Критика частной собственности на землю с точки зрения развития капитализма

Ошибочное отрицание абсолютной ренты, этой формы реализации частной позе­мельной собственности в капиталистических доходах, привело к одному важному не­достатку с.-д. литературы и всей с.-д. позиции по аграрному вопросу в русской рево­люции. Вместо того, чтобы взять в свои руки критику частной собственности на землю, вместо того, чтобы поставить эту критику на основу экономического анализа, анализа определенной экономической эволюции, — наши с.-д., идя за Масловым, отдали эту критику в руки народников. Получилось сугубое теоретическое опошление марксизма и извращение его пропагандистских задач в революции. Критика частной собственно­сти на землю в думских речах, в пропагандистской и агитационной литературе и т. д. велась только с народнической, т. е. мещанской, квазисоциалистической точки зрения. Выделить реальное ядро из этой мелкобуржуазной идеологии марксисты не умели, не поняв своей задачи внести исторический элемент в рассмотрение вопроса и точку зре­ния мелких буржуа (отвлеченная идея уравнительности, справедливости и т. п.) заме­нить точкой зрения пролетариата на истинные корни борьбы против частной поземель­ной собственности в развивающемся капиталистическом обществе. Народник думает, что отрицание частной собственности на землю есть отрицание капитализма. Это не­верно. Отрицание частной собственности на землю есть выражение требований самого чистого капитали-

В число этих сторонников попал в Стокгольме и Плеханов. Ирония истории сделала то, что этот якобы строгий хранитель ортодоксии не заметил или не пожелал заметить искажения экономической теории Маркса Масловым.

____________ АГРАРНАЯ ПРОГРАММА С.-Д. В ПЕРВОЙ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ___________ 293

стического развития. И нам приходится оживлять в сознании марксистов «забытые слова» Маркса, критиковавшего частную поземельную собственность с точки зрения условий капиталистического хозяйства.

Такую критику Маркс направлял не только против крупного, но и против мелкого землевладения. Свободная собственность мелкого крестьянина на землю есть необхо­димый спутник мелкого производства в земледелии при известных исторических усло­виях. А. Финн был вполне прав против Маслова, подчеркивая это. Но такое признание исторической необходимости, доказываемой опытом, не исключает обязанности мар­ксиста оценить всесторонне мелкую поземельную собственность. Действительная сво­бода такой собственности немыслима без свободы купли-продажи земли. Частная соб­ственность на землю означает необходимость затраты капитала на покупку земли. По этому поводу Маркс писал в III томе «Капитала»: «Один из специфических недостатков мелкого земледелия там, где оно связано с свободной собственностью на землю, проис­текает из того, что обрабатывающий землю вкладывает капитал на покупку земли» (III, 2, 342). «Затрата капитала на покупку земли отнимает этот капитал от культуры» (ib., 341)¹¹⁴.

«Затрата денежного капитала на покупку земли вовсе не представляет из себя затра­ту земледельческого капитала. Напротив, она означает соответственное уменьшение того капитала, которым могут располагать в своей сфере производства мелкие крестья­не. Она уменьшает соответствующим образом размер их средств производства и по­этому суживает экономическую базу воспроизводства. Она подчиняет мелкого кресть­янина ростовщичеству, так как в этой области вообще реже встречаются настоящие кредитные отношения. Она представляет из себя помеху агрикультуре также и в том случае, когда происходит покупка крупных помещичьих хозяйств. Она на самом деле противоречит капиталистическому способу производства, для

- ibidem — там же. Ред.

294__________________________ В. И. ЛЕНИН

которого в целом безразлична задолженность землевладельца, все равно, унаследовал ли он свой участок земли или купил его» (344—345)

Таким образом и залог земли и ростовщичество являются, так сказать, формами об­хода капиталом тех затруднений, которые ставит частная поземельная собственность свободному проникновению капитала в земледелие. Без капитала нельзя вести хозяйст­во в обществе товарного производства. Этого не может не сознавать и крестьянин и его идеолог-народник. Значит, вопрос сводится к тому, может ли капитал вполне свободно обращаться на земледелие прямым и непосредственным образом или через посредство ростовщика и кредитного учреждения. Мысль крестьянина и народника, которые ча­стью не сознают полного господства капитала в современном обществе, частью наде­вают себе на глаза шапку иллюзий и мечтаний, чтобы не видеть неприятной действи­тельности, — эта мысль направляется к денежной помощи извне. «Лицам, получившим землю из общенародного фонда, — гласит § 15 земельного проекта 104-х, — и не имеющим достаточных средств для обзаведения всем необходимым для хозяйства, должна быть оказываема помощь за счет государства в форме ссуд и пособий». Конеч­но, не подлежит сомнению, что такая денежная помощь была бы необходима при реор­ганизации русского земледелия победоносной крестьянской революцией. Каутский в своей работе «Аграрный вопрос в России» вполне справедливо подчеркивает это. Но речь идет у нас сейчас о том, каково незамечаемое народником общественно-экономическое значение всех этих «денежных ссуд и пособий». Государство может быть только посредником при передаче денег от капиталистов, но самому ему взять деньги можно только у капиталистов. Следовательно, при самой лучшей, какая только возможна, организации государственной помощи, господство капитала нисколько не устраняется, и вопрос остается тот же: каковы возможные формы применения капитала к земледелию.

А этот вопрос приводит неизбежно к марксистской критике частной собственности на землю. Эта соб-

____________ АГРАРНАЯ ПРОГРАММА С.-Д. В ПЕРВОЙ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ___________ 295

ственность есть помеха свободному приложению капитала к земле. Либо полная свобо­да этого приложения, — и тогда отмена частной собственности на землю, т. е. национа­лизация земли. Либо сохранение частной поземельной собственности, — и тогда об­ходные формы проникновения капитала: залог земли помещиком и крестьянином, по­рабощение крестьянина ростовщиком, сдача земли владеющему капиталом арендатору.

«При мелком земледелии, — говорит Маркс, — цена земли, эта форма частной соб­ственности на землю и результат такой собственности, выступает сама как ограничение производства. При крупном земледелии и при крупной поземельной собственности, ос­новывающейся на капиталистическом способе хозяйства, собственность тоже является ограничением, так как она стесняет фермера в производительных затратах капитала, приносящих выгоду в последнем счете не ему, а землевладельцу» (346—347, 2. Teil, III. Band, «Das Kapital»)¹¹⁶.

Следовательно, отмена частной собственности на землю есть максимальное, какое только возможно в буржуазном обществе, устранение всех и всяческих загородок, ме­шающих свободному применению капитала к земледелию и свободному переходу ка­питала из одной отрасли производства в другую. Свобода, широта и быстрота развития капитализма, полная свобода классовой борьбы, отпадение всяких лишних посредни­ков, делающих земледелие похожим на «потогонную» промышленность, — вот что та­кое национализация земли при капиталистическом производстве.

6. НАЦИОНАЛИЗАЦИЯ ЗЕМЛИ И «ДЕНЕЖНАЯ» РЕНТА

С интересным экономическим доводом против национализации выступил сторонник раздела А. Финн. И национализация и муниципализация, — говорит он, — есть переда­ча ренты известному общественному коллективу. Но спрашивается, о какой ренте идет здесь речь. Не о капиталистической, ибо «крестьяне обычно со своей земли ренты в ка­питалистическом

296__________________________ В. И. ЛЕНИН

смысле не получают» («Аграрный вопрос и социал-демократия», с. 77, ср. 63 стр.), а о докапиталистической денежной ренте.

Под денежной рентой Маркс разумеет выплату крестьянином помещику всего при­бавочного продукта в денежной форме. Первоначальной формой экономической зави­симости крестьянина от помещика является при докапиталистических способах произ­водства отработочная рента (Arbeitsrente), т. е. барщина, затем рента продуктами или натуральная рента и, наконец, денежная рента. Эта рента, — говорит А. Финн, — «яв­ляется наиболее распространенной у нас и теперь» (стр. 63).

Несомненно, что крепостнически-кабальная аренда чрезвычайно широко распро­странена у нас и что, по теории Маркса, плата крестьян при такой аренде является в значительной своей части денежной рентой. Какая сила дает возможность выжимать из крестьян такую ренту? Сила ли буржуазии и развивающегося капитализма? Совсем нет. Сила крепостнических латифундий. Поскольку последние будут разбиты, — а это исходный пункт и основное условие крестьянской аграрной революции, — постольку говорить о «денежной ренте» в докапиталистическом смысле не приходится. Возраже­ние Финна имеет, следовательно, только то значение, что еще раз подчеркивает неле­пость отделения крестьянских надельных земель от остальных земель при революци­онном аграрном перевороте: так как надельные земли нередко бывают окружены по­мещичьими, так как из теперешних условий размежевки крестьянских и помещичьих земель вытекает кабала, то сохранение этого размежевания реакционно. А му ници-пализация сохраняет его в отличие и от раздела и от национа­лизации.

Существование мелкой поземельной собственности или, вернее, мелкого хозяйства вносит, конечно, известные изменения в общие положения теории о капиталистической ренте, но не уничтожает этой теории. Маркс указывает, например, что абсолютная рен­та,

АГРАРНАЯ ПРОГРАММА С.-Д. В ПЕРВОЙ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ___________ 297

как таковая, обычно не существует при мелком земледелии, работающем главным об­разом на удовлетворение потребностей самого земледельца (III, 2, 339, 344)¹¹⁷. Но чем дальше развивается товарное хозяйство, тем больше становятся применимыми все по­ложения экономической теории и к крестьянскому хозяйству, раз оно встало в условия капиталистического мира. Не надо забывать, что никакая национализация земли, ника­кая уравнительность землепользования не уничтожит того, вполне сложившегося в России, явления, что зажиточное крестьянство уже хозяйничает капиталистически. Я показал в «Развитии капитализма», что, по данным 80-х и 90-х годов прошлого века, около /5 крестьянских дворов сосредоточивают в своих руках до половины крестьян­ского земледельческого производства и гораздо большую долю аренды, что хозяйство таких крестьян теперь уже более товарное, чем натуральное, — что, наконец, это кре­стьянство не может существовать без миллионного контингента батраков и поденщи­ков. В этом крестьянстве элементы капиталистической ренты даны уже наперед. Это крестьянство выражает свои интересы устами господ Пешехоновых, «трезво» отвер­гающих и запрещение наемного труда и «социализацию земли», трезво отстаивающих точку зрения пробивающего себе дорогу хозяйственного индивидуализма крестьянина. Если мы будем строго отделять в утопиях народников реальный экономический мо­мент от фальшивой идеологии, то мы увидим сразу, что от уничтожения крепостниче­ских латифундий — и при разделе, и при национализации, и при муниципализации — всего более выиграет именно буржуазное крестьянство. «Ссуды и пособия» от государ­ства равным образом не могут не пойти на пользу ему же прежде всего. «Крестьянская аграрная революция» есть не что иное, как подчинение всего землевладения условиям прогресса и процветания именно этих фермерских хозяйств.

Денежная рента, это — отмирающее вчера, которое не может не отмирать. Капита­листическая рента, это —

См. Сочинения, 5 изд., том 3, стр, 128—131. Ред.

298__________________________ В. И. ЛЕНИН

нарождающееся завтра, которое не может не развиться и при столыпинской экспро­приации беднейших крестьян («по 87 статье») и при крестьянской экспроприации бога­тейших помещиков.

7. ПРИ КАКИХ УСЛОВИЯХ МОЖЕТ ОСУЩЕСТВИТЬСЯ НАЦИОНАЛИЗАЦИЯ?

Среди марксистов часто встречается тот взгляд, что национализация осуществима лишь на высокой ступени развития капитализма, когда он уже вполне подготовит усло­вия «отделения землевладельцев от земледелия» (чрез посредство аренды и ипотеки). Предполагают, что крупное капиталистическое земледелие должно уже сложиться,

прежде чем осуществима национализация земли, отсекающая ренту и не затрагиваю-

* щая хозяйственного организма.

Правилен ли такой взгляд? Теоретически он не может быть обоснован; прямыми ссылками на Маркса не может быть поддержан; данные опыта скорее говорят против него.

Теоретически национализация представляет из себя «идеально» чистое развитие ка­питализма в земледелии. Другое дело — вопрос о том, часто ли осуществимы в истории такие сочетания условий и такое соотношение сил, которые допускают национализа­цию в капиталистическом обществе. Но она является не только следствием, а также и условием быстрого развития капитализма. Думать, что национализация возможна толь­ко при очень высоком развитии капитализма в земледелии — значит, пожалуй, отри­цать национализацию, как меру буржуазного прогресса, ибо высокое развитие земле­дельческого капитализма везде поставило уже на очередь (и поставит неизбежно в свое время в новых странах) «социализацию земледельческого производ-

Вот одно из самых точных выражений этого взгляда тов. Борисовым, сторонником раздела: «... Впо­следствии оно (требование национализации земли) будет поставлено историей, поставлено тогда, когда деградирует мелкобуржуазное хозяйство, капитализм в земледелии завоюет прочные позиции, и Россия уже не будет крестьянской страной» (стр. 127 «Протоколов» Стокгольмского съезда).

____________ АГРАРНАЯ ПРОГРАММА С.-Д. В ПЕРВОЙ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ___________ 299

ства», т. е. социалистический переворот. Мера буржуазного прогресса, как буржуазная мера, немыслима при сильном обострении классовой борьбы пролетариата и буржуа­зии. Такая мера правдоподобна, скорее, в «молодом» буржуазном обществе, еще не развившем свои силы, еще не развернувшем свои противоречия до конца, еще не соз­давшем такого сильного пролетариата, который стремится непосредственно к социали­стическому перевороту. И Маркс допускал, а частью прямо защищал, национализацию не только в эпоху буржуазной революции в Германии в 1848 г., но и в 1846 г. для Аме­рики, относительно которой он тогда же с полной точностью указывал, что она лишь начинает «индустриальное» развитие. Опыт различных капиталистических стран не показывает нам национализации земли в сколько-нибудь чистом виде. Нечто аналогич­ное мы видим в Новой Зеландии, — молодой капиталистической демократии, где нет и речи о высоком развитии земледельческого капитализма. Нечто аналогичное было и в Америке, когда государство издавало закон о гомстедах и раздавало за номинальную ренту участки земли мелким хозяевам.

Нет. Относить национализацию к эпохе высокоразвитого капитализма — значит от­рицать ее, как меру буржуазного прогресса. А такое отрицание прямо противоречит экономической теории. Мне думается, что в следующем рассуждении в «Теориях при­бавочной стоимости» Маркс наметил иные условия осуществления национализации, чем обыкновенно предполагают.

Показав, что землевладелец — совершенно излишняя фигура для капиталистическо­го производства, что цель этого последнего «вполне достигается», если земля принад­лежит государству, Маркс продолжает:

«Поэтому радикальный буржуа теоретически приходит к отрицанию частной собст­венности на землю... Однако на практике у него не хватает храбрости, так как нападе­ние на одну форму собственности, форму частной собственности на условия труда, бы­ло бы очень опасно и для другой формы. Кроме того, буржуа

300__________________________ В. И. ЛЕНИН

сам себя территориализировал» («Theorien liber den Mehrwert», II. Band, 1. Teil, S. 208)¹¹⁸.

Маркс не указывает здесь, как препятствие осуществлению национализации, нераз­витость капитализма в земледелии. Он указывает два других препятствия, гораздо бо­лее говорящих в пользу мысли об осуществимости национализации в эпоху буржуаз­ной революции.

Первое препятствие: у радикального буржуа не хватает храбрости напасть на част­ную поземельную собственность ввиду опасности социалистического нападения на всякую частную собственность, т. е. социалистического переворота.

Второе препятствие: «буржуа сам себя территориализировал». Маркс имеет в виду, очевидно, что именно буржуазный способ производства укрепил себя уже в частной собственности на землю, т. е. что эта частная собственность стала гораздо более буржу­азной, чем феодальной. Когда буржуазия, как класс, в широких, преобладающих разме­рах, уже связала себя с землевладением, уже «сама себя территориализировала», «осе­ла на землю», вполне подчинила себе землевладение, — тогда настоящего обществен­ного движения буржуазии в пользу национализации быть не может. Не может по той простой причине, что ни один класс не пойдет против себя.

Оба эти препятствия, вообще говоря, устранимы только в эпоху начинающегося, а не кончающегося капитализма, в эпоху буржуазной революции, а не накануне социали­стической. Мнение об осуществимости национализации только при высокоразвитом капитализме не может быть названо марксистским. Оно противоречит и общим посыл­кам теории Маркса и приведенным словам его. Оно упрощает вопрос об исторически-конкретной обстановке национализации, как меры, проводимой такими-то силами и классами, до схематической и голой абстракции.

«Радикальный буржуа» не может быть храбр в эпоху сильно развитого капитализ­ма. В такую эпоху этот буржуа неизбежно уже контрреволюционен в массе

____________ АГРАРНАЯ ПРОГРАММА С.-Д. В ПЕРВОЙ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ___________ 301

своей. В такую эпоху неизбежна уже почти полная «территориализация» буржуазии. Наоборот, в эпоху буржуазной революции объективные условия заставляют «ради­кального буржуа» быть храбрым, ибо он, решая историческую задачу данного времени, не может еще, как класс, бояться пролетарской революции. В эпоху буржуазной рево­люции буржуазия еще не территориализировала себя: землевладение слишком еще пропитано феодализмом в такую эпоху. Становится возможным то явление, чтобы мас­са буржуазных земледельцев, фермеров, боролась против главных форм землевладения, а потому приходила к практическому осуществлению полного буржуазного «освобож­дения земли», т. е. национализации.

Во всех этих отношениях русская буржуазная революция находится в особо благо­приятных условиях. Рассуждая с чисто экономической точки зрения, мы безусловно должны признать максимум остатков феодализма в русском землевладении, и поме­щичьем и крестьянском надельном. При таких условиях противоречие между сравни­тельно развитым капитализмом в промышленности и чудовищной отсталостью деревни становится вопиющим и толкает, в силу объективных причин, к наибольшей глубине буржуазной революции, к созданию условий наибыстрейшего агрикультурного про­гресса. Национализация земли есть именно условие наибыстрейшего капиталистиче­ского прогресса в нашем земледелии. У нас в России есть такой «радикальный бур­жуа», который себя еще не «территориализировал», который не может бояться в данное время пролетарского «нападения». Этот радикальный буржуа — русский крестьянин.

С указанной точки зрения вполне понятным становится различное отношение к на­ционализации земли массы русских либеральных буржуа и массы русских крестьян. Либеральный помещик, адвокат, крупный промышленник, купец — все они вполне достаточно «территориализировали» себя. Они не могут не бояться пролетарского на­падения. Они не могут не предпочитать столыпинско-кадетского пути. Подумайте только,

302__________________________ В. И. ЛЕНИН

какая золотая река течет теперь помещикам, чиновникам, адвокатам, купцам в виде миллионов, раздаваемых «крестьянским» банком перепуганным помещикам! При ка­детском «выкупе» эта золотая река была бы чуточку иначе направлена, может быть, чу­точку менее обильна, но все же и она состояла бы из сотен миллионов, текла бы в те же руки.

От революционного ниспровержения всех старых форм землевладения может не пе­репасть ни копейки ни чиновнику, ни адвокату. А купец — в массе своей — не может смотреть так далеко, чтобы предпочесть будущее расширение внутреннего рынка му­жиков немедленной возможности урвать у барина. Только крестьянин, вколачиваемый в гроб старой Россией, способен добиваться полного обновления землевладения.

Дата добавления: 2015-08-05