Глава VII советы незабвенного аполлинария

- Ничего себе всего лишь! — взвыл Дим­ка. — Ты что, издеваешься? — Совсем нет, — серьезно прогово­рил Командор. — Вообще-то в книге Парнас­ского описана еще куча других способов, как лишить силы ведьму. Но большинство из них совершенно невыполнимо. Например, Аполли­нарий рекомендует регулярно подмешивать ведь­ме в еду одно хитро составленное зелье. Но мы же не можем по три раза на дню подмешивать что-нибудь в тарелку Марине.

— Не можем, — согласились остальные.

— А что такое барабанный куфель, вы знае­те? — посмотрел на друзей Петька.

— Не знаем, — покачали головами те.

— Вот видите, — продолжал Командор. - А Парнасский советует лишить ведьм силы с помощью именно этого куфеля.

— Тогда ежу понятно, — захохотал Димка. - Берешь куфель и со всей силы шарахаешь им ведьму по кумполу. Она тут же откидывает ко­пыта. И сила после этого у нее исчезает.

— Копыта, по-моему, не у ведьм, а у чер­тей, — вмешалась Маша.

— Подумаешь, — откликнулся Димка. — Что черт, что ведьма. Хрен редьки не слаще.

— А если серьезно, — сказал Командор, — то я даже не понимаю, к какому роду предме­тов отнести этот куфель. И в других способах тоже куча непонятных терминов типа «непоча­той воды».

— А чего в этом-то непонятного? — искрен­не удивился Димка. — Возьмем нераспечатан­ную бутылку минеральной воды. Вот она и бу­дет непочатая.

— Ума палата! — покрутил пальцем возле виска Петька. — Парнасский узнал об этом спо­собе в конце прошлого века, когда ездил к ал­тайским староверам. Откуда, по-твоему, Димка, там, в глухой тайге, могли оказаться бутылки с минеральной водой?

— Пожалуй что не могли, — вынужден был признать Терминатор.

— Вот именно, — кивнул Командор. — Поэ­тому мне пришлось методом исключения от­мести все советы Парнасского, кроме одного. Этот, но крайней мере, вполне применим на практике.

— А где ты найдешь у нас в Красных Горах семь ключей, чтобы из них воду брать? — спро­сила Маша.

— С ключами полный порядок, — заверил Вовка. — Три я знаю на Борском пруду. Два есть у нас в Борках. Один в поселке архитекто­ров.

— А еще один прямо здесь, — азартно блес­нули глаза у Командора. — В овраге.

— А ребенка откуда возьмем? — забеспоко­ился Гришка.

— В поселке сейчас есть несколько грудных детей, — отвечал ему Димка.

— Но нам же нужен не просто грудной ребе­нок, — возразил Гришка, — а девятимесячный. Да еще со светлыми волосами.

— Надеюсь, с этим особых проблем не возникнет, — сказал Петька. — Конечно, придет­ся походить по дачам, поспрашивать...

— Да, да, — скривила губы в усмешке Ма­ша. — А ты подумал, Петенька, что ни одни нормальные родители не позволят нам выди­рать клок волос из собственного ребенка.

— Зачем выдирать? — посмотрел на девоч­ку Гришка. — Ножницами культурно отчикаем, и порядок.

— Еще лучше, -- прыснула Маша. — Мы, значит, выбираем подходящего ребеночка, под­крадываемся к нему с ножничками и отчикиваем прядь волос. А мама ребеночка стоит и раду­ется.

- Маму надо бы отвлечь, - - посоветовал Гришка.

- Между прочим, это не так легко, — пока­чал головой Димка. — Эти мамаши грудных всегда какие-то нервные.

— И, видимо, не напрасно, — поцокала язы­ком Маша. — Стоит отвлечься как вот такие гаврики явятся с ножницами и обстригут род­ное дитя наголо. И хорошо еще, если при этом не отхватят кусок уха или носа.

— А я думаю, если как следует отвлечь, то у нас все получится, — уверенно заявил Вовка. — Например, мы заходим на участок, сюсюкаем над ребеночком всякое там фа-фа, ля-ля. Ну а потом кто-то из нас словно невзначай говорит: «Там у вас вроде в доме пожар». Ну мамаша, понятное дело, побежит в дом. А мы пока в луч­шем виде отчикаем прядь волос.

- Про пожар лучше не надо, — заспорил ос­торожный Гришка. — А то, знаете, люди бывают разные. Вдруг эта мамаша хлопнется в об­морок. Или с сердцем ей станет плохо.

— Как отвлекать, сообразим на месте, — пре­сек дискуссию Командор. — Главное найти ре­бенка.

— Даже если и найдем, то после-то что нам со всем этим делать? — поинтересовался Димка.

— Значит, так, — начал Петька. — Берешь все это барахло и ровно в полночь встаешь на перекрестке трех дорог. Перекресток у нас такой есть.

— На повороте к поселку архитекторов, - уточнил Вовка.

— Именно, — продолжал Командор. — Там мы должны расстелить на земле белый платок. В центр его насыпаем горсть могильной земли. На нее кладем медную монетку. Затем сворачи­ваем кольцом прядь волос, зажигаем свечу и прилепляем расплавленным воском волосы к монетке. Затем, произнося заговор, поливаем монетку водой из семи ключей. Аполлон Пар­насский пишет, что воды должно хватить до последних слов заговора.

— Значит, наберем побольше, - - заметил практичный Гришка.

— Больше одного стакана нельзя, — пока­чал головой Командор. — Просто надо лить воду тоненькой струйкой. Итак, произносим заговор. Потом завязываем платок узлом, на­правляемся к дому ведьмы и закапываем пла­ток со всем содержимым под порогом.

— Интересно, как ты собираешься под поро­гом все это закапывать? — спросила Маша. — Дом-то стоит на кирпичном фундаменте.

- А я чем виноват? — воскликнул Петька. — Способ-то старинный. Видимо, в те вре­мена ведьмы жили в домах с земляными по­лами.

— Или в избушках на курьих ножках, — подхватил Гришка.

- Это баба-яга в такой избушке жила, — внес ясность Петька. — Но речь не о том. Думаю, если мы закопаем платок под крыльцо, то все будет нормально.

— Нда-а, — протянула Маша. — Задачка. Слушай, Командор, а у Парнасского сказано, через сколько времени после того, как закопа­ешь, ведьма лишится силы? А то вдруг они нас вдвоем с этой милой бабушкой засекут и не­весть что с нами сделают.

- О времени действия у Парнасского гово­рится туманно, — отвечал мальчик. — Он пи­шет, что «вскоре ведьма лишается силы и уже не способна причинить никакого вреда».

— У нас не одна, а две ведьмы, — напомнил Вовка.

— На наше счастье, они сейчас живут в од­ном доме, — отозвался Петька.

— Вот, вот, — усмехнулась Маша. — Поэто­му мы одним нашим заговоренным платочком их сразу и обработаем. Так сказать, оптом.

— Как храбрый портняжка, — добавил Дим­ка. — Семерых одним ударом.

- Не семерых, а двоих, — уточнил Вовка. — Кстати, вы обратили внимание, как эту бабулю зовут? Варварой Васильевной. И у ведьмы Га­лины дочь тоже Варвара была. Говорю же, Маринина бабуля — Галинина дочь.

— А сперва утверждал, что это сама Гали­на, — напомнила Маша.

— Один черт, — отмахнулся Вовка.

— Тогда уж не черт, а ведьма, — поправила Маша.

— Ну да. Ведьма, — сказал Гришка. — И ме­сяц назад она приезжала к Марине. Значит, в прошлое полнолуние.

— Ой! — спохватилась Маша. — Мы ведь, Петька, ни тебе, ни Вовке еще не успели рас­сказать, что было в библиотеке.

- И книги мы принесли, — протянул Ко­мандору два толстых фолианта Димка. Тот поглядел.

— На фига мне славянская баба-яга? — при­нялся он листать труд доктора филологических наук В. В. Иванова. — Тут же только про народ­ные сказки.

— Сказка ложь, но в ней намек, — назида­тельно произнес Димка. — И вообще, ведьмы и бабы-яги, по-моему, очень похожи.

— Ну да, — иронично заметила Маша. — Ты, Димочка, столько раз в жизни сталкивался и с теми и с другими.

— Отстань! — крикнул брат. — А ты, Петь­ка, если не нравится про бабу-ягу, посмотри про загадочных личностей.

Глава из старинной книги, посвященная ведьмам, увлекла Командора гораздо больше. Опустившись на диванную подушку, он быстро пробежал текст.

— Все это, конечно, интересно, — наконец захлопнул книгу Петька. — Но тут просто из­ложены одни факты. Если, конечно, вообще это можно назвать фактами. В любом случае нам от подобных описаний нет никакого толка. Нам ведь нужно остановить Марину, пока она весь поселок не околдовала. Видали, что она сотво­рила с Настасьей? А дальше может произойти что-то гораздо более серьезное. Мы же с вами не знаем, какие у Марины с бабуленькой пла­ны. А между прочим, по книге Парнасского по­лучается, что наша дорогая Марина Тимофеевна относится к категории «черных ведьм». Имен­но «черные ведьмы» разводят в полнолуние такие костры, как мы с вами видели в лесу. А в качестве магических амулетов пользуются вы­сушенными конечностями зверей и птиц.

— А про кошек Парнасский ничего не пи­шет? — решил выяснить Гришка.

— Это и без Парнасского известно любому школьнику, — подмигнул ему Петька. — Где ведьмы, там и черные кошки.

— Так есть кошка или ее нет? — словно за­ело Гришку.

— Парнасский говорит, что бывает и так и эдак, — отвечал Петька. — Может, Марина вре­мя от времени превращается в кошку. А мо­жет, кошка вполне реальная. А есть еще и тре­тий вариант. Марина, когда ей надо, вселяется в кошку.

— А как мы это определим? — задал новый вопрос Гришка.

— Не знаю, — пожал плечами Петька, — И вообще нам сейчас важнее другое. Если мы сумеем лишить Марину и ее бабушку колдов­ских чар, то и кошка станет вполне обыкновен­ным животным.

— А пока будем держаться от этой Блэки подальше, — принял твердое решение Терми­натор.

— Нет, братцы, — покачал головой Гришка. — Тут все-таки что-то не сходится. «Чер­ные ведьмы» должны окружающим приносить только одно зло. А Марина всех в поселке ле­чит. И бабушка ее вроде бы тоже.

— Она не лечит, — возразил Петька, — а калечит. Я лично ни одного исцеленного еще не видел. А вот головы она и впрямь уже задурила половине поселка.

— Даже Степанычу, — усмехнулась Маша.

— Ну этого и дурить нечего, — тут же отме­тил Димка.

— Тем не менее Марина и на него с Денисов­ной времени не пожалела, — продолжал Петь­ка. — И вообще, если верить Парнасскому, опас­ность «черных ведьм» в том и заключается...

— Что они не жалеют времени на Степаныча и Денисовну? — перебила Маша.

— Я о другом, — покачал головой Коман­дор. — «Черные ведьмы» прикидываются, буд­то делают людям добро. А на самом деле прино­сят зло.

— Какое же зло, если Марина и ее бабушка будут лечить Ниночкину младшую дочку от диатеза? — спросила Маша.

— С чего ты взяла? — повернулся к девочке Петька.

— Ах да, ты об этом еще не знаешь! — вос­кликнула Маша. И принялась излагать беседу Марины и Ниночки.

Чем дальше продвигался ее рассказ, тем боль­шую тревогу можно было прочесть на лице у Петьки. Когда же Маша сообщила, что Ниноч­ка завтра ровно в четыре часа пополудни приве­дет дочь к Марине и ее бабушке, Командор не на шутку разволновался.

— Может, предупредить Ниночку? — во­просительно поглядел он на друзей.

— Так она тебе и поверит, — покачала голо­вой Маша. — Ниночка от Марины просто в вос­торге.

— Дохлый номер, — на сей раз был совер­шенно согласен с сестрой Димка,

— Плохо, — совсем помрачнел Командор.

— Да чего ты расстраиваешься? — не разде­ляли его тревоги остальные.

— Если бы вы почитали Парнасского, то са­ми расстроились, — отвечал Петька. — Он там описывает, какие ужасы «черные ведьмы» тво­рят с детьми. В общем, мы завтра же должны перейти к активной деятельности.

— А если способ Парнасского не поможет? — на всякий случай спросил Гришка.

— Вот когда не поможет, тогда и будем ду­мать, — медленно проговорил Командор. — В любом случае с Мариной мы можем справить­ся только сами. На помощь рассчитывать не приходится. Нам все равно никто не поверит.

— И доказательств никаких нет, — подхва­тила Маша.

— А почти все взрослые в поселке от Мари­ночки без ума, — добавил Димка.

— В общем, заколдованный круг, — невесе­ло произнес Петька. — Одни, вроде вашей ба­бушки, — повернулся он к близнецам, — вооб­ще ни в каких ведьм не верят. А другим, кото­рые верят, Марина кажется чуть ли не ангелом.

На какой-то миг в шалаше повисло молча­ние. Затем Командор совсем другим тоном ска­зал:

— Ничего. Прорвемся. Где наша не пропада­ла. Главное, действовать быстро и оперативно.

— До полнолуния нужно успеть, — горячо поддержал его Вовка.

— Если способ Парнасского поможет, то провернем это дело уже завтра ночью, — отве­тил Командор. — А пока надо держаться от Ма­рины и ее милой бабуленьки подальше. А то, кто их знает, вдруг просекут, что у нас на уме.

— Кстати, ты Настасье не звонил? — спро­сила Маша.

— Звонил, — отозвался Петька. — Мать ей все время подсовывает эти проклятые капли. Но Настя сама уже боится. Она мне сказала, что делает вид, будто их принимает, а сама куда-то тихонько выплескивает. Хоть бы ее за­втра из дома выпустили.

— Понятно! — воскликнул Димка. — Ко­мандор соскучился!

— Чья бы корова мычала, а твоя бы, Димоч­ка, молчала, — с усмешкой произнесла Маша. — Кто, интересно, по пять раз на дню звонит сво­ей Лизочке?

— Отвяжись! — покраснел Димка.

С Лизой ребята познакомились все в том же крутом летнем лагере. Она тоже сперва собира­лась приехать к ним в гости на дачу, но потом не смогла. Димка с ней постоянно перезвани­вался.

— Так как там наш Лизочек-то поживает? — вкрадчивым голосом продолжала Маша.

— Нормально, — еще сильнее покраснел Димка.

— Может, мы лучше делом займемся? — пресек препирательства близнецов Коман­дор. — Сейчас надо распределить обязанности.

— Вот именно, — кивнул Димка.

— Медный пятак у меня есть, — сообщил Командор. — Старинный. Дореволюционной чеканки.

— По-моему, как раз то, что надо, — одоб­рил Гришка. — Во всяком случае, он уж навер­няка из чистой меди. А то если какой-нибудь современный сплав, то может на ведьм не по­действовать.

— Потому и жертвую — ответил Командор.

— А церковную свечку я притащу, — ска­зал Вовка. — И землю с могилы тоже. Смота­юсь утром пораньше на кладбище. Возьму у деда с бабкой. Думаю, они на меня не обидятся.

— Не должны, — уверенно произнес Гриш­ка. — Берем ведь не просто так, а для благород­ных целей.

- И вообще бабка с дедом у меня были хоро­шие. Никогда ничего не жалели, — добавил Вовка.

— Отлично, — хлопнул его по плечу Петь­ка. — Мы с Димкой отправимся набирать воду из семи ключей.

— А белый платок у нас дома в комоде ле­жит, — вспомнилось Маше. — Когда Димочка был маленьким и простужался, ему этим пла­точком завязывали то ушки, то горлышко. И он становился таким хорошеньким. Прямо как де­вочка.

— Значит, раньше этим платком Димку ле­чили, — засмеялся Гришка. — А теперь ведьм полечим.

— Иными словами, — сказал Командор, — у нас все необходимое имеется, кроме пряди волос девятимесячного ребенка.

- А у Парнасского сказано, какого полг должен быть ребенок? — полюбопытствовал Гришка.

— Ты сперва хоть какого-нибудь найди, — кинул на него мрачный взгляд Терминатор.

— Я просто к тому, чтобы сил зря не тра­тить, — деловито произнес Гришка. — А то, например, обнаружим мальчика, а в действи­тельности требуется девочка. Вот волосы и не подействуют.

— У Парнасского просто написано: «Прядь волос девятимесячного младенца», — процити­ровал Петька. — А мальчик он или девочка, думаю, без разницы.

— Тогда круг поиска расширяется, — обра­довался Гришка.

- Не знаю, не знаю, — покачал головой Димка. — По-моему, у нас в Красных Горах де­мографический спад и с грудными детьми как-то не очень.

— А волосы бывшего девятимесячного ре­бенка мужского пола нам случайно не подой­дут? — с каким-то странным выражением лица осведомилась Маша.

— Как это бывшего? — не поняли осталь­ные.

- Ну, Димочка же у нас когда-то был девя­тимесячным, — объяснила девочка. — И воло­сики у него до сих пор белокурые.

— У тебя, между прочим, тоже белокурые, -не растерялся брат. — И девять месяцев тебе в свое время было. А волосы у тебя длиннее, чем у меня. Сейчас вырвем прядь, и порядок.

И он с хищным видом потянулся к голове се­стры.

— Слушайте, а ведь дело серьезное, — на­хмурился Петька. — Сейчас не до шуток. Вы бы еще посоветовали вырвать прядочку у Тяпы Верещинского. Он, между прочим, тоже быв­ший девятимесячный ребенок и тоже блондин.

— Он бритый, — возразил Димка. — Из него прядь не вырвешь.

— А потому, — снова заговорил Петька, — придется девчонкам и Гришке завтра с утра на­чать поиски настоящего девятимесячного бело­курого младенца.

— Есть, Командор, — откликнулась Маша. — Хорошо, если Настю отпустят.

— Это со всех точек зрения было бы хоро­шо, — сказал Петька. — А то вдруг завтра к Адамовым снова Марина явится и принесет какое-нибудь новое средство,

— Будем надеяться на лучшее, — поспешил Гришка ободрить Командора.

Тот в ответ лишь вздохнул.

На следующее утро вся компания собралась к половине одиннадцатого в доме у Петьки. Ва­лерий Петрович и Маргарита Сергеевна уехали до вечера в город. Так что друзьям никто не мешал. Настю, к радости Командора, отпусти­ли. Причем ее мама и даже отец приписывали столь скорое выздоровление дочери исключи­тельно действию Марининых капель.

— Пусть думают, что хотят, — услыхав об этом, усмехнулся Петька.

— Мне, между прочим, совсем не весело, — с грустным видом отозвалась рыжая девочка. — Я эти гнусные капли вчера вылила в цветок. А сегодня с утра на нем все листья пожухли.

— Ни фига себе лекарство! — воскликнул Гришка.

— Хорошее средство для больного ребен­ка, — кивнула Маша.

— Я его выпила всего один раз, — подели­лась с друзьями Настя, — и то потом полдня была не в себе.

— Это мы заметили, — сказал Командор. -Хорошо, что ты больше не принимала эту га­дость.

Тут Вовка выложил на стол пластиковый пакет с землей и две тоненькие свечки.

— Все, как обещал, — с гордостью произнес он. — Вообще-то я и воду мог бы принести с Борских ключей, только не знал, сколько нам ее потребуется.

- Ну, из каждого источника не меньше чем по полстакана, — отвечал Петька. — Чтобы на всякий случай запас был. Но ничего. Сейчас пойдешь вместе со мной и с Димкой. А вы, — по­смотрел он на Гришу, Настю и Машу, — дуйте искать ребенка.

— Мы как раз по дороге к тебе подходящего ребеночка встретили, — объявила Маша. — Та­кой хорошенький, белобрысенький. Мама его в коляске везла. Вот только не знаю, девять ли ему месяцев? — задумчиво изрекла Маша. - Вообще-то прошлым летом на этой даче ребен­ка точно не было.

— Если не было, то ему, возможно, и де­вять, — произвел нехитрый подсчет в уме Гриш­ка. — А может, гораздо меньше. Или больше.

— Ну что мы без тебя бы, Гришенька, дела­ли! — всплеснула руками Маша.

Настя звонко расхохоталась. А Петька спро­сил:

- Он вообще-то, этот ребенок, какой?

— Что значит какой? — переспросила Маша.

— Ну, он в коляске лежал или сидел?

— Спал, — объяснила Маша. — Так, знаете, полулежа.

— Могли бы сразу у его мамы узнать, сколь­ко ему месяцев, — недовольно пробормотал Петька.

— Так для этого нужно было заводить длин­ный разговор, - - начала оправдываться Нас­тя. — А мы к тебе торопились. Димка предуп­редил, что ты велел не опаздывать.

— Я велел, если не произойдет ничего важ­ного, — отвечал Петька. — Но ради такого дела могли бы и задержаться. Вдруг это именно тот ребенок, который нам нужен. А пока мы си­дим, его могут, например, увезти в город.

- Слушай, Петька, — сильно подействова­ли слова Командора на Вовку. — Давай мне ножницы. Я на этот участок слетаю и отчикаю на всякий случай прядь волос от ребенка. А чуть позже выясним, сколько ему месяцев.

— Ну да, — иронично сощурилась Маша. — Ты еще Димку с собой возьми.

— А почему нет? — поднялся на ноги Тер­минатор. — Подумаешь, прядь волос отстричь.

— Ну уж нет! — испуганно замахал на него руками Петька. — Ты этому ребенку наверняка волосы вместе с головой отстрижешь.

— И тогда нашему Димочке, — поцокала языком Маша, — останется лишь податься в ведь­мы.

— Не хотите, не надо, — Димка и сам не был уверен, что справится со столь сложным делом.

- В общем, мы пошли за водой, — начал распоряжаться Петька. — А вы в первую оче­редь сходите на этот участок. Вдруг и впрямь повезет.

Гриша бережно убрал в карман маникюр­ные ножницы и отправился следом за девчон­ками на дачу, где они видели ребенка.

— Кто стричь-то будет? — спросил по дороге мальчик.

— Ну уж во всяком случае не ты, — заявила Маша,

— Правильно, — без колебаний уступил Гришка. — А то у меня может выйти неакку­ратно.

— И вообще гони сюда ножницы, — протя­нула руку Маша.

Не успел Гришка передать ей ножницы, как из переулка прямо навстречу ребятам вырули­ли две мамаши с колясками.

— Нам повезло, — шепнула Настя. — Они еще гуляют.

— И даже второй ребенок появился, — доба­вил Гришка. — Всегда хорошо, когда есть ва­рианты.

Однако, когда мамаши с колясками прибли­зились, трое ребят мигом поняли, что вариан­тов нет. У второго ребенка из-под чепчика вы­бивались темные волосы.

— Ой, какие хорошенькие! — вполне искрен­не воскликнули хором Настя и Маша.

— Угу. Отличные парни, — выдавил из себя Гришка.

— Это не парни, а девочки! — мигом сооб­щили мамаши.

— Еще лучше, — изрек с идиотской улыб­кой Гришка. И, решив ковать железо, пока го­рячо, быстро спросил: — А сколько им лет?

Обе мамаши громко расхохотались.

—Им еще нет ни одного годика, — объясни­ла мамаша малыша, которого ребята уже про себя называли «нужным ребенком». — Нам, например, позавчера исполнилось десять меся­цев.

- Понятно, — не смог скрыть разочарова­ния Гришка. — А я думал, вам только девять.

— Девять месяцев нам, — кокетливо произ­несла мама темненькой девочки.

— Вот бы наоборот, — вздохнул Гришка.

— Как это наоборот? — оторопела мама тем­новолосой девочки.

Маша, наградив Гришку убийственным взглядом, поторопилась вмешаться:

— Он просто хотел сказать, что думал наобо­рот.

— Наоборот? — окончательно сбили ее слова с толку обеих мамаш.

— Ну, что вашей девочке девять месяцев, — указала Маша на белокурого ребенка, — а ва­шей, — перевела она взгляд на другую коляс­ку, — десять.

— Мы даже поспорили, — нашлась Настя. — И Гришка нам проиграл.

Обе мамы вновь засмеялись.

— Не повезло вам, молодой человек. Ну мы пошли. Детям есть пора.

Когда мамы с колясками скрылись из виду, девочки напустились на Гришку.

— В следующий раз, будь любезен, помал­кивай, — жестко произнесла Маша.

- Да я хотел как лучше, — оправдывался Гришка. — И вообще мы, по крайней мере, бы­стро выяснили, что этот ребенок нам не подхо­дит.

— А счастье было так близко, так возмож­но, — посетовала Настя. — Спохватись мы двумя днями раньше, добыли бы прядь волос именно девятимесячного ребенка.

- Ладно, - вздохнула Маша. — Пошли ис­кать дальше.

— Если эти гуляют, то и другие тоже по идее должны, — отозвался Гришка.

- Молчал бы уж, знаток детей, — фыркну­ла Маша. — Их сейчас кормят и спать уклады­вают.

— Вот это мне было всегда непонятно, — пожал плечами Гришка. — Почему они в груд­ном возрасте столько спят?

— Они! — звонко расхохоталась Настя. — Можно подумать, ты был другим.

— Не помню, — ответил Гришка. — Так ку­да пойдем?

— Вспоминай, Машка, — обратилась к по­друге рыжая девочка. — Где в нашем поселке еще могут быть дети?

Маша задумалась. Затем со словами: «Пош­ли, пошли» — решительно повернула направо. Вскоре ребята поняли, что она не ошиблась. Из дачи, к воротам которой их подвела Маша, доносился истошный рев.

— Шумный ребенок, — отметил Гришка.

— Во всяком случае, он, по-моему, белень­кий, — сказала Маша и отворила калитку.

— А ты хоть знаешь, кто тут живет? — спро­сила Настя.

— Примерно знаю, — последовал не слиш­ком определенный ответ подруги. — Его ба­бушка общается с нашей бабушкой.

— Чья бабушка? — хотелось на всякий слу­чай выяснить Гришке.

— Ребенка, — сказала Маша, но тут же по­правилась: — Нет, пожалуй, этому ребенку она все же приходится прабабкой.

— А как ее зовут? — поинтересовалась Настя.

— Аглая Михайловна, — сказала Маша. По мере приближения ребят к дому рев все усиливался. Когда же они свернули за угол, им предстала такая сцена. На лужайке перед ве­рандой стоял высокий детский стульчик, в ко­тором сидел багровый от крика ребенок. Впро­чем, он не совсем сидел, ибо руки, ноги и голова у него пребывали в постоянном движе­нии. Вокруг ребенка суетилась сухонькая ста­рушка в очках. Держа в одной руке мисочку, а в другой ложку, она тщетно пыталась накор­мить своего то ли внука, то ли правнука кашей.

Внук уворачивался и очень активно сопро­тивлялся.

— Данечка! Данечка! Тю-тю-тю! — засюсюкала старушка. — Погляди на свою бабулю. Что у нас бабуленька делает?

И, к немалому изумлению вновь прибыв­ших, Аглая Михайловна принялась исполнять нечто среднее между лезгинкой и гопаком. Ребенок было умолк и замер. Однако стоило Аглае Михайловне набрать в ложку каши и поднести ее к Данечкиному рту, как тот резко изогнулся и заорал с утроенной силой. Ложка с кашей, скользнув по щеке, попала ребенку в ухо.

— Аи! Аи! Аи! — запричитала то ли бабуш­ка, то ли прабабушка. — Вот беда-то! Испачка­лись!

Поставив на зеленую лужайку мисочку с ка­шей, она принялась вытирать Данечке ухо. Именно в этот момент Гришка спросил у дево­чек:

— А вы уверены, что его можно считать бе­локурым? По-моему, он скорее рыжий.

— Не очень рыжий, — возразила Маша.

— Во всяком случае, я рыжее, — тряхнула копной собственных ярко-рыжих волос Настя. -А этот скорее блондин.

— Вам виднее, — уступил мнению большин­ства Гришка. — Тогда давайте выясним, сколь­ко ему лет, то есть, тьфу, месяцев.

— Ты только бабушку не спроси, сколько ему лет, — предупредила Настя.

— Этой бабушке, по-моему, уже все рав­но, — скорбно покачала головой Маша. — Она в полном ауте.

— Ой, ребятки! — наконец-то заметила по­сетителей Аглая Михайловна. — Как хорошо, что вы пришли! Сейчас мне поможете. А то отец с матерью в Москву уехали, а я с этим бан­дитом никак не справлюсь.

Данечка, завидев ребят, умолк. Они явно за­интересовали его.

— Что, не ест? — посочувствовала бабушке Настя.

— Может, ему сперва нужно сменить под­гузники? — проявил неожиданную осведом­ленность Гришка. — Вы какими пользуетесь? «Хаггисами» или «Памперсами»? — очень кста­ти вспомнилась ему навязшая в зубах телерек­лама.

- Пес его знает, какими! — воскликнула доведенная до отчаяния Аглая Михайловна. — Но я только что проверяла. Данечка совершен­но сухой.

- Тогда будем кормить, — деловито напра­вился к ребенку Гришка. — Вернее, — посмот­рел он на девочек, — я подержу его, а вы впи­хивайте кашу.

- Нет. Так нельзя, — воспротивилась ба­бушка.

- Можно и по-другому, — мигом сменил тактику Гришка.

Не успели еще девочки ничего сообразить, как он, подхватив с лужайки миску и ложку, приблизился к Данечке.

- За папу есть будешь?

Данечка, завороженно глядя на Гришку, ра­зинул рот. Мальчик стремительно засунул туда ложку, полную каши. Ребенок задумчиво по­жевал, затем сморщился и выплюнул кашу пря­миком в улыбающееся Гришкино лицо. После чего вновь зашелся в свирепом реве.

— Ну и парень, — даже с некоторым уваже­нием произнес Гришка.

— Ай-ай-ай! Как нехорошо! — подскочила к нему Аглая Михайловна.

Миг — и каша с Тришкиного лица была вы­терта тем же передничком, которым чуть рань­ше вытирали Данечкино ухо.

— Давайте-ка лучше мы! — решили попы­тать счастья девочки,

Но куда там. Четверть часа спустя все было вымазано кашей. Однако стойкий Данечка не съел даже ложки.

— Он у вас просто не голодный! — наконец решительно заявила Маша.

— Но ведь мать именно в это время его кор­мит, — возразила Аглая Михайловна.

— Может, его уже надо пореже кормить? — спросила Маша и, воспользовавшись удобным предлогом, добавила: — Ему сколько месяцев?

— Да вчера девять исполнилось, — не слиш­ком уверенно отвечала бабушка. — А может, десять. Ой, у меня уже ум за разум заходит. Никак не соображу, сколько. Во всяком слу­чае, родился у нас Данечка в ноябре.

— Значит, девять, — не веря своей удаче, быстро подсчитали ребята.

Дата добавления: 2015-07-24