Глава 7. Вот и мы прошли этот Путь

Вот и мы прошли этот Путь! Я не мог поступить иначе. Взяв на себя ношу Бога — изменить этот грешный умирающий мир — мне нужно было еще раз пропитать себя Его мыслями и той несокрушимой энергией и крепостью Духа, которые привели на крест. И раз уж и Юра качнулся в сторону совершенства, думал я, то и ему этот Путь поможет утвердиться в верности своего выбора. Я надеялся! Сканер биополя был постоянно включен.

Какое-то время мы шли молча. Здесь каждый немного Преображается. Во всяком случае пока идет по Этой Дороге. Прошло не меньше получаса прежде, чем Юра задал свой вопрос:

— Поразительно, — сказал он, — прошло две тысячи лет с тех пор, как Иисус показал людям дорогу в Небо. Ничего в мире не изменилось. Если бы сегодня появился Сократ, ему тотчас бы насыпали в рот цикуты.

— Налили, — говорю я.

Юра даже не повернул голову в мою сторону.

— Ты же лучше меня знаешь, что до сих пор этот мир грузно заселен не человеками, а какими-то там волками, шакалами, грифами и прочей нечистью, готовой слопать тебя… Или какими-то слизняками, мокрицами и планариями вроде твоего Ергинца… Слушай, где ты его откопал? Ну и вонючка! Они как клейкая масса дерьмом липнут к рукам…

— И хочется сей же час вымыть руки с мылом.

— Нет, — говорит Юра, — не вымыть — отрубить.

— Отрубить?

Я был поражен: Юра слово в слово повторил Жорины слова о липких руках Авлова — «отрубить»!

— Или обуглить, сунуть их в очищающее пламя топки мартена. Или паровоза… Ясное дело — чувствовать себя голодным гораздо хуже, чем быть униженным и оскобленным, и поэтому эти мокрицы будут ползать, лизать, лебезить, пресмыкаться до тех пор… до последней капли своей ненасытной крови… Да всегда!..

Стрелка напряженности биополя тут же прыгнула за сотню, и мне пришлось Юру успокаивать:

— Не злись, — говорю я, — ты искажаешь священное биополе.

— Да-да, извини-извини… Потом…

— Что «потом»?

Юра не ответил, затем:

— Так что же, по-твоему, жертва Иисуса была ненужной, бессмысленной, зряшной?..

Меня удивил его вопрос: как можно назвать Эту Жертву зряшной?

— Вот поэтому мы и не имеем права, — сказал я, — терять то, что добыто Его тяжким трудом. Мы, знающие теперь толк в делах Его. Вот теперь-то и нужна наша Пирамида.

— Но тебе не кажется?..

— Не кажется, — оборвал я его, — нужен клон…

— Клон — это хорошее слово.

— Нужен клон, чтобы наша с тобой Пирамида засверкала всеми гранями совершенства…

Теперь Юра только смотрел на меня, он просто ждал продолжения разговора.

— Клон, — продолжал я, вспомнив рассуждения Жоры, — это ведь инкубатор, хранилище избирательных генов. И в этом его главное предназначение. Мы в любой момент можем дать развитие новому поколению, выпустить своего джина из бутылки, и пусть себе он осваивает свою Ойкумену. Но наш джин всегда будет на коротком поводке, с уздой совершенства на шее.

— Клон — это хорошее слово, — согласился Юра, — хотя жить в узде — последнее дело…

— «И будет сладко иго Мое», — сказал я словами Иисуса.

— … а вот Пирамида… Я ее не совсем понимаю.

— Это так же просто, — заверил я, — как поймать вон ту бабочку.

— Ты сначала поймай, — предложил Юра.

Я только улыбнулся.

— Слушай, — вдруг сказал он, — а помнишь у Лема, в его «Сумме технологий»...

— Это наша настольная книга, — сказал я, — «Библия», «Капитал», «Феномен человека» и «Сумма технологий»...

Юра с любопытством посмотрел на меня.

— И вы...

— Мы просканировали все, что мир постарался очень забыть.

— Слушай, — Юра неожиданно взял меня за плечо, — а что Аза, как она, где она?.. Ты что-нибудь знаешь о ней?.. Наш Гуинплен, наверное…

— Не знаю, — отрезал я и высвободил плечо.

— Интересно было бы…

— Да, — сказал я, — интересно…

И Юра, и Аня, все они, конечно, считали виновным меня в той трагедии, которая приключилась с Азой и нашим первенцем. А я так не думал. Они ведь тоже были участниками тех грустных событий. Правда, ни Аня, ни Юра, да и никто из них не могли чувствовать за собой никакой вины за случившееся. Вся вина, считали они, ясное дело, лежала на мне. Но в чем выражалась эта вина? Кто мог на это ответить? Никто. Вины просто не было.

Еще два дня мы пробыли с Юрой вместе. Мы уточнили детали сотрудничества и договорились с ним созвониться.

— Хорошо, — сказал он, — я приеду. Причешу все свои дела и…

Вот-вот, радовался я, вот ведь в чем сила Его Святого Духа!

Когда мы уже расставались, договорившись о скорой встрече, он взял меня за локоть, крепко сжал его и, сняв очки, чтобы я не смог солгать ему, заглянул мне в глаза:

— Слушай, — спросил он, — это правда?

Я сделал вид, что не понимаю его.

— Ну, вся эта твоя Пирамида?

Он все еще не верил мне. Нельзя было медлить с ответом, нельзя было ни на миг посеять в его душе никаких сомнений. И я сказал, сказал просто и ясно:

— Пирамида, — я тоже сжал его локоть, — это моя кровь.

Он улыбнулся, высвободил руку и надел очки.

— Да, видимо, нанотехнологии все-таки изменят лик Земли. И твоя Пирамида вполне может быть выстроена.

— Да, — сказал я.

— Да, — сказал он.

Я в этом был уверен, поэтому не сказал больше ни слова.

— Хорошо, — сказал он, — ладно… Скажи мне вот еще что…

Он поправил очки указательным пальцем.

— Ватикан — это Пирамида?

— Ну, конечно, нет, — сказал я, — Ватикан — это лишь одна грань Пирамиды: власть Бога. Может быть, две. Власть Бога и денег. Не нужно смотреть даже в оптический прицел, чтобы увидеть, как скособочена эта Пирамида.

Юра внимательно слушал.

— Понимаешь, — сказал я, — Пирамида — это когда все грани равны у каждого, кто наделен генофондом. От какого-то там завалящего вируса и аж до царства людей.

— От вируса?

— И до царства людей…

— Ладно, — сказал Юра, ища мою руку, — разберемся потом. И пока! Мне нужно еще успеть…

Если бы мы могли только знать тогда, если бы мы могли предположить, как все обернется… Но, как в любом большом деле, жертвы неизбежны. Нам тоже не удалось их избежать.

— Да, ты говорил...

Это было в конце марта на Пасху католиков, а уже в начале апреля…

Дата добавления: 2015-08-03