Глава 12. В офисе Ребекки.

Адам ждал.

В офисе Ребекки.

Он договорился с администратором компании-арендодателя. Не сказать, что это было законно. Но Адам сумел договориться, так как Ребекка на пару месяцев просрочила арендный платеж, и он согласился оплатить накопившуюся задолженность, объяснив, что является ее другом. К счастью, администратор здания был не столько озабочен законностью сделки, сколько наличными. Адам сунул ему лишнюю пятисотенную бумажку, пообещав освободить помещение, если объявится доктор Уэйд, и паршивец закрыл на все глаза.

Вот такая этика в мире недвижимости.

Но Адаму не на что было жаловаться: он по уши увяз в незаконной сделке. Он провел последние три дня за чтением всего, что смог найти о Кейтлин Монтгомери, чувствуя, что, каким-то образом именно она была ключом к исчезновению Ребекки.

Если та на самом деле исчезла.

Она могла отправиться в одну из своих "поездок самопознания".

Или, может, встретила другого мужчину, завела любовника.

Нельзя сказать, чтобы она не делала так раньше.

Но Адам не мог избавиться от ощущения: что-то здесь было не так. Действительно неправильно на этот раз. Ребекка упомянула о прорыве с одним из своих пациентов, огромном прорыве, а затем исчезла. Она и правда говорила о том, чтобы взять небольшой перерыв, направиться на запад и посмотреть те части страны, где никогда не была; но уехать, не попрощавшись, ни разу не позвонив и не прислав открытки... Нет, что-то было не так. И все же он не пошел снова в полицию. Не после прошлого раза. Не раньше, чем будет уверен. Адам уже ходил к ней домой и вскрыл замки отмычкой. Дом выглядел покинутым, но не пустым. Осталось слишком много личных вещей... надо было поговорить с хозяйкой квартиры, но он еще не пересекся с ней. Избегал, пока сам все не осмотрел на скорую руку.

Тут Адам услышал легкое постукивание по слегка приоткрытой двери, и затем в проеме показалась голова Кейтлин Монтгомери Бандо. Волосы цвета красного дерева обрамляли лицо в форме сердечка, с высокими, словно высеченными скульптором, скулами, изогнутыми бровями и умными, обеспокоенными глазами.

Он немедленно вскочил на ноги.

- Входите.

Она настороженно проскользнула в дверь.

- Это немного странно, - призналась женщина, изучая окружающую обстановку.

- Потому что, это был офис Ребекки? - Господи, она - красавица. Он помнил это с кладбища, но сегодня, без траурного надрыва, она, казалось, была еще красивее. Не то чтобы это имело значение.

- Да, - Кейтлин застенчиво улыбнулась. - Потому что, это офис Ребекки.

- Вам будет некомфортно из-за этого?

- Не знаю. - Она выдавила улыбку и разгладила несуществующие складки на юбке цвета хаки, которая застегивалась на пуговицы спереди. Ее волосы были свободно собраны на голове, кое-где выбиваясь из прически, и она выглядела взволнованной. Нервничающей. Немного взъерошенной. Но ведь за последние несколько дней женщина прошла через многое.

- Вы сделали тут небольшую перестановку, - сказала она, подтягивая рукава своего светлого свитера.

- Чуть-чуть. - Адам переставил пару ламп, бросил на пол два новых коврика, повесил дешевые эстампы, которые приобрел на распродаже имущества, и демонстративно вывесил свои дипломы на стене за письменным столом. Переставил кушетку и выкинул мертвые растения, заменив их парой папоротников.

- Выглядит немного сюрреалистично, - признала Кейтлин, сев в кресло и опустив сумочку на пол рядом с собой.

- Представляю себе.

- Похоже на плохое кино. Действительно плохое.

Он усмехнулся и увидел искорку веселья в ее глазах, прямо за напряженностью. Так, значит, у нее есть чувство юмора. Это поможет.

- Кажется, я приходила сюда в течение двух с половиной лет, ну, до того, как пару месяцев назад прекратила, и я всегда видела Ребекку, э..., доктора Уэйд, в этом кресле... - Кейтлин показала на кресло у письменного стола и пожала плечами, затем потерла предплечья, как если бы по ее коже пробежали мурашки от некоего зловещего ощущения. Скрестив ноги, она слегка обнажила голень, хотя, казалось, движение было неосознанным. Конечно, Кейтлин знает, что она - поразительная женщина... но с другой стороны, возможно и нет.

- Может, нам использовать эту встречу просто, чтобы узнать друг друга, - предложил Адам, сдерживая свои мысли. Рабочее кресло Ребекки заскрипело, когда он пошевелился в нем. - Как насчет этого? Я расскажу вам немного о себе, а затем вы можете рассказать мне о себе.

- Немного похоже на ту старую детскую игру, да? Ты показываешь мне свое, затем я тебе свое? - Спросила она, затем, кажется, ужаснулась намеку.

- Не до такой крайности, по крайней мере, надеюсь, не сегодня.

- Хорошо. Я не уверена, что настроена на крайности. - Кейтлин отбросила волосы с лица и выдавила слабую улыбку.

Пока что все шло не так, как он планировал. Адам подъехал на кресле к маленькому столику, где стоял запотевший кувшин чая со льдом, и маленький электрический чайник подогревал воду.

- Кофе? Растворимый. Горячий или холодный чай? - Спросил он, но она покачала головой.

- Все замечательно... ну, может, чай.

Адам налил в кружку горячую воду, затем передал ей чашку, ложку и чайный пакетик.

- Извините, пока не обзавелся ни медом, ни лимоном, ни сливками с сахаром, или хотя бы заменителем сахара.

- Все в порядке, я пью чай без добавок. - Макая чайный пакетик в чашку, Кейтлин откинулась назад в кресле, и Адам снова заметил, что она потрясающая женщина. Бледнее обычного, светлый тон ее кожи дополнял гармоничное, гибкое тело. Несколько светлых веснушек, подобно мостику, охватывали ее прямой нос, а густые красно-коричневые ресницы обрамляли большие карие глаза, которые при определенном освещении казались зелеными. Уголки полных губ были задумчиво опущены, а пространство между бровями собралось в складки, как если бы она была глубоко погружена в тревожные мысли. Когда Кейтлин подняла на него глаза, он был захвачен напряженностью ее внимательного взгляда, эти карие очи были темными от беспокойства.

- Мне казалось, вы собирались рассказать о себе...

- Верно. - Адам выдавил улыбку. - Боюсь, что это довольно скучно. Родился и вырос в Висконсине, имею брата, ходил в школу в Мэдисоне, затем перевелся в Мичиган в аспирантуру. Преподавал несколько лет. Затем ушел в частную практику. Я работал в округе Колумбия и уже подумывал о переезде, когда поговорил с Ребеккой, и она предложила мне приехать сюда. Саванна звучала интересно. Настоящая перемена. Так что я решился на это.

- А как насчет всех ваших пациентов в Вашингтоне?

Его улыбка стала шире.

- Я отнял их от груди.

- Они все излечились? - Спросила она, щелкнув пальцами. - Психозы, депрессия, и все в том же духе. Вот так просто?

- Излечились? Хм. Относительное понятие, но да, вообще-то, большинство из них находятся в довольно хорошей форме. Нескольких я передал своим коллегам.

- Как долго вы здесь?

- Около двух недель.

- Я ваш первый пациент?

- В Саванне - да.

- У вас есть рекомендации? - Спросила Кейтлин, затем глянула на дипломы и награды за службу, которые он вывесил над ныне холодным камином. - О...

- Вы можете позвонить в Мичиган. Поговорите с деканом Биллингсом на кафедре психологии. Последний раз, когда я о нем слышал, он все еще работал, но, думаю, мог уйти на пенсию.

- Так почему вы пришли на похороны Джоша? Это немного странно. Вы знали обо мне.

Его улыбка стала натянутой.

- Вы меня поймали. Я искал вас. Предположил, что вы будете там. Я говорил с Ребеккой, доктором Уэйд. Она специально звонила касательно вас. Она упоминала о вас раньше, затем позвонила, когда прочитала о смерти Джона в онлайновой версии "Саванна Сэнтинел". Подумала, что вы можете захотеть поговорить об этом.

- Она должна была позвонить мне.

- Думаю, она пыталась. Не отвечали.

- Я не отвечала несколько дней... не была к этому готова. Звонила пресса, и я была расстроена. - Ее брови сошлись в тугой узел. - Но она не оставила сообщение.

- Может, Ребекка намеревается перезвонить, - предположил Адам, глядя в карие глаза этой красивой уязвимой женщины и зная, что это ложь. Он чувствовал себя мерзавцем, но затолкал это ощущение поглубже.

Кейтлин погрузила в воду чайный пакетик и не прокомментировала, но он знал, что колесики в ее голове вращаются, и она пересматривает их договоренность. Может, он продул. Адам откинулся назад на своем стуле и сложил руки домиком.

- Итак, теперь расскажите мне о себе.

Она заметно вздрогнула. Затем положила чайный пакетик на салфетку.

- Полагаю, я здесь именно поэтому, верно? - Кейтлин выглянула в окно, кажется, сражаясь с собой. - Откуда вы хотите, чтобы я начала?

- Откуда хотите. - Когда она не ответила сразу, он мягко предложил: - Как насчет причины, по которой вы посещали доктора Уэйд? А затем вы можете вернуться назад так далеко, как захотите. - Он послал ей подбадривающую улыбку, зная, что надетые им очки без оправы помогли смягчить его внешний вид, сделав его скорее интеллигентным, нежели угрожающим. - Мы будем двигаться вперед или назад от исходной точки. Я лишь хочу, чтобы вам было комфортно.

- Это немного трудновато, когда кто-то препарирует твою жизнь.

- Не препарирует.

- Тогда изучает.

Он склонился вперед, поставил локти на колени, опершись подбородком на руки.

- Слушайте, я не знаю, как у вас было заведено с доктором Уэйд, но давайте начнем с чистого листа. Не думайте обо мне как о препарирующем или изучающем, или заглядывающем слишком глубоко в те области, которые вы хотите оставить скрытыми. Мы можем начать с диалога и пойти от него. Можем начать с разговора о вашей семье.

- Моя семья, - произнесла она и вздохнула так глубоко, что ее волосы заколыхались. - Что ж, ладно. Начнем с того, что мы не находим блага в собственном неблагополучии. Монтгомери живут в Саванне столько же, сколько существует сама Саванна. - Сказала она, глядя мимо него, водя пальцем по краю дивана. Казалось, Кейтлин немного расслабилась, объясняя, что в первые несколько лет своей жизни думала, что все идеально. У нее была близняшка, Келли, и они были близки; другие ее братья и сестры, всего пятеро, были младше и старше ее; близнецы были средними детьми. Один из братьев, "малыш Паркер" умер младенцем от СВДС [1], а старший, Чарльз, погиб в результате странного несчастного случая на охоте, и у нее были периодически повторяющиеся сны о том, как она нашла его в лесу. Другого охотника, кем бы он ни был, так никогда и не нашли. Что до остальных: ее старшая сестра Аманда, адвокат, была "напористой", брат Трой - " контролирующим", а младшая сестренка Ханна - "беспокойной".

Она говорила почти два часа, и Адам узнал, что ее старший брат Чарльз был прямым наследником. Затем он умер. Теперь обязанность управления обширным состоянием Монтгомери была поделена между Амандой, как самой старшей, и Троем, следующим по старшинству, кому случилось быть последним оставшимся в живых мужчиной в семье.

Пока Кейтлин говорила, Адам наблюдал, как осторожна она была, как смотрела на него прямо и тут же быстро отводила взгляд, как будто внезапно застеснявшись. Он прошелся по записям Ребекки, но некоторые из них, совершенно очевидно, пропали, страницы исчезли. Разве что, Ребекка спрятала их где-то еще. Адам пока не нашел их, хотя перевернул этот офис вверх тормашками, но остался ни с чем. Быстрый осмотр дома Ребекки также не пролил света на недостающие страницы. «Странно», подумал он. «Не взяла ли она их с собой?»

Все, о чем говорила Кейтлин, Адаму уже было известно о ней, хотя он и разыгрывал незнание, откинувшись назад на своем стуле, быстро черкая заметки, задавая подходящие вопросы или задумчиво кивая. Он даже пару раз пошутил и был вознагражден тем, что ее губы сложились в очаровательную улыбку.

-... так вот, затем я вышла замуж, - сказала она и пожала плечом. - Никто не испытывал счастья по этому поводу.

- Никто, имеется в виду, ваша семья?

- Правильно.

- Почему они не одобряли?

- Джош был раньше женат на женщине старше себя. Мод Хевенбрук. Он даже усыновил ее ребенка от предыдущего брака.

- Развод - довольно частое явление.

- Это был только один пункт против него. У Джоша была репутация человека... эээ, делающего безрассудные инвестиции. Семья считала, что Джош охотится за моими деньгами... У меня есть... мм, трастовый фонд. - Она прочистила горло. - Но меня не волновало, что кто-то думает о Джоше. Я была влюблена. - Кейтлин закатила глаза и покачала головой. - И... и я была беременна. - Она моргнула и посмотрела на свои руки. - Джейми родилась семь месяцев спустя, и ей было бы пять, если б... - Женщина прочистила горло. Попыталась подобрать слова. -... если бы выжила. Она умерла. - Кивая головой, будто пытаясь убедить саму себя, Кейтлин добавила хрипло: - Она была моим ребенком... и всей моей жизнью. - В ее глазах собрались слезы, она сморгнула.

Адам ощутил порыв сочувствия к этой женщине, так старающейся держать себя в руках. Не говоря ни слова, он повернул кресло Ребекки к книжному шкафу, взял оттуда коробку с салфетками и передал ей.

- Извините, - прошептала она.

- Не извиняйтесь. Это тяжело - потерять ребенка.

- Это ад, - поправила его Кейтлин, резко бросая слова и промокая салфеткой уголки глаз. - У вас есть дети, доктор Хант?

- Нет, - его бывшая жена никогда их не хотела. Это стало яблоком раздора и поспособствовало распаду брака.

- Тогда вы не можете даже представить ту боль, через которую я прошла, вину, которую чувствовала, и... отчаяние, которое ощущала. Я просыпаюсь каждое утро и думаю о ней, желая занять ее место. Я бы в тот же миг обменялась с ней. - Ее глаза внезапно высохли, плечи напряглись, салфетка смялась в кулаке. - Но у меня не было такого шанса, а мой муж... - Она выдохнула и ощутимо напряглась. - Мой муж собирался подать иск на меня за смерть в результате противоправных действий. Вы можете это представить? Как если бы я... убила мою дочь, нашу дочь.

- Я не понимаю.

- Как и я! - Кейтлин вскочила на ноги. - Он заявлял, что я была невнимательна... что не привезла ее вовремя в больницу, что была слишком погружена в себя. Это смешно. Я еще выздоравливала после растяжения запястья, но была достаточно здорова, чтобы заботиться о своей дочери... я думала, что у нее обыкновенная простуда... но, к тому времени, как я привезла ее в больницу... - Ее слова затихли, и она прекратила говорить, уставившись в окно, как будто завороженная голубем, устраивающимся на насест на карнизе соседнего здания. Солнечный свет позолотил темные пряди ее волос, высветив в них красный оттенок. - Было слишком поздно. Джош обвинил меня. И я винила себя. Мне надо было привезти ее раньше, но я не знала. - Кейтлин повернулась, ее большие глаза покраснели, один маленький кулачок крепко сжат. - Он сошел в могилу, веря, что я каким-то образом намеренно подвергла жизнь своего ребенка опасности. - Ее плечи опустились. - Мы обсуждали все это с доктором Уэйд, ну... кроме судебного иска. Я узнала о нем уже после нашего последнего сеанса. - Она опустилась на кресло, сверилась с часами и сказала:

- Кажется, мое время кончилось.

- У меня еще не так много пациентов.

- Может, мне направить к вам остальных членов моей семьи? Мы можем обеспечить работой вас и еще пять психологов на всю оставшуюся жизнь.

Улыбаясь с наигранным недоверием, не желая, чтобы она поняла, что он уже прочитал каждую страницу, которую смог найти о ней, Адам снял свои очки и протер их платком.

- Если доктор Уэйд позвонит вам, передайте ей привет, хорошо? - Она бросила скомканную салфетку в мусорную корзину сбоку от кресла.

- Если она позвонит, - пообещал он, помещая на нос очки для чтения и ощущая укол совести из-за обмана. Казалось, что все эти дни, он только и делал, что притягивал правду за уши, или искажал ее, или вообще полностью ею поступался. Но Адам не мог быть честен с ней, пока не узнает то, что ему необходимо знать.

Она поспешно выписала чек и передала ему.

- Я обналичу его, когда придет страховой платеж, - пообещал он, чувствуя себя даже еще более виноватым.

- Хорошо, - Кейтлин улыбнулась ему застенчивой улыбкой, которая тронула его так, как он того не ожидал, - Спасибо, доктор Хант.

- Адам, - настаивал он. - Мне нравится неофициальное обращение.

- Тогда Адам. - Она коротко кивнула, и вот он уже стоит на пороге офиса Ребекки, наблюдая, как Кейтлин спешит вниз по ступенькам, ни разу не оглянувшись назад через плечо. Господи, она - интригующая женщина. Красивая, умная и беспокойная. Очень беспокойная.

Он взглянул на чек, на росчерк ее подписи, зная, что она начинает доверять ему. Адам вздрогнул от еще одного острого укола вины.

Возможно, его бабушка была права. Не существует оправдания для лжи. Он может порвать чек прямо сейчас, или может использовать его, чтобы получить немного больше информации о Кейтлин Монтгомери и, следовательно, возможно, и о Ребекке Уэйд. Он не сомневался ни секунды, просто ровно сложил чек и сунул в бумажник.

* * *

Сидя за столом в своем тайном месте, Атропос закрыла глаза. Ей был необходим покой. Ей был необходим отдых.

Нужно успокоить ярость, которая жгла и терзала ее. Она подумала о льде и снеге, о безмятежном времени, когда напряженная работа будет закончена. Медленно, начиная с кончиков пальцев ног, она расслабила каждый мускул своего тела, вверх от стоп к туловищу, позволив рукам и плечам обмякнуть, отпуская напряжение мышц лица, очищая разум.

Ей нужна была ясная голова. Спокойная. Беспощадная. Она не могла позволить себе совершить ошибку. Не сейчас... не после стольких лет планирования. Когда ее разум снова стал свободным, она встала и уставилась на скелетообразное семейное древо, которое воздвигла. Там, на соответствующей, неумолимой ветви, был Кэмерон.

Сын.

И отец.

Ныне дух, не такой уж и святой.

Он умер за рулем своего «порше», когда не вписался в поворот и соскользнул в болото, где и утонул. Он был на пути к Купер Бискейн, своей любовнице, и, как было угодно судьбе, Кэмерон в этом безумном несчастном случае, потерял не только свою жизнь, но и одно из своих яичек. Похоже, его отсекло, когда мужчину вышвырнуло через лобовое стекло; осколки усеивали его мошонку. Эта деталь не попала в прессу; не было упоминания о потере яичка ни в одной из статей, которые Атропос так тщательно вырезала из каждой газеты, что сообщали о смерти Кэмерона. Фото Монтгомери было обрезано, затем помещено на фамильное древо. Цвета немного поблекли, но это был моментальный снимок мужчины с его тремя внебрачными детьми... Шугар, Дики Рэем и Крикет. Атропос не была уверена, что они все его, но даже если и не наверняка, то очень возможно.

Да, Кэмерон заслужил свой конец.

Другая ветвь принадлежала Чарльзу. Самому старшему сыну. Золотой мальчик, который не мог поступать неправильно. Одаренный спортсмен, выпускник колледжа и, ко всему прочему, ему досталась внешность его гордого отца. Чарльза с раннего детства готовили управлять семейным бизнесом. К сожалению, однажды в День Благодарения его подстрелил из лука заблудившийся охотник. Атропос улыбнулась, уставившись на его переделанную фотографию. Чарльз стоял над убитым трофеем, мертвым медведем, первым животным, которого он убил из своего лука. Фото, конечно, было изрезано, затем аккуратно собрано снова так, что выглядело, будто это медведь убил Чарльза.

Как подходяще. Просто подобная интерпретация скорее казалась отражением естественного порядка вещей.

Были и другие заполненные ветви, но у Атропос не имелось времени, чтобы насладиться каждым убийством. Не тогда, когда еще надо переделать столько работы. Она задумалась, понимал ли хоть кто-нибудь - полиция или члены семьи Монтгомери - что убийства не были случайными, что причины смерти были спланированы до совершенства, что в каждой заключалась крупица иронии. Как просто было бы купить ворованный пистолет и застрелить ее жертвы, когда они были одни. Но не это было целью. Не просто отнятие жизни, но искусство убийства, вот что было важным, так, чтобы каждая жертва осознала, что скоро умрет от ее руки. В те последние агонизирующие, ужасающие мгновения жизни обреченные должны были знать, что их судьба решена. У них нет шанса на спасение.

Это был трепет.

Это было мастерство.

Магия.

Блеск.

Она чувствовала себя лучше, когда смотрела на древо смерти. Кровь пела в венах. Атропос ощущала биение своего сердца, трепещущего от предвкушения следующего убийства.

Она снова посмотрела на искромсанный торс Джошуа Бандо. Большего ублюдка еще не знала эта земля. Он заслуживал намного худшего, чем получил. И тупая полиция даже не выяснила наверняка, что он был убит. Это раздражало. Немного прессы насытило бы ее жажду признания... Жажду, которая всегда подталкивала ее. Несколько уже собранных газетных вырезок были жалкими, не стоящими ее усилий.

Она снова посмотрела на древо. Скоро его сучковатые и смертоносные ветви будут заполнены. Часы тикают. Еще многое надо сделать. Тихими мягкими шагами Атропос подошла к столу и вынула из ящика моментальные снимки. Осторожно, как если бы это были карты Таро, она перетасовала их и разложила на столе веером картинкой вниз. Вышел месяц из тумана... Вынул ножик из кармана...буду резать... буду бить... Все равно тебе не жить...

Осторожно выбрала одну фотографию и перевернула.

Фото Аманды.

Родилась второй по старшинству. Умная, красивая, успешная.

Аманда Монтгомери Драммонд. С собственными мелкими демонами... или демоницами. Да, настал черед самой старшей дочери.

На снимке Аманда в теннисной юбке и топе прислонилась к полированному крылу своей радости и гордости: маленькой спортивной машине, вишнево-красному «Триумфу» 1976 года выпуска - марки TR-6 [2]- подарок отца, сделанный задолго до его преждевременной кончины в результате несчастного случая. Ее глаза были скрыты за солнечными очками, улыбка - широкая, красно-коричневые волосы собраны сзади в конский хвост. Высокая, спортивная, одаренная... Имея две профилирующие дисциплины в колледже, она выпустилась с высшей наградой summa cum laude [3] и обеспечила себе выбор учебного заведения: медицина или юриспруденция.

Будучи женщиной по натуре не сострадательной, но из тех, у кого есть талант к зарабатыванию денег, она выбрала юриспруденцию. Что, возможно, было как раз правильно: из нее вышел бы ужасный врач.

- Твой черед, - произнесла Атропос улыбающейся на фото Аманде. - Удивится ли семья? Или, возможно, лишь возможно, они почувствуют облегчение? Ты действительно стерва, ты ведь знаешь. - Она нашла нить жизни Аманды Монтгомери, уже подрезанную и готовую.

То, что Атропос запланировала для Аманды, гарантированно привлечет внимание семьи. Она начала собирать снимки, но в спешке уронила два из них на пол. Они порхнули и перевернулись вверх ногами, коснувшись плиток пола.

Два снимка. На первом была Кейтлин ребенком. Она смеялась, откинув голову назад, качаясь на старой веревке, которая свисала с крепкой ветки виргинского дуба, росшего над рекой. На втором была Бернеда, мать, стоящая со сложенными на сердце руками перед именинным тортом с ярко горящими семьюдесятью пятью свечами. Люсиль стояла прямо за ней, вне центра внимания, где она всегда и была. Вечно заботясь о других, притом, что о ней никогда никто не заботился.

Что ж, пришло время, чтобы Люсиль получила свободу.

Мать должна встретить собственную судьбу. Она нашла нить жизни Бернеды... та была обрезана просто идеально.

Что же до Кейтлин…

Атропос нашла красную с черным нить ее жизни и вздохнула.

На данный момент Кейтлин спасена. Но только на этот раз.

Но ненадолго. Атропос снова взглянула на снимок и на обтрепанную веревку, за которую ничего не подозревающая Кейтлин цеплялась изо всех сил. Как подходяще. Атропос провела пальцем по нити жизни Кейтлин... Она была лишь немногим длиннее нити ее матери.

Ребенок на снимке, казалось, улыбался ей.

Глупая, глупая маленькая девочка.

____________

Примечания

[1] СВДС - Синдром внезапной детской смерти.

[2] Triumth TR6 – английская марка шестицилиндрового спортивного автомобиля (150 л.с., макс. скорость 193 км/ч, объем двигателя 2,498 м куб.) выпускался с 1969 по 1976 гг.

[3] Латинские награды, который представляют собой фразы на латыни, показывающие уровень отличия при получении академической награды.

Чаще всего выделяют три типа латинских наград (в порядке увеличения отличия):

- cum laude (кум ляуде) - с почётом;

- magna cum laude (магна кум ляуде) - с большим почётом;

- summa cum laude (сумма кум ляуде) - с наибольшим почётом.

Обычно уровень отличия указан в дипломе. Как правило, учебное заведение имеет чёткие правила для данных наград, зафиксированные в уставе. Латинские награды были введены в 1881 году в Англии, а позже получили распространение и в США.

Дата добавления: 2015-08-05