Глава 38. Солнце в Стрельце, Луна в Близнецах.

Солнце в Стрельце, Луна в Близнецах.

Пора искать длительные и стабильные отношения путем проб и ошибок.

Обычно после шоу Финн имел привычку оставаться с гостями передачи и съемочной группой, чтобы пропустить по рюмочке-другой. На этот раз все происходило по-другому. Съемки закончились, и когда уровень адреналина уже начал спадать, Финн попрощался с гостями и лишь заглянул в комнату, где уже собрались все те, кто имел отношение к съемкам. Он пожелал им спокойной ночи и собирался уйти, но в этот момент Кэрол, продюсер передачи, остановила его:

– Подожди-ка минуточку.

Он повернулся к ней:

– Всего хорошего, Кэрол.

– Финн, больше так со мной не поступай.

– Прости.

– Помни, что это шоу все-таки не твоя персональная исповедальня.

– Я знаю.

Она сочувственно посмотрела на него:

– Надеюсь, что рейтингу это выступление не повредит.

– Я это сделал не ради рейтинга, – начал Финн. – Да и вообще, я не собирался говорить ничего подобного. Но мне показалось, а вдруг такой жест поможет ей понять, что я действительно люблю ее.

– Ох, Финн, – Кэрол покачала головой, и ее длинные серьги чуть слышно зазвенели. – Девушки не любят красивые жесты. Этот миф сочинили мужчины. Нам нужно только, чтобы кто-то был рядом, когда нам плохо, и чтобы было с кем поделиться радостью, когда нам хорошо. Мы прекрасно можем обойтись без цветов и шоколадных конфет и всего остального, от чего мы становимся зависимы.

– Неужели все так просто?

– Конечно, – улыбнулась Кэрол. – А ты считаешься голосом нации. Впрочем, надеюсь, тебе это уже давно известно.

– Если бы, – вздохнул Финн. – Мне казалось, что я знаю уже все, что мне нужно знать. И я гордился тем, что я очень внимательный и чуткий парень. Но когда дело дошло до серьезных решений, тут я ретировался.

– Она простит тебя.

– Она даже не стала мне перезванивать, – печально кивнул головой Финн. – Это было единственным шагом, который я смог предпринять.

– Может быть, она позвонит тебе сегодня вечером.

– Может быть, – согласился Финн, хотя в голосе его прозвучало большое сомнение.

* * *

Домой он вернулся почти в полночь. Он тихо вошел в квартиру, в который раз поразившись тому, как здесь стало пустынно и неуютно с тех пор, как ушла Кэт. Она была хорошей хозяйкой, но дело даже не в этом. Он скучал по аромату ее духов, он тосковал от отсутствия ее куртки на вешалке, которая означала, что Кэт уже дома и ждет его. Он тосковал по плавным изгибам ее тела, когда лежал ночью в кровати один. Он вспоминал, как она по утрам лежала, закрыв глаза, хотя он хорошо знал, что она уже не спит. Финн тяжело вздохнул. Он знал, что был не слишком внимательным к ней и по утрам всегда шумел, собираясь на работу. При таком грохоте спать было просто невозможно. Но Кэт – милая Кэт! – ни разу не пожаловалась ему на этот шум, ни разу не высказала то, что думала по данному поводу.

Финн тяжело плюхнулся в кожаное кресло, устроив ноги на подлокотнике. И этот жест, который он изобразил сегодня во время передачи, тоже говорил о том, насколько все же он невнимателен к чувствам других. Ведь теперь Кэт, наверное, ощущала себя очень некомфортно. Он, в общем-то, не хотел ничего говорить, но это вышло у него само собой. Одним словом, он поступил так, как поступает законченный эгоист. Он поставил свои чувства на первое место. Это он попросил ее уйти. И почему он вдруг решил, что это она должна была сама захотеть к нему вернуться?

Может быть, она чувствовала себя счастливей без него? Она ведь сумела смириться со своей беременностью, хотя поначалу ей было очень страшно. Значит, сумеет привыкнуть и к своему одиночеству. Она всегда была сильной и способной женщиной, а потому сумеет выстроить свою жизнь с ребенком и без его участия. Впрочем, она уже это, кажется, сделала. Финн даже не знал, где она теперь живет. Но как же так получилось, рассуждал Финн, что все когда-то было очень хорошо, а теперь вдруг исчезло, и жизнь стала тяжелой и пустой?

* * *

Поначалу ему показалось, что звонок ему померещился. Он закрыл глаза, и некоторое время пытался прогнать из головы все печальные мысли. Этот звонок, казалось, доносился откуда-то издалека. Но он продолжал звенеть. Тогда Финн очнулся окончательно и, вскочив со своего места, нажал на кнопку домофона.

– Это я, – раздался негромкий голос Кэт.

– Поднимайся. – И он вытер вспотевшие ладони о заднюю часть своих брюк.

Финн сразу увидел, как изменилась Кэт, хотя по ней нельзя было сказать, что эта женщина беременна. Она явилась в свободном сером спортивном костюме, скрывающем ее живот. Она зачесала волосы назад и аккуратно заколола их в модную современную прическу, чего раньше никогда не делала. На лице ее из косметики был только блеск для губ. Она стала еще красивей. Но при этом пользовалась все теми же самыми духами.

– Может быть, ты хочешь что-нибудь выпить? – предложил Финн. – Вина или минеральной воды?

– Не откажусь от стакана воды. – Она прошла к дивану и присела. В окно светили такие знакомые оранжевые фонари набережной.

– Вот, пожалуйста. – Он принес ей высокий стакан с газированной минеральной водой.

– Спасибо.

Финн устроился в кресле напротив Кэт:

– Наверное, ты смотрела мое шоу.

– Только начало и конец. – Она отпила глоток воды. – А в середине я смотрела сериал «Друзья».

– «Друзья»? – нахмурился Финн. – Мне казалось, что этот фильм тебе не нравится. Помнишь, когда я принес домой несколько видеокассет, ты меня чуть с потрохами не съела.

– Ко мне приходили в гости Несса и Бри, и мы решили смотреть что-то другое, только не твое шоу, – пояснила Кэт. – Мы выбрали «Друзей», но потом успели посмотреть и концовку твоего шоу. После этого мы были немножко не в себе.

– Прости. За это шоу. Мой продюсер Кэрол сказала мне после передачи, что я сделал совсем не то, что нужно.

– Ну, это может сильно поднять твой рейтинг.

– Она тоже так считает.

– Но зачем тебе понадобилось вещать об этом на телевидении? – спросила Кэт. – Это же наши личные отношения, Финн, и все это касается только нас двоих, и никого больше.

– Мне очень хотелось сделать красивый жест, – пояснил он. – А Кэрол сказала, что женщинам такие жесты не нужны. Но… – Он не закончил фразу. – Возможно, она была права.

– Жест действительно оказался красивым, – подтвердила Кэт. – И, конечно же, она оказалась права. Жесты, какими бы широкими они ни были, все же остаются только жестами, и ничем более. В конце концов, они ничего не значат.

– Тем не менее, ты приехала сюда, ко мне, – заметил Финн. – Я не знал, как еще можно было заманить тебя. Ты ведь даже мне не позвонила.

– А с какой стати я должна была тебе позвонить? – спросила Кэт. – Ты же не оставил мне никакого послания.

– Мне сказали, что ты в отпуске, – начал оправдываться Финн. – И я подумал, что ты обязательно позвонишь, когда вернешься. Я даже не поверил им, что ты куда-то уехала. Тебя же никогда нельзя было убедить в том, что каждому человеку нужен отдых.

– Мы отдыхали вместе: Несса, Бри и я.

– Не может быть! – Впервые за время их встречи его голос прозвучал естественно. – Как же вы, во имя всего святого, умудрились провести вместе целую неделю?!

– Было на удивление здорово и занятно, – кивнула Кэт. – Они пили много вина, а я за ними следила.

– А как дела у Нессы и Адама? – поинтересовался Финн. – Они наконец-то решили свои проблемы? Все в порядке?

– Все зависит от того, что ты считаешь порядком.

Они разошлись.

– Надо же. – Финну стало явно не по себе. – Очень жаль.

– Она поступила правильно, – продолжала Кэт. – Он изменял ей, по крайней мере, с двумя женщинами.

– Не может быть! – Финн был сражен этой новостью. – Вот уж никогда бы не поверил. Он мне казался примерным семьянином.

– Да, он действительно любил свой дом, – подтвердила Кэт. – Но ему еще хотелось и приключений на стороне. Поначалу Несса тоже не могла в это поверить. Но потом она узнала о существовании одной женщины. Потом Бри обнаружила и вторую. Мы рассказали ей об этом, когда отдыхали. Она позвонила домой, и выяснилось, что он якобы задерживается на работе. Разумеется, это время он проводил с одной из своих любовниц. Ну, это переполнило чашу терпения. В общем, его свидание стало последней каплей.

– И все равно, мне жаль их, – повторил Финн. – Они ведь были так долго вместе.

– C'est la vie,^[4] – непринужденно ответила Кэт.

– Может быть, ты хочешь еще воды? – осведомился Финн.

Она кивнула:

– Но она внутри меня не задерживается, – сообщила Кэт. – Так что через пять минут мне придется ненадолго тебя оставить.

Он улыбнулся и принес ей второй стакан воды. На этот раз в стакане плавал кусочек лимона. Лимон был старым, Финн нашел его в кувшине на кухонном столе.

– Мне кажется, нам нужно серьезно кое о чем поговорить, – начал Финн.

По его лицу было видно, что сейчас «голос нации» чувствует себя не совсем уверенно.

– Но ты уже все сказал, разве нет? Всем тем, кто тебя слушал. Ты считаешь, что любишь меня?

– Я очень люблю тебя. Хотя, может быть, я не все сказал правильно.

Кэт пожала плечами и провела пальцем по ободку стакана.

– Мне кажется, что на самом деле мне просто нужно было сказать тебе «прости».

Он произнес эти слова так быстро, что Кэт в удивлении подняла голову и посмотрела на него так, словно не верила своим ушам.

– И я действительно был виноват перед тобой, – продолжал Финн. – Я отвратительно вел себя по отношению к тебе, Кэт.

К своему ужасу Кэт почувствовала, как в горле у нее встал комок, а к глазам подступили слезы. Она молчала.

– Ну, если сказать, что я тогда был шокирован, значит, не сказать ничего. И все же меня это состояние ничуть не оправдывает. Я вел себя жутко.

Кэт залпом выпила полстакана воды. Пузырьки газа ударили ей в нос, и теперь на глазах действительно выступили слезы, хотя и по другому поводу. Она вытерла их кончиками пальцев.

– Когда мне позвонил Тиернан Бреннан, я не мог поверить его словам, – продолжал Финн. – Он сказал, что встретил тебя в ресторане аэропорта, где ты преспокойно ужинала. Ты объяснила ему, что летишь в Лондон последним рейсом, но ему почему-то показалось, что этот рейс уже в пути. При этом ты не подавала признаков беспокойства. – Финн набрал в грудь побольше воздуха. – Тогда я спросил его, уверен ли он в том, что ты осталась в Дублине. Ведь ты уже успела мне позвонить и сообщить, что находишься в Лондоне, и все у тебя нормально. И Тиернан забеспокоился, но толком ничего объяснить не мог.

– Он не звонил тебе целый год, а потом вдруг объявился и начал городить всякую чушь, да еще притворяться, будто ты его волнуешь! – Кэт выглядела расстроенной.

– Я тебя понимаю. – Финн потер шею. – Он был уже выпивши, когда звонил мне, этот так называемый приятель. И он предложил мне встретиться в городе, заявив, что раз уж наши подруги веселятся отдельно от нас, то и нам нужно собраться вместе и хорошенько выпить по этому поводу.

– Вот ведь негодяй! – возмутилась Кэт. – Он нарочно сделал все, чтобы нас рассорить.

– Я ответил, что слишком занят. Я сразу же бросился звонить тебе, но попал на электронного секретаря и не знал, что сказать. Я надеялся, что ты сама позвонишь мне. Я понимал, что произошло что-то очень серьезное. Но ты успокоила меня, когда сказала, что находишься в Лондоне. Ты сказала мне неправду. И поэтому я предположил наихудшее.

– Я тебя понимаю.

– Я еще подумал, что ты позвонишь на следующий день. Тогда бы я сказал тебе, что мне все известно, и ты бы действовала уже по-другому. Но ты не стала звонить. И я подумал, что ты так хорошо проводишь время, что попросту забыла обо мне.

– Если бы, – пробормотала Кэт.

– Вот тогда я здорово разозлился. И твердо решил, что выкину тебя из дома, как только ты объявишься.

– Ну, спасибо, – криво улыбнулась Кэт.

– И когда ты вернулась домой и сказала мне… – Он не смог договорить, а лишь поднял голову и принялся рассматривать какое-то пятнышко на потолке. – Я не мог уже тебе верить. После того, как я все время думал о твоей измене, я, естественно, уже не поверил и в то, что этот ребенок был от меня. Каждый раз, когда я хотел поверить тебе, я в ярости вспоминал о том, что ты ничего мне не говорила про свою беременность. И то, что ты решила сделать аборт, тоже до последнего момента оставалось твоей тайной. Я не мог поверить, что ты была способна не поделиться со мной самым дорогим и сокровенным, Кэт.

Она смотрела в стакан, наблюдая за пузырьками газа, поднимавшимися со дна и разбивавшимися о кусочек лимона, который плавал на поверхности воды.

– Ты говорил мне, что не хочешь иметь детей, – наконец заговорила Кэт, не поднимая глаз. – Как-то я решила рассказать тебе обо всем, помнишь, когда мы купили в ресторане еду, но съесть ее решили дома? Так вот, ты тогда мне заявил, что я не должна скатываться на путь деревенской жительницы, которая заводит кучу ребятишек, и я поняла, что эта тема закрыта для меня навсегда. Особенно это стало трудно сделать в связи с твоими новыми программами на радио и телевидении. Тогда я представила себе, что я одна должна воспитать этого ребенка и ухаживать за ним, просыпаясь среди ночи, чтобы поменять белье и так далее. А ты вознесся на недосягаемую высоту, Финн. Ты вышел на другой уровень. И я не хотела разрушать все это и приземлять тебя известием о ребенке.

– Но ты же в итоге так и не сделала аборт, – напомнил Финн.

– Нет, не сделала, – прошептала Кэт. – В самый решающий момент я не смогла согласиться на операцию. – Она подняла глаза к потолку, потому что они уже успели наполниться слезами. – Но я тогда еще не хотела иметь этого ребенка, Финн. То есть, я уже начала сомневаться. Но ребенок находился внутри меня, он был частью меня самой, и я не смогла…

Он увидел, как слезы покатились по ее щекам. Он еще не видел ее такой. Финн протянул руку и обнял ее за плечи:

– Кэт…

– Прости, – всхлипнула она. – Я думаю, что эти слезы идут от гормонов. Я раньше часто плакала, в первые дни беременности, но сейчас это уже проходит.

– Кэт, прости меня. Я очень виноват перед тобой.

– За что же тебя простить? – Она достала из сумочки бумажный носовой платок. – Ты, в общем-то, справедливо рассердился на меня. И объяснил мне причины своего недовольства. Если бы ты меня обманул, я бы тоже разозлилась на тебя.

– Но я не дал тебе возможности объяснить все как следует.

– Я рассказала тебе то, что произошло, – напомнила Кэт. – Ты поверил мне, но лишь наполовину. Что ж, и это можно было понять. Ты захотел, чтобы я ушла. И это было тоже вполне объяснимо.

– Кэт, перестань быть такой понимающей.

– Но я действительно смогла понять тебя, – повторила Кэт. – Правда, это вовсе не означает, что мне понравились твои слова.

– Мне стыдно за себя, – вздохнул Финн. – Даже если бы ребенок был не мой, встретить тебя собранным чемоданом было как-то не по-мужски.

Она поерзала на диване, но ничего не сказала.

– Я хотел сразу же позвонить тебе после того, как ты уехала, – признался Финн. – Но я чувствовал себя обиженным. Я находился в смятении, и в голове у меня все перепуталось окончательно.

– И к тому же ты был очень занят, – добавила Кэт.

– Да, это тоже повлияло на мое решение, – кивнул Финн. – Но, конечно, не настолько я был занят, что не позвонил. Только я не знал, что буду говорить, если наберу твой номер.

– Это уже не имеет значения, – сказала Кэт. – У нас обоих тогда выдалось трудное время.

– Я терпеть не могу, когда ты начинаешь так разумно рассуждать. Все у тебя разложено по полочкам, и каждому поступку находится логичное объяснение.

Кэт улыбнулась сквозь слезы. Он усмехнулся:

– Мне больше нравится, когда ты ведешь себя по-хозяйски и деловито. Как настоящая командирша.

– Неужели?

– И когда ты поступаешь хладнокровно, и всегда правильно, – добавил он.

– Но сейчас я не чувствую себя хладнокровной.

– А как ты себя чувствуешь?

Она взглянула на него и закусила губу:

– Другой. Последние два месяца были для меня тоже совершенно другими. Я узнала о том, что в мире существуют другие вещи, кроме спортивной обуви и графиков продаж. Я выяснила, что могу существовать на зеленых салатах и травяном чае. И еще я поняла, что мои сестры стали для меня не только членами семьи, но и отличными подругами.

– А я понял, что люблю тебя еще больше, чем раньше, – подхватил Финн. – И еще, что я был абсолютным болваном, когда велел тебе уйти.

Кэт ничего не ответила.

– Я понимаю и то, что сегодня вечером выставил себя дураком. То, что я привлек внимание всех зрителей к своей частной жизни, было не лучшей моей выдумкой. Я понимаю, как тебе было трудно жить со мной, потому что я целиком и полностью принадлежал своей работе. Я сам превратил телешоу в величайшее и важнейшее событие своей жизни. Я сознаю, что иногда обращался с тобой грубовато, а твою работу по отношению к моей блистательной карьере вообще считал второстепенным элементом. Но, Кэт, если ты все-таки вернешься ко мне, все у нас будет по-другому. Я обещаю. Если ты скажешь мне, чтобы я уходил с телевидения, я уйду оттуда, потому что без тебя мои передачи не имеют никакого смысла. Если ты хочешь, чтобы я поменял работу и устроился…

– Перестань.

– Перестать?

– Ты слишком много говоришь. Ты увлекся. Теперь тебе хочется, чтобы каждое твое следующее предложение имело больше смысла, и было более эффектным, чем предыдущее. Наверное, в тебе сейчас говорит ведущий из твоей последней передачи.

– Но я говорю только то, что чувствую.

– Финн! – Слезы снова потекли ручьями по ее щекам, но на этот раз она не стала даже вытирать их. – А мне иногда казалось, что ты выбрал меня только из-за моей привлекательной внешности и престижной работы.

– Не говори такой ерунды! – пожурил он Кэт. – Я выбрал тебя потому, что люблю тебя.

Она улыбнулась сквозь слезы:

– Наверное, вот это предложение несет в себе больше всего смысла.

– Значит, ты вернешься ко мне? – Он посмотрел на нее с надеждой.

– Конечно, вернусь. – Она положила голову ему на плечо. – Мне никогда и уходить отсюда не хотелось.

Прошло минуты две, и только тогда Кэт снова подняла голову и встала с дивана.

– Куда ты? – спросил Финн.

Она отправилась в спальню, включила в комнате свет и открыла окно. Финн последовал за ней, в удивлении наблюдая за действиями Кэт.

Она высунулась из окна и помахала рукой. Внизу, на парковочной площадке, стояла «Альфа» Нессы. Из машины по очереди вышли сама Несса, затем Бри и Джилл.

– У вас все в порядке? – прокричала Бри.

– Лучше не бывает! – ответила Кэт.

– Моральная поддержка не требуется? – поинтересовалась Несса.

– По-моему, мы все уже выяснили.

– Точно?! – хором воскликнули Бри и Несса.

– Абсолютно!

– Вы друг друга любите? – подключилась к беседе Джилл.

Кэт повернулась к Финну, и он устроился рядом с ней на подоконнике.

– Надеюсь, что она меня любит, – сообщил он девочке. – Что касается меня, то я люблю ее до безумия.

Бри и Несса переглянулись и заулыбались.

– Ну, а ты как? – обратилась Несса к Кэт.

– И я тоже! – И Кэт улыбнулась сестрам.

– Но я теперь буду постоянно заботиться о ней, – пообещал Финн. – Сейчас я отправлюсь на кухню, чтобы приготовить чашку горячего шоколада, который она выпьет перед тем, как ложиться спать. У нее сегодня был очень трудный день.

– Обращайся с ней с нежностью и любовью, – предупредила Несса. – Если нет, будешь отвечать за нее перед нами!

– Конечно! – обрадовался Финн. – Я согласен! Он закрыл окно. Кэт еще раз помахала сестрам и племяннице, а затем повернулась к Финну.

– Как забавно! – высказала свое мнение Джилл, когда все снова забрались в машину. Девочка зевнула. – Сегодня я с вами явно пересидела. Мне уже давно пора спать.

– Я рада, что они разобрались между собой и все выяснили, – сказала Несса. – И за тебя я тоже рада, Бри.

– Ну, я еще ничего окончательно не решила, – заметила Бри. – Но я готова рискнуть. А что у тебя?

Несса улыбнулась:

– Мой гороскоп на завтра говорит, чтобы я обращала внимание на новые возможности. Но при этом я должна не спешить и не торопить события. Пусть все идет так, как оно есть. Вот это, наверное, и есть самый лучший совет, который я когда-либо читала в гороскопах.

– Ты снова увлеклась своими гороскопами?

– Я учитываю только то, что в них есть разумного. – Несса включила зажигание.

– Ничего разумного в них нет, – скептически заметила Бри, устраиваясь поудобней рядом с Нессой.

– Я это знаю и без тебя, – призналась Несса. – И всегда знала.

Она улыбнулась, и они поехали домой.

^[1] Прощай (франц.).

^[2] Каша из ячменя или из кукурузной муки, каштанов.

^[3] Ничего (исп.).

^[4] Такова жизнь (франц.).

Дата добавления: 2015-08-05