Глава 6. Я оглянулась и увидела, что ко мне бежит ко­ренастый парень в ветровке цвета дубовой

Я оглянулась и увидела, что ко мне бежит ко­ренастый парень в ветровке цвета дубовой коры, вздувшейся, как парус, у него за спиной. Лицо его было искажено безобразной гримасой, а руки воздеты вверх, словно в мольбе о прощении.

— Можно подумать, в самом деле остроум но, — сказала я ему.

Лукас Браун был одним из самых странных ре­бят, каких я когда-либо встречала. Даже фами­лия у него была не случайная^[3] и самой обык­новенной казалась лишь на первый взгляд. Но в один прекрасный момент вы замечали, что у Лукаса короткие каштановые волосы и носит он почти всегда только коричневый цвет.

Карие глаза были близко посажены, отчего ка­залось, что он немного косит. Но главная прелесть заключалась в том, что Лукас коллекционировал случаи самых жутких убийств — он сам мне об этом как-то рассказывал. «Падающий кран разре­зал женщину пополам» — в таком духе. Все эти истории, которые он списывал с экрана телевизора, казались ему забавными, а некоторые даже весе­лыми. Они его развлекали. А что делать, если он почти постоянно находился в состоянии глубо­чайшей депрессии? Друзей-то нет. Ни одного. На­сколько я знаю, конечно.

Лукас стоял и ржал так громко, что чуть было оземь не брякнулся.

— Купилась! — гоготал он.

До чего же отвратительный тип! Я отвернулась и уже было открыла дверцу машины.

— Эй! — не отставал он. — У тебя как с голо­вой? Неужели поверила?

— У тебя извращенное чувство юмора, — по­вернулась я к нему. — Ты знаешь об этом?

— Да ладно, Лиззи. Я просто пошутил.

— Пошутил? Симоны, может, в живых уже нет!

— Я знаю, — буркнул он. Лицо его потемне­ло. Я решила, что он переживает из-за Симоны, но он вдруг произнес: — А я-то тут при чем? Надеюсь, ты меня не подозреваешь из-за этой идиот­ской шутки?

Я с трудом удержалась, чтобы не нахамить ему.

— Какой же ты все-таки!.. А кроме как о себе, ты о чем-нибудь можешь думать? Неужкли у тебя нет ни капли жалости? Ты ведь когда-то встре­чался с ней!

Лукас поднял глаза к верхушкам деревьев.

— Было, было, — сказал он горестно. — Спаси­бо, что напомнила.

Он стоял совсем рядом и вдруг, схватив меня за руку, притянул к себе.

— Пошли выпьем колы, — сказал он в своей обычной манере, исключающей возражения собе­седника. — У меня к тебе есть разговор.

— В другой раз, — ответила я.

Он беспомощно захлопал глазами, и я поняла, что мой отказ его задел.

— Ладно, сейчас и правда не время. Слушай, тогда, может, зайдем ко мне домой? Посидим, то да се...

Я с отвращением оттолкнула Лукаса, едва увер­нувшись от его лап. Рука заныла, и вообще у меня было такое чувство, что мне намяли бока. Обдав его самым ледяным взглядом, на какой только бы­ла способна, я залезла в машину и захлопнула дверцу.

Но Лукас стал стучать мне в окно. Он улы­бался злобной, насмешливой улыбкой, будто знал что-то такое, чего не знаю я.

Заинтригованная, я чуть-чуть опустила стекло. Он наклонился ко мне, и его карие глаза оказа­лись на уровне щели.

— Ну так что? Да или нет? — Он опять скри­вился в отвратительной гримасе.

— Много о себе воображаешь, — фыркнула я.

— Ну что ж поделаешь, такой уж я смешной родился на этот свет...

— Жутко смешной. Как резиновый костыль. Это было единственное оскорбление, которое я вспомнила. Я услышала его, кажется, классе в третьем, я тогда собирала всякие ругательства. Но ничего покрепче на ум мне не пришло.

Лукас просунул руку в приоткрытое окошко и почти дотронулся до моего лица. Я нажала на кнопку — стекло быстро пошло вверх. Лукас, взвыв, отдернул руку, а я рванула с места.

Он так и остался стоять и смотреть мне вслед.

Псих какой-то. Ненормальный. Даже трудно себе представить, что Симона с ним когда-то кру­тила роман.

Правда, потом я вспомнила, что Лукас раньше был в сборной школы по бейсболу и иногда его ставили на переднюю линию.

Когда Симона бросила его, он был в бешенстве. И болтал направо и налево, что она использовала его, чтобы подкатиться к Джастину. И Лукас был не единственный, кто так говорил. Многие думали, что так оно и было.

Впрочем, когда она только-только начала встречаться с Лукасом, всем было ясно, что он ну­жен ей как прошлогодний снег. Зато это давало ей повод появляться на всех бейсбольных матчах. Тут-то Джастин ее и приметил. А она тоже, не будь дурой, надевала на игры все свои самые пи­кантные туалеты. И как только Джастин назначил ей свидание, она бросила Лукаса не задумываясь.

Обычно, заслышав какие-нибудь сплетни, я за­щищала Симону. Но что касается Лукаса — доста­точно было один раз посмотреть на него, и все вопросы в данном случае отпадали.

Я включила радио и стала искать какую-ни­будь спокойную музыку. Но вместо этого услышала: «Дело пока стоит на месте, но шейдисайдская полиция не склонна связывать исчезновение сем­надцатилетней Симоны Перри с недавними убийст­вами Стэси Элсоп и Тины Уэйлс».

Не склонна! И это при том, что во всех трех случаях — явно один и тот же почерк! Я вырубила радио.

Какая-то неуловимая мысль крутилась в голове, вызывая неприятное беспокойство.

Лукас... Джастин... Симона ходила на бейсболь­ные матчи...

Бейсбол! Школьная команда!

Ну конечно.

Лужа крови на ковре.

Фигура с серым мешком в руках в симонином дворе. Неожиданно картина стала немного прояс­няться.

Я притормозила у обочины и перевела дух.

Я только что вспомнила нечто очень важное о человеке, бежавшем из симониного дома.

И то, что я вспомнила, напугало меня до смерти.

Дата добавления: 2015-07-20