Обоснование методов дешифровки

В результате анализа мы получили наставительно-увещевательный текст четкой христианской ориентации. Этот удивительный текст, искусно совмещенный с азбукой, сразу обязывал изучающего ее произносить слова христианских заповедей в независимости от того, был ли ученик христианином или язычником. Мало кто понимал, даже из образованных людей, что они произносят, так как тексты осмысливаются только при исключительно высоком уровне грамотности и наблюдательности и скрыты за внешне ничем не привлекательным перечнем слов, казалось бы, никак не связанных между собой. Эти тексты могли бы быть доступны для широкого круга обучаемых в случае прямого контакта составителей азбуки со своими учениками. Но разгром и долгие преследования прямых последователей братьев-просветителей сузили возможное число их учеников, знавших полное содержание азбуки. Дальнейшие преследования представителей славянского просвещения на протяжении веков способствовали полному забвению действующего механизма азбуки и низведения ее до уровня простенького алфавита.

Смысловой разрыв между функционирующей алфавитной частью и текстовой компонентой углубляется при раздельном произнесении слов азбуки, как при обычном перечислении любых слов из иных списков. Ведь никому из «простых смертных» и в голову не могло прийти, что «атомы слов» имеют свой собственный великий смысл и расположены в порядке, порожденном гармонией этого смысла.

Для многих существование этого смысла после прочтения будет очевидным. Но, возможно, кто-то задаст вопрос о правомочности такого рода «прочтения». Здесь надо выделить два пункта в доказательстве правильности действий по прочтению текста.

1. Данный набор буквенных знаков, объединенный со словами-названиями этих знаков и их числовыми значениями, есть законченный смысловой текст, подлежащий прочтению.

2. Способ и порядок прочтения текста соответствует полученному варианту, и этот вариант есть единственно правильный.

Для доказательства этих пунктов мы обратимся к особенностям славянской письменности и языка.

Как известно, Константин-Философ был образованнейшим человеком своего времени. Без всякого сомнения, ему были известны все достижения в области орфографии, грамматики и пунктуации, как в древнегреческом, так и в византийском письме. К середине IX в. в византийском письме уже существовало раздельное написание слов, употреблялись различные разделительные знаки, как для выделения отдельных смысловых частей текста, так и обозначающие отношение автора к тексту. Была в ходу развитая система диакритических знаков, нормировавшая употребление букв и ударений в слове, особенно в религиозных текстах и поэзии. К тому же, существовал большой опыт в употреблении различных лигатур (связанное написание двух и более двух и более букв) и развитая система сокращения слов, как с целью экономии листа, так и для выделения особых «священных имен». Как ни удивительно, но многое из выработанных приемов византийской письменности не вошло в первые тексты славянских книг. Наоборот, был даже сделан шаг назад в некоторых способах письма. Сразу бросается в глаза главная особенность древнеславянских текстов, как южных, так и восточных областей - это слитное написание слов сплошным текстом без использования разделительных пробелов или с минимальным употреблением последних. Такой способ письма более соответствует древним периодам в истории алфавитного письма.

В этом случае читающему приходилось самому выделять из сплошного текста отдельные слова и устанавливать между ними соответствующие синтаксические отношения для понимания выраженного смыслового содержания письменного памятника.

Именно таким методом и пользовался автор по отношению к содержанию азбуки.

Но имеется еще один аргумент в пользу такого способа действий. Как было указано выше, церковно-славянский язык с очень большой вероятностью создан искусственно. Русский язык, который через древнерусский книжный происходит из церковнославянского языка, представляет собой строго организованную логическую структуру. Естественно, что он мог обрести эти качества только в том случае, если сам источник, т. е. церковнославянский язык, обладал таким качеством.

Попробуем использовать способы логического анализа относительно самого термина «читать» и выяснить его значение и смысловое содержание. Древняя форма этого слова «чисти» в последующем образует большую область значений, воспринимаемых в смысле численных операций с разделенными объектами, и отношений, устанавливаемых между ними.

Термин «счесть, сочти» означает операцию по восприятию и оценке свойств каждого единичного объекта с последующим объединением их в некотором порядке в соответствии с гармонией их качеств и осмыслением качества полученного единства. Ввиду абстрактного характера логических действий мы можем подразумевать под этими единичными объектами только весьма отвлеченные элементы мышления, каковыми и являются число и буква, отражающие сублимированные качества вещественной реальности. Объединение же этих элементов и порождает восприятие действующей реальности на некотором этапе. Однако объединение должно быть единственно правильным, иначе будет построено совершенно неверное отражение реальности. Для того, чтобы этого не случилось, число и буква наделены особыми внутренними качествами, изначально сосредоточенными в них. Для числа таковыми являются его четность, а для буквы - гласность или безгласность.

Именно эти качества порождают гармонию единого. Только чередование нечетное - четное порождает числовое пространство, в котором возможны последующие операции, и, соответственно, речь (как внутренняя, так и внешняя) может функционировать только при чередовании гласной и согласной буквы.

Эта двоякость первичного элемента, воспроизводящего реальность, для полноты качества отражения совмещена в азбуке, где число есть буква, а буква - число.

И только двойная гармония их единства дает единственно верный результат. Истинность этого результата подтверждается в дальнейшей трансформации принципа четности – парности-сочетаемости (здесь и внутренней числовой последовательности, и сочетаемости числа и буквы) в форму «четкий» с обобщающим смыслом «ясный, точный, понятный, организованный по порядку».

То же единство числа, буквы и смысла в гармонии мы можем видеть и в греческом языке. Слово «γραμμα» имеет одновременно значение буквы, письма и меры. Дисциплина «αριθμετίκά», выполняющая операции сочетания чисел, несет в себе два объединенных качества: ритм и рифму. Ритм (ρυθμός – соразмерность, стройность) является числовой, а рифма (ρυθμός – такт, мерность) буквенно-звуковой характеристикой гармонии, с помощью которой раскрывается внутренний смысл содержания – тема (θέμα – букв.- то, что положено в основу).

Неразрывность понятия числа и буквы осознавалась уже в Древнем Египте, что нашло отражение в пантеоне бога Тота.

Существует еще один важный аргумент в пользу истолкования азбуки как единого смыслового текста. Просматривая фоторепродукции заглавных страниц византийских книг IX—XI вв., автор обратил внимание на одну часто повторяющуюся особенность в оформлении начала текста. Перед заглавием очень часто стоит странный знак или, в более упрощенном виде †. Он имеет различные пропорции: то более вытянут по вертикальной оси, то более приземист и напоминает равносторонний крест. Любопытно, что он, чаще всего, встречается в книгах религиозного содержания: перед заглавием Евангелий, сочинений богословов, в начале текста, вписанного в рамку, окружающую миниатюру с религиозным сюжетом и т. д. Этот знак использовался и для обозначения законченных смысловых частей в самом тексте — для выделения стихов и даже отдельных предложений. Отмечено также, что изредка он употреблялся и в конце заглавий, особенно Евангелий. По времени употребление этого знака прослеживается с IX в. в Византии и до конца XIV в. в Византийских и болгарских книгах. Возможно, что он употреблялся значительно шире.

Выяснить происхождение этого знака не удалось, но его функциональная принадлежность ясна — он означает начало смыслового текста. Самое любопытное, что этот знак по графике полностью соответствует глаголической букве - «А».

Следовательно, имея в начале глаголической азбуки букву «А» с числовым значением «единица» и знаки с аналогичной графикой в текстах византийских и старославянских книг, а также учитывая все вышесказанное, можно утверждать, что буква «А» несла дополнительный смысл - указание, что азбука представляет собой смысловой текст. При переходе на Кириллицу эта особенность буквы «А» в Глаголице была, по видимому, забыта.

Дата добавления: 2015-07-24