Я мд и ее командиры

16-я дивизия фон Шверина, понеся серьезные потери в боях в Калмыкии и на Дону, отошла к направлении Изюм, Степановск, Кривой Рог. В мае 1943 года за боях на реке Миус фон Шверину был присвоен Рыцарский Крест с дубовыми листьями. Понеся весной-летом 1943 года большие потери на Миусе, почти уничтоженная 16-я мд была отведена в Германию. Выведенный из ее состава 782-й туркестанский батальон в сентябре 1943 года перебил весь немецкий комсостав и с оружием в руках перешел на сторону Красной армии. В марте 1944 года 16-я мд была преобразована в 116-ю тд и в последующем воевала на Западном фронте.

В июне 1944 года 116-я тд действовала в Нормандии. Фон Шверин откровенно отрицательно относился к берлинскому руководству и вступил в контакт с группой штабных офицеров, готовивших покушение на жизнь Гитлера. Командование германских сил во Франции также участвовало в этом заговоре и предполагало использовать 116-ю тд для подавления сторонников фюрера в случае успешного покушения на жизнь Гитлера. Как известно, покушение не удалось.

19 июля 1944 года дивизия начала отход на северо-запад. Фон Шверин к этому времени окончательно разочаровался в возможности военной победы и направил в Берлин меморандум с требованием завершения войны. В августе 1944 года, сражаясь против 3-й американской армии, дивизия понесла большие потери. К концу лета в ней оставалось всего 600 человек и 12 танков.

Вопреки категорическому запрету Гитлера на отступление, осенью 1944 года фон Шверин сдал американцам Аахен, проведя с союзным командованием секретные переговоры. После этого генерал попал под суд по обвинению в измене. Сама дивизия была отведена в Дюссельдорф, где пополнена до 11.500 личного состава и 41 танка. В ноябре 1944 года дивизия задала трепку американцам, отбив город Шмидт. В декабре 1944 года она участвовала в операции "Вахта на Рейне", отвоевывая Арденны. Понеся серьезные потери, дивизия была отведена в Голландию, где до конца войны сражалась с канадцами. В конце марта 1945 года дивизия в последний раз разбила американцев, причинив большие неприятности американской 30-й пд. Попав в Рурский котел, 18 апреля дивизия сдалась.

Несколько слов о судьбе немецких командиров.

Зигфрид Хенрици, оставив 13 ноября 1942 года 16-ю мд, до 30 сентября 1943 года командовал XL танковым корпусом, а затем непродолжительное время 4-й танковой армией. В декабре 1943 года он получил Дубовые ветви к Рыцарскому кресту. В марте 1944 года Хенрици был назначен командующим штаба обороны Крыма. В мае 1944 года Крым был освобожден советскими войсками, причем немецкие войска понесли большие потери. Хенрици был снят с занимаемой должности, хотя главным виновником крымской катастрофы вермахта надо считать Гитлера, оттягивавшего до последней минуты эвакуацию полуострова. 3 сентября 1944 года Хенрици был возвращен из опалы и получил в командование свой старый XL танковый корпус, которым и командовал до конца войны, действуя на восточном фронте. 9 мая 1945 года в Чехословакии Хенрици был взят в плен. После этого он содержался в лагерях Астрахани, Сибири и Воркуте. 9 сентября 1945 года Хенрици был приговорен военным трибуналом войск МВД Сталинградской области к 25 годам лишения свободы. 6 октября 1955 года он был репатриировал в ФРГ и освобожден. В это время Хенрици было 66 лет, и он вышел на пенсию. 8 ноября 1964 года Хенрици умер в местечке Бад-Наугейм.

Больше повезло фон Шверину. Сдавший Аахен американцам генерал отделался выговором. На суде фон Шверину помогло заступничество фельдмаршалов фон Рундштедта и Моделя. В декабре 1944 года он возглавил 90-ю легкую дивизию, а 1 января стал командующим танкового корпуса в Северной Италии. Здесь фон Шверин и закончил войну, оказавшись 26 апреля в плену у англичан. В 1947 году он обрел свободу, а в мае 1950 года получил должность военного консультанта в правительстве Адэнауера. Тогда же благодарная мэрия избежавшего разрушений Аахена присвоила фон Шверину звание почетного гражданина города. Фактически, фон Шверин стал одним из организаторов новых вооруженных сил ФРГ. Затем он длительное время работал консультантом по вопросам обороны в Бундестаге. Умер фон Шверин 29 октября 1980 года в одном из городков Баварии.

Командир 60-го мп Александр Вяль закончил войну в должности командира 10-й танковой дивизии, воевавшей в Силезии. Он умер 8 октября 1953 года. Его коллега Йоханесс Эйзерманн, командовавший 156-м мп, скончался 30 мая 1976 года.

Командир 1-го батальона 60-го мп Карл Торлей в феврале 1943 года получил звание майора, а в июле был представлен к званию подполковника. Он был убит 19 июля 1943 года на Миусе.

Судьба Калмыцкого кавкорпуса вермахта

В марте-апреле 1943 года отряды Отто Верба сосредоточились в станице Буденновской (бывшей Платовской) Ростовской области, на берегу Азовского моря. По воспоминаниям начштаба группы Долла полковника Абракова, через Дивное с ними ушло до 10.000 гражданского населения. Абраков, по его словам, ходил по обозам, уговаривая людей вернуться домой. Его беспокоило, что нет ни фуража, ни продовольствия и огромное сопровождение из гражданских лиц становится большой обузой для маневренных боевых частей. По ходу движения, часть гражданских отсеялась. Среди ушедших на запад оказалось 125 быв. членов ВКП(б).

Весной 1943 г. эскадроны Долла вместе с казаками они несли охрану побережья Азовского моря, а в мае 1943 г. были собраны в районе Херсона, где штабом 4-й танковой армии генерала В. Неринга было сформировано несколько новых отрядов из беженцев, военнопленных и перебежчиков. В августе все эти части были объединены в Калмыцкий кавалерийский корпус доктора Долла.

На 31 августа 1943 г. корпус состоял из следующих частей: I дивизион (1-й, 4-й, 7-й, 8-й и 18-й эскадроны), II дивизион (5-й, 6-й,12-й, 20-й и 23 эскадроны), III дивизион (3-й, 14-й, 17-й, 21-й и 25-й эскадроны), IV дивизион Горяева (2-й, 13-й, 19-й, 22-й и 24 эскадроны). 9-й, 10-й, 11-й, 15-й и 16-й эскадроны действовали за линией фронта, то есть примерно 400 человек остались действовать на территории Калмыкии.

На вооружении корпуса находилось 6 миномётов, 15 станковых и 15 ручных пулемётов, 33 немецких и 135 советских автоматов, советские, немецкие и голландские винтовки, 3 легковых и 5 грузовых автомобилей.

К осени 1943 г. кавалерийский корпус использовался для охраны коммуникаций на правом берегу Днепра, будучи в подчинении 444-й и 213-й охранных дивизий и командования тылового района 6-й армии.

После дополнительной мобилизации, проведенной в лагерях для военнопленных, в том числе путем вербовки казахов, киргиз и бурят Корпус несколько расширился. Теперь он состоял из 4-х дивизионов шестиэскадронного состава и штабных эскадронов (по одному при штабе дивизиона и, вероятно, один - при штабе "корпуса". Итого - 29 эскадронов). Кроме того, при каждом дивизионе имелся якал - эскадрон (охотничий, истребительный), основной задачей коих было истребление партизан и лиц, заподозренных в связях с ними. А всего в 4-х дивизионах "корпуса" было 33 эскадрона общей численностью до 3.500 человек строевого состава.

Кроме строевых подразделений, при "корпусе" была и так называемая цивильная группа, имевшая в разное время от 500 до 800 человек. Это были гражданские лица, родители, жены и дети служащих корпуса, а также сами военнослужащие, выбывшие по болезни или ранению из строевых подразделений, но привлекавшиеся к хозяйственным работам. Вместе с гражданским персоналом численность ККК составляла 4000-4300 человек.

27 декабря 1943 года для калмыцкого народа настал черный день. Указом Президиума Верховного Совета СССР Калмыцкая автономная республики была ликвидирована, причем удар был нанесен по тем семьям, которые не стали бежать на запад, и чьи родные в массе своей сражались в рядах Советской армии. 28 декабря 1943 года силы НКВД-НКГБ одновременно по всей территории Калмыкии начали операцию по выселению жителей. Операции было присвоено название “Улусы”. Каждой оперативной группой, состоящей из одного оперработника и 2-х бойцов НКВД, проводилось выселение 3-х семей. Жители были выселены в Сибирь: Красноярский и Алтайский края, Омскую и Новосибирскую области. По инструкции выселяемым разрешалось взять с собой имущества и продовольствия по 500 кг на каждого члена семьи.

В каждом железнодорожном эшелоне должно было быть не менее 2-х тысяч человек, из расчета 40 человек на каждый двухосный вагон. Поезда должны были иметь каждый не менее 6 двухосных вагонов для погрузки имущества выселяемых и укомплектованы таким образом, чтобы в каждом эшелоне имелся вагон для караульного конвоя из войск НКВД численностью не менее 40 человек и санитарный вагон, который предназначался для перевозки умерших в дороге спецпереселенцев. На каждый поезд-эшелон направлялся один оперативник НКВД - НКГБ, при котором находилось несколько сотрудников для связи.

Общая численность направляемого руководством НКВД воинского контингента для осуществления операции по выселению калмыцкого населения только первоначально составила 4421 человек (в последующем он пополнялся за счет прибывших оперработников), из них только оперсостав насчитывал около 3 тысяч человек.

К 31 декабря были выселены все калмыки – 93 тысячи человек. Напомним, что до войны здесь проживало 134 тысячи калмыков. Разницу в 40.000 человек стоит отнести на военные потери, беженцев в рейх, боевые части ККК и тех калмыков, что оставались служить в рядах Советской армии. Всего 750 человек было арестовано по обвинению в пособничестве оккупационным властям. Незначительное число вместе с Огдоновым ушло в степь.

1446 человек погибли в товарняках от холода и голода. Очень многие не смогли выжить в спецпоселении. К началу 1951 года на спецпоселении проживало 77943 калмыка, не считая осужденных, находившихся в лагерях, то есть погибли тысячи невинных людей. Калмыкия была восстановлена в январе 1957 года, вначале в качестве автономной области, а затем и АССР. Преступление, совершенное против целого народа, лучшие сыны которого положили жизни за Советский Союз, не может иметь никакого оправдания.

Пока разворачивалась трагедия калмыцкого народа, ККК активно участвовал в боевых действиях на стороне вермахта. В 1943 году ККК применялся в операциях против советских партизан в Запорожье, выделив до 300 бойцов, и навеяв на местное население дикий ужас, который надолго запомнился даже после немецкой оккупации.

По состоянию на 6-е июля 1944 г. Корпус насчитывал 3600 бойцов (в том числе и 92 человека немецкого кадрового персонала) и 4600 лошадей. На вооружении корпуса находилось 6 миномётов, 15 станковых и 15 ручных пулемётов, 33 немецких и 135 советских автоматов, советские, немецкие и голландские винтовки, 3 легковых и 5 грузовых автомобилей. В течение лета, осени и зимы 1944/45 гг., корпус понёс большие потери на территории Западной Украины и Польши. Вёл бои под Радомом.

В июле 1944 года в районе Люблина не менее дивизиона ККК было привлечено к боям против Советской армии. В одном из столкновений пропал без вести доктор Долл. Его сменил подполковник Пипгорра, а с января 1945 года ККК возглавил полковник Раймонд Херст.

Неприятности преследовали корпус и в тылу. 2 августа 1944 года действовавшие в районе Радковицы партизаны из Армии Людовой атаковали колонну, в которой следовали корпусники. Корпусников партизаны приняли за власовцев, что, впрочем, практически не было ошибкой. Из-за ошибки неопытного взрывника подрыв был совершен слишком рано, и солдаты смогли выскочить из повозок вне зоны обстрела партизанской группы. Однако они не стали оказывать сопротивления, а в панике бросились назад. В длившейся на протяжении трех километров погоне поляки убили 13 коллаборационистов, после чего с удовольствием подсчитали трофеи: два станковых пулемета, один ручной пулемет, два автомата, шесть винтовок, 32 гранаты, пять повозок с боеприпасами. Удалось захватить даже 45-мм противотанковую пушку, но поскольку она была неисправна, ее пришлось взорвать. Потерь партизаны не понесли.

16 сентября 1944 года подразделения ККК вместе с Ваффен-СС и силами вермахта участвовали в антипартизанской операции у Лази Сушедневски, где действовало до 1000 бойцов Армии Людовой. Четыре атаки бойцов ККК были отбиты с серьезными потерями. Бои длились до 19 сентября, пока партизаны, понеся минимальные потери - 9 убитых и 20 раненных - не вышли из окружения. Потери вермахта и ККК они оценили в 200 убитых и раненных. Особенную гордость доставило уничтожение бронеавтомобиля. Партизанам помогала советская авиация, дважды доставлявшая необходимые грузы.[396]

На учебном полигоне в Нойхаммере остатки корпуса были пополнены калмыками, прибывшими с Западного фронта и из Италии, в результате чего общую численность соединения удалось вновь довести до 5000 человек. Одновременно офицеры Корпуса проходили курсы переподготовки при формировавшейся в Мюнзингене 1-й дивизии РОА. Сформированный в последние недели войны Калмыцкий кавалерийский полк (правда, уже без лошадей) был отправлен в Хорватию, где вошел в состав 3-й Пластунской дивизии 15-го Казачьего кавалерийского корпуса.

В бою за железнодорожный мост в районе Спаржиско Каменна корпус потерял 19 человек. После капитуляции Германии, ККК оказался на территории, оккупированной США. Часть его служащих была выдана СМЕРШ, а часть смогла покинуть лагеря для пленных и впоследствии осела в странах Европы и Америки. Среди укрывшихся в США был и начштаба корпуса Д.Арбаков.

Постепенно были уничтожены отряды, оставшиеся в Калмыкии. Последним был убит Басанг Огдонов. 16 октября 1945 года он в одиночку приехал на кошару совхоза Улан Малч (Арзгирский район Ставропольского края), где потребовал у чабанов лошадь и оружие. В итоге чабаны подстрелили Огдонова. Избегая плена, тот покончил жизнь самоубийством.

Отголоски действий ККК звучали еще долго. Калмыцкий народ смог вернуться в ставшую родной степь юго-восточной Европы только в 1957 году, и до сих пор избегает всяких воспоминаний о ККК.

В 1966-1974 годах прошло семь судебных процессов над бывшими командирами Корпуса, которые к этому времени уже успели отсидеть первые срока. В 1968 году на скамье подсудимых оказались Санчир Коноков, бывший кадровый офицер Красной Армии, Шиндя. Мукубенов, бывший народный судья Яшкульского р-на, Бадма Хаджигоров, бывший замминистра здравоохранения республики, Сергей Немгуров, до войны работавший в органах милиции, то есть костяк корпуса составили представители советской бюрократии, быстро перестроившиеся после прихода немецких войск. Как показало следствие, Коноков летом 1942 г. дезертировал из 110-й ОККД и поступил в Корпус в декабре того же года. Остальные трое попали в плен и оказались в Корпусе, уже имея опыт службы в других частях вермахта: Мукубенов – в отряде Огдонова, Хаджигоров – в Туркестанском легионе, Немгуров – в 1-й Донском казачьем полку.

Их окружала атмосфера морального осуждения. От Хаджигорова, например, публично отреклась его дочь. Выездная сессия Верховного Суда Калмыцкой АССР состоялась в Кривом Роге, где ККК оставил жуткие воспоминания, садистские подробности которых сегодня нет смысла воспроизводить. Последний процесс состоялся в 1983 г., когда судили корпусника Лукьянова, к тому времени гражданина Бельгии, приехавшего с туристической целью в СССР. Спустя сорок лет на суде в Элисте его опознал свидетель военных преступлений на Украине. Военный трибунал Северо-Кавказского военного округа приговорил 79-летнего подсудимого к смертной казни – расстрелу.[397]

Некоторые ветераны ККК, возможно, живы до сих пор. Э-Б.Гучинова, работающая в Элистинском университете, в конце 90-х годов проводила исследования в калмыцкой диаспоре в США. Она отмечает: “переехав в США и получив гражданский статус, они предпочитали свою военную биографию не вспоминать. “Новые” эмигранты неохотно вспоминали военное время. После подробного описания довоенной жизни респонденты сразу перескакивали к описанию жизни в лагерях для перемещенных лиц. Даже те, кто был готов к разговору о военных событиях 1942-1945 гг., все-таки предпочитали монологу ответы на поставленные мною вопросы, чтобы не наговорить лишнего”.

Только сейчас история разделенного войной на две части народа становится предметом объективного исторического исследования. Это исследование должно быть предельно объективным и честным. Люди вправе понимать собственную историю, которая может быть только предметом их гордости – несмотря на непродуманную политику советских органов власти и блага, обещанные властью немецкой, большинство народа осталось верно своему государству и принесло огромные жертвы на благо страны.

Астраханский лагерь № 204

Многие оказавшиеся в плену под Сталинградом немцы и румыны были переведены в Астраханский округ. Поведение советского лагерного начальства было достаточно добродушным. Клаус Фритцше, упомянутый нами радист сбитого немецкого бомбардировщика, попросил об экскурсии по городу, и она была проведена!

«Три немецких летчика в военной форме и матрос Каспийского флота с автоматом на плече отправились в город смотреть достопримечательности Астрахани. А для жителей города самым удивительным были мы. Вскоре нас окружила любопытная толпа людей. На лицах не было гнева или ненависти, были заинтересованность и любопытство, так что у нас не возникло даже мысли, что толпа может представлять для нас угрозу. Правда, один инвалид на костылях что-то кричал и грозил кулаком. Странный опыт. Именно с этого момента и началось своего рода перевоспитание, поднялись новые моменты в адрес правдивости нашей нацистской пропаганды.

Конвоир занервничал, повел нас к остановке трамвая, очистил от пассажиров второй вагон, мы сели и поехали по городу, к пустому песчаному месту, где возвышалось большое здание типа школы. Так впервые познакомились с конструкцией спецсооружений советских лагерей для военнопленных, увидели проходные и вышки».

Незлобивость астраханцев подтверждается и из местных источников. Юрий Яровой увидел, как по ул. А.Барбюса народ куда-то спешит. Оказывается, по этой улице было видно, как со стороны железнодорожного вокзала движется какая-то колонна людей. Это были они, пленные немцы.

«По бокам колонны шли наши солдаты с винтовками. У некоторых на паводке были овчарки. Колонна в длину была примерно метров сто, а по ширине – 10-15 человек.

День был пасмурный, крапал дождь, и на дороге образовались лужи. Впереди колонны, судя по форме, шли пленные офицеры немецкой армии, а дальше все как-то вперемешку. Форма офицеров и солдат была до пределов потрепанная, грязная. На ногах у некоторых были надеты наши лапти. Многие из военнопленных были перевязаны – у кого голова, у кого руки. Кто-то передвигался на костылях, многих вели под руки. У всех был жалкий встревоженный взгляд. Со стороны пленных периодически раздавались крики «Гитлер капут». Колонна остановилась в районе Александровско-Мариинской больницы, и многие из немцев в спешке стали черпать с дорог дождевую воду из луж и с жаром ее пить.

Вся эта увиденная картина была невыносима. Это же пленные, без оружия. Возможно, многие из них оказались на фронте не по своей воле и, как видно, получили по заслугам. Так, видимо, думало большинство присутствовавших астраханцев, которые, к моему глубокому изумлению, стали со всех сторон бросать кусочки хлеба, сушеную воблу и что-то еще съестное пленным немцам. Пленные подбирали эти дары милосердия с земли и тут же стремились быстрее съесть».[398]

Не стоит забывать, что горожане тоже жили не припеваючи, и, как вся страна, были посажены на паек. Поскольку вряд ли люди ходили с едой в карманах, получается, что многие специально сбегали домой, чтобы захватить продукты и поделиться с несчастной немецкой колонной.

В Капустином Яре лагерь № 98 был обустроен в двухэтажном помещении бывшей мельницы и двух одноэтажных зданиях школ. Здания были маленькие - в мельнице, к примеру, имелось всего восемь комнат, в которых пришлось обустраивать нары в три яруса. Основная часть военнопленных – примерно 1500 человек – разместилась в землянках. Довольно быстро удалось обустроить баню, но медчанчасть хронически недополучала лекарств. В июне лагерь был ликвидирован.

Многие пленные, особенно из Сталинграда, ослабленные блокадой и зимой, умерли. Только в двух лагерях в Капустином Яре №№ 4937 и 2634 умерло 1766 человек, в госпитале № 98 в КапЯре еще 654, в лагере №№ 60 в Астрахани – еще 2033 человека. В Астрахани госпиталь для немцев располагался в 4-этажном здании в пос. им. Ленина. К 14 июля в больнице лежало 239 человек, в том числе 113 немцев и 111 румын. Их охраняло восемь человек в несколько смен.[399]

Практически вся смертность пришлась на весну 1943 года. Вот, например, данные по Астраханскому лагерю № 60, начальником которого стал полковник госбезопасности П.И.Мазурин: февраль – 400 чел, март – 1039 чел., апрель – 527 чел., май – 66 чел, июнь – 1 чел, июль – декабрь – ни одного.[400]

Особняком стоял сельскохозяйственный лагерь в Таболе, Камызяк. Он открылся в августе 1943 года и содержал чуть больше ста военнопленных. Непривычный к астраханскому климату Фритцше описывает его чуть ли не как курорт, правда, не вполне благоустроенный.

«Лагерь Табалла располагался непосредственно на берегу главного русла Волги в ее дельте. Зона лагеря ограждена колючей проволокой только по суше. Доступ к воде свободен. В зоне четыре здания: большой рубленый дом с большим и единственным помещением, где живет сотня румын, две будки из досок, каждая с нарами на 8 человек; в них живут немцы, к которым теперь присоединяемся и мы. Кроме того, есть рубленый дом поменьше, в котором находится кухня, столовая и медпункт.

Будки сбиты из голых досок, так что сквозь щели и оконные проемы постоянно дует. Стекол в окнах нет, а только марля, которая призвана мешать комарам проникать внутрь. Но их численность в будках является доказательством того, что эффективность применения марли равна нулю. Единственный способ защиты от этих нежеланных гостей — вечернее задымление будки тлеющим сушеным навозом коров и верблюдов. От резкого дыма можно задохнуться скорее самому, а не комарам. Наступление их полчищ затихает только с приходом утренней прохлады. На нарах — тонкие рогожи из камыша и простыни. Последние предназначены для защиты тела от комаров и сохранения тепла. Одеял нет. Климат в этом районе Волги очень неуравновешенный. На западе от нас болота, на востоке — сухая степь. Направление ветра изменяется пять раз в сутки. Влажность воздуха то экстремально высокая, то необыкновенно низкая. Температура в середине дня поднимается до 40 градусов, а рано утром она до восхода солнца падает до 10 градусов. Получается, что днем мы страдаем от жары и комаров вечером, а ночью мерзнем.

Большинство пленных работает на колхозных полях, где выращивают помидоры, дыни, арбузы, огурцы и капусту. Самые сильные и здоровые из румын выполняют тяжелую работу береговых рыбаков. Они забрасывают длинные неводы в море, а затем вытягивают их на берег. Иногда в сети попадает белуга и красная рыба. Те, кто работает на поле, выходят на работу в 6 часов утра, обеденный перерыв с 11 до 16 часов, второй выход в 16 часов, ужин в 20.00. Продолжительный обеденный перерыв необходим, так как в середине дня работать на полях под открытым солнцем невозможно.

Нас, летчиков, прикрепляют к аграрной бригаде, и на второй день после прибытия стоим в строю. Списочный состав небольшой — 115 человек, и так называемая проверка при выводе на работу не слишком обременяет дежурного офицера. Со счетной доской в руках (счеты) он быстро справляется с этим за считанные минуты. Какие страдания может принести проверка, мы узнали уже позже.

Питание, что получали пленные, было очень близко к положенному пайку. Утром полкило каши разных видов круп с подсолнечным маслом и 200 г. хлеба; в обед 3 блюда: 1 литр супа с бараниной или рыбой, полкило каши, 200 г. хлеба и компот из сухофруктов, на ужин — опять 1 литр супа и хлеб. Привозившие продукты обогащались, очевидно, рыбой нашего улова.

Если все упростить и представлять сытость как рай, то да, лагерь в деревне Табалла был раем для пленных, они не были обессилены и поэтому не подвергались таким болезням — как дизентерия, воспаление легких, сыпной тиф, сильные отеки, то есть болезням, гибельно действующим на человека, не имеющего физических и психических запасов».

К октябрю 1944 года в Астраханской области находилось 587 военнопленных (лагерь № 204).

Вторая волна пленных начала поступать осенью 1944 года, из Румынии.[401] Двумя эшелонами прибыло 5900 человек. Они работали на рыбозаводах им. Трусова, им. Кирова, им. Крупской, строили электростанцию на Болде, заготавливали лед для рыбной промышленности, возводили СЛИП, ремонтировали суда на судоверфи им. Кирова. Часть пленных была направлена за пределы города – добывать соль на озере Баскунчак, ремонтировать суда на заводе во Владимировке (совр. Ахтубинск). К такому наплыву начальство оказалось не готово. К 1 января 1945 года умерли 834 человека (более половины – от дистрофии), несколько человек были арестованы и около 100 направлены в госпиталь. Большого труда стоило справиться с эпидемией тифа и дизентерией. Ввиду отсутствия верхней одежды у 40% пленных зимой пришлось ограничить выход их на работу. При расходах на контингент в 1.3 млн. руб. объем выработки составил 0,46 млн. руб., то есть труд пленных оказался совершенно непроизводителен, что и неудивительно при дистрофии и желудочных заболеваниях. Было совершено три неудачных побега.

Кормили пленных пшенной кашей, изредка макаронами. Сахар стабильно получали только заболевшие. Постельного и нижнего белья не было у половины пленных. Поскольку швейные машинки отсутствовали напрочь, ремонт одежды проводился вручную. В качестве топлива использовался камыш, с перебоями – уголь.

К новому 1945 году в лагере состояло 5604 пленных, почти исключительно немцев (вместе с австрийцами – 2930 чел.) и румын (вместе с молдаванами – 2588 чел). В 1945 году в Астраханский лагерь № 204 поступило порядка 8000 человек, из них немало венгров. Умерло 2934 человека, в том числе 1734 от дистрофии, 115 от авитаминоза, 102 от сыпного тифа, 158 от пневмонии, 21 от брюшного тифа и т.д. Примерно 1500 румын, 1000 венгров и 1700 немцев отпустили домой. До 2000 человек пришлось разместить в госпитали. Многие причиняли вред своему здоровью, чтобы перейти в категорию нетрудоспособных и быстрее отбыть на родину. В докладе лагерного начальства написано: “Военнопленные, несмотря на контроль, пили мыльный раствор, концентрированный раствор соли, умышленно голодали и пр., стремились довести себя до дистрофии, надеясь на отправку на родину”. Рентабельность труда пленных, по оценкам лагерного начальства, была неэффективна, то есть при расходах на содержание в 11,6 млн. руб. общая валовая выработка составила 8,1 млн. руб. Сбежали, но были пойманы, 23 человека.

Появились, хотя в недостаточном количестве, овощи и картофель, хотя в рационе по-прежнему преобладали крупы и мука. Мяса не было, зато стали поступать яичный порошок, мясные консервы и сыр. Летом дали продукцию подсобные хозяйства и пленные получили зелень и рыбу. Калорийность составляла 2400-2500 кал, для дистрофиков до 3000 кал. В первом квартале появилось достаточное количество теплой одежды и нательного белья. Удалось обустроить и утеплить бараки. Была отлажена поставка угля.

На 1 января 1946 года контингент лагеря насчитывал 4128 человек, в том числе 2643 немца (с австрийцами), 1286 венгров (с русинами), 126 румын и 16 словаков. Смертность упала до 29 человек, но в госпиталь отбыло 1084 пленных – сказывалось нервное напряжение и ожидание отбытие на родину. Однако назад отпустили только словаков и русин. Впервые лагерь стал окупаемым – при расходах на содержание контингента в 10,1 млн. руб. было произведено продукции и услуг на сумму 10,4 млн. Побегов не было.

Перебои с продовольствием случились в первом квартале. Из овощей поступала лишь капуста, исчез картофель, из крупы осталось только пшено. Возникли трудности даже с солью. К весне проблемы были решены, а летом лагерь обзавелся даже животноводческим хозяйством в 126 голов – КРС, лошади, бараны и свиньи.

Далее численность контингента лагеря менялась так: на 1 января 1947 года 3326 человек, на 1 января 1948 года – 3090 человек, на момент расформирования лагеря № 204, то есть на 1 августа 1948 года, - 1340 человек. За два года лагерь произвел продукции на 16.8 млн. руб. при расходах на содержание в 23.0 млн. руб. За два года сбежали 19 человек, из которых было разыскано 13. Все беглецы были интернированными поляками, которые причисляли себя к победившей нации и были очень возмущены, что их задерживают. С обеспечением лагеря продовольствием, одеждой и топливом перебоев не было.

За пять лет пленные построили электропаросиловую станцию мощностью 3000 квт-час, 53 четырехквартирных дома, 30 стапельных мест СЛИПа, десятиквартирный дом, клуб речников на 300 мест, отремонтировали 140 судов, построили 18-квартирный дом на заводе им. Ленина, два здания у нефтебаз, Астраханскую ГРЭС, 50-квартирный дом для энергетиков, проложили 2 км железнодорожных путей, построили три зерносклада и ряд иных объектов.

В общей сложности, по докладу ГУПВИ, подготовленному в 1953 году, на территории Астраханской области было захоронено 5035 пленных, в том числе 3088 немцев, 560 венгров, 1171 румын, 137 австрийцев, 2 русских, 5 французов, 31 словак, 4 хорвата, 4 итальянца, 3 молдаванина, 25 поляков, цыган, русин, бельгиец, болгарин и еврей.[402]

Сегодня

Захоронения пленных проводились на 10 кладбищах. Наиболее известное находится в низине на старом кладбище Астрахани. Здесь высится огромный черный крест. Несмотря на то, что местность всегда представляло собой жуткое болото, сегодня оно обустроено. Хотя бетонные ступени за годы несколько рассыпались, а между плит пророс бурьян, кладбище выглядит весьма аккуратно. На нем расположены мемориальные плиты на немецком, венгерском, итальянском и русском языках. Румыны о своих не позаботились.

Другое немецкое кладбище находится в стороне от русского напротив предприятия “Бассоль” в Баскунчаке. В Хулхуте, севернее элистинской дороги, в трехстах метрах от памятника Ширяеву, рядом с могилами наших воинов высится несколько узких черных крестов. У них лежат плиты из белого камня с именами солдат и офицеров 16-й моторизованной дивизии.

Война в степи дорога обошлась и нам. В степи погибло более 7.000 советских воинов, павших у Хулхуты, Утты, Олинга, Яшкуля, Улан-Эрге, Элисты, Дивного и множества иных городков и сел Калмыкии.

Стелы, мемориалы и памятники расположены в каждом городе и селе Астраханской области и Калмыкии. Часть из них содержится и благоустраивается государством, за другими ухаживают родственники, третьи возведены энтузиастами, особенно из числа поисковиков и учащихся.

Астраханцы понесли огромные потери во время войны. В это время области проживало, по переписи 17.12.1939, всего 683 тысячи человек, в том числе в окружном центре 234 тыс. чел. Из них ушло на фронт свыше 154 тысяч человек. 75.161 человек погиб или пропал без вести. Большие потери, особенно вследствие депортации, понес и калмыцкий народ.

Но в калмыцких степях сражались не только астраханцы. Элитная 34-я гвардейская стрелковая дивизия была сформирована из жителей Среднерусской возвышенности. Большую роль сыграла 152-я осбр, чей костяк составили казахи, жители Гурьева и Мангышлака, ценой сотен жизней остановившие продвижение 16-й мд у Красного Худука. Позже, в ноябре, сюда подоспели части, сформированные в Центральной Азии из таджиков и узбеков. Особенную роль в обороне Астрахани сыграли евреи, которые дали целую плеяду блестящих командиров – имена Иосифа Губаревича, Михаила Кричмана, Леонида Рейно должны быть вписаны в историю страны золотыми буквами.

В Хулхуте в форме штыка построен большой мемориал. На нем высечены номера всех подразделений, защитивших Понизовье, и фамилии их командиров. Каждый год накануне 9 мая здесь проходят торжественные мероприятия с участием ветеранов славной 28-й армии. В центре Яшкуля находится еще один мемориал. Оба сооружения в настоящее время пришли в очень плохое состояние.

Останки большинства воинов, погибших под Хулхутой, были перезахоронены у Яшкуля. Среди них – и Наташа Качуевская. Но ей и многим другим установлены памятные знаки у самой Хулхуты. Они разбросаны в степи и только местный житель, ветеран дивизии Губаревича или поисковик знает об их существовании.

В списках ветеранов 28-й армии еще числится около 70 человек. Александр Суров, последний боец 34-й гвсд, взял на себя перед уже ушедшими товарищами обязательство написать книгу о боевом пути дивизии. Книгу он написал, но издать не может. Автоматчик из 52-й осбр Александр Кузнецов теперь председатель Совета ветеранов 28-й армии. Он добивается присвоения ветеранам звания Почетных граждан Астрахани. Идет переписка – мэрия сообщила, что ее регламент не предусматривает такой заслуги: «Защитник города». Разведчика из 899-го сп Николая Мордасова я последний раз видел на собрании бойцов поисковых отрядов. Каждую весну добровольцы 18-20 лет выходят в степь, чтобы поднять из песков и урочищ останки своих сверстников, отдавших свою жизнь осенью 1942 года, чтобы уберечь Астрахань от войны и защитить родную страну.

Командиры. Награждения.

34-я гвардейская стрелковая Енакиевская (08.09.43 г.) Краснознаменная (13.08.44г.) ордена Кутузова (17.05.45 г.) дивизия была организована 6.08.42 в МВО на базе 7-го Воздушно-десантного корпуса. После сформирования в составе 28-й Армии, с весны 43-го до начала 44-го в составе 5-й ударной Армии, далее в 46-й Армии до ноября 44-го, после и до конца войны - в 4-й гвардейской Армии.

34-я гвардейская стрелковая дивизия

состав:

103-й гвардейский стрелковый полк

105-й гвардейский стрелковый полк

107-й гвардейский стрелковый полк

84-й гвардейский артиллерийский полк

38-й гвардейский оиптд

35-я гвардейская разведрота

37-й гвардейский саперный батальон

37-я гвардейская орхз

дивизией командовали:

· Губаревич Иосиф Иванович (06.08.1942 - 07.02.1943), генерал-майор, умер от ран 28.02.1943,похоронен в г. Ростов-на-Дону

· Дряхлов Иван Дмитриевич (10.02.1943 - 20.02.1943), полковник

· Брайлян Филипп Васильевич (21.02.1943 - 06.04.1943), полковник

· Вельможин Алексей Сергеевич (07.04.1943 - 12.06.1943), подполковник

· Брайлян Филипп Васильевич (13.06.1943 - 08.11.1943), полковник, с 15.09.1943 генерал-майор

· Панченко Григорий Филиппович (09.11.1943 - 04.12.1943), генерал-майор

· Парфенов Кузьма Дмитриевич (05.12.1943 - 05.01.1944), полковник

· Брайлян Филипп Васильевич (06.01.1944 - 28.05.1944), генерал-майор

· Максимович Иосиф Антонович (29.05.1944 - 13.10.1944), полковник, с 13.09.1944 генерал-майор

· Кукс Герасим Степанович (14.10.1944 - 09.05.1945), полковник

103 ГВ. СП:

· Вельможин Алексей Сергеевич (06.08.1942 - 31.01.1943)

· Лехман Георгий Николаевич (31.01.1943 - 17.04.1943), ранен 17.04.1943

· Слижевский Иван Сергеевич (17.04.1943 - 21.03.1943)

· Кудрявцев Георгий Николаевич (03.05.1943 - 16.06.1943)

· Зуевич Антон Викторович (10.07.1943 - 17.07.1943), погиб 17.07.1943

· Тиунов Александр Борисович (31.07.1943 - 08.09.1943), погиб 08.09.1943

· Гладков Николай Никифорович (00.09.1943 - 02.06.1944)

· Федун Матвей Федорович (02.06.1944 - 24.11.1944)

· Козлов Асенкрит Иосифович (30.11.1944 - 05.10.1945)

· Якушенко Федор Акимович (с 05.10.1945)

105 ГВ. СП:

· Мамчур Никифор Иванович (06.08.1942 - 09.10.1942)

· Проша Иван Иванович (09.10.1942 - 15.02.1943), погиб 15.02.1943

· Артамошин Иван Иванович (13.12.1943 - 10.08.1944), ранен

· Черный Иван Данилович (по 18.09.1943), умер от ран

· Ким Николай Андреевич (04.11.1943 - 28.02.1944)

· Ткаченко Александр Иванович (20.04.1943 - 27.10.1943), погиб 27.10.1943

· Климов Михаил Ильич (12.08.1944 - 02.07.1946)

107 ГВ. СП:

· Цыганков Никита Ефимович (06.08.1942 - 04.09.1942)

· Лехман (04.09.1942 – 27.09.1942)

· Проша Иван Иванович (27.09.1942 - 09.10.1942)

· Мамчур Никифор Иванович (09.10.1942 - 25.02.1943)

· Кудрявцев Георгий Николаевич (16.03.1943 - 16.06.1943)

· Овчинников Александр Иванович (20.04.1943 - 01.12.1943), ранен

· Щербак Николай Петрович (13.11.1943 - 26.08.1944), ранен

· Осадчий Николай Павлович (11.09.1944 - 12.11.1944), ранен

· Мусаелян Борис Артемьевич (12.11.1944 - 31.03.1945), ранен

· Неволин Михаил Константинович (07.04.1945 - 02.07.1945)

· Степовой Аврам Степанович (с 02.07.1945)

248-я стрелковая дивизия, ноябрь 1942 год

Командир - полковник Н.Л.Алексеев (с 22.12.1942г. - подполковник Н.З.Галай)

Начальник штаба – капитан Соломин

899-й сп – майор Щербак Даниил Андреевич

902-й сп – майор Кроха Иван Данилович

905-й сп – подполковник Егоров Иван Александрович

771-й ап – майор Рогоза Евгений Григорьевич

* * *

Дата добавления: 2015-08-03