Новая песнь песней

ПИСЬМА АЛЕВТИНЫ Глава без эпиграфов Егор не мог хранить у себя дома эти письма. И уничтожить их тоже былоневозможно - все равно, что предать мучительной смерти живое, доверившеесятебе существо. Такое зверство опустошило бы душу убийцы. Оно не прошло быбезнаказанным и для нас, потому что мы, люди, показали бы Мирозданию (илиБогу, или Высшему Разуму, или Абсолюту, или Вселенной, или Космосу), что мы- недочеловеки, с которыми и общаться-то следует, как с нелюдью. Егор отдалэти письма мне. Их очень много - толстый пакет листиков, исписанных мелкимибуквами. Почти навыборку я отчеркнул в них отдельные абзацы, чтобы тольконамекнуть, показать, через какие немыслимые испытания довелось пройтипрототипам этого повествования, какие испытания сплошь да рядом выпадают надолю едва ли не каждого из нас. Итак, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Зачем бедной девушке с виноградников мудрость, если она любит Соломона?И зачем Соломону его мудрость, если она любит его? Я тебя люблю. Я думаю, что это - моя "охранная грамота". В этом годуперечитала раннего Маяковского. у него есть: любовь - это сердце всего, безнее - прекращается жизнь (примерно). Я тебя - люблю. И потому живу. Такбыло, так есть. Пока живу - люблю. И в этом - все: смысл жизни моей, исолнце мое. Я люблю. И религиозно веруя, под бой новогодних курантов будушептать свою молитву - во имя твое. И думать - о тебе. И желать счастья -сначала - тебе. Потом - родителям. Я тебя люблю, и все лучшее - пусть будеттебе. Я люблю тебя, Егор! Я люблю тебя! Невозможное, дурацкое, мучительное,счастливое существование. Все, что делаю, все, с кем общаюсь - все и всегде- то в стороне, потому что есть ты, и я люблю тебя. И радуюсь каждомуновому листочку, каждому штриху так стремительно наступающего лета, такой...не скучной, всегда неповторимой - погоде. И - такое равнодушие к себе, ксвоей жизни вообще. И всегдашняя тяжесть от этой "понарошной", ненастоящейжизни, от ощущения ее временности, непрочности, ненужности: я же тебя люблю!И - никогда - не посмотреть себе самой в глаза - честно, не признаться втом, что - знаю, понимаю все про себя и про тебя: потому что - люблю тебя! И- вопреки этому, радость: да есть же ты у меня, и так тебя - много! Когда думаю о тебе, говорю с тобой, у меня прежде всего выговариваетсяэто: родной мой. Говорю-то - без тебя - уверенно, а пишу и робко, ипобаиваясь тебя... ну, не рассердить, не вызвать твой протест, что ли. Знаешь, а я все время себя ловлю на чувстве боязни. Может, это все неот того, что ты очень уж меня запугал (я люблю тебя, тебя люблю, Егор!), аот моего трезвого взгляда на себя и на свои (мои) поступки: вечно меня нетуда занесет, извечно я-то за собой вину ощущаю. -Наверное, это исконнорусская черта, отлитая в: "На Д воре шапка горит", "Чует кошка, чье мясосъела" и т.д. Просто умилила меня на работе твоя вчерашняя фраза: "Помнится, тыхотела мне помочь". Вот это "помнится" - восхитительно! Заходит такой -большой, с хоботом, в эту, ну, как ее, посудную лавку, и пробует там себяизысканно вести. Не надо тебе никаких вступлений и переходов. Мне - тыдолжен писать так: "Срочно сделай..." и перечисляй, что срочно. Можноприбавить: "И не вздумай затянуть с этим!" Ты пойми, что быть как-тополезной тебе - это не желание мое, это и цель, и смысл, и где, интересно,элементарная твоя догадка в тот момент, когда ты вопрошаешь: не соглашусь лия... Мне все время за тебя тревожно. Может, потому, что я лишена возможноститебя оберегать, защищать, загораживать - своими руками? Я люблю тебя. Я очень тебя люблю. Страшно, невозможно - представить:вдруг не встретились бы, вдруг не разглядела бы, не поняла, что это - ты.Тебе не представить вот чего: что ты для меня, как я тебя люблю и - до чегоже я себя чувствую счастливой. Чтоб человеку, скажем, уже за двадцать пять,а он ходил и улыбался, и твердил: Егорушка, родной мой, солнышко мое! - ичувствовал себя - счастливейшим на свете человеком! Потому что человекзнает, что есть ты. А тебя человек любит. И удивляется одному: как до сихпор еще живет-то? Почему - ни взрыва, ни испепеления - ведь это такая сила,так ее много!.. И - живет. Непостижимо. Если я доживу лет до семидесяти, я, может, буду и спокойной, и мудрой.А сейчас я люблю тебя, и схожу от этого с ума, и слава Богу. Спокойных имудрых вон на улице сколько - идут мимо и тебя не видят. А я тебя люблю.Может, в этом и есть моя мудрость: я знаю тебя, я вижу тебя и я люблю тебя. Да, очевидно, что я сошла с ума, сдвинулась в географическую зонустихосложения. Вот разные образцы сумасбродства. 1. Лирический Почему это все, что с тобой происходит, Неожиданно,странно -я все узнаю. Кто-то что-то сказал, кто-то мимо проходит Иобмолвился чем-то, А я уловлю... 2. Хулиганствующий, бестактный Может кто-то что-то понял, Ничего я непойму: С гордостью "пигмалионьей" Демонстрировать жену? (Ну и ну!) Вы бы отдали ее бы Демонстрировать бы моды. Это было бы этичней Инаверное, практичней. Не сердись, пожалуйста: что со сдвинутой-то взять? Все пережитки(ревность, нетоварищеское отношение к Женщине и т.д.) так наружу и рвутся.Ведь мучилась же я все свое детство, страдала, что родилась не мальчиком!Хорошо было бы. Только ты бы не знал тогда, как можно тебя любить. Яубеждена, что так - тебя никто не любил. Видишь ли, я тут летала. Стыдно даже писать, так это тривиально, вродебы с этим мы кончаем еще в детстве. Ну, а что поделаешь, раз было-то! Где-то над морем. Сначала одна, потом кому-то там еще показывала, учила! За всей этой суетой: расчеты, билеты, блокноты - жило это понимание,знание: есть у меня твоя фотография. Таким полыхает заревом в половину неба,ночного неба, что становится совсем светло. И улыбалась счастливо все этидни. Если одна. А не одна - так все равно улыбка оставалась -не на губах, нев глазах - в душе. Эта неделя "сделала" тебя другим. И не в том, конечно, дело, что ты -наверное, за последние семь месяцев и улыбнулся-то мне сердечно - в первыйраз. Хотя и этого, конечно, ждешь. Сколько же в суровости-то твоей жить?Сразу же - как снег трехдневным дождичком - смыто все мрачно-больное. Я так тебя люблю! Можно сойти с ума - только от одного этого:секретарша, которая сидит с тобой в соседней комнате, эти женщины на почте,десятки других - которые говорят с тобой, ходят - около, мимо - и ни-че-го-шеньки, хоть бы что - как все остальные, как стена, стол, стул, вотпосмотри, сколько их - идут, и не смотрят, и нет тебя для них, - а для меня- самое-самое, большего и пожелать невозможно - увидеть тебя, дотронуться -не до фотографии! Я не говорю о трех днях, нет, хотя бы об одном, я бы- стакой легкостью ч счастьем! - по году из мне оставшихся за час, за пятьминут - с тобой! - отдавала бы. Вот, скажешь, разбросалась-то! Только лучше,день - за день. Год - за год. Чтобы подольше хватило. Ты мой любимый, ты мой самый-самый дорогой человек, вот прошу Судьбу,Бога и кто там еще есть: пусть будет тебе - хорошо! Солнышко мое, Егорушка,я тебя люблю, я так тебя люблю! Иногда приходит в голову: а может больше ничего и не надо? Может так-лучше даже: ведь ты со мной- постоянно, твое присутствие -я его ощущаю почтичто физически. Все-таки человек - ведь прежде всего душа его. Все говорят:"Родные и близкие прощаются с телом такого-то..." Значит, такой-то - этосердце, душа, мысль, а тело - это не он сам. И если тело - это не мы сами -значит, у меня есть самое существенное, и моя жизнь, наполненная сверх краятобой, - это - "высшая" жизнь... Вот в какие закоулочки убегаешь, а чтоделать-то? Пока я есть, ты у меня себя не заберешь. Было бы пятнадцать мне лет,была бы я другого склада - переболела бы, может, и "выздоровела". А так - нуведь невозможно. Я - не умоляю, не прошу, я - просто иначе не могу быть. Внетебя. Не с тобой. Мне - тебе - не стыдно даже сказать, что нет разговора окакой-то оскорбленности, гордости и т.д. Очевидно, моя гордость в другом - втом, что могу тебя любить - вот так, "полностью" и - совсем, и - "насовсем".Никуда я от тебя не уйду. Никуда я от тебя не денусь. Видишь ли, какое нелепое было мне начертано предназначение: любитьтебя. И я так выстроена, и так формировалась, и так жила, оказывается, длятого жила - чтобы увидеть тебя и понять: да вот же он! У меня возникают такие желания, от которых я когда-нибудь все-такисойду с ума: то - чтоб ты мне на плечо локоть поставил. Ну, облокотился - непредставляешь, как мне это надо. То - губами - прикоснуться к твоему лицу.Только - чтоб все-все-все обцеловать, до миллиметра каждого. Губамстановится щекотно, и они произносят: "Я тебя люблю". Я люблю тебя. Это звучит во мне, не умолкая. Я люблю тебя. Это - подзвуки улицы, крики ребятни, птичий гам, в такт шагов, шорох тополей подокном, стук дождя по стеклу, и всегда - в душе, в голове, на языке. Привыклак твоему имени. Свободно выговариваю его, легко. Как-то незаметно,неосознанно я все хорошее называю твоим именем. Не называю - а так:проснусь, первая осознанная мысль - ты. Выхожу на улицу, попадаю в солнце,тепло - и первое, что мелькнет - ты. И так - во всем. Ты - не считай меня за совсем неумную, только я знаю, чувствую, чтонадолго меня - не хватит. Я не про то, что устану или - надоест. Да нет. Новедь и предел какой-то - тоже есть. Знаешь, я бы, наверное, немножко успокоилась, если бы ты знал, понимал,чувствовал, представлял - как я тебя люблю, что и как. Если бы ты этопредставлял - мое пребывание как-то было бы не совсем зряшним. Только,наверное, это невозможно: ты - и другого склада и - даже пола - и тодругого! Сегодня так захотелось уткнуться в твою "афганку" и немного поплакать.Знаешь, мне хватило бы и одной ее, потом, может, и плакать бы расхотелось.Если тебе встало меня немножко жалко и ты подумал, что можно отпороть одинрукав и подарить его, то - мне все равно, какой: правый или левый. Толькопочему-то левый - роднее все-таки. Я люблю тебя. Сошел снег, и была немножко весна, а сейчас опять -осень, а я все равнотебя люблю, и ничего мне не впрок, я только чувствую, что я люблю тебя всесильнее, хотя это уже - ересь: сильнее - нельзя. Спроси меня: как живешь? Самый полный ответ будет: люблю тебя. Я люблютебя - и это моя жизнь. Мне вот иногда хочется: взял бы ты какой-нибудь скальпель, провел погруди им да и освободил от того, что болит. Может, вылетела бы душа-то.Только - чтоб перед этим ты меня поцеловал. И не скромно, не тихо, неосторожно! Так ведь не поймешь-то. А я просто тебя люблю. Да ты - не думай,я тебе правду говорю, что я - счастливейший человек. Чего бы я тогда ходилаи улыбалась! Мне б только - до твоего рукава - дотронуться. Я не знаю, может, это такое воздействие на меня времени года,настроения природы - все белым-бело, а я живу: "Егорушка, мой родной" - изасыпаю, и просыпаюсь, и весь день - это. Когда одна - улыбаюсь, потому чтомне хорошо. Очень я сомневаюсь, представляешь ли ты что я вот так - с тобой,что вся моя жизнь до краешков и чуть выше - наполнена тобой. Сегодня я чуть. поняла, почему я тебя так люблю. Сидела в однойкрохотной комнатушке, где было два зеркала - одно напротив другого. И, еслисмотреть в одно, - получалось восемь меня да еще я - не в зеркале - всегодевять. Их, оказывается, много - во мне-то, вот и простое объяснение -благодаря этому зеркальному эффекту. Нет, Егор, все равно ты не представляешь себе, как наполнено моесуществование - тобой, как много тебя - у меня. Перечитать - стыдно:беспомощно, не передающе и капельки того, что есть. А присутствие твоездесь, рядом, ощущаешь так, что вот протяни руку - и дотронешься до твоейруки, потянись чуть - и губами - до виска твоего. Я тебя очень люблю.Совсем. Больше - нельзя. Можно иначе: разумнее, глупее, добрее,ожесточеннее, всякие крены могут быть - только больше - не бывает. Кто там - в небе, кто - в руках: синица или журавль? Хочу тебя - вруках. Не положено! Пусть в небе, в космосе, в другой галактике, где угодно!И ничего не надо в руки. Я тебя люблю. И все-таки это правда - чудо: живу, не умираю. Интересно! Так люблю - ивдруг живу - без тебя! Тебе это не понять - моего удивления, ты непредставляешь и малой части того, что меня сжигает. Как быстро прошел год! Ни лета, ни осени, кажется, и не было: сразу -декабрь, потом март, апрель. И был только ты, весь год - наполнен однимтобой, и все трудное - мимо, осталось только счастливое. И ты рядом, я держусь за твою руку, и если закрыть глаза и сноваоткрыть, потрясти головой, даже укусить себя - все равно ты не исчезнешь, ты- вот он, ты - есть - мой самый-самый человек, мой такой любимый человек. Я люблю тебя! - это и счастливо, ликующе, это и обидно (а как же иначе,разве иначе - возможно?!), это - и как жалоба - я не могу больше так, нуодин глоточек, один вдох! Я люблю твое мужицкое лицо, я люблю твою голову, я люблю это нечто,растущее на твоей голове (Господи, когда я вижу что-то похожее - как я потомне скоро прихожу в себя!), я люблю, как ты говоришь, я люблю твои интонации,я люблю твой несокрушимый настрой, я люблю то, что зовется Егором, - во всейсовокупности телесно-психически-эмоционально- мировоззренческих и прочихвсех компонентов. Я люблю тебя. И это - моя боль, и это - такая моя радость!Невыносимо - ну, правда, Егор, - так долго, так безнадежно - жить без тебя.И - какое счастье знать, что ты есть. У меня есть ты. И я люблю тебя. Я всегда боюсь, что ты вот уберешь меня от себя - и насовсем. Такстрашно! Сразу - небо низкое, облокотившееся на крыши соседних пятиэтажныхдомов. Тяжелое, вязкое - в таком небе - не полетаешь, рукой не взмахнешь. Ив голову всякое лезет! И воображение так услужливо подсовывает мне меня всамом дурацком свете! Нелепом, действительно, чучельно-недвижном,омертвевшем. Улыбнись мне, а? Я совсем тебя люблю. Ты - умница, ты сильный,все у тебя будет хорошо, только - пусть и я у тебя буду, ладно? И давайменя ты въяве увидишь, ая-тебя, а? Ну давай, Егорушка? Нет, Егор, в такую мечту и поверить-то не могу: ты - рядом, и не надона часы смотреть, и не надо себя виноватой чувствовать за то, что еще пять,еще десять минут около тебя задержалась. Прижаться к твоей руке и знать: исегодня, и завтра, и еще послезавтра это будет. И ты будешь всегда. Я,наверное, в это никогда не поверю. Так не бывает. Я бы сказала, что такое -не перенести - можно сойти с ума, но не уверена, можно ли в применении комне такое сказать. Я люблю тебя, Егор. Люблю и все. Ты не сердись на меня. Я не виновата, что я тебя люблю. Это ты - такой,ты сам такой, что я не могу тебя любить чуть-чуть. Я не виновата, что атомыво мне так расположены, это они организовали эту дурацкую мою направленностьна тебя. А что я поделаю - не кубики ведь, не перестроишь. Вот плесни мне вдушу бензином, подожги - все выгорит, отболит - и начнется сначала. Я оченьтебя люблю. А вообще - так кто-нибудь еще живет? Там, где было сердце (кстати, каконо у тебя?), все саднит. Постоянное состояние тревоги. Ясное осознаниебезысходности, безнадежности. Всегдашняя тяга к тебе. И это - уживается вомне с ликующим состоянием: у меня есть ты (ты у меня есть - и это не мояфантазия), и я - счастливейший человек, и чем больше я тебя открываю - тембольше я тебя люблю, ценю, уважаю и т.д. Я думаю - если бы не сблизились и еще год, и два, и пять - это быничего не изменило в моем к тебе отношении. Потому что-чтобы ты ни придумалдля меня, даже самое-пресамое, мне уже ничего не страшно: пусть будет иновое, и неожиданное, но я "старым" в общем-то, к моему "новому"подготовлена. И какой бы ты стороной -":. ни поворачивался - я только остреечувствую, как люблю тебя. Боже мой, Егорушка, и до чего же я счастливыйчеловек! Я тебя "восстанавливаю" из твоих нескольких предложений на работе:по пунктиру - и счастливо улыбаюсь - все никак не привыкну, а времени-то -второй год пошел! Ты улыбнулся мне в четверг, а сегодня - суббота, а я все улыбаюсь, имне - так спокойно! Да нет, это - не ровно-гладко, мне такое - несвойственно. Но - не тревожно. А еще знаешь, что? Вот ты как-то сказал:"Если Бог даст". А он ведь, собственно, ко мне очень даже добр. Ведьподтолкнул меня - к тебе! Куда уж больше! Я тебя люблю. Ты не думай, я не привыкла к тому, что - люблю тебя, я это ощущаюпостоянно, физически - и всею собою, и - конкретно сердцем, и - душою,которую я чувствую как совершенно осязаемое, не как дух. Иначе, откуда быпостоянное ощущение этой "пронзенности", раны - насквозь. Что изменилось,так это реже теперь восторженное состояние, когда - захлестнет пронзительноесчастье от понимания: я люблю тебя. Бывает, что и улыбаюсь, и где-нибудь наулице твержу тебе, себе - про это. Что говорить- то? У меня привычный жест:правая рука - вперед и чуть вверх - дотронуться до твоей щеки. Это еще кудани шло. А в эти дни я все время чувствую, как бьется твое сердце, потому чтоты же - рядышком, и твоя грудь совсем- совсем плотно прижимается к моей. Какбольно! Как сладко! Я очень тебя люблю. И во мне постоянно такое порочное -да не желание - необходимость!- лицом, губами припасть поочередно к каждойтвоей частичке, от головы до пальцев ног. Так - лсиву. Смысл, понимаешь ли,жизни - в этом. Смешно, ага? Аж до слез.

Дата добавления: 2015-08-05