Вещает автор. В поисках гармонии (книга в книге) часть вторая эпиграфы к главе русские жены жены

В ПОИСКАХ ГАРМОНИИ (Книга в книге) Часть вторая Эпиграфы к главе Русские жены Жены русские нынче в цене, Посходила с ума заграница - В мало-мальскиприличной стране Стало модой на русских жениться. Что причиной тому?Красота? Да, тут спорить, пожалуй, не стоит. Но и прочих не менее ста Есть унашей невесты достоинств. Мистер Хорт, не делец, не банкир, Ресторанныйшвейцар в Вашингтоне, Приезжал к нам бороться за мир И попутно женился наТоне. И, поверьте, буквально в момент Тоня весь Вашингтон поразила: Напитание тратила цент, А стирала сама - и без мыла! Чай без сахара Тоня пила,И, с утра обойдя магазины, Все продукты домой волокла На себе, безо всякоймашины. Ни мехов дорогих, ни обнов, Ни колье не просила у Хорта - Из его жепротертых штанов Дочке юбку пошила и шорты. При такой работящей жене, Притакой экономной и скромной Оказался швейцар на коне - Ресторан он имеетогромный. Он по праву вошел в каталог Богатейших семей в Вашингтоне Испокойно плюет в потолок, Кстати, тоже побеленный Тоней. Владимир Константинов, Борис Рацер Молодой муж в книжном магазине: - У вас есть книга под названием"Мужчина - повелитель женщины"? Продавщица: - Отдел фантастики, сэр, напротивоположной стороне. - Иван, скажи, можно вдвоем на триста тысяч прожить? - Без пива - такможно. - И я считаю. А моя гонит: иди, говорит, работай!.. С родовым безличным половым началом, а не с любовью, не Эросом, неАфродитой Небесной связаны были все формы семьи и формы собственности, и всесоциальные формы соединения людей. Вопрос о поле потому и имеет такоебезмерное значение, что вокруг него, вокруг семейственного пола образоваласьи развилась собствен-, ность. Эта нестерпимая власть собственности имеетсвой корень в родовом поле. Во имя рода, оформленного в семью, во имяпродолжения и укрепления рода накоплялась собственность и развивались ееинстинкты. Из книги Н. Бердяева "Метафизика пола и любви" Что представляла и представляет собой мощная нравственная аураславянских народностей, прежде всего, русского народа, каким образом онасохраняется, как и почему размывается и какое отношение все эти тонкиематерии имеют к трудным судьбам Егора, Анастасии и Алевтины? Напомню, что я отметил в качестве опорной черты русского мировоззренияего мощный общинный дух, порожденный абсолютной необходимостью сплочениярусских людей и их коллективных действий во имя выживания на громаднойравнинной территории, предоставлявшей лакомую приманку для завоевателей,набегавших со всех сторон света. В этих обстоятельствах для того, чтобысохранить мир, надлежало действовать всем миром. Разные значения этого словараньше различались начертанием гласного звука, но произносились-тоодинаково! И при всем при том в этом широком русле издревле протекали исильные яркие звонкие струи индивидуальной любви, - чувства, я сказал бы, неменее праздничного и сильного, чем выраженные в бессмертных творенияхпоэтов, прозаиков и драматургов Востока и Запада. Важно то, что сохранилисьнезыблемые свидетельства подобных чувств в разных социальных слояхдревнерусского общества и разных городах. На берестяном свитке XIII века,найденном в Новгороде в шестидесятые годы нашего столетия, читаем сильное всвоей лапидарности бесхитростное признание: "От Никиты к Ульянице. Пойди заменя. Я тебя хочу, а ты меня. А на то свидетель Игнат". И в том же XIII веке, на этот раз в Муроме, в 1228 году скончаласькнягиня Феврония, в монашестве Евфросинья, и ее супруг князь Муромский ПетрГеоргиевич, в монашестве Давид. День их памяти - восьмое июля. Их жизньописана в "Повести о Петре и Февронии", которая, - к сожалению, известнанесравнимо меньше, чем другая, которой нет "печальнее на свете, чем повестьо Ромео и Джульетте". Не меркнет в веках любовь юноши и девушки, ушедших изжизни, но забравших любовь с собою. Их любовь прекрасна, но не раз мнедоводилось слышать резонные замечания того рода, что вряд ли она была быстоль ослепительна и сохранилась в той же красе, коль скоро Ромео иДжульетта сочетались бы законным браком. Петр и Феврония же не толькосохранили свое огромное чувство до конца дней своих, но перед его мощьюотступили в недоумении силы и земные, и небесные. Вот в какую алмазнуюлегенду, где быль неотделима от восхищенной поэзии, вылилась их безмернаялюбовь: когда подошло время их представления, умоляли они Бога, чтобы имумереть в одно и то же время. И завещали они положить их обоих в одномгробу. И велели они сделать в одном камне два гроба, имеющих между собоюодну перегородку. Сами же они одновременно облеклись в монашеские одежды... После их смерти хотели люди положить блаженного князя Петра внутригорода у соборной церкви Пречистой Богородицы, Февронию же вне города вженском монастыре у церкви Воздвиженья Честного Креста, говоря, что вмонашеском образе нельзя положить святых в одном гробе. И сделали имотдельные гробы, и положили в них тела: святого Петра, названного Давидом,положили в отдельный гроб и поставили его в церкви Святой Богородицы вгороде до утра, тело же святой Февронии, названной Евфросиньей, положили вотдельный гроб и поставили вне города в церкви Воздвиженья Честного иЖивотворящего Креста. Общий же гроб, который они повелели сами себе вытесатьводном камне, стоял пустой в том же храме соборной пречистой церкви, чтовнутри города. Утром, проснувшись, люди:, нашли отдельные гробы, в которыеих положили, пустыми. Святые же их тела нашли внутри города в соборнойцеркви Пречистой Богородицы в едином гробу, который они сами себе велелисделать. Неразумные люди, как при жизни их мятущиеся, так и после честногоих представления, опять переложили их тела в отдельные гробы и сноваразнесли. И вновь наутро оказались святые в едином гробу. И после этого ужене смели прикасаться к их святым телам и положили их в едином гробу, вкотором они сами велели, у соборной церкви Рождества Пресвятой Богородицывнутри города (Мурома)... Вот такая любовь - выше которой и быть не может, в пределе своем -сокровенный идеал каждого и каждой, хоть бы и были они в своей внешней жизниизверившимися во всем и вся циниками. Следовательно, русло общинной морали было достаточно широким иглубоким, чтобы вмещать в себя и чувства простолюдинов Никиты и Ульяницы, ичувства князя и княгини Петра и Февронии. И вместе с тем направление этогопотока определялось мощными побудительными силами иного, чем индивидуальнаялюбовь, качества. И главной силой была жизненная необходимость в бракепроизвести наследников-мужчин (ибо сельская земля принадлежала не отдельнымсобственникам, а общине, которая выделяла подушные наделы семьепропорционально числу в ней женатых мужчин). Еще в начале XIX века русскаядеревенская семья насчитывала двадцать пять- тридцать человек, проживающихпод общим кровом! К концу XIX века, правда, все заметнее происходил процессвыделения сыновей в самостоятельные хозяйства, и двор насчитывал ужешесть-восемь человек. Иными словами говоря, брак для подавляющегобольшинства крестьянской РУСИ являл собою единственный способ к совладениюобщинными землями в структуре семьи ее, то есть к основе материальногообеспечения самой жизни. В этой структуре муж - хозяин подушного надела -был тем центральным светилом, вокруг которого естественно вращались всеостальные домочадцы, в том числе и жена. Обратим внимание на то, что врусском языке слово "муж" означает одновременно и мужчину ("собрались мужина совет"), и супруга. Холостой же мужик в любом возрасте назывался "малым".Естественно, что по числу браков Россия стояла на первом месте в Европе ибраки в ней были наиболее ранние. Так же естественно, что вдовцы и вдовычаще всего вступали в повторный брак: вдовцу нужна была помощница по дому ихозяйству, вдова же оказывалась лишним ртом в прошлой семье, так как сосмертью мужа из нее уходил его земельный надел. Какова же была роль индивидуальных чувств, любви в подобной весьмажесткой патриархальной общине и, соответственно, семье? Экономический расчети чувство далеко не всегда вступали в противоречие, но даже если онисовпадали, невесте, как хорошо известно по свадебному обряду, надлежалогорько оплакивать свою жизнь в девушках перед уходом в "чуж дом". А,впрочем, даже если буйная молодая любовь преодолевала все преграды, могла лимолодая пара вырваться из жесткой струи общего уклада?.. Моя родная бабкаАлександра Блынская, переселенка из Орловской губернии в Сибирь, в самомначале нынешнего века встретила и полюбила в деревне Большое РаковоШардинского уезда Курганской волости молодого двоедана (старообрядца)Мартина Ракова, и после отказа старших братьев отдать ее замуж Мартин тайнопохитил ее, и была смертельная погоня и тайное венчание, и горячая страсть.Одиннадцать детей было рождено в этом браке по любви. Но разве вырваласьАлександра из вековечного круга забот, бед и хлопот крестьянской женщины?Вот как поведал о них впоследствии мой отец: "Мне помнится она в загрузке постоянными домашними делами. Ежедневноведь надо было просеять муку, замесить квашню, утром вытопить печь и испечьхлеб на всю семью, сварить какое ни на есть хлебово, три раза в деньвскипятить самовар, накормить-напоить семейство. Каждый день надо ухаживатьза скотом вместе с отцом, доить корову. Летом - хлопоты с огородом. Хлопотыс домашней птицей. Постоянная стирка. Пеленки, зыбка. Ведь надо быловыродить и выходить столько детей - одиннадцать! А тех, кого не удалосьспасти несмотря на бессонные ночи, надо было хоронить. А что значит -похоронить свое дитя?.. Каждую неделю надо было истопить баню, выкупать ребятню, да и самимвзрослым попариться, помыться. А когда начиналась жнива, надо было, небросая домашних дел, выстрадать страду, с серпом, с граблями, с вязкой иукладкой снопов, А уборка и обработка льна, конопли и ткачество, когда квесне расставлялись в избе громоздкие "кросна" - ткацкий станок - и надобыло выткать ту пряжу, что была напрядена долгими зимними вечерами? Своеткацкое мастерство мать передала и Насте. У меня на полке для бельяхранится, как реликвия, полотенце, сотканное матерью из выращенного на нашемполе льна и обшитое самодельными кружевами ее же производства (надо, чтобнаследницы не выбросили его как невзрачную тряпку!)... А сколько тревог было пережито, когда Мартин был на войне, откудамногие не вернулись или вернулись калеками? А позже, в 1906 году, когдасидел в тюрьме? Ведь в те годы многих повесили в тюрьмах, многих постреляликаратели. А когда Мартин выступал на сельских сходах против начальства иждал "студентов"? Долго ли было снова до тюрьмы? А потом, когда загуливал солдат Мартин и до глубокой ночи не являлсядомой, сколько было тревоги. Либо его саданут ножом, либо он кого-нибудь вдраке убьет... Терзалась и ревностью. Ведь где гулянье и водка, там излодейки-бабы, охотницы до чужих мужиков. Приходит он ночью пьяный, не могласмолчать, упрекала: где тебя черти носят? А в ответ, бывало, и побои. Тихоплакала, чтоб не разбудить кучу детей. Билась как рыба об лед, чтоб семья невпала в полную нужду и нищету. И вот - в сорок лет заболела чахоткой, а в сорок один свезли ее накладбище" ("Урал", 1982, No 11). Патриархальная иерархия предполагала главенство мужчин над женщинами,старших над младшими. От женщины зависел порядок в доме, благополучие скота,помощь в полевых работах, сохранение урожая, выделка тканей. При такомколичестве дел и обязанностей она отнюдь не была бесправной и безголосой врешении общих дел, более того, именно она являлась блюстительницей домашних,семейных и нравственных устоев. Основной блюстительницей также и религиозныхустоев, а ведь религиозность в деревенской Руси всегда была весьмасвоеобразной: выражаясь по- современному, ее можно было назвать"космической", а по-старому - непрерывно связанной с вековечнымдоисторическим язычеством. Да и как могло быть иначе: весь ритм жизниподавляющего большинства населения России (по переписи 1897, в деревняхпроживало 85%) был неразрывно связан с солнцеворотом, с чередованием временгода и непременной сменой занятий, порождаемых севом, взращиванием, уборкойи переработкой плодов земли. Крестьяне держались за общинную жизнь и после реформы 1861 г. (томубыло много причин) и, следовательно, семейные традиции и семейная иерархия,и общие основы отношений "М" и "Ж" в России в силу своей огромнойинерционности практически нерушимые дошли до крутых революционных событий1917 года, когда рушилось все и вся. Да ведь рушилось только сверху. Все это было не более, чем рябь наповерхности океанической толщи. Гуманистические идеи великой русскойлитературы и искусства, по которым мы привычно определяем сложившиеся будтобы во всем русском обществе передовые этические нормы, на самом деле былипередовыми воззрениями чрезвычайно тонкого слоя духовной элиты, к народноймассе практически отношения не имевшие. Да, казачка Аксинья Астахова умелалюбить и чувствовать не менее сильно, чем дворянка Анна Каренина, но ГришкаМелехов не имел никаких прав защищать Аксинью от зверских побоев еезаконного мужа и хозяина Степана, и мир-то был на стороне Степана! И уж если гуманистические заветы и духовные прорывы Пушкина иЛермонтова, Толстого и Достоевского, Чехова и Максима Горького были встороне от того громадного течения, которое определяло реальную нравственнуюжизнь реальных десяткой и сотен миллионов россиян, то какое "воздействие"могла оказать на нее золотушная сыпь, которая подчас появлялась кое-где назаборах послереволюционных городов? Конечно, можно было во Владимире,скажем, в 1918 году издать такой-то декрет: "Каждая незамужняя женщина,начиная с 18-летнего возраста, объявляется достоянием государства и обязаназарегистрироваться в Бюро Свободной Любви, где мужчины в возрасте от 19 до50 лет могут выбрать себе женщину, независимо от ее желания", но что этоменяло в жизни и быту народных толщ? Разумеется, можно было в том же 1918году издать в Кронштадте и распространять, например, в Саратове и Вятке"Декрет об отмене частного владения женщинами" (п. 1: С 1 марта 1918 годаотменяется право частного владения женщинами, достигшими возраста от 17 до32 лет. Примечание: Возраст женщины определяется метрическими выписями, апри отсутствии оных документов квартальными комитетами по наружному виду исвидетельским показаниям... и т.д. вплоть до п. 19: Все уклонившиеся отпризнания и проведения настоящего декрета в жизнь объявляются саботажниками,врагами народа и контранархистами), однако все это отлетало от устоевтрадиционной морали, как дробь от брони, разве что кое-где щербина на краскеоставалась. Несколько более серьезной ситуация становилась тогда, когда за делобрались не кудрявые башибузуки, опоясанные пулеметными лентами, апрофессиональные мыслители в штатском. Вот некоторые существенные выписки избольшого труда "Революция и молодежь", изданного в 1924 годуКоммунистическим университетом им. Свердлова, в котором опубликованамонументальная инструкция "Двенадцать половых заповедей революционногопролетариата": "Чти отца" - пролетариат рекомендует почитать лишь такого отца, которыйстоит на революционного-пролетарской точке зрения. Других же отцов,враждебно настроенных против революции, надо перевоспитывать... "Не прелюбы сотвори", - этой заповеди часть нашей молодежи пыталасьпротивопоставить другую формулу: "Половая жизнь - частное дело каждого","Любовь свободна", но и эта формула неправильна. Наша же точка зрения можетбыть лишь революционно-классовой, строго деловой..." Как видим, поход против традиционной морали направился черезопровержение библейских заповедей, через попытку замещения старыхрелигиозных норм подобием некоей новой этики. Если бы дело ограничивалосьтолько подобными словоизвержениями, вряд ли что-либо изменилось бы хоть найоту в личностных и семейных отношениях наших сограждан: в несоизмеримыхвесовых категориях, образно говоря, бились здесь бойцы, и периодыинерционного разгона были у них также несоизмеримы: тысячелетие, с однойстороны, считанные годы, с другой. Но в дело вмешалась решающая сила:полностью переиначенный экономический уклад! Крушение это, с одной стороны, было очевидным: переход деревни наединоличную, а затем колхозную собственность и бурный процессиндустриализации подобно гигантскому многолемешному плугу перевернулвоистину залежные пласты общинного мироустройства. Женщина обрелаюридическое равноправие, а с годами - и фактическое, то есть стала в рядеслучаев зарабатывать больше, чем ее поилец, кормилец и защитник, в рядеслучаев она, экономически независимая, жестко могла сказать: "Вот тебе Бог,а вот - порог!" Подавляемая веками энергия, опирающаяся на жизнестойкость иупорство характера, привела к экспансии женщины в науку, медицину, культуру,инженерию, педагогику в такой мере, что во многих случаях процент женщин,работающих в такой-то и такой-то извечно, традиционно мужской сфереприложения труда значительно превысил процент мужской. В сочетании с той аномальной системой оплаты труда, которая повсеместноутвердилась в СССР, мужчина, как правило, утратил способность единоличносодержать семью и в качестве главы семьи в связи с этим упустилэкономические вожжи поддержания своего незыблемого авторитета. В эти драматические рассуждения о взаимосвязи экономики с отношениями всемье следует ввести еще и подлинно трагический акцент, определяемыйстрашным словом "война". Позволю себе привести абсолютно точные слова наэтот счет из повести писательницы (!) Н. Катерли "Между весной и летом":"Равные права - это конечно, но ведь тут уже не о равенстве дело идет, а чтомуж в своей семье больше не хозяин, а последний человек. Что случилось смужиками и откуда бабы такие взялись, что всем заправляют хоть дома, хоть наработе? И вдруг Вася понял, что случилось. Случилась война, да не одна, ацелых три. И все три, почитай, подряд. Теперь - что выходит? Мужиковпоубивали, остались женщины с ребятишками. Кто главный в доме? Кто самыйсильный? Кто самый умный? Кто защита? Кто все умеет? Мать. Вырастает,допустим, дочь и выходит замуж. Как она станет саму себя держать всобственной семье? Ясное дело, как мать, другого она не видела. И не то чтообязательно начнет мужа гонять да покрикивать, просто относиться к немубудет, точно мамаша к ребенку - учить, свое навязывать, сопли утирать. А они рад. Поначалу. Он же, бедняга, только того и ждал, привычный - отца убили,рос с матерью, а теперь вот и в жене в первую очередь ищет мамку, чтобзаботилась, угождала, нянчилась, а он нет-нет да и покуражится - как же! -мамка-то ведь сироту жалела, обхаживала из последних сил... Нет, лично Васеи тут жаловаться грех, мать-покойница умная была женщина, хоть и стараласьсунуть лучший кусок, а к работе приучила, вот он теперь и жене помогает безслова. И в доме мир. А только чего уж там - был послушным сыном, сталпослушным мужем - все и дела. А другой мужик, который вконец избалованный?Мать-то, известно, простит, а жена еще подумает. И получается - скандалы,пьянка, драка, развал семьи. И шашни. Ведь, если вдуматься, отчего насторону бегают? Не только ради... того-самого, а чтоб отдохнуть душой,человеком себя почувствовать. Как же! Дома-то он никто, а тут по первомуслову закуска-выпивка, кровать разобрана и по хозяйству ничего делать ненадо. Побегает он так, побегает, а потом, глядишь, бросает жену с ребенком,а то и с двумя. А что особенного! "Меня мать одна поднимала, ничего, вырос".Разведутся - и пошло-поехало: опять безотцовщина, женское воспитание, настолбе мочала, начинай сначала... Вот она, война, - через сколько лет рукипротянула! В ней все дело, а не в том, что девчонки стали штаны носить, апарни - длинные волоса, хотя смотреть на это и противно" ("Нева", 1983, No4, с. 79). Но ведь кроме войн внешних была еще и непрекращавшаяся войнавнутренняя, и сколько миллионов невинно репрессированных мужчин ушло внебытие!.. Такая вот история с нашей историей получилась. Но в другой стороны: невсе было так переворочено в глубине, в толще. Во-первых, период единоличноговладения землей насчитывал у крестьян нашего отечества всего-то нескольколет: коллективизация, в большинстве случаев осуществленная торопливо, сприменением насильственно-административных методов, в значительной степенивбила совсем недавно освободившихся от единого общинного обруча крестьян вновые жесткие рамки коллективного хозяйствования, опять-таки с теснойвзаимосвязанностью всех от всех, семьям по хуторам и отрубам расползтись недали. Да, подушное наделение только женатых мужиков исчезло, но подобие мираи мирских решений возродилось, следовательно, в немалой степени получилиновую опору как старая мораль, так и ее семейное выражение. А подавляющеебольшинство новых рабочих, осуществлявших индустриализацию, вышло-то издеревни, совсем еще недавно патриархальной. И если город вносил свои черты внравственные представления многочисленных новых поселенцев, то выходцы издеревни не в меньшей степени воздействовали на характер отношений в новойсреде своего обитания. Родители нашей Анастасии - рабочие, но пришли-то онииз деревни и семью свою, и отношения в ней создавали такими, какими знали ихпо уставу своих предков. И Анастасия взрастала в том представлении, что ейсо временем нужно быть замужем, а не над-мужем. И самое главное: это было построение семейных отношений не только удвоих семейных новых горожан, бывших крестьян, и их дочери, нет. Это быламораль общенародная, обусловленная гигантской инерцией предшествующеготысячелетия. Осмелюсь в данном месте оного повествования осторожно высказать мысль,давно владеющую мной, но пока способную шокировать общественное мнение.Поскольку я достоверно знаю, что мысль моя истинна и через некоторое времялюди будут, пожимая плечами, недоумевать "кто же этого не знает", постолькуя все же обозначу ее, ибо она имеет непосредственное отношение к теме "М-Ж".Дело в том, что любое общественное событие совершается не только вматериальном плане, но и в сознании, и в чувствах человеческих. И этотнематериальный окутывающий его ореол, и этот нематериальный след,сохраняющийся впоследствии не только в человеческой памяти, но в долговечной(вечной?) памяти ноосферы, окружающей нашу удивительную планету, на самом-тоделе не менее значим, чем материальные последствия вышеозначенного события.Господи, до чего же поверхностно, верхоглядски, ложно, лживо судят теисторики или современники- комментаторы, которые опираются лишь на сугубофизические, грубые, весомые, зримые черты того или иного явления! Такнапример, истинным ли будет вывод о счастье той или иной семьи, опирающийсяисключительно на инвентарную опись их шкафов, хрусталя и электроники? Ясно,что вне учета душевного мира и согласия в той или другой семье грош емубудет цена. Семья может быть весьма зажиточной, а члены ее глядят друг надруга волками, семья может быть попросту бедная, а отношения в ней - самыесчастливые. Разумеется, встречаются и материально обеспеченные и счастливыесемьи, и семьи нищие, где супруги живут, как кошка с собакой, но этосвидетельствует лишь о том, что обобщающий вывод о семейной жизни не можетбазироваться лишь на тех величинах, которые прямо интересны налоговомуинспектору. Да ведь то же самое, только в более сложных категориях следует отнестии к быту и бытию народному. Фининспекторы от обществоведения столкнутся снеразрешимыми для них парадоксами: почему, например, фронтовики, пережившиенемыслимые ужасы войны, в том числе испытавшие такую последнюю и крайнююстепень материального измерения, как смерть сотоварищей, уничтожение сел игородов, собственные ранения и сплошь да рядом инвалидность, считают именноэти годы самыми счастливыми в своей жизни? Может быть, потому, что ясностьвеликой цели, подъем всех душевных сил, раскованная инициатива, бескорыстноебратство сподвижников - это такие ценности, перед которыми меркнут тематериальные взносы, которыми был оплачен этот нематериальный взлет стольабстрактной субстанции, как человеческий дух?.. Мне пришлось как-то столкнуться с размышлениями критика М. Золотоносована ту тему, что наш народ по морали своей недалеко ушел-де от обезьян,недавно спустившихся с деревьев на землю. Да почему же так? А потому, с еготочки зрения, что у нас еще не возобладала абсолютная индивидуалистическаямораль, мы все еще живем и мыслим давно обветшавшими, по его мнению,категориями, вроде отечества, родины, коллектива. Ничего кроме насмешки невызывают, по мнению вышеозначенного модерного фининспектора, статьи вроссийских газетах о том, что молодые парни, погибшие 21 августа 1991 года,защищая Белый дом, умерли не даром, ибо отдали жизнь за счастье своегоОтечества, за будущее России. Какой позор, какое, обезьянье самосознание, -так расценивает он и их гибель, и преклонение перед ними. Но вопрос: человекли этот резонер, либо только внешне человекоподобное? Разумеется, находясь на уровне человекоподобных, невозможно понять(отсутствует физический орган для этого), что не только отдельный человек(бывший фронтовик или блокадник, например) может оценивать свою жизнь внематериальных рамок, но и целый народ, для которого осознание своейзначимости в истории, патриотическое восприятие героизма и могущества своейдержавы, память о преобладании духовных (человеческих) стимулов оказываетсячрезвычайно существенными факторами мировосприятия. Настолько существенными,что они перекрывают, непостижимо для человекоподобных, все иные факторы, втом числе и истинно бесчеловечные. И те политики, что крутят руль нагосударственном российском корабле, ориентируясь лишь на такие вполненаглядные опознавательные знаки на изменчивом фарватере, как колбаса иликолготки, рискуют и корабль посадить на мель, и сами от резкого толчкавылетят за борт. Без великой идеи Россия вперед двигаться успешно небудет!.. Тем временем я уже перешел к такой совершенно не материальной, номогущественнейшей силе, как воздействие на мнения и поступки человека (инарода) духовных ценностей и воззрений, возникающих на основе прежнихматериальных состояний и притягивающихся к нам, и окутывающих нас аурой, вкоторой мы продолжаем жить. Да, материальные условия заключения браков ивзаимоотношений "М-Ж" существенно видоизменились, но их традиционная брачнаяструктура: мужа-отца, кормильца и защитника, и жены-матери, заботницы иХранительницы очага, - в глубокой общенародной памяти продолжаласохраняться, невзирая ни жестокость новозаводского быта, ни на трубныеманифесты Университета им. Свердлова. Она сохранялась тем прочнее, что утверждалась и утверждаетсяправославием (хоть эта христианская религия и была длительное времяпридавлена государством). Она сохранялась тем прочнее, что была лишь одной из составляющих частейгораздо более широкой общей ауры, охватывающей и другие великие народы надругих великих континентах. Структура, модель изначального союза, состоящегокак из мужчины и женщины, сочетавшихся браком для воссоздания потомства, таки из этого потомства - структура подобной в сути своей семьи являласьосновной и незыблемой в соседнем огромном Китае. Конечно, контуры жизникитайской семьи и бытовой антураж ее, и идеология, если можно так сказать,отличалась от соответствующих категорий семьи русской, и прежде всего внезыблемой традиции почитания предков, чья бесчисленная вереница поколенийуходила во тьму времен. Однако китайская поговорка "Мужчина - хозяин внедома, а женщина - в доме" свидетельствует, что опорные принципы семьи былиобщими и в России, и в Китае. Да, русская женщина была гораздо болеераскована, чем китайская, чьей добродетелью являлась покорность и абсолютноепослушание мужа, но и там, и там основной функцией жены являлось рождениенаследника (наследников). То же и в традиционной японской семье: роль жены - рожать наследниковдля семьи мужа, куда ее приняли, вникать во все подробности домашнегохозяйства. Муж же обязан обеспечивать благосостояние семьи. Не стану тратитьвремени на анализ отличий японской семьи от китайской или русской - ихмного, но суть, ядро семейной концепции одна и та же, и, подвергаясьразмывающим воздействиям европейской или северо-американской модели,сохраняет, однако, свою устойчивость: как материальную, так и духовно-традиционную. И более того, семейные устои, основанные на четком разделении роли отцаи матери в семье, близкие тем, о которых шла речь раньше, прочно сохраняютсяв огромном регионе, протянувшемся от Мавритании до Пакистана и охватывающемареалы арабской, иранской и турецкой культуры. Там по- прежнему, можносказать монолитно, превалирует модель авторитарной, иерархически четкойсемьи. Да, исподволь она размывается, обретает большую гибкость и некоторыеновые формы, но это все та же устойчивая в основе своей структура. Вот такая-то существует в мире, можно сказать, мощная аура, которуюнельзя просчитать на арифмометрах фининспекторов от социологии, но котораявбирает в орбиту своего воздействия огромные массы людей. Большинство женщин- осознанно или неосознанно - хочет быть за мужем, защитником, кормильцем ипоильцем, а большинство мужчин хотело бы иметь здоровую мать своих детей,умелую хозяйку, верную опору во всех превратностях судьбы. О, скольглубокого смысла полна старая русская поговорка: "Для щей люди женятся, длямяса замуж выходят". Вдумаемся в нее... Что и говорить, Егор во всех своихпредшествующих семейных бытованиях и Анастасия также, исходили из подобноймодели как исходной, фундаментальной, наилучшей. Итак, мощное, воистину планетарное течение традиционных представлений ороли мужчины и женщины в семейной жизни направляло жизнь мужчин и женщин внашей стране, невзирая ни на грандиозную ломку укладовхозяйственно-экономического уклада, ни на войны и репрессии, выкосившие рядынаиболее активных и самодостаточных мужчин, ни на резкое снижениевозможностей у мужчины быть как прежде, на протяжении тысячелетий, основнымдобытчиком и кормильцем своей жены, детей и престарелых родителей. Все однако значительно, а кое-где даже в корне изменилось, когда в этовеличественное, широкое и мощное течение и соответствующий ему эмоциональныйореол стремительно ворвалось не менее могучее течение, истоки которогозарождаются у других континентов, берут начало в иных регионах, чем те, чтобыли названы чуть выше. Время столкновения этих течений - наши годы; местогромадного водоворота, образовавшегося на пересечении двух глобальныхпотоков - наша реальная действительность; налеты грозных тайфунов, сериипериодически возникающих беспощадных смерчей, клубление непроглядныхтуманов, неизвестно откуда срывающиеся бешеные ветра и крайне редкаясолнечная погода - метеорологическая обстановка в сфере нашей семейнойжизни. Так что же это за поперечное нашему исконному течение, из каких морей-океанов, из каких исторических времен прорвалось оно в наши дни и края? Зарождалось оно в тех благородных странах, где индивидуальнаясамодостаточность человека подтверждалась и закреплялась законами освященности и неприкосновенности частной собственности. В тех странах,которые двинулись (после первой промышленной революции в XVII-XVIII веках)путем приоритетного развития индустриальной технологии, очень быстро началиразмываться патриархально-феодальные взгляды на семью. Да, три "К"(Kinder-Kirche-Kuche) по-прежнему были вышиты на флагштоке благопристойнойжены бюргера, но в случае горестного вдовства хозяйка домика (или замка, илифабрики, или концерна) уже не оказывалась лишним ртом в чужом семействе: оналично становилась владелицей собственности. И хотя по-прежнему правили бал игибли за металл (не только золотой) прежде всего мужчины, правособственности на собственное хозяйство, на собственное дело и - насобственную личность! - все больше распространялось и на женщин. И на Русибывали собственницы, императрицы либо помещицы, но это были люди,составляющие ничтожные доли процента от общей массы населения. Потом, когдапоявились свободолюбивые нигилистки или курсистки, давшие родине и мирутаких гигантов индивидуального духа, как, например, Софья Перовская илиСофья Ковалевская, или Елена Блаватская, число их было крайне невелико, асудьбы, как правило, драматичны или даже трагичны, ибо не набиралось такогоих количества, которое способно было качественно изменить отношение к ним. Всамом деле: многие десятки миллионов крестьянских, уже даже не крепостныхбаб, даже негодовавших в условиях патриархального самодурства против своихвластелинов и желавших иметь свои собственные деньги и волю поступкам,пребывали однако в таких экономических крепях, которые побуждали ихдержаться за своего мужика (вспомним: "...для мяса замуж выходят"). Чторядом с этой неизмеримой толщей десятки и даже тысячи свободолюбивых"нигилисток"? В Западной же Европе процесс экономического раскрепощения женщиннабирал меж тем учащенный ритм, а когда в послевоенные годы чудовищноразбогатевшая Америка уверенно вышла на первый план среди капиталистическихгосударств, то она же естественно опередила все страны и по уровню женскойэмансипации. Надо сказать, правда, что знаменосец и блюстительиндивидуальной свободы. Западная Европа показала однако Новому Свету, ктоесть подлинный лидер в этом отношении: молодежный взрыв 1968 годапрактически без какой-либо заметной переходной стадии двинулся от революциисоциальной к революции сексуальной. Тогда пали не только все прежние "табу"в сфере интимной жизни, но свершился и существенный переворот во взглядах насемью, на права женщины в семейной, и шире того, в интимной жизни. И вотэтот-то поток практически беспрепятственно хлынул в нравственные океанынашего отечества после разрушения у нас железного занавеса в 60-70 гг.Хлынул и завертел, как невесомые щепки, миллионы и миллионы наших сограждани особенно согражданок, которые восприняли вновь обретенные нормы сдостаточной легкостью потому, что наша экономическая нищета сравняла к томувремени материальные возможности мужчин и женщин. И коль скоро "М" уже немог обеспечить материально полностью свою жену и семью, столь скоро "Ж"обрела равные с ним права на производстве и в общественной жизни. И всемейной жизни! А если снова вспомним, что количество действительнодостойных "М" в нашей многострадальной державе было повыбито войнами,высылками и лагерями и уменьшилось противу исходного уровня на десяткимиллионов мужчин самого активного возраста и деятельного образа жизни, то вподобной ситуации экспансия женской самостоятельности стала развиваться-разливаться практически беспредельно. И тут уж кто во что горазд: ЛарисаГубина, оттеснив посредством своей работоспособности и обаяния мужчинпереводчиков, вышла на самые передовые рубежи возможного для трудящейсяженщины самообеспечения. Геолог Томила, первая жена Егора, уразумев, чтозарплаты мужа - средненького офицерика - явно недостаточно по ее аппетитам,расчетливо и смело пошла в атаку передком на партийное и учебное начальствосвоего института, и в результате достигла значительного роста материальногопреуспеяния. А вместе с тем гигантская всеохватывающая инерция традиционного,тысячелетнего течения, которую мсье золотоносовы относят к первобытнойморали, продолжала и продолжает воздействовать даже на тех, что закрутился вновых волнах. И Лариса Губина с ненавистью, матерными словами, отзывается освоем свободном эмансипированном житье-бытье, и Томила, как- то стремительноиз привлекательной энергичной женщины обратившаяся в пучеглазую задыхающуюсятолстую старуху, вряд ли оказались счастливы в своей женской судьбе. Такимобразом пребывание в зоне этого планетарных масштабов водоворота создаетсостояние жестокой дисгармонии для тех, кого он крутит. И здесь, дорогаяНина Терентьевна, надо четко определиться не только насчет сексуальноголикбеза, но прежде всего установить, какое течение (то есть какой стильморали и семейного поведения) по твоим склонностям и по индивидуальноститвоего мужа тебе подходит. Следовательно, спокойно проанализировавособенности своего исконного традиционного русла, мы должны осознатьсвоеобразие и того могучего потока, который ворвался к нам и, твердо скажем,будет с годами лишь усиливаться. Любопытно, что этот новый анализ будет способен вывести нас всовершенно новые, удивительные и неожиданные горизонты закономерностейгармонии "М" и "Ж". Часть третья НОВЫЕ ВРЕМЕНА ИВАН-ДА-МАРЬЯ МЫСЛИ ВСЛУХ (Начало) Эпиграфы к главе Не в деньгах счастье Поговорка Выходит из тайги к реке охотник и видит, что против течения женщинабечевой тянет лодку, а в ней сидит-покуривает трубку его знакомец: - Эй,Иван, куда собрался? - Да вот, баба заболела, везу в больницу.

Дата добавления: 2015-08-05