Общая характеристика. Статистические источники представляют собой сложный по происхождению и составу

Статистические источники представляют собой сложный по происхождению и составу комплекс документов, в которых за­фиксированы систематические сведения и данные, целена­правленно собираемые для принятия обоснованных управлен­ческих решений. Эти материалы характеризуют количественные закономерности истории человеческого общества в неразрывной связи с их качественным содержанием. Статистические источни­ки возникают в процессе сбора, обработки, анализа и публи­кации информации об объекте изучения. Они включают: про­грамму текущего учета или специальных статистических обсле­дований; первичные документы учета (отчеты, в том числе бух­галтерские; учетные карточки, бланки, анкеты, ведомости); свод­ки первичных статистических данных; публикации статистиче­ских трудов.

Статистические источники органично связаны с делопроиз­водственной документацией, в составе которой представлены ма­териалы текущего учета и отчетности, необходимые для повсе­дневной деятельности государственных учреждений, частновладель­ческих предприятий и общественных организаций. Расширение масштабов и усложнение функций управления потребовали более полной, чем прежде, достоверной информации о различных сфе­рах жизнедеятельности государства и общества. Наряду с обобще­нием данных текущей статистики такие массовые однотипные сведения могли быть получены в результате их единовременного сбора по определенной программе.

Во второй половине XIX в. в развитии отечественной статисти­ки произошли качественные изменения: был совершен переход от экономико-географических и статистических описаний к ко­личественной характеристике основных явлений исторической действительности. Материалы статистики сформировались в осо­бый вид письменных исторических источников. Главное их значе­ние для историков состоит в том, что они предоставляют в распо­ряжение исследователей массовые данные. При работе с материа­лами статистики необходимо иметь в виду, что они по своему происхождению являются массовыми историческими источниками.

Класс массовых исторических источников выделил И.Д.Ко-вальченко. Он полагал, что «с точки зрения внутреннего характера

И воздействия на общественныШ организм всю многообразную совокупность явлений обществе-иной жизни можно разделить П две категории — явления массовые и индивидуальные» (курсив. - Авт.).

Первые «представляют собойс совокупность исторических фе­номенов (объектов), с одной стгороны, обладающих одинаковы­ми свойствами, а с другой, — характеризующихся различной ме­рой этих свойств. Совокупности тсаких объектов составляют в боль­шей или меньшей мере сложные^ системы с присущими им струк­турами, подверженными непрерывным колебаниям и измене­ниям. Поэтому совокупный результат функционирования подоб­ных систем представляет собой ^ равнодействующую разных ее со­стояний, т.е. является объективгно закономерным»¹. Индивидуаль­ные явления общественной жиззни, в отличие от массовых, про­являют себя как субъективно-ишдивидуальные.

Поэтому «массовыми (курсив — _авт.) являются источники, >а-рлктеризующие такие объекты ^действительности, которые обг.а-tyioT определенные общественнсые системы с соответствующие структурами. Массовые источники отражают сущность и взаимо­действие массовых объектов, составляющих эти системы, а схе-довательно, строение, свойства и состояние самих систем»².

Структурный характер информации массовых источников го-шоляет использовать для ее извлечения, обработки и анализа ко­личественные методы исследования и современную компьютер­ную технику.

Многоэтапность создания статистических источников обусло­вила многократность субъективщзации зафиксированной в них ин­формации.

На каждом из этапов — pa3ipa6oTKH программы сбора сведе­ний, ее реализации, обработкис первичных материалов и подго­товки статистических трудов — составители (субъекты), исходя из собственных представлений об «объекте изучения и стоящих перед ними задачах, по-своему корректировали материал.

Историк должен помнить, что статистические источники, как и всякие другие, представляют собой не действительность, кото­рую характеризуют содержащиеся в них данные, а ее отражение. При использовании в качестве исходной базы исследования субъеК-тивизированной картины проицлого необходим предварительный критический анализ этой картины. В отношении статистических источников такой анализ всегдиз многоэтапен.

¹ Ковальченко И.Д. Задачи изучения массовых исторических источников
Массовые источники по социально-экономической истории России neptfc
капитализма. — М., 1979. — С. 6.

² Там же.

9.1.1. Программы сбора статистических сведений

Объектом статистического изучения 1У*огут быть различные сф ры общественной жизни и общественной деятельности. В спя» с этим принято выделять статистику народонаселения, промыт»! ленности, сельского хозяйства, труда, торговли, транспорта и т | Статистические источники создаются государственными инстии! тутами, частновладельческими предприятиями и общественными! организациями с целью получения необходимых им массовых свв ■ дений. Состав этих сведений фиксируется в программах сбора ста»! тистических данных.

Так, программа первой в России всеобщей переписи населе«1 ния, утвержденная императором НиколаемII5 июня 1895 г., прел усматривала сбор персональных сведений обо всех лицах, про­живающих на территории государства, независимо от пола, воз-к раста, состояния, вероисповедания, национальности и поддан­ства. В переписной бланк были включены следующие вопросы: имя, отчество, фамилия (прозвище); пол; возраст (сколько лет или ме­сяцев от роду); семейное состояние (холост, женат, вдов, разве­ден); отношение к главе хозяйства и главе своей семьи (родствен­ник, свойственник, приемыш или жилец, прислуга, работник и т.д.); сословие, состояние или звание; место (губерния, уезд, город) рождения, приписки, постоянного жительства; вероиспо­ведание; родной язык; грамотность; занятие, ремесло, промысел, должность или служба (главное, т. е. то, которое доставляет глав­ные средства для существования; побочное, или вспомогатель­ное). Перепись проводилась 28 января 1897 г. Благодаря собран­ным сведениям население России впервые было учтено одновре­менно и по единой программе.

Системную характеристику населения РСФСР и СССР содер­жат материалы нескольких переписей. Включенные в их програм­мы вопросы имели целью получить по возможности полные и точные сведения, которые позволяли бы верно оценить уровень демографического и социокультурного развития страны. О проис­ходивших изменениях можно судить по формулировкам одного и того же вопроса в программах переписей. Покажем это, сравнив формулировки вопроса о грамотности И образовании в бланках переписей 1897, 1920, 1926, 1937, 1939, 1959 и 2002 гг.

В 1897 г. грамотность определялась как умение читать. Для гра­мотных следовало уточнить: где обучается, обучался или кончил курс образования. В 1920 г. была проведена перепись населения РСФСР, данные которой предполагалось положить в основу со­ветского строительства. В переписном бланке вопрос о грамотно­сти формулировался более детально: а) читает и пишет или толь­ко читает на русском языке; б) читает и пишет или только читает на другом языке (следовало указать, на каком именно); в) или

bee неграмотен. На вопрос об образовательном цещ₃е нужно было авать «последнее по времени заведение, в котор_юм обучался», азав его тип (общеобразовательное или специальное), и сооб­щить кончил ли опрашиваемый курс.

| Ту же формулировку вопроса о грамотности содержала и про-
' амма первой общесоюзной переписи населения 1[926 г. Она по-
оляла получить необходимую информацию в связ_!и с политикой
.светского государства по ликвидации безграмотности. В инструк­
ции по заполнению переписного листа разъяснял оесь, что грамот-
-ьши следует считать только тех лиц, которые умеа_ют читать хотя
ы по слогам и могут написать свою фамилию. Л 1ица, умеющие
подписать свою фамилию, не умея читать, записывались как вов-
е неграмотные. _1о

В переписном листе, заполнявшемся в 1У37 г., в_ЮПрос задавал­ся предельно лаконично: «Грамотен ли?» Ответ предггюлагался столь же краткий" «Да» или «Нет». Подвопросы об уровне; грамотности и языке на котором умеет читать и писать ещращив чаемый, в пере­писной лист не были включены. Но был Детализир,₀ван вопрос об образовании, ответы на который должны были характеризовать достижения в этой области: в какой шкоде учит._ся (начальной, средней или высшей); в каком классе или на какогм курсе учится, окончил среднюю или высшую школу. Следует обметить, что в приведенном перечне не указаны такие Широко распространен­ные в то время виды обучения, как школы ФЗУ„ профсоюзные школы, различные курсы и т. п.

В переписном листе 1939 г. формулировка вопроса о грамотно­сти была снова расширена: «Читает и пишет или только читает на каком-либо языке; или вовсе неграмотен». Однако язык, на кото­ром умеет читать и писать опрашиваемый, как и п_ри проведении переписи 1937 г., не отмечался, и, значит, собранные в ее ходе сведения заведомо содержали меньшую Информацию по этому вопросу, чем сведения, полученные при переписи в 1926 г. Для учащихся следовало указать полное название учебного заведения, школы, курсов; в каком классе или на каком курс«е обучается. Во­прос об окончании средней или высшей школы б;_Ыл выделен как самостоятельный.

Всесоюзная перепись населения 1УЭ? г. — последнее в СССР общее демографическое обследование, зафиксировавшее сведе­ния о неграмотных. В связи с тем, что к этому времени неграмот­ность в стране была в основном ликвидирована, вопрос о грамот­ности не был включен в переписной бланк как самостоятельный. Он вошел в вопрос об образовании, формулировка которого была значительно расширена по сравнению с программами более ран­них переписей населения: «Для лиц 9 лет и старше, не имеющих начального образования, указать: читает и пише^ _или только чи­тает на каком-либо языке; или вовсе неграмотен». Предусматри-

валась дифференцированная оценка уровня образования: высшее, незаконченное высшее, среднее специальное, среднее общеобра­зовательное, семилетнее, начальное. Для учащихся, кроме того, следовало указать полное название учебного заведения.

Результаты проведенных в РСФСР и СССР всеобщих перепи­сей населения отразили положительную динамику демографиче­ских изменений в стране.

Всего десятилетие спустя после развала СССР в Программу Всероссийской переписи населения 2002 г. вновь был включен ка­залось бы навсегда забытый вопрос о грамотности. «Для лиц в возрасте 10 лет и старше» он формулировался следующим обра­зом: «Если Вы не имеете начального общего образования, укажи­те, умеете ли читать и писать?» Каждый должен был дать одно­значный ответ: «Да» или «Нет».

Официальное издание «Итоги Всероссийской переписи насе­ления 2002 г.» (М., 2004) засвидетельствовало: в стране есть не­грамотные, т.е. не умеющие писать и даже читать. Но сведения о грамотности населения опубликованы лишь частично. Поскольку федеральный закон РФ «Об образовании» предусматривает обяза­тельное получение основного общего (неполного среднего — 9-классного) образования до достижения учащимися 15-летнего возраста, в публикации названо только количество неграмотных в возрасте 15 лет и старше — 670 480 человек, т.е. 0,6 % группы оп­рашиваемых. Кроме того, в переписных листах 1 364408 респон­дентов данной возрастной группы вообще нет ответа на вопрос об уровне образования. Логично предположить, что значительную часть этих «забывчивых» людей также составляют не умеющие читать и писать. О грамотности подростков 10— 14 лет сведения не приводятся.

Во второй половине XIX в. произошли качественные измене­ния в отечественной статистике промышленности. На протяже­нии всего XIX в. основным источником текущих сведений о пред­приятиях обрабатывающей промышленности, занимавшей цент­ральное положение в структуре промышленного производства России, были ведомости, ежегодно рассылавшиеся на фабрики и заводы. Их рассылку и разработку полученных сведений осуществ­лял Департамент торговли и мануфактур Министерства финансов. Формуляр ведомости был законодательно утвержден в 30-х гг. XIX в., но в 1884— 1885 гг. явочным порядком в него были внесе­ны изменения, расширившие спектр запрашиваемых сведений.

Согласно вопроснику ведомости за 1885 г., владелец предпри­ятия должен был представить сведения: о местонахождении заве­дения; дате его основания; количестве изготовленных изделий в натуральном и стоимостном выражении; числе паровых машин и их мощности, других типах двигателей, числе рабочих (взрослых, малолетних, мужчин, женщин, занятых на фабрике или работаю-

щих на стороне); заработной плате и продолжительности рабоче­го дня; количестве используемых механизмов; топливе; сырье; сбыте изделий; о непрерывности производства в течение года. Новый формуляр содержал также вопросы о фабричных зданиях, Об образовании и подданстве лиц, заведующих производством, об имеющихся при фабрике училище, больнице, сберегательной

кассе и т.д.

В 1895 г. Департаментом торговли и мануфактур Министерства финансов была предпринята попытка реформы методов сбора ста­тистических сведений о фабрично-заводской промышленности. Шель реформы сформулировал министр финансов Витте — обес­печение потребности государства в постоянном получении широ­кой экономической информации. В циркулярном обращении к владельцам промышленных предприятий он разъяснял, что сис­тема государственного покровительства промышленности требует «постоянно и зорко следить за ходом развития этой промышлен­ности, по крайней мере, в главных ее отраслях, за важнейшими изменениями ее технических и экономических условий и за ре­зультатами этих изменений в связи с общими интересами народ­ного хозяйства»¹.

Всего ведомость 1895 г. включала 35 вопросов, многие из кото­рых, в свою очередь, состояли из системы таблиц и ряда подво-просов. Пункты 1 — 8 обращали внимание «владельца или заведу­ющего промышленным заведением, отвечающего по закону за до­стоверность сообщенных сведений» (п. 5), на необходимость обя­зательного заполнения ведомости «за последний отчетный год», если предприятие имеет «не менее пятнадцати рабочих», либо, при числе рабочих менее пятнадцати, — «паровой котел, паро­вую машину или другие механические двигатели и машины или заводские и фабричные устройства» (п. 1 — 2). Требовалось указать название промышленного заведения, точное его местонахожде­ние, перечень производств, данные о владельце, заведующем про­изводством и т. п.

Пункты 9—10 были посвящены характеристике производствен­ных товаров (изделий) и их сбыта. Каждый товар (изделие) необ­ходимо было назвать отдельно, указав количество (пуды, штуки, мешки и т. п.) и стоимость (сумму в рублях). Пункты 11 — 13 преду­сматривали получение столь же подробных сведений об израсхо­дованных за отчетный год сырье и топливе. Пункты 14—17 содер­жали вопросы об энерговооруженности предприятия, количестве и качестве имеющихся паровых котлов и машин, а также станков (с указанием числа занятых на них рабочих).

¹ Цит. по: Воронкова С. В. Статистика промышленного производства // Массо­вые источники по социально-экономической истории России периода капита­лизма. - М., 1979. - С. 42.

Пункты 18 — 21 касались длительности рабочего года и количе­ства праздничных дней. Пункты 22 — 33 предполагали получение сведений о составе рабочих, продолжительности рабочего дня, заработной плате, жилищных условиях, организации медицин­ской помощи, страховании. Пункт 34 содержал подвопросы о ка­зенных, городских и земских сборах. Наконец, пункт 35 требовал изложить краткую историю предприятия.

Были получены более 15 000 заполненных ведомостей предпри­ятий, данные которых частично опубликованы в издании «Пере­чень фабрик и заводов. Фабрично-заводская промышленность Рос­сии» (СПб., 1897).

После 1897 г. ведомостный учет как основная форма получения статистической информации о деятельности обрабатывающей промышленности в России прекращается. На смену системе еже­годных сборов государственными органами сведений о промыш­ленном производстве приходит метод единовременных обследо­ваний промышленности. С 30-х гг. XX в. в СССР статистический учет промышленности осуществлялся на основе годовых отчетов государственных предприятий, составлявшихся в их делопроиз­водстве по установленным статистическим формам.

Сходные тенденции развития отечественной статистики отра­зили программы сбора сведений о сельскохозяйственном произ­водстве. До 80-х гг. XIX в. такие сведения применительно ко всем категориям землевладельцев содержали только губернаторские отчеты. Посевы и сборы хлебов (зерновых культур и картофеля) учитывались в них в натуральном выражении, т.е. в объеме высе­ваемого и собираемого зерна. Способ их исчисления был прост: местные чиновники выясняли общие размеры посевов озимых и яровых культур, а затем на основе пробных умолотов определяли высоту урожайности в «самах», умножение на которые давало пред­положительный объем валового сбора хлебов.

В 1881 г. в России впервые был произведен учет посевных пло­щадей под отдельными культурами. В результате этой новации объектом статистического изучения стала эффективность земле­владельческого производства, оцениваемая как отношение уро­жайности к единице засеянной площади. Сбором данных о пло­щадях посевов и урожайности занимался Центральный статисти­ческий комитет (ЦСК) Министерства внутренних дел. Для полу­чения сведений о площадях посевов различных культур во все сель­ские общества и всем владельцам и арендаторам имений были разосланы опросные листы.

До 1903 г. включительно при сборе сведений о площадях посева под различными культурами ЦСК выделял две основные катего­рии посевов: посевы на землях надельных и посевы на землях вла­дельческих. К последним относились все земли, кроме надель­ных, в том числе купленные у частных владельцев целыми сель-

кими обществами, а также находившиеся в аренде у отдельных крестьян-общинников. С 1904 г. сведения о размерах посевов соби­рались раздельно по землям: надельным, прикупленным целыми сельскими обществами, арендованным крестьянами у частных вла­дельцев, частновладельческим.

Параллельно с учетом посевных площадей, которые выявля­лись методом сплошной переписи, ЦСК собирал сведения о вы­севе и урожайности на единицу площади. С 1883 по 1915 г. данные урожайной статистики ежегодно публиковались ЦСК в серии «Уро-[_гжай 18...-го года», входившей в состав многотомной «Статистики Российской империи».

С 1881 г. одновременно с ЦСК сведения об урожайной статис­тике собирал Департамент земледелия и сельской промышленно­сти (с 1894 г. — отдел сельской экономики и сельскохозяйственной статистики) Министерства земледелия и государственных иму-ществ. Добровольные корреспонденты — хозяева имений — фик­сировали данные о предполагаемом и фактическом урожае раз­личных культур на надельных и частновладельческих землях, и затем на их основе в министерстве определялся средний урожай с десятины. Собранные сведения публиковались ежегодно несколь­кими выпусками в издании «18... год в сельскохозяйственном от­ношении по материалам, полученным от хозяев» (СПб., 1881 — 1915). Следует иметь в виду, что сведения Министерства земледе­лия об урожаях по большей части собраны по имениям, в которых урожайность была выше средней, и поэтому в целом они выше, чем аналогичные данные статистики ЦСК.

Еще один комплекс источников об урожаях составляют мате­риалы земской статистики. Первые статистические работы были проведены земствами уже в конце 60-х — начале 70-х гг. XIX в. С середины 70-х гг. XIX в. при губернских, а затем и при уездных земских управах начали создаваться статистические бюро, или от­деления. В 80-х гг. XIX в. они действовали в большинстве губерний, в которых, по положению 1864 г., были введены земства. Перво­начально земская статистика возникла с целью изучения объек­тов земского налогообложения. Но уже в 70 — 80-х гг. XIX в. в про­граммах земских статистических исследований ставится более ши­рокая задача — описать основные элементы, из которых склады­вается экономическое благосостояние деревни, и прежде всего крестьянского хозяйства.

Собранные земскими статистиками сведения о размерах посе­вов, об урожайности и сборе хлебов разрознены во времени и пространстве и менее систематичны по сравнению с данными статистики ЦСК и Министерства земледелия. Но их ценность со­стоит в том, что сведения о земледелии даны наряду со многими другими показателями о крестьянском и частновладельческом хо­зяйствах и характеризуют положение в более мелких территори-

альных единицах — не в губерниях и уездах, а в отдельных селе­ниях и хозяйствах.

Содержательная ценность подворных обследований крестьян­ских хозяйств определялась программами сбора данных, вклю­чавшими от 100 до 250 показателей. Программы эти не были еди­ными для разных губерний и уездов и неизменными при проведе­нии повторных обследований. В них отчетливо проявлялись регио­нальные особенности: в нечерноземных губерниях более детально учитывались промысловые занятия населения, в то время как на юге подробно анализировались прежде всего земледельческие за­нятия крестьян. Но вследствие в целом единых буржуазно-капита­листических тенденций развития отечественной деревни во вто­рой половине XIX —начале XX в. при всех различиях в программах подворных обследований в отдельных губерниях основной состав учитываемых сведений был одинаков.

Как правило, подворное описание крестьянского хозяйства включало сведения: о домохозяине (фамилия, имя; если не при­писан к общине, то откуда; народность; вероисповедание; сосло­вие), о составе семьи (с разделением по полу, возрасту, грамот­ности), о надельной земле (засеянной, необработанной, под лу­гом, сданной в аренду, заброшенной), о количестве собственной и арендованной земли, о величине посева (отдельно — на надель­ной земле, на собственной земле, на арендованной земле), о вы­ращиваемых культурах (овес, рожь, пшеница, ячмень, гречиха и т.д.), о количестве скота (лошадей, коров, овец, коз, свиней), о сенокошении, об инвентаре, о постройках, о постороннем за­работке членов семьи (местном и отхожем), о наемных рабочих, о недоимках и т.д.

В программах обследования частновладельческих хозяйств со­став запрашиваемых сведений иной. Прежде всего следовало ука­зать имя, отчество и фамилию владельца, его сословную принад­лежность, местонахождение имения (уезд, волость, расстояние от уездного города, железнодорожной станции, шоссе). Ряд воп­росов предусматривал подробную характеристику принадлежащей владельцу земли и ее использования: сколько в имении земли (под усадьбой, садом и огородами; пахотной, сенокосной; под лесом); из числа пахотной земли в имении — на скольких десятинах ве­дется своя запашка, сколько десятин отдано в аренду на длитель­ный срок, сколько десятин раздается мелким съемщикам на одно лето и т.д.; какой в имении принят севооборот, т.е. сколько лет земля отдыхает, какие культуры и в каком порядке затем выра­щиваются; как производится обработка полей: постоянными рабо­чими, пришлыми поденщиками или окрестными крестьянами — если последними, то за какие деньги, на каких условиях, чьим инвентарем и скотом; сколько десятин посеяно ржи, пшеницы озимой, пшеницы яровой, ячменя, овса, гречихи, других расте-

ний; кем и на каких условиях производится уборка хлебов, их средний урожай в пудах и т.д. Столь же подробные сведения соби­рались о скотоводстве, лесоводстве, сенокошении, инвентаре, постройках и других элементах системы владельческого хозяйства.

В бланках описаний селений и общин вопросы носили более обобщенный характер: есть ли земли, находящиеся в общем пользо­вании всех домохозяев общества или всех жителей селения; на какое число душ отведен надел; поделена ли по душам пахотная земля (по качеству или на иных основаниях), как влияет место­положение на урожайность полей и на удобство обработки; ка­кие хлеба сеют преимущественно, сколько мер или пудов высе­вается на десятину; удобряют ли землю и под какой хлеб пре­имущественно (если не удобряют, то почему), когда произво­дится уборка разного рода хлеба (не препятствуют ли своевре­менной уборке хлеба климатические условия или обязательные отработки) и т.п.

Опыт земско-статистических описаний был впоследствии ис­пользован советскими статистиками при разработке программ сельскохозяйственных обследований в 20-е гг. XX в., а с 30-х гг. XX в. — при подготовке формуляров бланков годовых отчетов кол­хозов и совхозов.

Если программы сбора данных характеризуют возможную пол­ноту информации статистических источников, то достоверность информации во многом зависит от способа сбора сведений.

Дата добавления: 2015-07-24