Я давно хотел задать ему свой вопрос, упрекнуть что ли:
— Но ты же убиваешь людей?
— Разве они этого не заслуживают? Люди, и только слепой этого не видит, а ты знаешь это не хуже меня: люди — это враги жизни…
Юра взял со стола зажигалку и привычным движением чиркнул по ней, сотворив маленькое чудо — сизый вьюнок.
— И ты не видишь среди них никого, кто мог бы…
— Вижу. Не слепой. Но, знаешь…
Юра пристально посмотрел мне в глаза, затем:
— Они враги всей планеты Земля, — сказал он, любуясь дрожащим пламенем.— Из-за них в этом мире все наши беды. Уже нет признаков цивилизации — вот что страшно! Они ее уничтожили. А ведь здесь только мы, люди, и среди нас я мало встречал таких, кому можно доверить продолжение рода. Неужели ты этого не видишь?
И словно в подтверждение абсолютной безнадежности добиться от людей понимания, он швырнул зажигалку на стол, чтобы пламя ее больше никогда не вспыхнуло.
— Это тебя шокирует? — спросил я.
— Меня трудно шокировать. Я умею брать нервы в кулак. Первое время было, конечно, непросто.
— Только не говори, что ты не мучился угрызениями совести!
— Я всегда готовил себя делать добро.
— И поэтому ты так жесток!
— Не более чем племя твоих сослуживцев, умертвляющих стада экспериментальных животных ради познания какой-то надуманной истины. Чушь собачья! Нельзя познать человека через петуха или крысу, экстраполяция результатов на человека — бред сивой кобылы! Марш Мендельсона или корзина роз по-разному воспринимаются годовалым бычком и невестой.
— Возможно, — согласился я, — но, знаешь, твое, так сказать, творчество киллера…
— Ты не поверишь, — перебил он меня, — но это такой креатив!
— Разве?
Он не ответил.
— Но люди достойны лучшей участи, — сказал я, — и отстреливать их, как бродячих собак…
Он только хмыкнул и ничего не сказал. Затем:
— Тогда живи себе и дальше в стране самодовольных уродов и деланных святош. Можешь и дальше холить и пестовать своих кретинов.
Я продолжал наступать.
— Но люди в большинстве своем добрые, и тупо отстреливать…
— Я не боюсь добрых людей, — сказал тогда Юра, — и всегда был справедливым.
Он был готов еще что-то сказать, но раздумывал. Затем все-таки произнес:
— И мне, повторяю, не нужен отстрел, как акт развлечения, как охота, мне нужна смерть как явление. Для ее изучения я отбираю людей, что похуже.
Его не смущало такое, на мой взгляд, довольно циничное отношение к жизни других.
— Но как можно знать, кто лучше, кто хуже?
— Я — знаю. И еще никогда не ошибся в выборе.
Юра сделал глубокий вдох и затем, глядя мне в глаза, на едином выдохе, чеканя каждое слово, произнес:
— Я вижу всюду заговор богачей, ищущих своей собственной выгоды под именем и предлогом — «для общего блага».
Он по-прежнему смотрел на меня гипнотизирующим взглядом змеи, в ожидании моей реакции на сказанное. Я молчал.
— Это Томас Мор. По-моему, прекрасная формула для оправдания любых телодвижений сытых и жирных, не так ли? Однажды наступил поворотный момент в моей жизни, и тогда я легко смирился…
— Оставим этот спор на потом, — сказал я.
— Какой же тут спор, — сказал он, — правда жизни. И тут уже дело совсем не в деньгах…
Он замолчал, затем:
— Как раз ДНК и является для меня той дичью, которую я уже на протяжении стольких лет выслеживаю.
— У тебя просто нет сердца!
— К счастью, зло имеет свои границы.
Так прошла эта ночь. Жуткая. Ледяная. Полная потного страха.
Дата добавления: 2015-08-03; просмотров: 51 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Глава 3 | | | Глава 5 |