Глава 20. Мандалина понравилась Фоме-украинцу и осталась в бункере

Мандалина понравилась Фоме-украинцу и осталась в бункере, живя с Фомой и собираясь за него замуж. Так она стала Магдалиной.

Нела засыпал и просыпался в ожидании Иуды и Пасхи и ежедневно ходил в Храм Святой Живоначальной Троицы, что стоял возле Новоспасского бункера, и молился там долго и страстно, и просил Чудотворца, чтобы брат Иудин без скандала отдал ему паспорт и благословил его. Толстая высокая свеча до заката горела после его ухода, освещая слезы Чудотворца и суровый лик Богородицы, которая как будто всё никак не могла простить Нелу за грехи прошлых жизней.

Вечером, перед закатом, Нела долго слушал рояль Иакова – последний скорбный ноктюрн Шопена – и уже знал, что принесет ему эта Страстная неделя, только не знал, кто предаст его.

Розовая свеча горела на столе. Петр сделал глинтвейн с палочками корицы и гвоздями гвоздики, разрезал и положил в вино громадный тонкокорый и сладкий лимон и дольки румяных яблок и, как всегда, подал черный хлеб – Нела был уверен, что тело Его было смуглым от вечных проповедей и странствий, поэтому всегда просил Петра покупать только черный хлеб. К тому же вкус Бородинского хлеба привлекал Нелу и казался ему самым лучшим дополнением к Его крови.

Апостолы и Магдалина возлежали в гостиной, тонули в глубоких креслах. Нела сел в середину гостиной на ковер в позе лотоса и сказал:

– Небо и земля прейдут, но слова мои не прейдут.

Серебро богов – это раздача талантов. Однажды богочеловек, отправляясь в чужую страну, раздавал друзьям своим имение свое. Одному товарищу дал он пять талантов серебра, другому – два, третьему – один: каждому – по силе его, и тотчас отправился в путь. Первый товарищ его обратил таланты серебра в свое хорошее дело и удвоил свои таланты. Второй товарищ сделал то же самое и удвоил свои два. Третий же, ленивый и глуповатый, закопал свой единственный талант серебра в землю, и скрыл серебро, данное ему богочеловеком, и забыл, куда зарыл он талант. Богочеловек же вернулся из чужой страны и спросил товарищей своих, как распорядились они своими талантами серебра. Узнав, что первые два товарища умножили свои таланты и процветали, а третий закопал талант в землю и потерял его, богочеловек сказал:

– Всякому трудолюбивому и умному дастся и приумножится, а у ленивого и глупого отнимется.

Апостол Филипп, который плохо понимал русский, спросил у Нелы:

– Равви! В чем сахар эта притча?

Нела улыбнулся:

– Не сахар, а соль, Филипп! Соль этой притчи в следующем: не зарывайте таланты, данные вам природой, ибо это серебро богов, которое добываете вы нечеловеческим трудом и умом своим и, добыв, сами становитесь богами.

Нела выпил бокал глинтвейна, похвалил его и продолжил:

– Когда же придет Спаситель, сын человеческий, во славе своей, и все двенадцать ангелов будут с ним, и сядет на престоле славы своей, и соберутся пред ним все народы Серпентария, и отделит он одних от других, как пастырь отделяет овец от козлов, и поставит овец по правую свою сторону, а козлов – по левую. Или лучше – как рыбак, отделит он в сетях своих божьих рыб от змей. И скажет сын человеческий божьим рыбам, которые по правую сторону его, что они, благословенные и чистые, наследуют Царство Божие, и земля Серпентария станет Раем. Ибо эти рыбы божьи накормили голодных, и напоили жаждущих, и приняли в дом свой странников, и одели нагих, и вылечили больных, и посетили умирающих, и пришли к заключенным. И праведные рыбы божьи спросили у сына человеческого:

– Спаситель! Так чем заслужили мы Рай на Земле, своими руками превратив Серпентарий в Царство Божие, если, помогая, служили мы простым людям, а не Отцу Небесному?

– Братья! – ответил сын человеческий. – Делать добро маленьким людям – это делать для Бога, божье. Так, маленькими камнями праведники – рыбы божьи – выкладывают Рай на Земле.

И сказал Спаситель змеям, что были от него по левую сторону:

– Идите от меня, проклятые, в огонь очищающий и сжигающий, ибо не дали вы есть голодным, не напоили жаждущего, не приняли странника, не одели нагого, не посетили больного и заключенного.

Змеи же испугались и возразили:

– Господи! Чем заслужили мы геенну огненную?

– Тем, – ответил Спаситель, – что не дали добра маленьким людям, а не сделать добро – это не сделать для Бога, божье и помогать дьяволу плести свои злые сети.

И пошли змеи дьявольские в муку вечную, а праведные рыбы божьи – в вечную жизнь.

Когда Нела окончил слова эти, он сказал ученикам своим, возлежа на ковре с ними:

– Помните, что сегодня Чистый четверг. Завтра Страстная пятница, и сын человеческий предан будет на распятие, и один из вас, учеников моих, предаст меня. И горе этому человеку! Лучше было б ему не родиться.

Ученики весьма опечалились и говорили ему каждый: не я ли, Господи?

И тогда Нела взял блюдо с нарезанным хлебом и крестя каждый ломоть, стал давать по одному всем ученикам своим, говоря:

– Ешьте. Это есть тело мое.

А потом, взяв серебряную чашу с глинтвейном, подносил ее к каждому ученику своему, говоря:

– Пейте. Это есть кровь моя Новейшего завета, за многих изливаемая во оставление грехов, и гвозди мои, которые вобьют в тело мое на кресте кровати. В последний раз пью с вами от плода виноградного, но настанет день, когда буду пить с вами новое, новейшее Вино в Царстве Божием, вкуснее, дорогой Симон, французского шампанского. Однако в ночь, когда распнут меня, все вы соблазнитесь и рассеетесь.

Петр, возлежавший на груди Сот Сирха, сказал:

– Я никогда не соблазнюсь.

– О, это страшное слово «никогда»!!! – воскликнул Нела. – Чтобы позволить себе произносить его, надо уметь видеть третьим глазом. Истинно говорю тебе, Кифа, что в ту роковую ночь, прежде чем пропоет первый соловей на Павелецкой под окнами Новоспасского бункера, ты трижды отречешься от меня.

Петр горячо отвечал, отчего-то сердясь:

– Если бы надлежало мне умереть с тобой, не отрекусь от тебя! Я душу мою положу за тебя.

То же стали говорить и все ученики Нелы, рассматривая на ладонях вынутые изо ртов своих душистые гвоздичные гвозди.

И тогда Сот Сирх пошел в ванную комнату, и налил воды в серебряный таз, и снял с себя верхнюю одежду, и взял полотенце, и подпоясался им, и начал умывать ноги ученикам своим и отирать их полотенцем, оставшись нагим.

– Боже мой! Тебе ли, Нела, умывать ноги мои?! – удивился Петр.

– Твои ноги – это мои ноги. Я, ваш Учитель, дал вам пример, чтобы и вы делали то же, что я сделал вам. Истинно говорю вам: нет рабов и господ, и нет хозяев и слуг, и нет учителей и учеников. Вы не меньше, чем я, богочеловеки.

И тут раздался телефонный звонок. Нела, обнаженный, подошел к телефону, и говорил несколько минут, и в гостиной объявил ученикам:

– Это звонил Виталий из Самарии. Иуда сильно простудился и слег с воспалением легких, потому что, поссорившись с братом, напился крови моей и омывал свои роскошные волосы цвета каштана ледяной водой из того колодца, у которого мы познакомились. Иоанн! Закажи мне билет на самолет. Я вылетаю в Самарию лечить Иуду и говорить о нем с братом его.

– Господи, зачем ты летишь? Не делай этого, Нела! – вскричал испуганный Петр. – Ты губишь себя!

– Сын человеческий идет по судьбе своей, и не мне изменять мой путь, – ответил Сот Сирх и продолжил, надевая одежду свою:

– Дети мои любимые! Не долго уже быть мне с вами. И куда лечу я, вы не можете лететь. Заповедь новую даю вам, ибо новое – это прочно забитое гвоздями старое: да любите друг друга, как я возлюбил вас. По тому узнают все, что вы мои ученики, если будете иметь любовь между собой.

В полночь Нела улетел в Самарию. Так закончился Чистый четверг.

«Я в гроб сойду и в третий день восстану,

И, как сплавляют по реке плоты,

Ко мне на суд, как баржи каравана,

Столетья поплывут из темноты».

Дата добавления: 2015-07-26