Глава 11. А он продолжал:

А он продолжал:

— Сколько было ошибок, и какие потери пришлось пережить! Ну, ты помнишь эту нашумевшую историю с…

— Почему ты до сих пор не женился?

— Ты, конечно, не можешь не знать, как непросто открываются тайны гена.

— Да уж, мы с Жорой до сих пор ищем пути…

— Нам удалось расшифровать геном человека. Теперь я могу проследить…

— Расшифровать геном человека?!

Я не мог поверить в то, что он сказал.

— Значит ты один из тех, кто?!

— Что тебя так удивляет?

— Но я знаю всех, кто этим занимается. Я ни разу не слышал, чтобы кто-то из них назвал твое имя.

— И никогда не услышишь.

Всем своим видом я превратился в огромный вопрос. Юра сделал вид, что этого не заметил.

— Я много слышал о том, что...

— Большая половина из того, что ты слышал — неправда!

Я и не думал ему возражать.

— Скажу больше: я могу проследить теперь траекторию мысли генома и предсказать…

— Траекторию мысли генома?! Сильно сказано! Ты только вдумайся в то, что говоришь!

Юра пропустил мои слова мимо ушей.

— Я могу предсказать будущее генофонда, феноменологию поведения любого человека, любой жабы или бледной спирохеты…

Давно я не был так потрясен. Мы столько лет выбросили козе под хвост в поисках способов управления этой самой феноменологией генов, и вот передо мной сидел человек, который говорил об этом, как о маринованных лисичках. Значит, мы давно с ним шли по одной дороге.

— Ты — Нострадамус? — это все, о чем я мог его спросить.

Юра не ответил, а только поудобнее устроился в кресле, втиснулся, как бы вполз в него всем своим сбитым телом, как в нору, при этом ему пришлось выпростать ноги и, скрестив их, уложить на стол.

— Феномен Нострадамуса, — сказал он все тем же поучительным тоном, — теперь ясен каждому школьнику. Нострадамус — как биотестер. Так сложилась его жизнь и судьба, он был так воспитан и обучен, что его геном стал диктовать его мозгу картины будущего планеты. В этом нет ничего необычного — просто частота звучания его генома резонирует с частотой Вселенной. А здесь, во Вселенной, всё написано. И наше прошлое и будущее. Бери — и пой! Мы придумали технологию предвидения будущего, основанную на изучении памяти ДНК. Наша ДНК и Вселенная — близнецы-братья! Как Вселенная напоёт, так наша ДНК и воспроизведёт. Пластинка! Грамофон! И расскажет тебе всё, что с тобой было, и что будет, и чем… Это так же просто, как почесать задницу. Только гораздо убедительнее, чем это делают всякие там нострадамусы и мессинги, грейси и глобы, с указанием конкретных мест, дат и четкой формулировкой событий. Все изменения, любые потрясения носятся в воздухе и детерминируют поведение всего живого, в том числе и функции ДНК. Надо брать и читать. Этим объясняется феномен пророчества. За те деньги, которые платят ученым, гены должны разговаривать, и мы должны слышать не только их шепот, но и крик. Пусть это будет даже азбука Морзе или язык эсперанто, ты согласен?

Я кивнул.

Хотя эти его откровения были для меня потрясением.

Он помолчал.

— Мне кажется, — продолжал он, — что теперь я все знаю о смерти.

Господи, Боже мой! Юра так просто это сказал, что у меня перехватило дыхание. Это было новое потрясение.

— Грань между жизнью и смертью невидима и неуловима, ты это знаешь лучше меня.

— Знаю, знаю…

— Я могу словом воздействовать на ДНК… Мы тут с Петей Гаряевым придумали способ бесконтактного влияния на активность хромосом.

Мне стало жутко от этих слов. Я тотчас вспомнил о Жоре, и не мог не спросить:

— Скажи, и этническое оружие?..

— Ты, я вижу, в курсе событий.

Я ждал ответа на свой вопрос.

— Да, — сказал он, — тут мы преуспели, и сегодня в мире нет…

— И ты в состоянии?..

— А то!!!

Он произнес это «А то!!!», как мальчишка, сбивший самолет рогаткой.

— Что же касается феномена смерти, то это всего лишь…

— Что?!

— …всего лишь начало новой жизни.

Конечно, мы снова открывали друг друга. И удивлялись! Иногда мы с восторгом обсуждали какое-нибудь научное достижение:

— Из того углерода, что находится в твоем организме, можно сделать алмаз весом в несколько граммов.

— А из того, что в твоем?

Юра улыбнулся и сказал:

— А из моего — бриллиант, стоимостью в сотни карат.

Да, это было похоже на правду: цена его углерода заметно подскочила прямо на моих глазах. И я не переставал удивляться, с каким непреклонным старанием он лепил себе памятник из, как я уже говорил, из вязкой глины воспоминаний, на мой взгляд, с одной только целью: уцелеть в будущем.

— А правда, что все газеты пестрят о конце света?

Как раз в те дни газеты вытряхнули на свои страницы подробности об очередном предстоящем Армагеддоне.

— Правда, говоришь, — Юра лишь скептически улыбнулся, — где ты видел сегодня правду? Дурёж полный…

Дата добавления: 2015-08-03