Авторское “я” художественной публицистики

Конечно, самовыражение журналиста не может идти ни в какое сравнение со сложностью воплощения внутреннего мира автора в произведениях изящной словесности (задачи тут иные). В прессе, а именно, в художественной публицистике, как и в “большой литературе”, создается автопортрет личности; однако, не столько в ее психологической неповторимости, сколько как портрет “публицистического героя” - социального типа, одного из нас

В публицистике “я” выглядит по-особому: “Я” как “Мы”. У авторского “я” - чрезвычайно важная смысловая и композиционная роль в произведениях современной публицистики. "Публицистический герой" помогает читателю следить за ходом "очеркового расследования" и используется как композиционный прием, для привлечения к динамике публицистической мысли.

Разные журналисты по-разному представляют некий авторский образ (“Публицист”), его характеристики своеобразны, индивидуализированы. Тем не менее, это не означает совпадения индивидуальности и образа. Расхождения образа автора в художественно - публицистических жанрах и свойств личности реального человека очень существенны. Хотя автор - реально существующее лицо, не правомерно говорить о “документальности” тех фрагментов, в которых автор излагает свои размышления, оценивает собственное поведение, изображает себя в разных жизненных ситуациях, “...показывая себя таким, каким он хочет казаться, но отнюдь не таким, каков он есть” (Жан Жак Руссо).

Реальная достоверность (удостоверенность): фамилия автора, подписывающего публицистический материал, факт служебной командировки, проведенных интервью, личного участия в каких-то событиях не может служить свидетельством документальности изображения его духовного облика. Можно сказать, что разные жанровые формы - это разные творческие варианты демонстрации “дистанции” между автором и его “публицистическим героем”.

Ближе всего автор “к самому себе” - в путевом очерке (в “путешествии по собственной жизни”).

В проблемном и, особенно, в портретном очерке (где автор выступает “вторым героем”) он может несколько раз менять обличье, пытаясь постичь смысл поступков и высказываний (подобно тому, как репортер меняет “маски” в ролевых репортажах и сложных интервью). Может даже выступать как антипод своему истинному “я”, чем-то вроде “антигероя”, для того, чтобы усилить конфликтность повествования, заинтересовать читателя, побудить его к более активному размышлению.

В публицистическом эссе автор - герой “раздваивается”, прислушиваясь к самому себе, вспоминает о себе - “ином” - в каких-то иных ситуациях и в другие времена (например, в детстве), примеряет поведенческие “маски” и маски разных социальных “типов”.

Вопрос о степени идентичности авторского “публицистического героя” самому автору - вопрос не простой, не раз вызывавший дискуссии в кругу как практиков, так и теоретиков журналистики. Есть мнение о предельной отстраненности автора: дескать, вместо реальной личности перед читателем предстает “комплекс” политических, социальных и гражданских качеств публициста: некий образ - эталон. За авторским “я” - не индивидуальность, но человек, выступающий как лицо политическое и как лицо социальное. Интересно и другое мнение: на деле расхождение образа автора и свойств личности реального человека невелико, однако в практике интересны в творческом отношении разные варианты демонстрации “дистанции”. На наш взгляд, справедливо и то, и другое. Авторское “я” публициста во многом типизировано, обобщено, но в форме его представления немало и от “игры” с читателем. Только ли “лицо политическое” у пишущего памфлет или очерк? Безусловно, политическое “я” индивидуализируется, сохраняя при этом свою социальную определенность.

Авторское самовыражение в публицистике не произвольно. Создавая образ автора, публицист исходит из осознания своей социальной роли. (Личность в публицистике выступает как бы "в профессиональной спецодежде”). Но образ не безличен, что повело бы к "безликости" материала, “ибо не ощущается тот, чьими глазами все это увидено, сопоставлено, обобщено, через чье именно сердце проходили события... О подлинном мастерстве мы говорим тогда, когда публицист создает в произведении образ автора, в такой же мере выражающий эпоху, как и герои и события, которые он описывает” (В. Ученова).

Отбор характерных черт для создания образа автора происходит по большей части намеренно; "пересоздание" публицистом своей личности для определенного текста происходит вполне осознанно. "Любой большой журналист имеет своего "лирического героя", образ которого невольно складывается в душе читателя, привыкшего к его материалам. Поэтому каждому пишущему необходимо предопределить, что его лирический герой может, и что ему запрещено: его ум, изначальную осведомленность, темп соображения, логичность, впечатлительность, темперамент, юмор, философичность, сострадательность, лиричность, наивность – все" (В. Орлов Три карты. - Журналист 1967, №1)

Для проявления авторского "я" существенны:

демонстрируемая способность к ассоциативному мышлению;

демонстрируемая эрудиция (“Вы сами - факт и сами - герой, уважаемый автор... Ваш герой может быть необразованным человеком, но вы не имеете права быть им” (Б. Агапов).

Дата добавления: 2015-08-05