Глава 6. Я ни словом не обмолвился ни об Азе, ни о нашем клоне, ни о своих собственных клеточках

Я ни словом не обмолвился ни об Азе, ни о нашем клоне, ни о своих собственных клеточках, которые я собирался клонировать. Это были мои козыри, сюрпризы для Жоры.

— У тебя денег не хватит, — отшутился я.

Казалось, он не слышал меня, молча уплетал креветки и загадочно молчал. А я не выкладывал своих козырей.

— Если нам удастся хоть на два-три года продлить жизнь...

Я изредка, под настроение, брал в рот дымящуюся сигарету, делая вид, что курю.

— … и мы станем дружить против старости вместе, — говорил Жора.

Голова гудела не только от пива, но и от избытка чувств и тех сведений, что удалось ей схватить за истекший день. Надо сказать, я не терпел прокуренных помещений и пиву всегда предпочитал чай или кофе, или мороженое с кислым вином, густую терпковатую фанту. От его предложения выпить водки меня просто передернуло, для борьбы с подступающей тошнотой пришлось призвать на помощь все свои силы. Захотелось выскочить на свежий воздух, я готов был даже мерзнуть, однако единственным спасением для меня стал туалет, где удалось несколько раз освежить лицо холодной водой из крана. А Жора сидел за столом, как новая копейка. Никакое пиво его не брало. Он снова долил доверху мой едва отпитый бокал.

— Знаешь, — сказал он с досадой в голосе, — а у меня тут ни черта не получается. Современнейшее оборудование, любые реактивы, филигранная техника, ты же знаешь, и ни-ни... — По соседству с нами что-то весело звякнуло, Жора на секунду замер, прислушиваясь, затем продолжал: — Все, кажется, делаешь правильно, но результата нет.

Мы помолчали, я сделал маленький глоток и бросил в рот соленый орешек. Вдруг мне вспомнилась Аня! Вспышка молнии, миг!.. И все.

— А денег, — продолжал Жора, — у них немеряно. За лишний год жизни они отдадут золото партии. Они...

— Как это «лишний»?

Жора только хмыкнул, а я поймал себя на мысли, что забыл даже, как Аня выглядит. Почему она вспомнилась мне?

— Ты же понимаешь, что по фенотипическим проявлениям можно узнать, что ждет человека через месяц, через год...

Я кивнул: конечно.

— Сейчас стало модным говорить о конце генетического кода. Чушь, конечно, собачья — у кода не бывает конца. Исчерпывается лишь источник генетической информации, что-то там скукоживается и дохнет. Все на свете когда-то кончается. А ты, мне кажется, умеешь продлить то, что сегодня должно кончиться, верно?

Я слушал.

— Лишняя жизнь — это то, что осталось после того, что неизбежно кончилось. Я полагаю, тебе не надо объяснять, что… Тут и дураку ясно…

— Ясно-ясно, — сказал я и улыбнулся, — очень понятно.

Жора тоже улыбнулся, откинулся на спинку стула и закурил.

— И мы это «осталось» можем пощупать. Верно? И контролировать. Верно?

— Никаких сомнений.

Жора снова облокотился на стол и уперся в меня взглядом.

— Вот мы тебя и продадим, а? У них денег — не-ме-ря-но, — повторил он еще раз, — ты понял?

Мы помолчали. Я не знал, что ему ответить. Продлить жизнь клетки, бабочки или мышки, за это я мог бы взяться, но я не имел ни малейшего представления, как увеличить на один-единственный день жизнь человека. На час, на минуту! Он встал, я за ним, мы оделись и вышли на улицу. Арбат сиял огнями, улица уже была пуста, по Калининскому проспекту, шурша на большой скорости, мельком прошмыгивали поздние машины. Мы остановили такси и… вскоре уже сидели в креслах его квартиры. В тот вечер он предложил мне участвовать в разработке способов продления жизни крупным властьпредержащим персонам — из верхушки страны.

— У меня есть один генерал, — сказал он, — ты ему понравишься. Определенно!

Я — человек трезвый, и сначала принял это предложение за шутку, поэтому остался далеким от намерений нравиться какому-то служаке. Я понимал, что просто так к членам правительства никого не подпускают.

— Можно, — отшутился я, — если они захотят жить лет по сто.

— Я не шучу, — ответил Жора.

Дата добавления: 2015-08-03