Фейерверк 5 страница

Какая смелая, какая прекрасная фантазия... Увы, не отбросить ей шаблоны, не отбросить железный закон, привязывающий ее к берегу. Как уплывешь, так и возвращайся. В море углубляешься с воодушевлением, величаво, с волнением, гордо. А возвращаешься к безопасности, к тоске, к однообразию, к усталости. Ну, как будто высоко возденешь упрямую главу, а потом низко поникнешь.

Вечером сына вдруг залихорадило.
– Не волнуйся, мама, поспешил успокоить ее послушный малыш, все в порядке.
До чего разумен, сжалось мамино сердце, и Маньжань уронила слезинку. Она сходила к директору санатория, поговорила с дежурным, с водителем, нашла микроавтобус. Из столярки прибежал художник и тоже засуетился, считая приятным делом помогать людям, словно это и его касалось. Маньжань чуть ли не грубо прогнала его. Потом сходила в армейский госпиталь. Хорошо с ними поговорила, объяснила, какой такой у сына папа. А директор еще намекнул, что они помогали этому госпиталю хорошим вином и свежими креветками. Так что мальчика временно положили на койку в коридоре у палат, поставили капельницу, дали физиологический раствор, пенициллин и глюкозу. Здесь у моря, сказал врач, необычайно высок процент заболеваемости, гиперемия и дисбактериоз сплошь да рядом. Огромная проблема с дезинфекцией пищеблоков. Маньжань согласно кивала, всячески одобряя взгляды доктора и вместе с тем сознавая, насколько это важно для болезни сына.
Мальчик задремал, и доктор пошел спать. Сладко спали все больные в палатах и их родственники, словно вовсе и не существовало никаких мучающих их болезней. Директор, шофер, дежурный и сам микроавтобус, кончно, уехали. Только Маньжань не спалось. Положив ладонь на пылающий лобик сына, она мучительно ощущала эту болезнь как кару, посланную Небом. Слишком алчно набросилась она на море.
К утру болезнь отступила. Можно и передохнуть, чуть окрепнуть, проглотить противовоспалительные таблетки, приготовить жаропонижающие примет, если лихорадка вернется, а нет, так и не надо. Вновь приехал микроавтобус с шофером и молодым художником, который поспешно объяснил:
– Меня послал директор. Другим не вырваться среди дня. Тут что-то оформить надо, идите, я присмотрю за мальчиком.
До санатория добрались спокойно. Мама всю дорогу рассказывала сыну уже не раз слышанные им сказки про Кун Жуна, который всегда отдавал братьям груши, и про обезьянку, пытавшуюся выловить из воды луну. Позвонили папе, и она покаялась перед ним, что не уберегла сына, не исполнила своего долга, она очень виновата перед ними обоими. А муж и сам как раз собирался позвонить совещание закончилось, но назначили следующее, и придется пойти. Это означает, что он не может продолжить отдых вместе с ней. Ну, и как же нам быть вместе? смутно подумалось ей. А вслух произнесла, что вернется домой, как только мальчик окрепнет, и еще прибавила фразу: «Я больше не буду плавать в море».
Миновал еще день, и в десять сорок четыре утра должен был отойти поезд в их город. После завтрака художник принес эскиз углем. Он нарисовал ту пианистку, изящно сидевшую на табурете у рояля, и в ее глубоком взгляде, устремленном вдаль, было много затаенного, словно ей много чего надо высказать. Голова чуть наклонена, и этот ракурс, этот силуэт вызывали восхищение.
Если Вам нравится, оставьте себе, почтительно и мягко произнес художник.
Так Вы нарисовали эту пианистку! Это было непросто, всего-то на одном концерте были. А этот ракурс, эта поза великолепны! дружелюбно сказала Маньжань.
А Вы еще раз взгляните... Еще раз... настаивал художник.
В самом деле, как хорошо выписаны платье и табурет, вся атмосфера такая гармоничная...
Да я не о том... в голосе художника послышалось нетерпение. Неужели не видите, что я... нарисовал Вас? Вы же с ней похожи, как близнецы. У Вас более чувственный взгляд и манеры... Простите, мы с Вами незнакомы, и я не должен был так поступать. Я просил у Вас разрешения сделать портрет, но Вы отказались... А я все же нарисовал. Если сердитесь, порвите. Прощайте. Вы, кажется, слишком тепло одели мальчика... Всего Вам хорошего.

Лишь уезжая, Маньжань осознала, что слишком беспощадна была к этому новенькому туристическому комплексу. Все же главное там море, люди, приливы да отливы. И сердце екало, вспоминая даже его толчею, галдеж, нечистоты. А что недопустимого в этих деревенских женщинах, что крутят бедрами под Дэн Лицзюнь? Или что, китайские крестьянки и бедрами покрутить не в состоянии? Да, может, они какой-то новый способ кручения выдумают. А может, крутанут и все, приехали, эта станция позади. Пианистка была непостижима, удаляясь, и достаточно далеко, еще больше восхищаешься ею. Ну, а все те великолепные аристократы, титаны, может, окажись они среди наших крестьян, среди нашего простого люда, повели бы себя не лучше нашего. Ни у кого нет права осуждать и обвинять других, как нет права обвинять в чем-то землю под своими ногами и требовать заменить ее на другую. О, эта земля достойна любви!
Она переминалась на перроне, преисполненная понимания, нежности и любви. Озиралась по сторонам, все ожидая и ожидая. До отхода оставалось десять минут, громкоговоритель уже попросил «товарищей провожающих» покинуть вагоны. Проводник показал ей, что пора заходить. А она все неколебимо ждала. До последней минуты верила, что он придет. Этот совсем незнакомый мальчик-художник. Он открыл ее, понял, что она чувствовала в море, на концерте и даже во время болезни сына.
Во взгляде той, нарисованной «ее» было столько надежды и боли птицы, бессильной вырваться из чащобы, и это одухотворенное лицо было именно тем, которое она видела в грезах. Это был портрет ее обретенной! В этом лице, в этом взгляде хотелось раствориться. Вот сейчас, на этом вокзале, в миг расставания она готова принять его дар. И после этого сыграет на рояле или нарисует картину. И пусть он нарисует ее еще раз, она готова сорок минут, четыреста, четыре тысячи минут позировать ему. И еще ей хочется спросить себя сможешь ли ты остаться такой, какая есть. Она пожмет ему руку и скажет «спасибо тебе»!
Поезд тронулся. И вдруг она увидела стремительно подбегающего художника вместе с той ней, нарисованной, много лучшей, чем она. Она махнула им рукой. И осознала, что лето нынешнего года уже отдалилось от нее.

Дата добавления: 2015-07-26