-то мне подсказывает – их это не остановит. Потом ещё шкафами проход загородил. Тоже вряд ли поможет. Возможно, у них есть ещё ходы.

- Они значит, что они и вправду, поднимаются снизу – из метро?

- Похоже на то, похоже.

- Да… И в милицию обращаться бесполезно – сочтут за сумасшедших и попытаются отобрать ребёнка… Может, стоит хотя бы предупредить новых жильцов?

- Кто купит квартиру с привидениями? Скажу агенту, пусть наймёт строителей и заложат дыру кирпичами. А новым жильцам я там послание оставил. На полу, под коврами. С такими соседями они быстро его найдут. Очень быстро…

- Как думаешь, это когда-нибудь оставит нас в покое?

- Если вспоминать о том, при каких обстоятельствах мы с тобой познакомились… Похоже, что продолжение следует.

Горелово

Санкт-Петербург, апрель 2010 года.

Дата добавления: 2015-08-05