Глава 23. Он проснулся весь в поту

Он проснулся весь в поту. Член отвердел, кожа взмокла, дыхание сбилось. Адам отбросил простыню и пошел в ванную, где нашел полотенце и вытер лицо. Ему приснился сон, и во сне он был с Кейтлин, целовал ее, трогал, почти занимался с ней любовью. Он хотел ее так сильно, как никогда не хотел другую женщину.

Но это был всего лишь сон.

Мысленно он видел ее расположившейся в шезлонге, на палубе изящного прогулочного катера, что было не чем иным, как плодом его собственного воображения. Кейтлин была полностью обнажена, если не считать пары солнечных очков. Она поглядывала на него с лукавой соблазнительной улыбкой, ее кожа мерцала под горячим тропическим солнцем. Он шел к ней по промасленным тиковым доскам. И тоже был обнажен, в полной боевой готовности, и знал, что она хочет заняться с ним любовью.

Он приблизился к ней и опустился на колени, поцеловав в пупок, она застонала и выгнулась ему навстречу. Ее тело нагрелось под солнцем, кожа была соленой на вкус. Он скользнул вверх и обвел языком твердый напряженный сосок.

- О-о-х, - застонала женщина, и он засмотрелся на ее лицо, наблюдая, как она расслабленным жестом сняла солнечные очки, и удивленно взглянула на него. И как только она убрала очки с глаз, то перестала быть Кейтлин Монтгомери Бандо, а превратилась в Ребекку - улыбка, изогнувшая губы, окаменела, глаза стали безжизненными, черты лица - восковыми, а тело таким же холодным, как мрамор.

Теперь, глядя в зеркало, он столкнулся с тем, чего боялся в течение многих недель. Ребекка не отправилась ненадолго куда-то под влиянием настроения, и даже не оставила его для того, чтобы найти нового любовника, что, в общем-то, было вполне вероятно. Она мертва.

И разгадка каким-то образом связана с Кейтлин.

Из обрывков заметок, сделанных Ребеккой, он выяснил, что Кейтлин Бандо была ее самым интригующим клиентом, что она планировала побольше узнать о ней и ее сестре-близнеце Келли, но информация была слишком разрозненной. Волнующей, но неполной. Отсутствовали многие и многие страницы.

Накинув на шею полотенце, он вернулся в свой кабинет. Было четыре часа утра, но он не чувствовал усталости. Адам выдвинул стул из-за стола и включил компьютер. Образ Кейтлин заполонил мысли, пока машина гудела, оживая. Он представил разметавшиеся по подушке темные волосы, ее лицо, обращенное к нему, мягкую как шелк кожу... о, черт, слишком давно он не был с женщиной. Слишком давно. Изгоняя из мыслей соблазнительный образ, он проверил свою электронную почту. Он надеялся получить сообщение, что жесткий диск, который он отнес в частную компанию, подлежит восстановлению, и любую информацию, однажды на него записанную, можно извлечь. Но пока его друг из компании не ответил.

Так что придется подождать.

Однако, время у него истекало.

Вскоре ему придется сказать правду Кейтлин. Полиции. Себе. Потому что он слишком далеко зашел. Его увлечение Кейтлин уже вышло за границы профессионализма; он скользит по все более и более тонкому льду. Скоро все рухнет, и он погрузится в черное забвение, в водоворот эмоций, тянущих вниз.

Он счел ее интригующей. Необыкновенно интригующей.

И не только из-за обстоятельств.

А потому, что она безумно сексуальная женщина; единственная, которой он не мог подобрать определение. Только что застенчивая, а через минуту - смелая. Ее тревоги казались реальными - или были частью более глубокого психоза?

Я боюсь... о, Господи... Я боюсь, что каким-то образом причастна к смерти своего мужа.

Убийца?

Нет.

Каким образом она получила порезы на запястьях?

А как насчет той крови, которая, по ее словам, была в ее спальне? Реальность? Или галлюцинация?

Он промокнул лоб краем полотенца, потом пошел на кухню и достал пиво из холодильника. Он не может увлечься Кейтлин Бандо. Не может. Адам сорвал крышечку с «Миллера» и сделал большой глоток. Кого, черт возьми, по его мнению, он дурачит? Он увлечен. И давно.

И уже слишком поздно.

***

Атропос тихо гребла по воде; лодка скользила поперек потока, и она улыбалась, несмотря на усталость. Спрятав машину, она поспешно спустилась к реке по дорожке, освещаемой лунным светом. Ее каноэ находилось там, где она его оставила, и она вытолкнула лодку в темный поток. Она всегда чувствовала себя на воде как дома и обожала ночь. «Как вампир», - подумала она, уверенно гребя против течения реки. Глядя на луну, она обдумывала стоящую перед ней задачу. Когда-то у нее были сомнения, но теперь она знала, как надо действовать. Ощущая приближение бури, она направила изящную лодку к причалу. Быстро выбралась на тропинку. Женщина была одновременно утомлена и взбудоражена, убийства всегда и истощали, и освежали ее, тем не менее, ей требовалось немного времени, чтобы отдохнуть. Обдумать содеянное. Поразмыслить.

Она тихонько прокралась в полумраке к своему тайному убежищу, затем поспешила вниз по лестнице. Времени осталось немного. Скоро рассвет. Нашла фонарик, там, где его оставила, и посветила на свою пленницу. Крикет тяжело заморгала, и ее пристальный взгляд переместился от луча света на банку с пауками.

Она побледнела и скорчилась, пытаясь закричать сквозь кляп во рту.

Придется преподать еще один урок послушания.

- Я еще кое о ком позаботилась, - сказала Атропос, доставая из кармана и разворачивая длинный шнур.

Крикет оцепенела.

- Бернеда. Ну, ты помнишь, мать. - Атропос вздохнула и отбросила волосы с плеч.

Она могла бы закурить... но еще нет. Крикет извивалась в грязи, пытаясь отползти от молочной бутылки. Жалкое зрелище. Такая наглая девчонка превратилась в желе – и все из-за нескольких маленьких пауков. Как легко было узнать об их страхах.

Безумный взгляд остановился на Атропос.

- Правильно. Она мертва.

Глаза округлились, затем послышался судорожный приглушенный вдох.

- Как? О, у нее было слабое сердце и еще... э-э, небольшие проблемы с дыханием.

Зачем впустую сотрясать воздух? Жалкое внебрачное отродье отца все равно ничего не поймет.

- Но не волнуйся. Тебе не придется долго ждать.

Она коснулась шнура, обвивавшего горлышко бутылки.

- Смотри сюда.

Она, конечно, туда даже не взглянула. Крикет просто уставилась на нее как безумная. На нее! Слабый укол нерешительности, страх, который всегда таился в глубине, всплыл на поверхность, и на мгновение Атропос усомнилась в собственном душевном здоровье, но потом задвинула страшную идею в самый дальний уголок мозга, загоняя внутрь подступавшую боль. Она поглядела вниз на испуганный ошметок грязи - связанный, с заткнутым ртом и дрожащий от ужаса.

- Твоя очередь почти наступила, - сказала Атропос, просто чтобы удержать Крикет на месте.

Она направила луч света на книжный шкаф и нашла скрытый рычаг. Щелкнула фонариком и снова услышала хныканье Крикет. Этого почти хватило, чтобы заставить ее нарушить правила и убить пленницу раньше назначенного ей времени.

Пока нет. Пока нет. Пока нет.

Терпение – добродетель.

Интересно, кто придумал это идиотское высказывание?

Атропос рано поняла, что человек должен идти собственным путем. Она не может ждать, пока ей его укажут.

Она сунула ноги в стерильные, как в операционной, хирургические тапочки и скользнула в чистую белую комнату, свой храм, подальше от мерзких пауков и еще более мерзкой белой швали внизу, в прохладу, где она могла собраться с силами и обрести внутренний покой.

Какое-то время можно наслаждаться своими достижениями.

До следующего раза.

Который - она знала - наступит очень, очень скоро.

-... о, Боже, Кейтлин, она умерла. Мать умерла!

Голос Ханны задрожал, глубокие, душераздирающие рыдания вырывались из ее горла, пока она вопила в телефон.

Кейтлин замерла за своим столом. Она работала, пытаясь не волноваться о встрече с адвокатом, намеченной на сегодня, и отодвинуть беспорядочные мысли и противоречивые чувства к Адаму Ханту.

- Подожди минутку, - сказала она.

Она не могла поверить тому, что услышала. Оперлась на стол.

- Просто успокойся.

Должно быть, это ошибка. Наверняка. Возможно, Ханна просто под кайфом. Когда-то она уже злоупотребляла ЛСД; есть шанс, что у нее галлюцинации, и она снова выпала из реальности.

- Мама в больнице. Помнишь? О ней очень хорошо заботятся, врачи делают все, что в их силах и…

- И она мертва! Ты что, не понимаешь? Умерла!

Кейтлин не могла этому поверить. Да, мать была болезненной, но Бернеда находилась в больнице, где за ней ухаживали, присматривали, и она уже пошла на поправку.

- Это не может быть правдой.

- Это правда, ради Бога! Наверняка кто-то убил ее.

- Стоп. Это слишком смелое предположение.

Кейтлин все еще пыталась отделить факты от домыслов.

- Вот как? Ты и в самом деле так думаешь? Разве ты не въезжаешь, что происходит? - вопила Ханна, как безумная. - Послушай, я знаю, она была в нормальном стабильном состоянии, так говорили доктора и медсестры в больнице, а затем... а затем... Трою сегодня утром позвонил главврач из «Истсайда», не помню его имени, и он утверждает, что мама умерла во сне. Почему? Как это могло случиться?

Потрясенная Кэйтлин откинулась на спинку стула.

- Не знаю. Ты уверена?

- Позвони сама в эту чертову больницу, если не веришь мне.

Ханна снова заплакала, и впервые Кейтлин начала верить ее словам о смерти матери. Давление в груди возросло. Бернеда умерла? Как такое возможно?

- Она... она болела. Может, потому и умерла.

- Да уж конечно! - Ханна громко фыркнула. - Я думаю, что кто-то ей поспособствовал. Почему этот гребаный нитроглицерин не помог дома, а? И Аманда… кто-то просто случайно столкнул ее с дороги, через неделю после того, как убили Джоша. Нет, все подстроено. Кто-то убирает нас, одного за другим.

Холод разлился в крови Кейтлин. Ханна просто озвучила то, в чем она сама себе не хотела признаваться? Не она ли - ночью, в одиночестве - подозревала, что кто-то методично убивает членов ее семьи? Но кто? Кто хочет убить их всех?

А что насчет тебя, Кейтлин? Это у тебя проблемы с памятью. Это ты обнаружила кровь по всей комнате в то утро, когда убили твоего мужа.

- Что говорят врачи?

Кейтлин настойчиво требовала ответа, отбрасывая обвинения, наводнившие ее мысли.

- Не знаю. Трой звонит лечащему врачу, как и док Феллерс, но я думаю, что они, скорее всего, носятся по своей больнице, пытаясь прикрыть свои задницы.

- Ты там одна?

- Да… если не считать Люсиль.

- Считать. Как она восприняла все это?

- Она уже упаковывает вещи, - сообщила Ханна дрожащим от неодобрения голосом.

- Что?

- Ты слышала меня. Первое, что она сделала - купила билет в один конец до Флориды. Сказала, что у нее нет причин задерживаться здесь. Из ее семьи никого не осталось. Дочь никогда не звонит и не приезжает, даже когда она ее приглашает к себе, и теперь - когда мама ушла - Люсиль собирается переехать к сестре.

- Уже?

- Думаю, она давно это запланировала. Она знает, что мама оставила ей небольшое миленькое наследство, так что она сматывается отсюда. Ее самолет вылетает завтра. Как тебе это? Она даже не стала ждать, чтобы заказать и через пару недель получить билет подешевле.

- Но похороны... – пробормотала Кейтлин, начиная осознавать все, что Ханна сообщила ей. - Я думала, она захочет присутствовать.

- Кто знает? Она у нас дама со странностями. Верит в потусторонние силы, постоянно твердит о призраках, обитающих здесь. Скажу тебе честно, ей давно пора уехать. Скатертью дорога!

- Но ты останешься совсем одна в доме.

- Только я и призраки, - подтвердила Ханна, к ней вернулась часть былого сарказма. - Боже, не могу в это поверить. - Она сделала паузу, и Кейтлин услышала щелчок зажигалки.

- Я буду дома через полчаса.

- Нет. Встретимся в больнице. Трой уже в пути, и он сказал, что позвонит Аманде. Увидимся там!

Она повесила трубку прежде, чем Кейтлин успела сказать, что позвонит Келли. Не то чтобы Ханну это заботило. Да и никого из них. С тех пор, как мать объявила Келли мертвой для семьи, все, кроме Кейтлин, перестали видеться с ней и даже упоминать ее имя. Это было странно, подумала Кейтлин, но, с другой стороны, в семье всегда присутствовала отчужденность в отношениях. Она набрала номер сотового Келли, подождала, пока шли гудки, и оставила сообщение.

Не то, чтобы Келли захочет узнать.

Она всегда вела себя так, словно не испытывала никаких чувств ни к одному члену семьи.

Взгляни правде в глаза, Кейтлин, все они - кучка чертовых лицемеров. Мама пришла в бешенство, когда я вбухала свой трастовый фонд в катер и не потрудилась его застраховать. Она обвиняла меня в несчастном случае, и все мои замечательные сестры и брат дружными рядами встали на ее сторону, решив, что тот факт, что мать ведет себя так, будто я умерла, сделает их еще богаче после ее кончины; тогда они унаследуют и мою долю, наряду с собственными. Это мерзко. Но разве это новость?

Нет, конечно, подумала Кейтлин, надела свитер и удостоверилась, что запястья, которые заживали день за днём, прикрыты. Оскар заметил, что она достала ключи.

- Не сейчас, - извинилась она. - Это очень срочно. Но когда я вернусь домой, мы устроим пробежку, как тебе такой вариант?

Собака заскулила и прыгнула на дверь. Она выпустила его на волю, и пес немедленно понесся к магнолии, на стволе которого грелась на солнышке ящерица. Испуганная тварь юркнула в безопасность зарослей. Кейтлин открыла боковую дверь в гараж и села в автомобиль.

Она снова должна предстать перед семьей.

Келли решит, что она такая же лицемерка, как остальные.

Но Келли не стоило падать духом, подумала Кейтлин, выезжая из гаража; семейство определенно уменьшалось. Ханна и Аманда правы - Монтгомери мрут, как мухи.

И ее очень интересовало, кто держит мухобойку.

Господь Бог?

Или кто-то близкий к семье? Кто-то, кто желает им смерти.

***

Рид повесил телефон; невыносимо хотелось курить. Он бросил эту привычки годы назад, но иногда случались такие моменты, как сейчас, когда он нуждался в порции никотина. Он сутками работал, как проклятый, надрывая задницу, над делом Бандо. Черт, когда департамент не санкционировал слежку за Кейтлин Монтгомери, он занялся этим в свое свободное время, отслеживая ее передвижения, так тщательно, как только мог, в обход других своих дел.

Ты одержим; тебе следует почаще отключаться от работы. Займись своей личной жизнью!

Но ничего не получалось. После возвращения в Саванну все попытки завязать отношения заканчивались неудачей, он ходил по барам, даже имел пару связей на одну ночь, и все, в общем-то, было не так плохо, кроме того факта, что он не очень любил себя за это. В тот момент секс был прекрасен, но наутро после него, как после дешевого виски, он чувствовал себя утомленным, изношенным и просто старым. Потому и зарекся от таких похождений. Он не нуждался в налитых кровью глазах и взаимных обвинениях.

Сколько раз можно было бормотать "Я позвоню", если он знал - даже после того, как слишком много выпил - что лжет сквозь зубы, и все, чего он хочет - одноразовый секс?

Возможно, он должен заняться боулингом.

Или гольфом.

Или даже альпинизмом. Хоть чем-то.

Рид потер двухдневную щетину, вылил оставшийся в чашке холодный кофе и решил пойти в офис Кэти Окано. Сразить ее вопросами лицом к лицу. Именно она торопила с расследованием дела Бандо, а теперь отступила. Как девственница на заднем сиденье, вполне готовая продолжать, пока не наступит решающий момент.

Он прошелся мимо офисов, спустился в небольшую приемную, и собрался шагнуть в ее офис, когда путь ему преградила ее секретарь - Тоня. Вот уж кто явно напоминал члена Всемирной федерации рестлинга. Тонны косметики, черные растрепанные волосы, острый язык, рельефное, слегка выпуклое и, по мнению Рида, не очень женственное телосложение.

- Она ушла.

- Куда?

- У нее встреча за ланчем, - ответила секретарь.

- Но я только что разговаривал с ней по телефону.

- Такой уж здесь сумасшедший дом, - сказала Тоня. - Я скажу ей, что вы заходили.

- Благодарю, - проворчал он, засовывая руки в карманы и звеня ключами.

Он направился обратно в свой кабинет и ускорил шаги, услышав телефон. Снял трубку и услышал голос Моррисетт, иногда прерывающийся в сотовом телефоне, когда она ругалась, как он понял, на другого водителя.

- Чертов придурок! Я запишу твой номер!

- Что? – спросил Рид.

- Эй! Новости слышал? - спросила она сквозь фоновый шум.

На полицейской волне раздавались треск, шум уличного движения и рев обгоняющих друг друга автомобилей.

- Бернеда Монтгомери отбросила копыта вчера вечером.

- Мать?

- Да, сутки назад она была госпитализирована в Центральную больницу Ист-Сайда с сердечным приступом, и вот, окочурилась. Как тебе такая непруха? Эй! Осторожней! Эта старая кошелка меня подрезала! Коза драная!

- Переживешь. Расскажи мне о Бернеде Монтгомери.

- Мало что известно, но в больнице все стоят на ушах. Похоже, что Бернеда не просто умерла во сне. Она боролась. Есть предположение, что кто-то прокрался в палату и убил ее. Или задушили, или ввели какое-то лекарство.

- Дерьмо.

Он вспомнил предположение Аманды Монтгомери, что кто-то пытается убрать членов ее семьи. Похоже, она была права.

- Встретимся в больнице.

- Уже в пути.

Он потянулся за пиджаком и краем глаза увидел движение в углу. Повернувшись, он заметил Шугар Бискейн, ее вчерашняя бравада исчезла без следа.

- Детектив Рид? Можете уделить мне минутку?

Он глянул на часы, больше для вида, чем для того, чтобы проверить время.

- Конечно. Заходите.

Он жестом пригласил ее внутрь.

Она была симпатичной женщиной и не стеснялась щеголять своими достоинствами. Топик в обтяжку, усыпанный блестками, тесно облегал внушительные груди и был обрезан достаточно коротко, чтобы выставить напоказ тонкую талию. Длинные ноги подчеркнуты сандалиями на платформе, шорты едва прикрывают ягодицы.

- Это касается моей сестры - Крикет. Вы хотели поговорить с ней, а я вас отфутболила. Ладно, дело в том, что я не видела ее и не получала от нее известий уже несколько дней. Это, к сожалению, иногда случается, но... в последнее время столько всего произошло, и я волнуюсь.

- Вы звонили ее друзьям? Бойфренду?

Шугар кивнула, и он заметил, что ее волосы слегка колыхнулись. Пряди платиновой блондинки обрамляли лицо и спускались на плечи.

- Заявление о пропаже человека подали?

- Нет. Я подумала, что сначала надо поговорить с вами.

- Слушаю.

Она присела на краешек стула и скрестила длинные ноги.

- Не стану докучать вам историей семейства. Вы знаете, что мы связаны с Монтгомери, и что у них куча неприятностей. Поэтому вы и были у нас дома недавно. Вы также знаете, что мы предъявили иск этому семейству на часть наследства нашего дедушки.

- Он умер давным-давно. Почему иск подали только сейчас?

- Потому что все крутилось вокруг трастовых фондов, и всякое такое. Какая-то часть состояния была распределена, какая-то - нет. Условия распределения имеют силу, пока все его дети и их супруги не умрут.

Рид навострил уши.

- Так что это - только вопрос времени. Оба его законных ребенка - Кэмерон и Элис Энн, уже умерли, но Бернеда и моя мать, которая была...

- Незаконнорожденной дочерью.

- Отвратительное слово - незаконнорожденная, - пробормотала она, и начала качать ногой, подпрыгивающая подошва сандалии хлопала ее по пятке. – Ну, в общем, мы наняли адвоката, Флинна Донахью, чтобы он помог нам получить то, что, как мы считаем, является нашей законной долей состояния.

- Какое отношение это имеет к Крикет?

- Я не уверена, но я получила несколько угрожающих звонков домой. Сначала я их стирала. Я работаю в клубе в центре города, а это всегда связано с некоторой долей риска. Бывают клиенты со странностями, которые могут проследить за вами до дома, разузнать номер телефона или адрес. Я довольно осторожна, не болтаю о себе направо и налево, как и владелец клуба, но есть способы обойти препятствие. Если придурок всерьез захочет получить информацию, и имеет хоть немного мозгов, то это просто вопрос подкупа одного из служащих, или добычи сведений обо мне из лицензии, или еще чего-нибудь в этом роде. Дело в том, что эти недавние звонки, они не такие, как обычно, типа «я собираюсь дать тебе то, в чем ты действительно нуждаешься, крошка». Они... мрачные какие-то.

Она больше не смотрела на него, а уставилась в пол, потирая руки.

- Зло... вот правильное слово. Они излучают злобу. Не просто какой-то похотливый старый ублюдок, кончающий от одной только болтовни с танцовщицами, нет... здесь что-то другое.

Она подняла лицо, пристально посмотрела на него, и он увидел, что она напугана. На самом деле напугана. Шугар тяжело сглотнула.

- Я боюсь... Я боюсь, что сволочь, которая звонила, возможно, добралась до Крикет.

Дата добавления: 2015-08-05