Два способа

И все‑таки новые слова творятся, иногда удачно, иногда нет, но творятся постоянно.

Если вы заглянете в словарь и найдете там слово «газ», вы получите справку: «Слово изобретено в XVII веке физиком Ван‑Гельмонтом». По‑видимому, это так и есть.

Семнадцатый век оказался веком бурного развития физики. Впервые люди поняли, что в мире, кроме жидких и твердых тел, существуют особые тела, подобные воздуху, но все же отличные от него по разным своим свойствам. Таких тел раньше никто не знал. Понятно, что и сло´ва, которым их можно было бы назвать, не существовало ни в одном языке.

Ван‑Гельмонт взял на себя эту задачу. Ученые спорят теперь о том, почему ему пришло в голову именно сочетание звуков «г+а+з». Пытаются установить связь этого сочетания с различными греческими и латинскими словами, относящимися к предметам и понятиям, более или менее близким, – например, со словом «хаос», которое по‑голландски звучит похоже на «хас». Однако попытки эти пока остаются, по меньшей мере, сомнительными, так как сам Гельмонт не оставил нам на этот счет никаких указаний. И приходится слово «газ» считать таким же «измышленным», «изобретенным», как «лилипут» Свифта.

Тем не менее слово это вошло в словари огромного числа языков, совсем не родственных друг другу. И потурецки «газ» будет «газ»; даже в Японии оно звучит как «гасу». Так слово, созданное между 1587 и 1644 годами в крошечном фламандском городишке Вильварде, завоевало весь мир. Это случилось только потому, что оно было принято, утверждено человеческими языками.

Есть в русском языке не слишком употребительное, но все же известное слово «хлыщ». Употребляется оно тогда, когда надо с оттенком презрения обрисовать самонадеянного и неумного франта, щеголеватого пошляка. «Это был аристократически глупый хлыщ», – говорится у писателя Лескова.

Слова «хлыщ» вы не найдете ни в одном словаре позапрошлого века. Оно родилось на свет всего лет сто назад, и в литературе нашей сохранились свидетельства, показывающие, что его придумал и пустил в ход другой писатель – Иван Панаев. Есть предположение, будто его изобретение основывалось на каком‑то особом, бранном значении слова «хлыст», существовавшем в местном городе около Новгорода. Там‑де «хлыстами» называли «беспроких» молодых людей, лодырей или что‑то в этом роде, тогдашних провинциальных «стиляг».

Но вполне возможно, что создатель его шел и по совсем иному пути: просто он отправлялся от выразительного и неприятного слова «хлыст»=кнут, которое знали не в одном только Новгороде, а везде и всюду. Так или иначе, слово это сразу привилось в русских журналах и в газетах; через письменный язык оно пошло и в устный. От него, как от корня, возникло прилагательное «хлыщеватый», сходное по смыслу со «щегольский». «Хлыщ» стало как бы чисто русским дубликатом иностранного слова «фат».

Во всяком случае, про все три слова эти – «лилипут», «газ», «хлыщ» – можно сказать одно: при их создании человек, возможно, и не использовал старых корней, а создал корни, или «основы», новые. С ними увеличился не только «словарный состав» языка, всегда изменчивый и непостоянный. Они обогатили и самую заповедную, самую глубокую, самую «вечную» часть этого состава – его «ядро», которое состоит из «корневых слов». Это случается крайне редко[[87]]. Гораздо чаще новые слова языка, его неологизмы, возникают другим, более простым способом. А именно: их производят от тех древних корней, которые издавна жили в языке.

В огромном большинстве случаев остается неизвестным, кто, как, когда и где первым сказал то или другое слово, хотя любое из слов языка когда‑нибудь да было произнесено в первый раз.

Мы знаем, что слова «столяр» и «столешница» родились от cлова‑корня «стол». Но, разумеется, даже они не могли возникнуть сразу в головах тысячи или хотя бы сотни людей. Кто‑то их придумал первым. Мы только никогда не узна´ем, кто именно.

Установить это можно лишь в тех случаях, когда по каким‑нибудь причинам их рождение было сразу же замечено или следы этого сохранились в каких‑то записях.

Слово «тушь» (черная краска особого состава) известно в русском языке давно. Люди, работавшие с этой краской, также довольно давно начали употреблять и различные производные слова от этого словакорня: «растушевка» (особый инструмент), «тушевать» (закрашивать тушью, а потом и вообще покрывать темным цветом) и т. д.

Но с середины прошлого века в языке наших писателей начало мелькать новое слово того же корня: «стушеваться». Оно означало: скрыться, сделаться незаметным. Слово это, как видно, ново не только потому, что отличается от старых своих собратьев по составу и форме. В нем и сам корень – «тушь» – получил новый, переносный смысл; оно уже не значит «покрыться темным цветом».

Мы бы никогда не узнали ничего о рождении этого слова, если бы в одной из книг писателя Ф. М. Достоевского не нашлось заметки, в которой он утверждает, что слово «стушеваться» придумано им.

В 1845 году Достоевский читал свой рассказ «Двойник» на квартире у Белинского. «Вот тут‑то, – пишет он, – и было употреблено мною в первый раз слово „стушеваться“, столь потом распространившееся».

Действительно, слово это какое‑то время было очень популярным. Надо сказать, что особенно любил и постоянно употреблял его сам Достоевский. У него «стушевывался» герой «Двойника» Голядкин, «стушевался» даже один генерал. Однако рядом с этим особым употреблением данного глагола в значении «незаметно удалиться, трусливо и скрытно отступить» (равносильно теперешнему просторечно‑вульгарному «смыться») язык знает и совсем другое значение слова: «образовать мягкий переход от темных тонов к более светлым». В этом значении оно употребляется художниками, фотографами и другими специалистами. Никак нельзя думать, что оно возникло путем придания второго, переносного, смысла слову, придуманному Достоевским; дело обстояло как раз наоборот: писатель по‑новому переосмыслил пленившее его слух профессиональное словечко. Он сам рассказывает об этом.

Так или иначе, однако он его считал своим творением и, видимо, очень гордился этим словотворчеством. Впрочем, своей заслугой считал он и введение в литературный язык другого нового слова – «стрюцкий», имевшего смысл «пустой, не заслуживающий доверия человек». Слово это тоже доныне держится в наших словарях.

Не будем отнимать у Достоевского чести введения в литературу этих слов, но скажем, что оба случая не являются примерами словотворчества в чистом виде. И там и тут родились не новые слова, а были переосмыслены или введены во всеобщее употребление старые. Это не одно и то же.

Но в то же время приходится сказать, что такого рода новые слова, производимые от корней и основ уже известных, имеют в языке куда большее значение, чем слова‑курьезы, слова‑редкости, порожденные вдруг «из ничего», вместе со своим корнем.

Великим творцом именно таких полуновых слов в нашем языке был гениальный архангелогородец, «первый наш университет» – Михаил Васильевич Ломоносов.

В этом нет ничего удивительного. Ломоносову приходилось заново строить на пустом месте целый ряд наук: физику, химию, географию, литературоведение, языкознание и множество других. Совершенно не было слов, которыми могли бы пользоваться первые работники этих наук. Ученые‑иностранцы беззаботно засоряли наш язык великим множеством нерусских, неуклюжих терминов. Из‑за них чтение тогдашних научных книг для русского человека становилось пыткой. Ломоносов взял на себя задачу создания основы для русского научного и технического языка.

Слов, которые Ломоносовым введены в русский язык, так много, что рассказывать о каждом из них нет никакой возможности. Из нашей таблички вы легко поймете, что очень часто встречающиеся вам в современной речи слова, про которые каждый из вас думает, что они «всегда были», на самом деле созданы лишь 180–200 лет назад, и созданы именно Ломоносовым. Некоторые из них построены по правилам русского языка, но из чужестранных корней, как «градусник» (от латинского слова «градус» – ступенька). Другие связаны со словами, и до Ломоносова жившими в нашей речи, например название «предложный падеж».

Вот те из них, про которые точно известно, что их впервые употребил Ломоносов:

зажигательное (стекло)

негашеная (известь)

огнедышащие (горы)

горизонтальный

преломление (лучей)

диаметр

равновесие (тел)

квадрат

кислота

минус

удельный (вес)

горизонт

квасцы

и др.

Немалое количество русских слов обязано своим появлением крупному писателю Н. М. Карамзину, жившему одновременно с Пушкиным. Хорошо известно, например, что он придумал и пустил в ход через свои произведения такие совершенно необходимые теперь для нас слова, как «влияние», «трогательный», «сосредоточить». Даже сло´ва «занимательный» не существовало до него.

Но, конечно, роль и Ломоносова и Карамзина не может равняться по своему значению той роли, которую в языке играли и играют все время, ежедневно, ежечасно, незаметно работающие, никому не известные рядовые творцы новых слов.

Можно довольно точно установить время, когда впервые прозвучало слово «большевик». Это случилось в дни II съезда РСДРП, в 1903 году. Можно сказать, что наше теперешнее слово «совет» приобрело свое новое значение не раньше 1905 года, а производное от него слово «советский» стало широко распространяться уже в послереволюционные годы. Но если вы захотите узнать, кто и когда в первый раз произнес каждое из этих слов именно в этом значении, вам придется совершить сложную и нелегкую работу, причем, весьма возможно, установить не удастся ничего. Тысячами наших самых ходких слов язык обязан великому творцу – народу.

Дата добавления: 2015-08-03