Татарского народа

(1917—1920 годы)

§ 45. Свержение самодержавия и подъем татарского национального движения

В конце февраля 1917 года в России вспыхнула новая революция. Главную ее силу со­ставили рабочие Петрограда, поддержанные сол­датами столичного гарнизона. По своим целям, задачам, характеру это была революция буржуаз­ная, демократическая. Главным ее результатом стало свержение самодержавия и установление в стране демократического строя, завоевание наро­дом политической свободы.

Быстрая, почти бескровная победа Февральс­кой революции явилась неоспоримым подтвержде­нием отмечавшегося многократно факта гнилости авторитарного режима российской монархии, не­способности последней справиться с решением стоявшей перед страной задачи обновления. В годы Первой мировой войны этот факт обнару­жился с особой силой и наглядностью.

Весть о свержении самодержавия с энтузиаз­мом была встречена в национальных районах Рос­сийской империи. Это и понятно, ибо царское правительство после 1907 года ужесточило свою национальную политику, еще более ограничив и без того куцые права национальных меньшинств. Это в полной мере касалось и мусульманских на­родов, в том числе татар.

По избирательному закону 1907 года большой массив мусульманского населения казахских сте­пей и Средней Азии был лишен права участвовать в выборах в Государственную Думу. Хотя татары и башкиры не попали под действие этого драко­новского закона, однако царская администрация Делала все для того, чтобы не допускать их пред­ставителей в высший представительный и законо­дательный орган. Причем административно-поли­цейские меры широко использовались не только в отношении людей левых, социалистических

взглядов, но даже деятелей либерально-буржуазного толка, зани­мавших весьма умеренные, лояльные позиции. Так случилось, например, с видным депутатом Государственной Думы второго и третьего созывов Садри Максуди. Его кандидатура при выборах в Четвертую Думу была снята администрацией казанского губер­натора под предлогом отсутствия у него имущественного ценза, тогда как на предыдущих выборах подобных сомнений по его кандидатуре не было. Власти помешали избираться в Четвертую Думу и другим мусульманам, в результате чего от Казанской гу­бернии были выдвинуты только русские кандидаты в депутаты.

Во всей Четвертой Государственной Думе оказалось всего 7 депутатов-мусульман, из них пятеро татар и башкир. Понятно, что столь малочисленная фракция не смогла играть какой-либо заметной роли в российском парламенте.

Продолжали чиниться препятствия деятельности общемусуль­манской партии «Иттифак». Лишь в июне 1914 года в Петербур­ге удалось провести IV съезд этой партии. Однако и он не принес ощутимых политических результатов. Предложения и обраще­ния иттифаковцев в государственные органы по вопросам нацио­нального образования, культуры были оставлены без внимания. «Иттифак» так и не получил официального признания в каче­стве политической партии мусульман.

Царские власти неоднократно под­вергали преследованиям и репрессиям многих представителей демократически настроенной национальной интеллиген­ции. Против них нередко выдвигалось надуманное обвинение в панисламизме и пантюркизме. При этом привержен­цам идей мусульманского и тюркского культурно-исторического единства безо всяких на то оснований приписывалось намерение вывести мусульманское насе­ление из-под юрисдикции России и тем самым нарушить государственный суве­ренитет и целостность Российского го­сударства.

Общественный и религиоз­ный деятель, педагог Галимджан Баруди (1857-1921)

Различным формам политических и административных преследований в 1909—1912 годы подвергались даже та­кие видные участники национального татарского движения, как основатель и руководитель казанского высшего мед-

ресе «Мухаммадия» Галимджан Баруди, основатели и руководи­тели медресе «Буби» в деревне Иж-Бобья Вятской губернии бра­тья Габдулла и Губайдулла Нигматуллины (Буби), оренбургский издатель Ф. Каримов, историк X. Атласов и другие. Одно из са­мых лучших медресе «Буби» в 1911 году было не просто закры­то, но и разгромлено, богатая библиотека медресе конфискована. Братья Буби по ложному обвинению были осуждены и сосланы.

Панисламизм — религиозно-политическая идеология, в основе ко-
Термины торой лежит идея необходимости объединения мусульман в рамках
У единого государства, исходя из единства, солидарности всех му­
сульман, обусловленной равенством их «перед лицом Аллаха».
Идеи панисламизма, выдвинутые в начале 70-х годов XIX века турецким про­
светителем Намыком Кемалем (1840—1888), дальнейшее развитие нашли у
аль-Афгани (1839—1897).

Пантюркизм — общественно-политическое движение, выдвигавшее на пер­вый план этническое и культурное единство тюркских народов. Возник в Тур­ции в конце XIX века.

Победа Февральской революции вызвала небывалый подъем политического сознания и политической активности во всех сло­ях российского общества. Это касалось главным образом рабо­чих, крестьянства, в том числе таких многонациональных райо­нов, как Поволжье и Приуралье. В 1917 году в политику при­шли тысячи «простых» людей из татар и башкир. При этом аб­солютное большинство трудящихся поддерживали левые, социа­листические партии России. Многие стали членами этих партий.

В первых числах марта в ряды РСДРП (большевиков) в Каза­ни вступили Я. Чанышев, В. Шафигуллин, X. Садриев, А. Але-ев, И. Якупов, 3. Юсупов; в Симбирске — Ш. Усманов, Б. Бело­усов и другие. Как и в период первой русской революции, в не­которых городах были созданы татаро-башкирские группы при комитетах большевистской партии. Первая татарская группа по­явилась при Уфимском комитете РСДРП(б), затем при Оренбург­ском и Самарском комитетах. В Казани была создана агитацион­но-пропагандистская группа для ведения работы среди татарско­го населения.

Много татар и башкир из рабочих, солдат и крестьян всту­пили весной—летом 1917 года в партию социалистов-революци­онеров. Мусульмане были представлены также в партии мень­шевиков.

Авторитетным политическим органом трудящихся являлись Советы, строившиеся на интернациональной основе. Советы ра­бочих и солдатских депутатов были созданы в Казани, Симбирс­ке, Самаре, Уфе, Оренбурге, Саратове, Астрахани и во многих других городах. В состав Саратовского Совета входили Б.С. Юс-каев и X. И. Галиакберов, Симбирского — С. Гафуров, Ш. Усма­нов.

Представители трудящихся-мусульман свободно и активно участвовали также в работе таких демократических организа­ций, как профсоюзы и фабрично-заводские комитеты, солдатские

и крестьянские комитеты. В профсою­зах Казани в 1917 году наряду с рабо­чими других национальностей было 1555 татар. В фабзавкомах Астрахани активно работали большевики X. Ко­мочков, А. Умеров, И. Муратов и дру­гие.

Политический деятель, писатель Шамиль Усманов (1898—1937)

На фронте и в тыловых гарнизонах создавались мусульманские солдатские комитеты и бюро. Они выражали инте­ресы и чаяния военнослужащих-мусуль­ман. В мусульманском военном комите­те Казанского гарнизона большим влия­нием пользовался Якуб Чанышев (1892—1987), впоследствии активный участник Гражданской и Великой Оте­чественной войн, генерал-лейтенант (с 1944 года) Советских Вооруженных Сил. Такой же комитет в Екатеринбурге возглавлял большевик Сахибгарей Саид-Галиев (1894—1939), впоследствии видный государственный дея­тель РСФСР. На фронте в армейских мусульманских комитетах работали М. Алиев, К. Якубов, А. Тагиров, Н. Байтеряков и дру­гие.

После Февраля в армии распространилось движение за созда­ние национальных формирований. Оно находилось в русле утвер­ждения демократических принципов, в частности права каждого народа на свободное самоопределение. В то же время большеви­ки выступали против превращения национальных полков в постоянную, обособленную от общерос­сийского войска армию. В гарнизонахКазани, Уфы, Симбирска, Оренбурга,Пензы, Саратова, Астрахани в запасных полках были выделены мусульманские роты, состоявшие в основном из татар и башкир.

Либерально-буржуазные круги та­тарского общества также попытались воспользоваться новыми, более благо­приятными политическими условиями. Сразу после свержения самодержавия членами мусульманской фракции Чет­вертой Думы и ее бюро было образовано Временное Центральное бюро российс­ких мусульман во главе с Ахмет-беком Цаликовым, стоявшим на близких, к меньше ыневистским позициях. Помимо него в этот орган вошли известные деятели С. Алкин, А.-З. Валиди, М. Биги-

ев, С. Максудов, Ш. Мухаммедъяров и другие. Идейного и поли­тического единства между ними не было.

Когда бывший депутат Второй и Третьей Государственных Дум С. Максудов, выступая на съезде кадетской партии в конце марта 1917 года, заявил о поддержке российскими мусульмана­ми партии кадетов, остальные члены Временного Центрального бюро выступили в эсеровской газете с протестом, в котором ут­верждали, что «многомиллионная мусульманская демократия никогда не видела в партии кадетов выразительницы своих по­литических интересов, в настоящее время даже самые умерен­ные слои мусульманского населения не склонны становиться под знамя кадетов».

Отсюда становится ясно, что в татарском национальном дви­жении весной—летом 1917 года шел сложный процесс идейного и политического самоопределения, поиска ответа на вопросы: куда идти? с кем идти? под каким знаменем?

Важную роль в этом играла периодическая печать. После Февраля в разных городах России стали выходить новые татарс­кие газеты, в основном левого, революционно-демократического и социалистического направления. Об этом говорят даже назва­ния газет: «Кызыл байрак» («Красное знамя»; Казань, редак­тор— Мулланур Вахитов), «Ирек» («Свобода»; Уфа, издатель — Ф. Сайфи-Казанлы, редактор — Г. Ибрагимов), «Алга» («Впе­ред»; Уфа, редактор А. Хабиби), «Солдат ялкыны» («Солдатское пламя»; Астрахань), «Хор миллят» («Свободная нация»; Троицк, редактор — А. Рахманкулый). Общее число татарских периоди­ческих изданий в 1917 году достигло рекордной цифры — 50.

Еще одной характерной чертой революции являлся расцвет митинговой демократии. На многочисленных митингах, собрани­ях, конференциях и съездах обсуждались главные вопросы тог­дашней российской жизни: о форме правления и государствен­ном устройстве, о войне, о земле, рабочий вопрос и другие. Вре­менное Центральное бюро российских мусульман в середине мар­та 1917 года приняло решение о созыве в Москве Всероссийского мусульманского съезда. Открытие съезда намечалось на 1 мая.

В ходе подготовки к съезду в основных районах проживания мусульман — Туркестане (Ташкент), Закавказье (Баку), Крыму (Симферополь), Поволжье (Казань) и Приуралье (Уфа) были про­ведены региональные конференции. 22—27 апреля в Казани со­стоялся съезд мусульманок, представлявших многие районы страны.

В работе I Всероссийского мусульманского съезда участвовало около 900 делегатов, из них 112 женщин. На съезде, продолжав­шемся 11 дней подряд, с 1 по 11 мая 1917 года, обсуждался ши­рокий круг вопросов, работали 9 комиссий, было произнесено много речей, одобрены резолюции. Впервые в истории посред­ством демократических выборов были избраны главы и члены Духовного управления мусульман Внутренней России и Сибири. Новым муфтием стал Галимджан Баруди. Было решено также

образовать Всероссийский Мусульманский Совет (ВМС) из 30 че­ловек. От татар и башкир в состав его вошли 10 человек, в том числе известные общественные деятели С. Максуди, Г. Исхаки, М. Бигиев, Ф. Каримов и другие.

Решения съезда были выдержаны в демократическом духе. Однако они не имели ни юридической, ни практической силы. Дело в том, что мусульманское общество в целом и татарское в частности были расколоты в социальном и политическом отно­шениях. По мере углубления революции эта расколотость не только не уменьшалась, а неуклонно увеличивалась. Становилось ясно, что решение этнокультурных проблем в определяющей сте­пени зависит от того, какой будет политическая власть в общего­сударственном масштабе.

Дата добавления: 2015-08-05