Салтинский мост.

На небольшой каменной площадке у самой воды застрял труп солдата из инженерной команды, сбро­шенный 29-го августа с моста: Труп разложился и зло­воние разносилось по ущелью, отравляя воздух.

Иногда ведро, когда опускали или поднимали его, задевало краем убитого солдата. Затем оторвалась про­тершаяся веревка.

Вид ц шум воды дурманил голову, вызывал жажду и мучения.

Осажденные сорвали лямки с солдатских мешков, привязали их к оставшемуся канату. Но воды не до­стали. Это и понятно: ведь до реки было 79 метров. Связали все ремни с оружия. Но и этого оказалось мало. Тогда сделали ремни из шкуры убитого быка.

4 сентября оборвался и упал в реку последний коте­
лок и гарнизон снова лишился воды.

5 сентября, оттеснив горцев, к мосту подошел отряд
полковника Накашидзе. Оставив гарнизону несколько
ведер, веревки и кое-какие припасы, отряд ушел в Дар­
гинский округ. Но стоило удалиться Накашидзе, как
в расщелинах вновь показались папахи восставших.

Трижды бросались горцы на штурм, но каждый раз отступали, терпя урон.

Подошел 50-й день блокады. 16 сентября кончились сухари, а восставшие продолжали держать и мост и предмостное укрепление под огнем.

Гибель грозила роте. Поручик понимал это. Он, ко­нечно, мог прорваться со своими людьми в Гуниб, но оставлять важный мост не решался. Булгаков решил послать донесение своему полковнику. Отнести его вызвались солдаты Иван Ковалев и Степан Юдин. Их переодели в одежду, снятую с убитых горцев, с тем, чтобы ночью отправить в опасный путь.

Но вдруг, в тот же день, 16 августа часу во втором дня раздались крики часовых у бойниц.

— На перевале кавалерия!

И действительно, по Куппинскому спуску в строгих рядах шла кавалерия. За нею виднелись и пешие ко­лонны. Это были части полковника Перника, идущие на выручку гарнизона, охраняющего мост.

Через часа два, когда войска показались уже в бли­зи предмостного укрепления, горцы дали по ним не­сколько залпов и ушли в неизвестном направлении.

А на мосту бурлила радость. Солдаты бросали вверх шапки, кричали «Ура». Они выбежали навстречу колонне, чтобы по-своему, по-солдатски, поблагода­рить освободителей.

Поручик Булгаков получил орден св. Георгия 4-й степени.

«И таким образом,— сообщает нам путешественник В. С. Кривенко,— грудь его увенчалась пятью Георги­евскими крестами — случай исключительный, едва ли не единственный.»⁶¹

Сообщим кстати, что когда В. С. Кривенко путе­шествовал по Дагестану, а случилось это в конце XIX века, Булгаков был жив, находился в отставке в чине подполковника.

... После снятия осады, погибших во время обороны моста солдат похоронили неподалеку от укрепления.

Восстание 1877 года потерпело жестокое поражение, 5 тысяч участников движения были высланы за преде­лы Дагестана, а около 300 руководителей — казнены. Горцы тяжело переживали неудачу. Ни от феодальной зависимости, ни от царских чиновников избавиться не удалось. Вероятно, в эти годы и родилась следующая аварская «песня.,.

Тучи, как скалы,— Гранитная глыба,— Небо упало На скалы Гуниба.

Гей, почему все черешни в цвету И скворцы поют?

Гей, почему на Салтинском мосту Барабаны бьют?

- Трупами черные Выстланы скалы, Жены на жернове Точат кинжалы.

Гей, по ущельям проносится гром

Или град пошел.

Гей, закружил над Салтинским мостом

Золотой орел?

Царское знамя

С орлом двухголовым,

Дымное пламя

Над гибнущим кровом,

⁰¹ В. С. Кривенко. По Дагестану, 1895, стр. 160. 142

Гей, по ущельям, по рощам, по рвам ~

"Разбрелись быки.

Гей, под Салтинским мостом, как трава, Полегли полки.

Вскинься медведицей, Ярость свободы! Славой осветятся Черные годы!

Гей, почему все черешни в цвету, А земля красна?

Гей, посвети на Салтинском мосту Мертвецам луна.⁶²

Драматическая история Салтинского моста не ис­черпывается событиями 1877 года.

В 1919 году здесь же произошел ожесточенный бой красных с белоказаками. 160 казаков были сброшены в реку. Узнав об этом, Деникин послал в горы кара­тельную экспедицию, снабдив ее артиллерией и пуле­метами.

...Почти 100 лет прошло с тех пор, как был возве­ден Красный мост. За это время с трепетом восходили на него множество примечательных лиц. Среди них уроженка Гуниба выдающаяся русская писательница Ольга Форш, ехавший на отдых в тот же Гуниб М. И. Калинин, писатели Н. Тихонов, Луговской, П. Павленко, Л. Ленч, Е. Кригер, М. Зингер, художник Е. Е. Лансере. Здесь всегда останавливаются делега­ции, которые приезжают в страну гор из различных краев Советского Союза и из-за рубежа.

Ныне на мосту встречаются машины, груженные са­мыми различными товарами, автобусы, идущие в Хун-зах, Гуниб, Ботлих, Тлярату, Советское, Буйнакск, Ма­хачкалу, туристы со всех концов нашей необъятной Родины.

За мостом ухаживает старик, живущий в двух ком­натах, пристроенных к сакле.

Людей, задерживающихся в пути, будь то аварец или русский, даргинец или грузин, хозяин встречает приветливо, гостеприимно. Предлагает он путникам пи­щу и ночлег.

⁶² «Поэзия народов Дагестана», т. 1. Госиздат, Москва, I960, стр. 89—90.

Ни могил русских солдат, ни могил горцев, осаж­давших мост в 1877 году не сохранилось. В наши дни только шум Кара-Койсу да пулевые метки на обшивке моста напоминают о трагедиях, которые здесь разы­грывались.

Ушли в прошлое времена, разделявшие народы. Реки, мосты, горы стали свидетелями других отноше­ний между людьми — отношений братской дружбы и сотрудничества. Дружба дагестанского, русского и других народов нашей страны родилась в огне рево­люций и изо дня в день крепнет в ходе коммунистиче­ского строительства.

Она, эта дружба, так же крепка, как гранит скал, стоящих на часах у Салтинского моста!

Дата добавления: 2015-08-03