Глава 2. – Черт, и кто такой Джош Бандо?

– Черт, и кто такой Джош Бандо? – спросил Пирс Рид.

Сильвия Морисетт – его напарница – вела автомобиль вдоль Западной Бей-стрит так, будто они участвовали в гонках международного класса.

– Кроме того, что он – конченый ублюдок? – Укрывшись за линзами солнечных спортивных очков, Морисетт незаметно скользнула взглядом в сторону Пирса.

– Да, кроме этого.

– Иногда я забываю, какой ты еще, в сущности, новичок. Милый, конечно, но новичок, – она шумно выдохнула через нос.

Светлые волосы Морисетт стояли торчком. Кроме того, она обладала атлетическим телосложением и острым языком. Сильвия была такой же выносливой, как ее сапоги из змеиной кожи, и такой же колючей, как кактус сагуаро [1]. С того времени, как Рид и Морисетт начали работать вместе, все остальные мужчины управления кидали на него сочувствующие взгляды.

– Жил своей жизнью в собственном гребаном мирке, – добавила она, растягивая слова в своей западно-техасской манере.

Переехав из Эль-Пасо, Сильвия уже пятнадцать лет работала в полицейском управлении Саванны. Против его шести месяцев. Помимо недолгой работы здесь двенадцать лет назад, большую часть своей взрослой жизни Рид провел на Западном побережье, последним местом работы был Сан-Франциско. Он покинул Фриско с не очень хорошей репутацией, но смог добиться поста старшего детектива здесь. Если Сильвию и раздражал его статус, ей хватало здравого смысла не показывать этого.

Вспыхнувшие огни, скрип колес – это Морисетт слишком быстро повернула за угол и чуть не выехала на встречную полосу.

– Эй, давай доберемся до места целыми и невредимыми.

– Так и будет.

Она смогла удержать автомобиль на тротуаре, когда мимо проехал новенький пикап, а его водитель был готов показать им общеизвестный жест, но понял, что имеет дело с полицейскими, и воздержался от демонстрации среднего пальца.

– Расскажи мне о нем.

– Бандо – сукин сын. Он – один из самых состоятельных мерзавцев в городе, может даже в штате. Этот человек рос с серебряной ложкой, зажатой между сверкающими зубами, а потом женился на еще больших деньгах. Матерый игрок. Наживал и терял состояния, но всегда выходил из переделок, благоухая, как чертова роза.

– До прошлой ночи, – напомнил ей Рид.

– Да. Прошлой ночью, думаю, его удача иссякла. – Морисетт промчалась на красный свет. – Умер в сорок два года. Вероятно, суицид.

Она не смогла скрыть сарказма в голосе.

– Но ты не веришь в это.

– Конечно, нет. Я имела несчастье пару раз встретиться с этим ублюдком. Он жертвовал деньги управлению. Бандо непременно появлялся на любом благотворительном мероприятии, которое мы организовывали, в костюме от Армани и с крупным чеком в руке. – Уголки губ Сильвии поползли вниз. – Затем он пропускал пару бокалов, и вот, не успеешь оглянуться, а он уже пощипывает чью-то милую попку. Наш Джош – настоящий сердцеед.

Морисетт улыбнулась без намека на веселье и вновь проехала на желтый свет.

– Брак не мешал ему заигрывать с каждой юбкой.

– Тело нашла жена?

– Нет, они не живут вместе. Черт! – Сильвия с трудом затормозила, а затем объехала вокруг припаркованного грузовика для доставки продуктов. – Кретин!

– Так значит, Бандо не был разведен?

– Не совсем. Теперь, полагаю, никогда и не будет. – Она крутанула руль, и автомобиль понесся вниз по узкой улице, едва не зацепив контейнер для мусора и разбросав бумаги, лежавшие в нем недостаточно глубоко. С глухим ударом они оказались на другой стороне улицы и влетели в центр исторического района. – Только подумай о тех деньгах, которые Кейтлин Монтгомери сэкономит на гонорарах адвоката. Хотя ей и не нужно об этом беспокоиться.

– Ты упомянула, что она богата.

– Не просто богата. Она – Монтгомери, а это – «Кредитный и Сберегательный Банк Монтгомери», «Хлопок Монтгомери», «Недвижимость Монтгомери», «Любая-чертова-фигня Монтгомери». Думаю, они дальние потомки героя Гражданской войны. По крайней мере, так заявлял до своей смерти ее дедушка – старый Бенедикт Монтгомери.

– Черт, - даже Рид слышал о тех Монтгомери.

– Вот именно.

Когда автомобиль стремительно летел по улицам города, детектив мысленно сделал пометку: жены, проживающие отдельно, всегда являются подозреваемыми. Даже богатые.

– Она живет рядом?

– Недалеко.

Очень удобно.

– А дети есть? – спросил Рид.

– Была. Девочка погибла пару лет назад. Ей было всего три или четыре года. Это было ужасно. – Сильвия нахмурилась, когда затрещала полицейская частота. – Из того, что я слышала, Кейтлин – жена Бандо – почти сошла с ума, когда умер ребенок. Джош винил ее, да, вероятно, и она сама себя винила. Ходили слухи, будто Кейтлин пыталась покончить с собой. В любом случае, должна тебе сказать, в той семье много секретов и, кроме того, было потрачено огромное количество денег, чтобы хорошенько запрятать их, - она саркастически хмыкнула.

– Ты много знаешь о Монтгомери.

– Думаю, да. – Нижняя челюсть Морисетт заходила из стороны в сторону, и она посмотрела в зеркало заднего вида.

– Твое хобби?

– Не совсем. Но я провела свое расследование. Бандо всегда ускользал от закона. Я действительно как следует проверила его профессиональную и личную жизнь, потому как ходили слухи, что он связан с мафией.

– И как?

– В отношении этих связей я ничего не смогла найти, но обнаружила достаточно много других фактов о нем.

Рид ждал. Морисетт нажала на прикуриватель и нашла скомканную пачку легких Мальборо на приборной доске.

– Ты и сам сможешь выяснить это, причем быстро, Рид. Саванна может выглядеть как мегаполис, но в душе это – маленьких городок.

Рид не отвечал. Он уже понял, что молчание куда лучше работает с Морисетт, и сейчас он чувствовал – ей еще есть, что рассказать.

Он оказался прав.

– О, черт, я думаю, ты все равно обнаружишь, – с жесткой ухмылкой, в которой не было иронии, Морисетт продолжила. – Мой бывший – Барт – работал некоторое время на Бандо.

Рид встречал Барта Йелкиса – высокого, задумчивого мужчину, в венах которого текла кровь коренных американцев.

Морисетт вытряхнула сигарету и одним движением обогнала фургон для доставок.

– Причина нашего развода? – Сильвия мгновение помедлила, когда щелкнул прикуриватель. Она открыла окно и подожгла сигарету, продолжая вести одной рукой и не замедляя движения ни на секунду. – Черт, да их миллионы. Миллионы. Но единственная, в которую верят все – будто бы у меня была интрижка с Джошем Бандо.

Морисетт выпустила струю дыма.

– К твоему сведению, это неправда. Может, у меня и поганый вкус на мужиков, но не настолько же.

Рид не стал комментировать ее слова. Не знал, во что верить. Он не был хорош в понимании женщин – черт, а кто был? – но его внутренний инстинкт говорил –

Сильвия Морисетт – крепкая, как кожа змеи – лукавила. А вот насколько сильно, Рид не был уверен. Но у него появилось плохое предчувствие. Действительно плохое.

* * *

– Черт.

Келли выключила автоответчик, прослушав паническое сообщение сестры. В чем проблема Кейтлин? Она всегда сама себя втягивает в неприятности. Большие неприятности. И всегда ожидает, что Келли выручит ее. Господи, какая же она дерганная.

Келли сердито нажала на кнопку воспроизведения и опустилась на стул возле столика, когда напуганный голос сестры повторил сообщение.

– Келли? Келли? Ты там? Если да, возьми трубку. Послушай…Это Кейтлин…

Пошло все к черту.

Вздохнув, Келли нажала на кнопку стирания.

– Мне надо поговорить с тобой. То есть на самом деле надо… насчет прошлой ночи.

- Уверена, что так и есть, – еле слышно пробормотала Келли.

Она не удивилась. Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что пришло Келли на ум – сестра вляпалась в очередные неприятности. Так, и что на этот раз?

Неожиданно, ей стало ужасно холодно, хотя температура была высокой – около тридцати двух градусов. Женщина потерла руки, уставившись в окно своего небольшого домика. Рано или поздно Кейтлин окажется в сумасшедшем доме. И, к сожалению, в этот раз, возможно, навсегда. Келли не может продолжать все время спасать сестру. Проблема была в том, что Кейтлин распадалась на части. Снова. Как многие проклятые Монтгомери до нее. Нравилось ей это или нет, но Келли поняла – многие члены ее семьи не вели себя как нормальные. Даже наполовину.

Проклятье Монтгомери.

Смахивая волосы с глаз, она босиком прошла через жилое пространство своей хижины к французским дверям, которые открывались на маленькую террасу, выходящую на реку. Снаружи воздух был горячим, липким – как она и любила. Келли наблюдала, как над неспешной водой возле пристани скользит белая цапля. И почувствовала на своем лице лучи солнца позднего утра. Оперевшись на перила, она подумала о сестре. Ее первым порывом было прыгнуть в машину и во весь опор помчаться к Кейтлин, чтобы успокоить и утешить ее, как происходило всегда, когда возникали подобные ситуации, но это не решит проблемы. Далеко не решит. Какой там термин используется в популярной психологии? Наделять силой. Она может попытаться подавить страхи Кейтлин, помочь ей…но, по правде сказать, ей уже все это осточертело.

Потому что Кейтлин переживала трудные времена. Но так было всегда. И всегда будет. Хотя она не винит сестру, думала Келли, опуская солнечные очки на нос, чтобы посмотреть на медленно плывущее по реке рыболовное судно. Кейтлин через многое прошла. Даже когда они были детьми…о, секреты, которые Келли знала о своей близняшке. Даже сестра не осознавала, что Келли понимала, откуда родом ее демоны, возможно даже лучше чем сама Кейтлин. Разве не предупреждала ее Келли о браке с Джошем? Всего лишь около миллиона раз. Но Кейтлин послушала ее? О, нееееет. Она была влюблена. Так сильно влюблена. Проблема в том, что она была влюблена в змею.

И вдобавок забеременела.

Некоторое время все было нормально. А затем появился ребенок. Келли почувствовала знакомый острый приступ сожаления, когда вспомнила шаловливое личико Джейми. Так грустно. Продолжая опираться на перила, она наблюдала, как белая цапля взлетает на расправленных белоснежных крыльях.

Господи, Кейтлин так любила своего ребенка. Кто может обвинять ее? Джейми была восхитительна. Такая же красивая как мать и очаровательная как отец. Келли сердито посмотрела вниз на темную, медленную воду, которая накатывала на сваи под пристанью. Ей не нравилось признавать, но Джош мог быть искушающим, как дьявол. И некоторое время опрометчивый брак Кейтлин был нормальным – если и не идеальным, то, по крайней мере, сносным. Даже когда они жили раздельно. Пока не заболела Джейми. Бедное дитя. Келли нервно сглотнула, а ее глаза обожгло сдерживаемыми слезами. Черт, она любила эту маленькую девочку. Почти так же, как Кейтлин. Будто это был ее ребенок. Возможно, потому что знала – у нее никогда не будет своих детей. Потому что ей просто было не суждено. Келли зашмыгала носом и пошла назад в хижину, поискать в сумочке сигареты. Безуспешно. Пачка была пустой. Она кинула ее в мусорное ведро возле стола и увидела фотографию своей племянницы возле телефона. Широкая улыбка, мерцающие голубые глаза, пухлые ручонки сжаты перед собой, Джейми – ей два с половиной года – сидит в тени магнолии. Келли подняла серебряную рамку и ее глаза наполнились слезами.

Кейтлин так и не преодолела смерть Джейми, даже с помощью психиатра – Ребекки – как там ее – Уэйд, да это была доктор Ребекка Уэйд. На самом деле, был не только этот психиатр. Келли нахмурилась и поставила фотографию на место. Мысли о докторе Уэйд напомнили ей о Кейтлин, у которой вскоре после смерти Джейми была практически смертельная передозировка снотворным.

Намеренно?

С Кейтлин, кто знает?

И сейчас ее сестра совершенно запуталась в разводе. С этим подонком – Джошем Бандо. Мужчина не мог держать свои руки подальше от женщин. Черт, у него даже хватило наглости приставать к ней – к близняшке своей жены! В чем причина? Она и Кейтлин были одинаковы, так что же было в этом захватывающего? На самом деле, идентичность была лишь поверхностной. Их личности были совершенно разными. Как день и ночь. Кейтлин была более скромной, более рациональной, а Келли – эмоциональный фейерверк, любительница развлекаться. Кроме того, Джош Бандо тащил в постель все, что шевелится.

Келли взглянула на телефон. Голос Кейтлин звучал отчаянно. Хотела она того или нет, Келли должна была поехать к сестре и успокоить ее. Она упала на свой замшевый диван и посмотрела в открытое окно. Но прямо сейчас она не могла встретиться с этим. Она знала, что хочет обсудить с ней Кейтлин.

Сейчас она позволит сестре немного успокоиться. Что можно было сказать о прошлой ночи? Кейтлин выпила слишком много коктейлей «Космополитен», скорей даже куда больше, нежели слишком много.

Конец истории.

Ну, не совсем.

Но это – все, что должны знать остальные.

* * *

Морисетт выкинула сигарету и нажала на тормоз. Автомобиль остановился в нескольких дюймах от полицейского ограждения вокруг дома Бандо. Несколько полицейских машин и фургон криминалистов были уже припаркованы в дальних углах улицы и на аллее. Кованная железная изгородь и пышные кустарники окружали большой кирпичный дом с высокими окнами, зелеными жалюзями и широким крыльцом. Несколько полицейских в форме стояли снаружи, желтая полицейская лента огораживала место, любопытные соседи украдкой поглядывали из-за опушенных штор, а более смелые - со своих передних дворов.

Рид вышел из машины еще до того, как Сильвия выключила сирену. Температура на улице была очень высокой, впрочем, как и влажность. Пот заскользил по коже Рида, когда он открыл ворота и быстро показал свой значок.

Морисетт нагнала его как раз в тот момент, когда подкатил фургон одной из местных телевизионных станций.

– Стервятники на «двух часах», – предупредила она.

– Держи их в стороне, – крикнул Рид одному из полицейских, указав подбородком на репортера и оператора, выходивших из белого фургона с логотипом WKOK [2].

– Вы слышали его. – Молодой полицейский скрестил на груди руки, а когда посмотрел на репортеров, его взгляд выражал серьезность намерений.

Рид прошел через открытую входную дверь, осматривая обновленное старое поместье. Аккуратно, чтобы ничего не задеть, он последовал на звуки голосов, ступая по мраморному полу фойе. Его шаги приглушали дорогие ковры, стену украшали портреты аристократичных предков, а широкая лестница, которая разделялась у основания надвое, манила посетителей наверх. Через открытую дверь Рид увидел кабинет. И его желудок сжался от представшей перед ним сцены.

Жертва – по-видимому, Бандо – неуклюже сидел у стола, его руки свисали по бокам, а кровь собралась на толстом белом ковре в темную лужу. Офицер в перчатках осторожно подобрал то, что оказалось карманным ножом, найденным прямо под правой рукой жертвы. Его лезвие было темным, с остатками засохшей крови.

– Боже мой, – прошептала Морисетт.

Криминалисты проводили быстрый осмотр, делая записи, художник зарисовывал место, фотографы и видеографы выполняли свои обязанности, готовя место преступления для последующего осмотра и – если будет доказано, что Бандо был убит – для использования в суде. Если только они поймают убийцу. Сейчас члены команды со своими наборами и инструментами готовились к более тщательному поиску и сбору улик.

– Он порезал запястья? – спросил Рид.

Используя свою ручку, он аккуратно подтолкнул вверх рукав Бандо, чтобы осмотреть безобразные порезы на внутренней поверхности руки.

Морисетт заметно побледнела.

– Думаю – да, хотя я не коронер, – ответил фотограф.

Рид оглядел комнату, заметив, что дверь на веранду открыта, шторы задернуты, а на ковре остались следы недавней чистки пылесосом.

– Ты все еще не веришь в суицид? – спросил Рид Морисетт, и та в ответ медленно покачала головой.

Она то и дело морщила губы и щелкала языком.

– Просто, я считаю, что это не в стиле Бандо, – сказала Сильвия, когда прибыл судмедэксперт.

Джерард Сент-Клер был бесцеремонными лысеющим коротышкой. Ему скоро должно было исполниться семьдесят, но Сент-Клер по-прежнему был форме и коротко подстригал то, что осталось от его седых волос – примерно на полдюйма от кожи головы. Поэтому у него был вид, как говорила Сильвия, «зубной щетки пред-а-порте». От Джерарда слегка пахло сигаретами и формальдегидом, и весь его внешний вид был слишком деловым.

– Ничего не трогали? – как всегда спросил он.

– Нет. Мы ждали тебя, – автоматически ответила Дайан Мозес. Эти двое обменивались одним и тем же набором фраз на каждом месте преступления. Вынужденные работать вместе, они вели себя профессионально, но их характеры были несовместимы как вода с маслом. – Мы просто сделали предварительный осмотр, чтобы иметь представление. Как только ты сделаешь свое дело, мы разберем это место по кирпичикам. – Она была саркастична, как обычно.

Будучи главным следователем по уголовным делам, Дайан руководила процессом и знала это. Мрачная, с командирскими замашками Мозес, чей язык был остёр как бритва, не считала нужным обращаться деликатно с кем бы то ни было. Даже с Сент-Клером. Джерард глянул на нее через стекла очков без оправы, а она ответила ему пристальным взглядом.

– На первый взгляд, выглядит как самоубийство.

– Ни за что не поверю.

Сильвия все еще не была убеждена, несмотря на доказательство – кровь, свернувшуюся на ворсе ковра. Она подняла солнечные очки на голову, отчего ее, и так торчащие во все стороны волосы пришли в еще больший беспорядок.

– Может, у него были финансовые проблемы, – предположил Рид. – Мы уже знаем, что его брак был на краю гибели.

– Бандо слишком сильно любил себя, чтобы резать вены, – настаивала Сильвия, бросая на покойника последний взгляд. – Я проводила расследование насчет этого парня, помнишь? Красивый ублюдок, верно? – Она вздохнула, оглядывая сильный подбородок Джоша Бандо, высокий лоб и невидящие карие глаза. – Какая жалость.

– Значит, ты считаешь, что его убили? – спросил Рид.

Морисетт кивнула и поджала губы.

– Готова поспорить. Прежде всего, в городе найдется не так много людей, которые будут горевать по нашему парню. – Она пожала плечами. – Джош, определенно, нажил себе слишком много врагов.

– У нас есть предсмертная записка, – сказал один из полицейских, которых вызвали в дом Бандо. – Она все еще в принтере, вон там.

Он жестом показал в сторону низкого шкафа для хранения документов, стоящего позади стола. Рид изучил записку, не прикасаясь к ней.

Никто не может помочь.

– О, хорош заливать, – еле слышно пробормотала Сильвия. – Будто он дошел до ручки. Ни за что не поверю. Бандо не из тех, кто все драматизирует.

– Может, он был подавлен.

– О, конечно, потому что его жизнь полный отстой, – Морисетт выразительно закатила глаза. – У парня был всего один «БМВ». А кроме того: «Рендж Ровер», «Шевроле», несколько беговых лошадей, этот милый домик и дом в Святом Томасе на трех участках земли и с частной бухтой. Да, он точно был первым кандидатом на употребление Прозака [3].

Дайан подавила улыбку, когда судмедэксперт посмотрел на то, что осталось от старины Джоша. Морисетт, покачивая головой, и представляя, как Джош Бандо убивает себя, стала изучать комнату, обставленную мебелью из вишневого дерева и кожи. Современный компьютер, дорогое стереооборудование и стеклянная коробка для хранения сигар, которые, вероятно, стояли больше, чем зарабатывал рядовой полицейский за неделю.

– Да уж, на его ситуацию «какой я несчастный» немного сложно купиться!

– И насколько хорошо ты его знала? – вопросительно поднял бровь Рид.

– Я просто знала о нем. Повторяю – о нем. И достаточно много, чтобы предположить – Бандо не захотел бы испортить свои рубашки от "Брукс бразерс" [4] чертовым складным ножом.

Морисетт бросила пренебрежительный взгляд на окровавленное орудие.

Рид занес это в свой мысленный список. В словах напарницы был смысл. По всем внешним признакам у Джоша Бандо была завидная жизнь, но это не обязательно означало, что парень не убивал себя. Рид решил пока не делать каких-то определенных выводов.

– Что мы знаем? – спросил он одного из полицейских, который был вызван на место.

– Не многое. Кажется, Бандо работал над этим, – офицер указал на юридический документ, выглядывающий из желто-коричневой папки, а затем медленно, используя ручку, открыл ее.

– Что это?

– Иск о смерти в результате противоправных действий, – нахмурившись, сказала Мозес, вчитываясь в юридическую терминологию. – Похоже, Бандо собирался засудить жену за смерть их ребенка.

– Мило, – Мориссетт закатила глаза. – Это похоже на Бандо.

– Как умер ребенок? – спросил Рид.

– Не знаю, – Дайан слегка пожала плечом.

Рид посмотрел на Сильвию.

– Без понятия, – призналась Морисетт, она свела брови вместе, пытаясь вспомнить происшествие.

– Нам лучше узнать. Что-то еще? – обратился Рид к полицейскому.

– Нет следов взлома – если мы говорим об убийстве. Передняя и задняя дверь заперты, окна закрыты, за исключением нескольких этажом выше, но вон те боковые двери, – он указал на открытые застекленные двери в кабинете, – ведут на террасу.

– Снимите с них отпечатки, – автоматически велел Рид.

– Сделаем, детектив, – язвительно ответила Дайан Мозес. – Вместе со всем остальным. Я знаю, как выполнять свою работу.

– Упс, – прошептала Сильвия, когда Дайан обходила стол. – Кто-то у нас обидчивый. Думаю, ты наступил на некоторые профессиональные мозоли.

– Я все слышала, Морисетт, – пробормотала Мозес, но была слишком занята с фотографом, чтобы втягиваться в спор.

– Что еще вы раскопали? – спросил Рид полицейского.

– Играло радио, настроенное на какую-то станцию классической музыки. Мы поговорили с уборщицей – Эстель Понтиак – да, я знаю, как машина – она позвонила этим утром в 911 после того, как вошла в дом и обнаружила тело. Она действительно была напугана. К тому моменту, как приехала скорая, Бандо уже был холодным. Умер прошлой ночью. Офицер Спенсер поговорил с соседом, – он сверился со своими записями. – Стэнли Хьюберт живет по соседству на севере. Хьюберт говорит, что видел белую малолитражку, которая приехала около одиннадцати, а затем уехала через полчаса или около того. Он не заметил номера, но думает, что видел этот автомобиль ранее. Хьюберт говорит, что машина была похожа на ту, которую водит миссис Бандо.

– Его отдельно живущая жена? – прояснил Рид.

– Он так сказал. Мы огородили место, вскоре проверим транспорт жертвы и его знакомых.

– А его жены?

– В первую очередь.

Рид бросил еще один взгляд на руки Бандо, когда судмедэксперт аккуратно закатал рукава жертвы. Одна из пуговиц на манжете его белой рубашки отсутствовала, что казалось странным, притом, что каждый волосок на его голове был аккуратно уложен, на одежде практически отсутствовали складки, а обувь была начищена до блеска. Тогда почему пропала пуговица?

Рид внимательно изучал руки Бандо. Разрезы на его запястьях были под странным углом…Черт, может, Морисетт права насчет преступления. Может, кто-то оказался слегка неряшливым, придавая убийству вид суицида.

Если так, тогда есть шанс, что им повезет, и убийца был небрежным и оставил улики.

– Также в посудомоечной машине нашли два бокала. Служанка разгрузила ее вчера вечером до того, как уйти, поэтому, либо у Джоша была компания, либо он решил испачкать два бокала. Мы уже проверяем отпечатки. Кажется, на одном следы от губной помады. Мы возьмем образец. Посмотрим, сможет ли лаборатория установить производителя и марку товара.

Рид вышел из комнаты, когда судмедэксперт закончил, и команде криминалистов разрешили пропылесосить, снять отпечатки, измерить следы крови, и вообще, обыскать комнату и остальную часть дома на предмет улик.

– Есть что-нибудь на автоответчике?

– У него была голосовая почта. Мы проверяем ее.

– А электронный ящик?

– Как только проверят компьютер на наличие отпечатков, мы войдем в его папки и рабочие файлы.

– Чем он занимался?

– Он работал на себя, – сказала Морисетт. – Инвестиции. Консультации. Своего рода финансовый мастер на все руки. У него были проблемы с Комиссией по ценным бумагам [5]. Кажется, у него офис на Аберкорн-стрит сразу за площадью Рейнолдса.

– Ты была там?

– С чего бы? – спросила она.

– Во время своего «расследования».

– Неофициального расследования, – поправила Сильвия, ее глаза сузились в защитном жесте.

В разговор вмешался полицейский:

–У меня здесь есть адрес. Нашел на одном из печатных бланков. Верно – он на Аберкорн-стрит.

– Проверь это, – велел Рид Сильвии. – Поговори с персоналом. Посмотри, может, что-то не в порядке. Может, Джош и правда был угнетен. Нам нужны записи телефонных разговоров и финансовые отчеты, показания соседей, семьи и друзей.

– Если у него был хоть один, – произнесла Морисетт. – Обойдусь без лекций. Я знаю свое дело. Не забывай, я работаю здесь достаточно долго, чтобы знать чертову тучу информации о Джоше Бандо.

– Я перепроверю соседа, как там его имя? Хьюберт? Может, он опишет водителя белого автомобиля.

– Будем надеяться, – ответила Морисетт без особого энтузиазма, когда Рид вновь посмотрел на жертву.

Вероятно, он сможет встряхнуть память старика. Может, им повезет.

Но он не был уверен.

________________

[1] Кактус сагуаро – крупный кактус, распространенный в штатах Юго-Запада и в северных районах Мексики. Плоды красного цвета, съедобны. Достигает высоты 18 м.

[2] WKOK – новостная радиостанция.

[3] Прозак – лекарственное средство, антидепрессант.

[4]"Брукс бразерс"– компания, известная своей одеждой, прежде всего мужской.

[5] Комиссия по ценным бумагам – создана в целях предотвращения повторений биржевых крахов, следит за соблюдением и вводит правила торговли на биржах США.

Дата добавления: 2015-08-05