Особенности и достижения древнеамериканской культуры

(включая врачевание болезней и народную «фармакологию»)

Заселение Нового (для европейцев) Света — Америки первыми там людьми началось с позднего каменного века, 30–20 тыс. лет назад, главным образом с территории Северной Евразии, через замерзший зимой Берингов пролив. Примерно 11 тыс. лет назад первобытный человек достиг южной оконечности Южно-Американского континента. Дальнейшее развитие многочисленных индейских племен шло практически изолированно от культур Старого Света. В результате Америка представила собой громадную “лабораторию” мировой истории и культуры, где добрая треть человечества самостоятельно прошла путь от первобытности к первым цивилизациям. Правда, многие (общим числом до 600) индейские народы (арктической зоны, прерий, большей части джунглей) навсегда остались на родоплеменном уровне; по сути, в каменном веке. Каждое из этих племен называло себя похожим образом — «настоящие люди» или «местные жители». Это племена охотников (на бизонов, морского зверя, другую дичь) и рыболовов; собирателей диких растений и, отчасти, примитивных земледельцев; они вели скудный и статичный образ жизни; по мере своего размножения ввязываясь в бесконечные кровавые стычки между собой. Индейские вожди, начиная с каменного века и до прихода европейцев, охотились за скальпами соседей, делали из трупов своих врагов чучела, набитые соломой, пили пиво из черепов своих жертв. Из скромного культурного обихода североамериканских индейцев нам, прежде всего, вспомнятся такие вещи, как вигвам, лодки типа пироги и каноэ, «трубка мира» или тотем (дух-покровитель племени). Среди множества литературно-художественных произведений об индейцах можно выделить энциклопедическую поэму Г. Лонгфелло о Гайавате (мастерски переведенную на русский язык И.А. Буниным).

Только два региона западного полушария Земли возвысились над первобытностью. Они расположены на стыке Северной и Южной Америк.

Во-первых, на севере, Мезоамерика (теперь это в основном Южная Мексика, отчасти Гватемала, Гондурас, Белиз, Сальвадор — до Панамы).

Во-вторых, на юге, такой горный район, как Анды в Южной Америке (ныне Боливия, Перу).

Среди нескольких раннегосударственных образований там и тут к приходу европейцев выделились государство ацтеков в долине Мехико и империя инков в Андах.

В этих областях американские народы самостоятельно достигли таких вершин древней цивилизации, как:

· продуктивное орошаемое земледелие;

· каменная архитектура, в том числе циклопических размеров (в особенности, ступенчатые пирамиды — усыпальницы и храмы одновременно);

· примитивная письменность;

· сравнительно развитые религии, внутри которых сложились оригинальные системы космоастрологии, летоисчисления, календаря;

· сложные ритуалы религиозно-политического характера, публичные церемонии (вроде ритуальной игры в мяч на специальных стадионах с каменными трибунами для зрителей; публичных жертвоприношений, включая человеческие).

Когда испанцы открыли Америку, в империях инков и ацтеков проживало до 2/3 населения Нового Света, хотя их совокупная территория составляет в нем чуть более 6%. Именно здесь высокое, в рамках Древнего мира, развитие получили экономика, политика и духовная жизнь. Основой хозяйства первых американских цивилизаций стало земледелие и сопутствовавшие ему промыслы. Соответствующие районы Нового Света отличались богатейшими растительными ресурсами. Основной культурой служила кукуруза (гибридизированный маис). Кроме нее, в Америке издревле выращивали такие зерновые растения, как амарант (щирица) и мари (хлебные виды, прежде всего киноа). В пищу использовался один из родов кактуса. Далее, культивировались клубневые растения (начиная с картофеля, а кроме него маниок, батат, ачира); тыквы всех сортов (включая такие ее разновидности, как кабачки и патиссоны), фасоль, бобы разных видов, включая земляной орех (арахис); бананы, ананасы, авокадо, слива-сапота; перец чили, паприка и еще нескольких видов; помидоры (томаты, физалис); подсолнечник; хлопчатник, юкка, агава и прочие волокнистые растении, дающие сырье для прядения; многие другие полезные растения, окультуренные аборигенами из дикорастущих прототипов. Из этого перечня ясно, как много из этих последних европейцы и другие народы мира получили из рук коренных американцев.

На всем Американском континенте возделывали и курили табак, придавая этому занятию ритуальное значение. Таким образом, и этой наркотической страсти — курению европейцы обязаны индейцам. Ремесленники выделывали расписную керамику, различные ткани, украшения (из золота, серебра, перламутра, бирюзы, прочих драгоценных камней); обрабатывали каучук; возводили деревянные и каменные крепости, мосты, храмы и дворцы правителей. Народы языковой группы майя-киче создали единственную в доколониальной Америке письменность, более совершенный, чем юлианский, календарь, стройную астрономическую и математическую системы.

При этом американцы до Колумба не знали таких достижений большинства культур Старого Света, каковы:

· колесо и соответствующий транспорт;

· арка в строительстве;

· орудия труда и оружия из металла (там вовсе не получали железа и тем более стали, а многие культуры даже бронзы; только инки в Андах освоили выделку украшения и аксессуаров религиозного культа из меди и золота, а к моменту прихода европейцев — выплавку некоторых орудий из бронзы; однако такие технологии, как пиление и сверление, остались им неизвестны);

· домашние животные, включая тягловых и вьючных (лишь инки приручили ламу и альпаку, которых использовали как вьючных животных и ради мяса и шерсти, но в ограниченных размерах);

· гончарный круг;

· плуг в земледелии (земля рыхлилась заостренными палками).

Тем не менее указанные технико-технологические ограничения не помешали древним американцам создать империи, социально-экономически и политически однотипные с первыми цивилизациями Евразии, о которых нами говорилось выше.

Как и в Старом Свете, очаги сравнительно высокой культуры шуме-
ров, египтян, индусов, китайцев и некоторых других цивилизованных народов окружала масса диких и варварских племен, так и в Новом Свете обе отмеченные богатые территории резко контрастировали со слабозаселенными пространствами, где обитали разрозненные племена дикарей. Дело в том, что природа большей части Американского континента, несмотря на внешнюю пышность, мало пригодна для проживания человека, тем более с примитивными орудиями труда. Даже в бассейне знаменитой Амазонки почвы отличаются низким плодородием, животный мир беден, а климат слишком переменчив (днем жарко, ночью холодно; дожди с весны до осени; засуха с осени до весны) для устойчивого развития доиндустриальных обществ. Древние американцы сумели использовать гораздо более благоприятные экологические ниши полуострова Юкатан (майя, затем ацтеки) и Андийского нагорья (инки).

В Мезоамерике развитие местной культуры прошло три основных этапа:

· ранний (последние века старой эры);

· классический (I–IX вв. н. э.), когда складывается цивилизация майя;

· поздний (X–XVI вв.), ацтекский, завершившийся вторжением европейцев.

Вершиной мезоамериканской цивилизации выступают культуры нескольких народов (их названия условны — даны по именам современных племен, проживающих в тех местах, где остались соответствующие памятники далекой старины). Это, прежде всего, ольмеки (примерно 800–400 гг. до н. э.); далее, гораздо более знаменитые майя;и, наконец, ацтеки.

Уже на ольмекских памятниках археологи отмечают появление таких достижений, как простейшая — рисунчатая письменность; календарь в виде иероглифических записей времен года и лет; ступенчатые пирамиды для погребения в их основаниях древних правителей и совершения обрядов в храмах на их вершинах; каменные скульптуры богов и вождей. Центрами плодородных долин стали города, в которых проживали десятки, а порой и сотни тысяч людей.

Один из таких центров (точнее, его руины), с условным названием Теотихуакан, находится возле современного г. Мехико. Он включает в себя величественные (высотой по 40–70 м) «пирамиды Луны и Солнца» (сложенные из сырцового кирпича и облицованные вулканическим камнем); вымощенные каменными плитами проспекты. По подсчетам археологов, для возведения столь колоссальных сооружений требовался труд не менее 20 000 рабочих на протяжении 20–30 лет (не считая вырубки и транспортировки на равнину каменных блоков из горных месторождений). Здесь же располагались комплексы меньших по размеру дворцов и храмов. Среди последних выделяется святилище пернатого змея Кецалькоатля — властителя ветра и покровителя человеческих знаний. Ритуально-административные комплексы окружали жилые кварталы, рынки, складские помещения. Входили ли в их состав помещения, имеющие аптечное или больничное предназначение? Прямых сведения об этом археологи не нашли.

Зато раскопки такого рода памятников обнаружили богатейшие собрания произведений скульптуры, мелкой пластики; красочные фрески на стенах; расписную фигурную керамику. Все они изображают людей и животных (орлов, ягуаров, летучих мышей, улиток и прочих), нередко в сказочных обличьях. По этим фигуркам и статуям из базальта, кварца, диорита, нефрита видно, в частности, что эти древние индейцы практиковали деформацию черепа, подпиливали и инкрустировали себе зубы, брили головы — в соответствии с их представлениями о красоте и гигиене.

Еще более величественные города вырастают посреди густейших джунглей в стране майя (на полуострове Юкатан и в горных районах нынешних Гватемалы и Гондураса). Начиная примерно с 300 г. н. э. майя создали самую высокую в Новом Свете до Колумба культуру. К числу ее достижений относится довольно точный солнечный календарь; иероглифическая письменность; математический счет с использованием двадцатеричной системы, нуля и бесконечности; астрономические наблюдения, позволяющие предсказывать затмения Солнца и Луны, различать планеты и созвездия Солнечной системы. Здесь же историки отмечают начатки минералогии, географии, сейсмологии и прочих прикладных областей знания. Конечно, все эти полезные на практике сведения были теснейшим образом переплетены с мифо-религиозными представлениями о божествах, знамениях и приметах. Максимального для всей Доколумбовой Америки развития получили архитектура, скульптура и живопись. Эти достижения культуры концентрировались в крупных церемониальных центрах майя, где располагались храмы, стоящие на вершинах ступенчатых пирамид.

Всего этого древние индейцы добились, находясь формально на уровне каменного века, поскольку не знали металлических орудий, тяглового скота (и вообще домашних животных), колеса, плуга, гончарного круга и многих других технологий, к тому времени процветавших в Старом Свете.

Политическая история майя и их соседей реконструируется только в самых общих чертах из-за того, что письменные источники застали лишь ее конечную стадию. Судя по данным археологии, лесные равнины Южной Мексики и Северной Гватемалы становились ареной внезапных завоеваний и строительства влиятельных государств, которые не раз сменяли друг друга. К X в. наступает кризис этой цивилизации. Его причины историкам не ясны. По-видимому, последовало сокрушительное вторжение их воинственных соседей из племени тольтеков (на их вооружении были лук и стрелы, неведомые майя, вооруженным только копьями и дротиками). На момент европейского завоевания в середине XVI в. эта страна разделилась на пару десятков и торгующих, и враждующих между собой областей со своими правящими династиями и городскими центрами, куда менее крупными, чем на пике развития майя.

О достижениях этого народа рассказывают спасенные археологами памятники искусства. На фресковых росписях майяских дворцов и храмов размещаются сцены военных набегов на чужие поселения, жертвоприношения пленных, празднеств с танцами и играми, шествий знати и прочих ритуалов и церемоний. Деяния майяских правителей увековечивали также скульптурные композиции, фигурные стелы, открытые археологами. Только этот народ Америки пользовался письменностью в собственном смысле этого слова — иероглифические тексты майя после долгих попыток их расшифровать начали поддаваться прочтению. Решающий вклад в их дешифровку был внесен русским ученым Ю.В. Кнорозовым («Письменность индейцев майя», 1963). Об иероглифических текстах на медицинские темы упоминают первые европейские хронисты, однако такие «книги» майя до нас не дошли (за исключением одного отрывка из так называемой Дрезденской рукописи). Однако сразу после установления владычества испанцев наблюдения за индейской культурой отразились в нескольких рукописях, включая медицинские. Это изданные впоследствии книги — «Травы и колдовство на Юкатане», «Книга еврея», «Ритуалы бакабов».

Есть ли среди множества персонажей красочных панно и скульптурных групп, рисунков на иероглифических кодексах лица, выполнявшие обязанности врачей и аптекарей, сказать трудно. Из упомянутых трактатов выясняется, что медицинские функции несли на себе, с одной стороны, жрецы, входившие в элиту майя, а с другой — общинные знахари типа тех шаманов, о которых (со ссылками на индейцев наших дней) говорилось в первом разделе нашего пособия. О медицинском прошлом майя и ацтеков можно судить по малочисленным письменным памятникам, по записанным в период колонизации устным произведениям народного творчества (эпос киче «Пополь-Вух», своды текстов майя различного содержания «Книги Чилам Балам»). Испанский епископ Диего де Ланда в своей хронике быта и нравов индейцев сразу после испанского завоевания описывает их народную медицину следующим образом: «Когда кто-нибудь заболевал, вызывали колдуна или знахаря. Они могли дать определенную дозу лекарств из тайно приготовленной смеси трав, и это часто приводило к исцелению. Кроме того, они произносили заклинания, чтобы изгнать злых духов, считавшихся причиной болезни. Если болезнь оказывалась неизлечимой, знахарь должен был предсказать, сколько осталось жить больному и каковы его перспективы на загробную жизнь» [22][22].

Религиозные предрассудки народов Центральной Америки иногда вели к самокалечению. Например, матери сжимали череп новорожденных дощечками, пока не деформировали его, сплющивая во фронтальном направлении. Диего де Ланда пишет об этом: «Было столько неудобства и опасности для бедных детей, что некоторые рисковали погибнуть; автор этой книги видел, как у одного голова продырявилась сзади ушей…» Подвешивая к волосам детей смоляной шарик, матери вызывали у них косоглазие. Это считалось очень красивым. Богатые инкрустировали зубы нефритом, пиритами, бирюзой. Распространение получило жертвенное кровопускание из ушей, щек, нижней губы, пещеристых тел половых членов, которые протыкались ножами, а через отверстия протягивались солома или шнурки.

По наблюдениям Диего де Ланда, разные лекарственные растения применялись индейцами для заживления ран, от прыщей, опухолей на ногах, против зубной боли, при задержках мочеиспускания, менструаций и при целом ряде других недугов. Широко применялся индейцами тонизирующий напиток (бальче) в качестве глистогонного и очистительного средства. Попытка испанских властей запретить его употребление наряду с алкоголем привела к вспышке заболеваний в их заморских колониях.

В пантеоне майя и других индейских народов покровителями врачебного искусства считалась пара божеств — Ицамна и его жена Иш-Чель. К их святилищам в двух-трех городах тянулись страждущие паломники со всей страны. Раз в году при таких святилищах колдуны устраивали праздники исцеления с ритуальными омовениями. В пантеоне ацтеков были боги Иштлилтон («маленькое черное лицо»), бог здоровья, изживающий болезни, и Патекатл («бог из страны лекарств») – бог медицины. Чтобы излечиться от недугов, знатные майя приносили человеческие жертвы даже в период после испанского вторжения.

Кроме деревенских колдунов, так сказать, «общего профиля», Ланда и другие испанские хронисты упоминают у майя различные категории медиков-специалистов. Открывают этот перечень хирурги-костоправы (две категории). Они практиковали такие приемы, как накладывание шин при переломах; вскрытие опухолей и нарывов; сшивание ран волосами; соскабливание катаракты обсидиановыми лезвиями или шершавым корнем растения; даже изготовление искусственного носа при соответствующей травме лица. В качестве наркоза при сложных операциях применялись настои из особых грибов или семян растения, близкого чечевице.

Кроме хирургов, имелись своего рода терапевты — врачи, лечащие болезни живота; врачи, отворяющие кровь.

Особую группу майяских целителей составляли, по сути дела, фитотерапевты — жрецы, которые лечили травами и производными прочих природных ресурсов. В начале колониального владычества испанцев получил известность забавный случай, когда на суд в городе Мехико призвали одного из индейских врачевателей по обвинению в шарлатанстве. Выслушав обвинение, он предложил своим судьям понюхать какую-то траву, после чего у них началось кровотечение из носа. Обвиняемый предложил экспертам — испанским докторам остановить его. Их попытки оказались тщетными. Тогда он дал судьям порошок из своих запасов, прием которого немедленно дал желанный эффект. Испанцы были вынуждены оправдать индейского целителя.

В рассматриваемом отношении надо отдать должное испанским колонизаторам Америки — вскоре после их вторжения туда лейб-медик испанского короля Филиппа II Филиппе Эрнандес был командирован для изучения и сбора целебных трав в Новую Испанию. Там он провел несколько лет и написал специальный труд на данную тему. Еще один трактат об индейской медицине, подготовленный Н. Монардесом в 1574 г., был переведен на латинский, итальянский, английский и французский языки. Таким образом, медицинские знания американских аборигенов оказали определенное влияние на европейских врачей и фармацевтов раннего Нового времени.

Периодические и массовые человеческие жертвоприношения, практиковавшиеся майя и соседними народами Мезоамерики, парадоксальным образом помогли им составить начальные сведения об анатомии человека. Индеанисты отмечают, например, что гинекология у майя гораздо подробнее стадиально близкой к ней древнеиндийской. На рисунках и рельефах майя весьма реалистично изображались сердце и другие внутренние органы, терзаемые мифическими животными. Однако эти познания покупались дорогой ценой. Скажем, в раскопанном археологами глубоком «Колодце жертв» (сеноте) в древнем городе Чечен-Ице на Юкатане оказались черепа и кости десятков сброшенных туда индейцев, преимущественно детей и молодых женщин, а также тысячи драгоценных украшений (из золота, меди, нефрита, каучука, дерева).

Применяемая у майяских докторов диагностика для своего времени весьма детальна. В соответствующих хрониках и словарях находятся термины для таких заболеваний, как ангина (буквально «томатное горло»), ревматизм, рак, проказа, лихорадка (три термина для отдельных ее разновидностей), сифилис, желтуха, лишаи, чесотка, геморрой, водянка, астма, глаукома, дизентерия и некоторые другие (всего более двух сотен) [23][23]. Майя различали единичные случаи заболеваний и эпидемии.

Испанские хронисты майя упоминает такие лечебные процедуры, практиковавшиеся индейцами, как кровопускание на больных частях тела, диета, массажи, клистиры и катетеры, ингаляции, ванны и паровые бани (помещения последних раскопаны и реконструированы археологами в древних индейских городах).

Среди лекарств у аборигенов фигурируют напитки из коры бальсового дерева, разных трав, листьев, фруктов, соков растений, а из лекарственного сырья животного происхождения — жир некоторых птиц, белок их яиц (при ссадинах и ранах); экскременты ящерицы игуаны, свежее мясо, кровь, женское молоко (против воспаления глаз, кровоизлияний в них); слюна беременных женщин, рога различных животных, сажа, мазь из червяков (при опухолях и язвах); известь, селитра, утренняя роса (при простудах младенцев), безоаровые камни из желчных протоков животных (при дизентерии); мази, содержащие ртуть, серу и мышьяк (при различных заболеваниях). Многие из этих лекарственных препаратов применялись для большей съедобности вместе с перцем, медом и другой пищей.

Английский этнограф Р.Л. Ройс в своей книге «Этноботаника майя» (1931), основанной на колониальных рукописях XVII–XVIII вв., упоминает 437 названий лекарств из сырья растительного происхождения. Часть из них на самом деле обладала целебным в том или другом отношении действием. Для их выращивания индейцы заводили нечто вроде ботанических садов. Лекарственные растения использовались как в свежем, так и в сушеном виде; из их молотых цветов, листьев и корней приготовлялись настойки, припарки, пластыри, вливания, мази, порошки, бальзамы. Как видно, с точки зрения лекарственной формы фармакопея майя не уступала европейской. Целый ряд лечебных субстанций был заимствован этой последней из Америки (в том числе рвотные, слабительные, мочегонные средства).

Иные же из диагнозов и рецептов майяских знахарей выглядят сегодня вполне наивно. Так, они пытались лечить подобное подобным, но применяли этот старейший принцип слишком примитивно, отождествляя цвет тела больного с окраской лекарственного растения (желтые цветы — против желтухи или разлития желчи; красные — против кровохарканья или дизентерии); внешний вид лекарственного сырья и анамнез заболевания (скажем, размятые осиные гнезда против кожных сыпей, похожих на укусы насекомых; или же лоза со свернутыми побегами, напоминающими змей, против змеиных укусов). Некоторые индейские лекарства явно отдают суеверием и шарлатанством. Скажем, напиток из человеческой урины, в которой предварительно варили несколько ящериц; свежие экскременты ящерицы-игуаны, накладывавшиеся на бельмо в глазу. Шкура, кости и экскременты самого сильного хищника джунглей ягуара, пережженные и смешанные с золой, считались лекарством от безумия. Хвори разного рода объяснялись тем, что во внутренностях угнездились «змеи»; что к одежде пациента прикоснулась ядовитая ящерица; и подобными «причинами». Головная боль в глазах индейских докторов вызывалась тем, что конец тени больного клюнул красный попугай. Перед нами, таким образом, яркая картина врачебной магии.

Все без исключения индейские целители примешивали к своей врачебной практике многие суеверия (заболевания объяснялись не только «плохими ветрами», но и кознями врагов, нарушением религиозных заповедей). «Этиология» майяских врачей подразумевала действие в человеческом теле двух сил. Одну они называли «кинам» и считали то доброй, то злой. Ее действию приписывали пульсирующую боль, отравление ядами, свойства растений и минералов, бурные эмоции у людей и животных, действие алкоголя и подобные эффекты. Другая сила — «тамказ» — якобы вызывала судороги, эпилепсию, бешенство, вообще нервный шок. Этой страшной силе индейские колдуны обращались с особым почтением — «трижды приветствуемая». Почему-то так же — Тамказ назывался у майя видимый на ночном небосклоне Млечный Путь.

Все продукты и лекарства делились на «холодные» и «горячие» — судя по тому, возбуждают или успокаивают они пациента. Очень «холодными» считались мясо дикой свиньи-пекари, дикого индюка, один из видов бобов и тыква; самым «горячим» — мед. При лихорадке назначались «холодные» виды пищи и медикаменты, а при ознобе, анемии — «горячие». Роженицам полагалась смесь тех и других снадобий. Как видно, за этими взглядами скрывался дефицит животных белков и витаминов в однообразном рационе древних земледельцев. В одном из раннеколониальных сочинений, составленных на Юкатане, говорится: «В этой стране имеется большое количество полезных растений с медицинскими свойствами; и если бы здесь оказался человек, знающий в них толк, он бы признал многие из них весьма действенными; поэтому нет болезни, от которой местные жители не применяли бы таких растений. Однако если вы спросите их о свойствах таких снадобий, то они не ответят ничего другого, кроме того. что это — «холодное», а это — «горячее».

Как видно, магические формулы и вполне рациональные предписания причудливо сочетались в медицине майя, как и у многих других древних народов. А в целом их представлениях о болезнях и лекарствах остались на уровне практического эмпиризма, присущего всем ранним цивилизациям Земли.

Сходными медицинскими познаниями располагали многие другие коренные народы Америки, в том числе сменившие майя ацтеки. Именно они столкнулись с европейскими завоевателями и те имели большую возможность изучить их культуру и медицину. Несмотря на то что испанцы принесли с собой в страну ацтеков некоторые неизвестные последним заболевания (корь и др.), значение этих заболеваний не следует преувеличивать. В Мексике издавна были известны лейшманиоз, бартонеллез, сифилис. Некоторые авторы считают, что желтая лихорадка была завезена в Америку африканскими рабами. Однако признаки этого заболевания (кровавая рвота, недомогание, кровавый понос) описываются в некоторых текстах майя. Наиболее старое европейское описание желтой лихорадки (эпидемии ее на Юкатане в 1648 г.) принадлежит монаху Лопесу де Когольюдо и совпадает с майяским описанием кровавой рвоты (ше-кик) относящейся к той же эпидемии. Это единственное толкование термина «ше-кик» как эпидемического заболевания. И в разных разделах «Книг Чилам Балам» описаны подобные заболевания, относящиеся к 1485 году. В «Пророчестве о двадцатилетии Четвертого Владыки I» под этим годом указано:

«С Юга придет победитель.

Скрыт его облик.

Мертв его облик.

… Он несет с собой кровавую рвоту»

В другом «Пророчестве о двадцатилетии Четвертого Владыки II» говорится:

«Придет Ахк’антеналь (порода желтого дерева)

Начнется кровавая рвота»

По материалам хроник, в этот период питающиеся трупами «грифы вошли в дома крепости» Майяпана.

В середине XIV в. н. э. племя ацтеков основало город Теночтитлан на нескольких островах огромного озера. В союзе с несколькими соседними племенами ацтеки повели успешную борьбу за власть над большей частью территории современной Мексики. Как видно, перед нами исключительно воинственный народ. Верховный бог ацтеков Уицлопочтли олицетворял войну и требовал периодических жертвоприношений, на которые обрекались всё новые и новые пленники.

Как в различных регионах Старого света, так и в Америке археологи при раскопках древних могил встречают свидетельства того, от каких причин погибали те или иные группы аборигенов. Целые серии черепов ацтеков несут пробоины, явно нанесенные каменными топорами. В мумифицированных сухим климатом останках пожилой индеанки находился кремневый наконечник стрелы. Как видно, пытались вытащить засевшую в ее боку стрелу, но неудачно — ее наконечник обломился и остался в теле, став причиной смерти. Операцию в данном случае было или поздно делать, или некому (скорее, второе). Судя по обилию детских погребений, смертность маленьких индейцев была особенно высока. По оценкам антропологов, продолжительность жизни американца доколумбовой эпохи в среднем не превышала лет 30. Следы некоторых хронических болезней установлены современными патофизиологами по костям древних индейцев. В частности, это следы длительных нагноений после травм и ранений; кариес и прочие стоматологические страдания; язвы по всему телу; поражения костного мозга; воспаление легких и т.д. О неоднократных эпидемиях среди ацтеков, майя и их соседей свидетельствуют одновременные захоронения многих покойников. Между прочим, даже сегодня средняя продолжительность жизни индейцев, живущих в США, Канаде, Мексике, тем более в странах Южной Америки, на порядок ниже, чем у их белых соседей [24][24].

Другим очагом древнеамериканской цивилизации стали Центральные Анды — высочайшая горная цепь, с обширными предгорьями, протянувшаяся с запада почти по всей Южной Америке. По их отлогим склонам располагались поля в виде террас со сложной системой орошения. Разнообразие природных условий способствовало богатству жизненных ресурсов, их обмену между обитателями разных районов. Так, сушеная рыба и водоросли с морских побережий передавались туда, откуда поступали картофель и шерсть ламы. Из нескольких месторождений обсидиана (вулканического стекла) этот уникальный по остроте сколов материал расходился по всей Америке. Обсидиановые ножи могли использовать при хирургических операциях (известно, что жрецы вскрывали ими грудь тех своих жертв, у которых в дар богам вырывалось сердце).

На вершину доколумбовой истории в Андах поднялись инки — народ, построивший в XV в. н. э. свою разноязычную, пеструю в племенном отношении империю, похожую на царство майя. Собственно говоря, инками называлась только сравнительно небольшая этническая группа, населявшая долину Куско (на юге современного Перу). Она в 1438 г. победила своих соседей в районе озера Титикака и составила политическую элиту державы, куда вошли многие другие южноамериканские племена и народы. Внешним отличием этнических инков стали оттянутые большими серьгами уши. Только инки по крови имели право быть военачальниками, наместниками областей, руководителями жрецов (амауты). Вершину общественной пирамиды занимал Единственный Инка — безраздельный владыка имущества и жизни всех своих подданных. Инки входили в языковую группу племен кечуа, и этот язык стал в их империи международным.

Изобилие освоенных природных ресурсов позволило значительной части инкского населения (примерно 10%, как полагают историки) не заниматься непосредственно производительным трудом на плантациях и в мастерских, а служить воинами, администраторами, жрецами религиозного культа. Верховное божество отождествлялось инками с солнцем (в первую очередь, а вместе с тем с такими небесными явлениями, как гроза (гром), дождь, град и т.п.). Перед нами очень редкий для древних цивилизаций случай перехода от многобожия к своеобразному монотеизму.

Ритуал великого жертвоприношения в империи инков играл свою роль в ее идейно-политическом объединении. В столицу из разных районов присылались специально отобранные дети лет десяти, без физических недостатков. Их и отправляли «на небо», убивая сразу, сбрасывая в глубокий колодец, или же замуровывая живьем в пирамиду при большом стечении народа. Отсюда и анатомические сведения у инков были более полными, чем у других народов Америки. Жрец погружал в брюшную полость жертвы кремниевый нож, вскрывал ее от грудины до низа живота, просовывал в разрез руку и вырывал сердце. У майя жрец наносил жертве «… с большим искусством и жестокостью рану между ребрами левого бока, ниже соска, и тотчас помогал ножу рукой. Рука схватывала сердце, как яростный тигр, и вырывала его живым».

Вариантом того же ритуала является столь экзотический обычай, как человеческие захоронения на вершинах гор. Замерзшие на высоте 5 000–
7 000 м над уровнем моря трупы явно принесенных в жертву людей, преимущественно молодых (от 8–9 до 15–18 лет), в богатых шерстяных одеждах, с многочисленными украшениями, найдены в наши дни и изучены экспертами. Хотя возраст этих естественных мумий достигает 500 лет, они неплохо сохранились и отражают некие медицинские познания жрецов, совершавших столь кровавый ритуал. Так, одна из жертв, мальчик, был помещен на вершину горы еще живым, но в состоянии наркотического транса или алкогольного опьянения. По дороге туда он отморозил кончики пальцев. Другую жертву, юношу, в последний момент убили ударом в затылок. Так «осуществлялась символическая связь столицы с провинциями путем перемещения некой нематериальной субстанции, плодоносящей силы, энергии, воплощенной в жертве-ребенке» [25][25].

Искусственной мумификации подвергали своих знатных покойников многие древнеиндейские племена. Мумии плотно заворачивали в хлопковые ткани и помещали в каменные гробницы, где они прекрасно сохранились вплоть до наших дней и были обнаружены археологами.

Инкское письмо осталось более примитивным, чем пиктография ацтеков. Оно называлось кипу и представляло собой связки разноцветных шнурков с узелками. С их помощью чиновниками фиксировалась простейшая информация — учитывалась рабочая сила, произведенная продукция, передавались на места приказы верховного инки. Их по эстафете передавали бегущие по каменным дорогам гонцы. Шнуровое письмо инков функционально напоминает фишки геометрической формы, из которых на Ближнем Востоке развивалась клинопись. Шумеры, напомним, делая оттиски фишек на сырой глине, перешли к такой письменности, с помощью которой записали и художественные произведения, и медицинские рецепты. А чтобы прочитать более примитивную письменность кипу, гонец должен был держать в памяти и устно высказывать получателю, о чем идет речь в сообщении. Шнурки только оживляли память и зафиксировать сколько-нибудь сложную медицинскую информацию, а тем более передать ее потомкам, конечно, не могли.

Главное достижение инков — государство, чья политическая структура отличалась огромным для древности масштабом, объединило несколько миллионов подданных. На место конгломерата вечно воюющих племен они поставили систему городов и провинций с четко отлаженной системой общественных работ, ритуалов. В отличие от майя и ацтеков с их оживленной межрегиональной торговлей, в городах инков рынков вообще не было, всё, им положенное государством, население получало с общественных складов. Кроме вместительных хранилищ для кукурузного зерна, картофеля и других продуктов, в этих каменных башнях наверняка находилось место и для каких-то лекарственных снадобий. Медицинское обслуживание индейской знати и прочих государственных служащих должно было стоять выше, чем внизу общественной лестницы, в крестьянских общинах. Однако концентрация десятков тысяч населения в городах, массовые армии, в том числе трудовые, явно требовали какого-то медико-фармацевтического обслуживания.

Об этом последнем свидетельствуют некоторые данные истории и археологии. Как и у древних культур, вполне рациональные приемы в области врачевания тесно переплетались у инков со вполне знахарскими практиками заклинания злых духов. Археологам достались черепа древних перуанцев, подвергшихся виртуозной трепанации и переживших ее. Причем таких черепов раскопки дали целые сотни; а некоторые черепа подвергались прижизненному вскрытию неоднократно. Инструменты для вскрытия черепа, судя по соответствующим отверстиям, изготавливались из обсидиана, осколки которого отличаются удивительной остротой и тонкостью. Часть черепов несут следы серии проколов, другая часть демонстрирует полностью удаленные фрагменты черепа (механически поврежденные?) Некоторые отверстия в черепах заделывались серебряными дисками, либо кожицей тыквы-горлянки. Остается только догадываться, какие цели преследовали инкские врачи, поставив на поток столь сложные и ответственные операции. Скорее всего, так они боролись с ранами, в изобилии получаемыми их воинами в рукопашных схватках с врагами. Устраняя осколки черепной кости, давившие на мозговую оболочку, можно было предупредить паралич у такого рода пациентов.

В обиходе южноамериканских хирургов инкского времени присутствовали и ампутации конечностей. Ведь на керамических сосудах соответствующей эпохи неоднократно встречаются изображения людей с ампутированными ногами. Причиной столь экстренного вмешательства на сей раз могли быть не только травмы, но и подкожные инвазии болезнетворных червей, поражавших прежде всего стопы жителей приморских районов.

В могильниках древних индейцев Перу нашелся целый набор бронзовых инструментов явно хирургического назначения: большой операционный нож, скальпели с деревянной, костяной ручками, цельнометаллический миниатюрный скальпель, пинцеты, иглы, скобки, зажимы сосудов при полостных операциях и т.п.

Хирургическая техника у майя была относительно примитивной. Металлические инструменты, приобретенные в процессе торговли с другими народами, были обнаружены в колодце Чичен-Ица и в некоторых могилах. Чаще всего майя употребляли кремневые инструменты: ножи для кровопускания, удаления инородных тел, нанесения увечий и рассечения тканей при ритуальном вырывании сердца у жертв. В рукописях встречаются изображения хирургических инструментов из кости и челюсти меча-рыбы. Допускают, что майя сшивали раны иглами из растений и рыбьих костей, хотя это не подтверждено. Однако некоторые религиозные обряды требовали манипуляций на частях тела, богато снабжаемых кровью, где остановка крови только тампонадой была бы весьма затруднительна.

Некоторые хирургические методы лечения описаны в «Пополь-Вух». Герои эпоса старец Саки-Ним-Ак и старица Саки-Нима–Циис на вопрос злого существа Вукуб-Какиша «Что вы знаете как лечить?» отвечают: «Мы можем только вытаскивать червей из зубов, только лечить глаза и только вправлять кости». Данный отрывок дает представление о специализации лекарей у майя; существовали также различные названия для костоправов и лекарей, лечащих болезни живота и пускающих кровь. Из текста «Пополь-Вух» становятся ясными и некоторые взгляды майя на причины заболеваний. И до нашего времени жители Гватемалы полагают, что зубную боль вызывает поселившийся в зубе червь.

Кроме хирургов, у инков работали и терапевты. Одному из них принадлежала настоящая клистирная трубка, предназначенная для вдувания лекарственной жидкости. Судя по иконографическим материалам и записям испанских наблюдателей, среди индейцев практиковались также такие медицинские процедуры, как кровопускание, вправление вывихов суставов, вскрытие гнойников и т.п.

В качестве обезболивающих и психотропных средств применялись наркотики растительного происхождения, на которые так богата Латинская Америка. Среди них дурман (из рода Datura stramonium), из которого доныне получают атропин; растение «айя уакак» (Banisteria caapi), источник нескольких алкалоидов; особенно знаменитая сегодня кока, из листьев которой до сих пор готовят кокаин. Соответствующие растительные субстанции инки курили, нюхали, пили их настои. Из более ядовитых растений изготавливали смертоносную смазку для стрел, в том числе выдуваемых из трубок (оригинальное оружие, неизвестное более северным народам Америки).

Судя по этнографическим и историческим данным, древние обитатели Латинской Америки использовали много других лечебных растений. В мировой медицине особую известность получил перуанский бальзам, изготовленный из одного из видов деревьев амазонских джунглей (на языке кечуа «кина-кина»). Еще более знаменит и полезен, буквально бесценен, оказался такой дар индейцев остальному человечеству, как хинное дерево. Из него современная медицина получает до 30 алкалоидов, начиная с широко известного хинина — первого действенного лекарства против малярии и заканчивая хинидином — действенным средством против сердечной аритмии. Между прочим, название «хинин» произошло от имени графини де Чиньон — супруги перуанского вице-короля, которая впервые привезла это индейское лекарство в Европу.

О других врачебных и фармацевтических достижениях древних инков довольно подробно рассказано в хронике, подробной и великолепно иллюстрированной, составленной для испанских властей одним из первых индейцев, получивших европейское образование. Его звали Гуаман Пома де Аяла. Для большинства перечисленных им заболеваний, с которыми боролись его соотечественники, имеются европейские названия. Это подагра, расстройства желудка, глаукома, эпилепсия (по-индейски «он бьется»), пороки почек, мочеточника («источник перестал течь»), та же малярия («чередование»). А некоторые болезни инков европейцам оказались, к счастью, незнакомы. Например, некоторые вида дерматитов (лейшманиоз — «красное облачко»; «верруга» — язвы, характерные для высокогорных жителей).

Рацион майя и древних мексиканцев был смешанным, однако преобладание в нем кукурузы могло способствовать распространению пеллагры, а употребление в горных районах местной пищи и воды, бедной йодом – развитию зоба. В безводном Юкатане воду брали из неглубоких карстовых воронок - сенотов, из немногочисленных колодцев, принадлежащих знати, а также из строившихся в III-IХ веках нашей эры огромных каменных резервуаров, заполняемых водой в период больших дождей. Эти резервуары служили источником размножения москитов – переносчиков желтой лихорадки. К приходу испанских завоевателей (1521 г.) для снабжения столицы государства ацтеков Теночтитлана (ныне Мехико) были сооружены два акведука. В городах создавались специальные вместилища для нечистот, а в домах имелись особые сосуды для хранения мочи, применявшейся как протрава при окраске тканей.

За право проживать в упорядоченном государстве жители американских империй заплатили заметным урезанием личной свободы. Формально не будучи рабами, подданные великого инки вели строго регламентированную жизнь. Рацион питания дозировался; прием пищи разрешался только два раза в сутки — утром и на закате. Мясная пища и алкоголь доставались рядовому общиннику всего несколько раз в год, на общегосударственных празднествах. Ежедневный выход на работы и качество их исполнения проверялись властями. На каждую индейскую семью приходилось по два-три контролера из числа чиновников и военных. Местных вождей (курака) контролировали инкские наместники (касики).

В социальной структуре инков выделялась группа разного рода ремесленников-профессионалов (камайок). Сюда входили плавильщики меди, возделыватели коки, толкователи письма и другие специалисты.В их среде, а также среди жрецов Солнца, как видно, в большей степени накапливались и медико-фармацевтические познания. Испанские и португальские хронисты зафиксировали индейское название врачей — ампикамайок, амауту. Жрецы, специализировавшиеся на медицине, оберегали здоровье Верховного Инки, а также его сановников. С болезнями простолюдинов боролись общинные знахари и травники. Эти последние по всей Америке практиковали такие целебные приемы, как высасывание гноя из воспаленных ран, при укусах ядовитых животных.

Как и в большинстве архаичных обществ, гинекологией и акушерством среди индейцев занимались исключительно женщины. Чаще всего те, кто уже неоднократно рожал, особенно двойню или тройню и тем самым получал в глазах сородичей особый авторитет. Акушерки (на кечуа «уачачикок») входили в штат придворных Верховного Инки; в их обязанность входили наблюдение за здоровьем и самочувствием первой и остальных жен владыки.

Акушерством занимались повитухи, которые предсказывали день и час родов и пытались внушением и другими способами уменьшить боль при родах. При затянувшихся родах в косу роженицы вплетали листья растения «мас» и вталкивали ей их в рот. Вещество, содержащееся в листьях «мас», должно было поддерживать силы женщины, а коса – затруднять дыхание ртом, которое, по мнению майя, ведет к продвижению плода не вниз, а вверх. Когда дитя рождается, повитуха в случае необходимости укрепляла силы родильницы, давая той выпить два яйца и пожевать кору особого дерева. В течение 20 дней после родов мать и дитя парились в ванне.

У ацтеков покровительницей родов была богиня Тласолтеотл, у майя – богиня Ишчель. Это были изображения женщины в той же позе, в какой и теперь рожают у майя. Отображен момент родов: уже показалась головка и предплечье плода; лицо роженицы поднято вверх, рот ее растянут в крике. Сзади находится женщина, нажимающая на ее живот руками, а повитуха сидит у стоп богини.

Во здравие самого правителя империи все подданные молились во время специального ежегодного празднества, которое именовалось «ситуа» и справлялось в период весеннего равноденствия. В древних деспотиях, типа инкской, здоровье верховного правителя отождествлялось с благополучием всех его подданных. Поэтому в данном случае молитвы и жертвоприношения возносились во имя благополучия всей страны «сынов Солнца». Праздник «ситуа» начинался в столице Куско и продолжался во всех городах и селениях державы инков. При подготовке к этому празднику из столицы изгонялись все явные инвалиды — слепцы, иные калеки, страдающие неизлечимыми заболеваниями типа проказы, а также собаки. Как видно, некое представление о санитарии и гигиене там стихийно уже возникало, хотя и антигуманных формах.

«Праздник начинался в новолуние, перед храмом бога Солнца, в стенах которого правитель империи долгое время постился. Когда на небе всходил серебряный месяц, … выходил и сам Инка. На площади перед храмом появления владыки ожидали 400 воинов, обращенных лицом ко всем четырем сторонам света.

Когда инка представал перед своим народом (месяц в это время полностью всходил на небе), солдаты, а вместе с ними собравшаяся на площади толпа начинала кричать: «О болезни, подите прочь из нашей страны! Вон, вон, вон!»

После этого четыре представителя царствующей семьи вручали воинам, ожидавшим Инку перед храмом, четыре украшенных золотыми подвесками и перьями попугаев копья. След за этим солдаты с этими копьями устремлялись от ворот Храма Солнца на четыре стороны света… Первый бегун, пробежав определенное расстояние, передавал копье другому воину. Так эта необычная «здравоохранительная эстафета» и продолжал свой бег во всех четырех направлениях до ближайшей большой реки.

Последние участники этой эстафеты умывались в водах четырех рек и чистили свое оружие. В праздник «ситуа» народ империи должен был купаться, чтобы очистить себя от грехов. В знаки очищения следовало также намазать особым способом приготовленной кукурузной кашей все амбары, колодцы и даже тела мумий.

Так, согласно ритуалу «ситуа», очищалась вся страна инков» [26][26].

Материальным воплощением древних государств и культур Америки стали такие культовые сооружения, как ступенчатые пирамиды и другого рода храмы из тёсаного камня. Их полезная площадь составляет маленькую часть от громадного целого. Перед нами явление, однотипное египетским пирамидам, шумерским зиккуратам, скифским курганам и т.п. образцам монументальной архитектуры. Утилитарная функция этих сооружений (служить усыпальницей вождя, трибуной для выступления на массовых сборищах, алтарем в моменты богослужений, дозорной башней) явно вторична по сравнению с ролью символической. Здания, в сотни раз превышающие размеры обычных жилищ, сооружались множеством подданных, обожествлявших своих правителей, а в их лицах — предков. Одновременно всей округе демонстрировалось могущество народа, способного соорудить столь величественные памятники.

Таким образом, на пространстве американского континента от Мексики до Чили и Аргентины с глубокой древности и вплоть до появления здесь европейцев рождались и гибли цивилизации, однотипные с теми, которые в Восточном полушарии создали шумеры, вавилоняне, египтяне, китайцы и индусы. Природная основа древнеамериканских культур была во многом иной, чем на Древнем Востоке, однако социально-политические процессы на грани между первобытным и раннеклассовым обществами тут и там протекали сходные. Сказанное относится и к медико-фармакологической стороне жизни тех и других народов. Используя разные виды лекарственного сырья, они тем не менее практиковали как народную, общинную, так и специализированную, элитарную медицину. Первая полагалась на растительную аптеку и магическое внушение, а вторая - на инструментальное вмешательство и религиозные заклятия. Достигнув определенных успехов во врачевании разного рода болезней, особенно локального для организма значения, традиционная медицина и фармация индейцев оставалась бессильной при системных поражениях организма.

Дата добавления: 2015-08-05