Я уничтожу все, что ты любишь».

Письмо было совершенно своей жутковатой простотой и категорически не в духе наемного убийцы. Профессионал не стал бы делать ничего, кроме непосредственно убийства, для которого его наняли. Не стал бы слать ни это письмо, ни то, первое, в котором фото Джареда было разрисовано, словно туша.
Все это не имело смысла. Разве что киллер получил дополнительную плату за то, чтобы запугать Джареда. Должно быть, так и есть.
- Он играет с нами. Другого объяснения нет.
- Рад, что вы так в этом уверены, - сухо отметил Итан.
Дженсен внимательно взглянул на него.
- Не волнуйтесь, мистер Андерсон, я приставлю к вам двойную охрану. И на всякий случай обеспечу дополнительную защиту мисс Стил.
Итан кивнул и обернулся к Дженсену.
- Спасибо, мистер Эклз. Это, разумеется, хорошо, что вы присматриваете за нами, - сказал он, пристально глядя на Дженсена, - но кто присмотрит за вами?
- За мной? – нахмурившись, эхом повторил Эклз. Сунув письмо обратно в конверт, он встретился глазами с Итаном. – Что вы имеете в виду?
Андерсон издал тихий сухой смешок.
- Я старый человек, мистер Эклз, и стараюсь быть полезным на своем месте, но я не глупец. Я знаю Джареда очень давно, и то, как он смотрит на вас… Вы ему небезразличны. Судя по ответным взглядам, он вам тоже.
Не то, чтобы Дженсен не ожидал, что происходящее не станет достоянием общественности. Но вот вдаваться в детали в разговоре конкретно с Итаном был не готов, что не мешало ему, впрочем, быть уверенным в ответе.
- Заверяю вас, мистер Андерсон, я вполне в состоянии делать мою работу…
Итан засмеялся, но смех тут же перерос в сухой кашель.
- Чтобы делать дело, вам нужно оставаться в живых, мистер Эклз.
- Вы хотите сказать… - прищурился Дженсен, склонив голову набок.
- Я хочу сказать, что вы небезразличны Джареду, - оборвал его Андерсон. – Не буду говорить о любви или чем-то подобном, но я не видел его таким ни с кем другим раньше, – Итан кивнул в сторону записки. – А с учетом того, о чем здесь говорится… разве это не повод для волнения?
Дьявол. Вот что случается, если позволяешь себе увлечься.
- Мы можем нанять другого телохранителя, а вот Джаред незаменим… как и вы, - подчеркнул Итан.
Это… Это были не те слова, которые он ожидал услышать, не те слова, что располагали к дальнейшей работе. Дженсену было жизненно необходимо оставаться профессионалом.
- Никто вне дома не знает о наших отношениях, - ответил Эклз. – Я ценю ваше беспокойство, мистер Андерсон, но в состоянии позаботиться о себе сам.
Итан пробормотал что-то неразборчивое себе под нос. Однако Дженсена за всю его жизнь называли упрямым ублюдком достаточное количество раз, чтобы он мог распознать этот тон. И сейчас как никогда был готов игнорировать его. Какой смысл спорить? Это ведь правда.
- Мне будет гораздо легче работать, если никто не станет заострять внимание на личностном аспекте ситуации.
Андерсон со вздохом кивнул.
- И все же вы не можете не понимать, что под прицелом…
Дженсен не удержался от горькой усмешки.
- Вы наняли меня затем, чтобы я был под прицелом.
- Однако когда вы соглашались на эту работу, ни у кого из нас не было оснований полагать, что вы в самом деле окажетесь там.
Дженсен мог это оспорить. И хотел. Но вдруг понял, что ни к чему хорошему спор не приведет.
Его удивили эмоции Итана. И он не был до конца уверен в своих чувствах по этому поводу.
- Я приму это к сведению, - ответил Эклз.
Несколько секунд они смотрели друг на друга, стоя в пронизанном лучами солнца кабинете. Затем Итан кивнул, а Дженсен отвел глаза и развернулся к столу, чтобы забрать письмо.
- Посмотрю, что смогут извлечь из этого мои люди.
- Хорошо.
- Если что-нибудь получится, я дам вам знать, - Дженсен сунул конверт в карман пиджака и направился к двери.
- Мистер Эклз… - начал было Андерсон и запнулся. – Дженсен, - поправил себя после паузы. – Будь осторожен.
- Я всегда осторожен, - открывая дверь, ответил Эклз.

Слова Итана сами по себе не впечатляли. А вот эмоции, отраженные в них…
Раньше Дженсен был солдатом, теперь – телохранителем. Тогда и сейчас – всегда мишенью. Никакой разницы.
И суть состояла вовсе не в том, чтобы быстро соображать или строить верные предположения. Он действовал интуитивно. В настоящий момент Дженсен лучше всех владел ситуацией и был способен решать текущие проблемы. Справляться с рациональной стороной вопроса. В этом он был лучшим. Однако в армии не учат тому, как управлять эмоциями, лишь подавлять их. А даже если бы учили – могли научить – все равно точного руководства не существовало в природе. Здесь все было хаотично и непредсказуемо, и в данном вопросе он ничем не превосходил любого другого человека. Переживания всегда были для него тем, что предпочтительнее было отложить в долгий ящик, отделив от всего остального. Итан не представлял собой сложности. Он мог отделить Итана от работы. Но то, что Андерсон сказал о Джареде…
Он…
Дженсен подавил мысли на корню. Он не мог позволить себе сомнений. А значит, ему придется приспособиться, найти возможность объединить секс с Джаредом и работу.

“Секс? О, как мило, Дженсен”.

Заодно он подавил прорывавшийся из глубины памяти хриплый голос из прошлого. Он усмирит все свои страхи и настроится на работу.
Возле почтового ящика была установлена камера, и Дженсен попросил Виктора показать запись. Затем совершил несколько звонков и тщательно упаковал конверт с запиской. Чад отвез его на почту, где Эклз лично отправил посылку, сохранив фотографию письма, чтобы показать Джареду.
Просмотр записи с камер принес лишь разочарование. Сперва на ней не было ничего, кроме пустой ночной дороги, а затем, в 2:04, камера выключилась. На три минуты, не более, чтобы охранники, мониторившие видео с камер, не успели всерьез обеспокоиться этим.
Определенно работал профессионал, имевший оборудование и обладавший знаниями, необходимыми наемному убийце.
Дженсен освободился только к вечеру. Джаред ждал в его спальне… Эклз кивнул Оливеру, стоявшему у двери, и коротко постучал по дереву костяшками пальцев.
Дженсен едва расслышал джаредово «Войдите» сквозь толстое полотно двери из красного дерева.
Джаред лежал на кровати с ноутбуком. Когда Эклз вошел, он закрыл его и поставил его на столик.
- Дженсен? – он встал с кровати, разгладил ладонями складки на шелковых пижамных штанах. Выше пояса ничто не скрывало загорелую кожу, узкую талию и широкую грудь. Выглядел он, как обычно, великолепно. – Что случилось?
- Он прислал еще одно письмо, - Дженсен помедлил, оценивая его реакцию. - И что в нем? – прищурился Джаред.
Страх, прятавшийся за его внешним спокойствием, обеспокоил Дженсена сильнее, чем должен был.
- Не принимай это слишком уж всерьез,- Эклз подошел совсем близко и поглядел на Джареда снизу вверх. – Пока он просто забавляется.
Он дождался медленного кивка, а затем вынул из кармана телефон. Эклз чувствовал, как растет напряжение Джареда, и сосредоточился на экране, чтобы отвлечься от его лица.
- Это показуха, - добавил Дженсен. – Фокус с камерами наблюдения выдает в нем профессионала. А профессионал не станет убивать других ради того, чтобы задеть тебя. Значит, все это лишь часть игры, а может, ему заплатили дополнительно, чтобы тебя запугать. Так или иначе, не о чем беспокоиться.
- Ты уверен? – спросил Джаред, и Дженсен одновременно почувствовал его дыхание на своей щеке и нотку надежды в голосе.
Эклз провел пальцем по краю телефона, затем положил его в карман брюк.
- Насколько вообще могу быть в чем-либо уверен. На всякий случай я уже приставил дополнительную охрану к мистеру Андерсону и мисс Стил. Обычная предосторожность.
Джаред помолчал.
- Ты… Ты не думаешь, что он придет за тобой? – спросил он после долгой паузы. То, как Падалеки посмотрел на него – мягко и любопытно, чуть склонив голову набок - вдруг смутило Дженсена. Такая постановка вопроса была неожиданной. Слышать подобное от Итана – это одно, но когда о том же спрашивает Джаред…
- Нет, - глубоко вздохнув, ответил он.
- Потому что не воспринимаешь его всерьез? – резко спросил Падалеки. - Или не считаешь себя достаточно важной для него целью?
Дженсен тянул с ответом гораздо дольше, чем хотелось.
- И то, и другое.
- Я почему-то уверен, что вторая часть – неправда, - уже мягче произнес Джаред.
Дженсен вновь замешкался, обдумывая последствия этого заявления.
- Я ценю это, - выдавил он из себя в конечном итоге. – Именно поэтому нам не стоило заходить так далеко. Это все усложняет.
Джаред помотал головой и подошел ближе.
- Дженсен… Зачем ты здесь?
Вздернув подбородок, Эклз посмотрел ему в глаза.
- Потому что я твой телохранитель.
Падалеки резко выдохнул и погладил подбородок Дженсена кончиками пальцев. Провел языком по нижней губе, прижался к нему грудью.
- Скажи мне, что это единственная причина. Ну же, скажи, - в его шепоте звучали насмешка и вызов. – И я уйду прямо сейчас.
Он должен. Но, Господи, сейчас, глядя на Джареда - ослепительного, как солнце – не мог. Не хотел.
- Ты не ушел бы, если бы Я платил тебе, - выдохнул он Джареду в рот. Запустил пальцы в его длинные густые волосы, заставил запрокинуть голову. Впился в его губы, ощутив вкус наслаждения и отчаяния, подтолкнул к стене.
Колени Падалеки подкашивались, а плечи скользили вниз, и Дженсен удерживал его, припечатав своими бедрами к стене.
- Как и ты… - выдохнул Джаред, сгреб Дженсена за плечи, поменялся с ним местами и навалился на Эклза всем весом. Сквозь тонкий шелк Дженсен отлично чувствовал его готовность. Горячие губы на его губах, бедра, потирающиеся о него, медленно, неторопливо, и он хотел…
Он хотел.
- В постель, - выдохнул Дженсен, отрываясь от губ Джареда. – Немедленно.
Оттолкнувшись от стены, он развернул его и подтолкнул к кровати.
Упал сверху, приземлившись на твердые мускулы. Дженсен оглаживал каждый изгиб этого совершенного тела, не в состоянии насытиться. Господи, такой горячий, выгибающийся под ним, жаждущий его, почти умоляющий.
Джаред обвил его ногами, и терпение иссякло. Скользнув вниз, Дженсен прикусил кожу на животе и стащил с него штаны. Сжал пальцами бедро и почувствовал, как под ними непроизвольно сократились мышцы. Джаред выдохнул и, обхватив ладонями голову Дженсена, подтолкнул в нужном направлении.
Дженсен провел языком по члену, покружил вокруг головки. Джаред был напряжен, как струна, быстро вдыхая и задерживая воздух в легких. Замер, когда Дженсен сомкнул губы на венце в форме сердца.
- Дженсен… - прошипел он, толкнувшись вверх и задрожав. Эклз прижал его бедра к кровати, скользнул ртом по всей длине, лаская горячую гладкую кожу. На языке ощущался солоноватый привкус с едва различимыми нотками геля для душа. Джаред сыпал проклятиями и умолял продолжать, а Дженсен хотел дать ему все, о чем он просит, и одновременно не делать этого, чтобы выиграть время для себя.
И все же делал. Сосал, вылизывал, дразнил до тех пор, пока Джаред не вытянулся под ним, беспомощный и обессиленный от желания. Лишь тогда отстранился и выбрался из одежды, слизывая вкус Джареда со своих губ. Тот проклинал его на все лады, поторапливая. Дженсен накрыл его собой, обхватил за плечи и перевернулся на спину, меняясь местами. Джаред торопливо касался его губами, оставляя на коже едва ощутимые ожоги. Скользнул ниже, коротко лизнул член и толкнул ноги Дженсена вверх.
Раскрывал его языком быстрыми, глубокими толчками, пока Дженсен не дернул бедрами вверх, теряя терпение. Сладко ужалило, когда Джаред плавно вошел в него до конца. Он накрыл губами рот Дженсена, переплел их руки, не оставляя между телами пространства. Начал двигаться, быстро и глубоко.
Дженсен знал, что после его ласк Джаред долго не продержится, и подгонял его, пока тот не принялся входить в него тяжелыми, рваными движениями, подталкивающими обоих к краю. Опустив руку, Дженсен обхватил свой член и в тот же миг кончил, содрогаясь всем телом. Рвано выдохнув, Джаред последовал за ним. Все еще скользя по влажной коже ладонями, они прижимались друг к другу, дрожа от напряжения. Потом накатила блаженная истома.
Минуты текли бесшумно и медленно. Джаред удобно устроился на груди Дженсена, слушая, как успокаиваются их сердца.
- Значит, ты действительно умрешь за меня? – спросил он, приподнимая голову и глядя на Дженсена.
Не то, чтобы Эклз не ожидал подобного вопроса, учитывая тему их разговора накануне. Это был вопрос на миллион долларов, тот, который рано или поздно ему задавал каждый клиент. Но раньше никто не делал этого, лежа на нем сверху. Они были сейчас очень близки, сердцебиение Джареда отбивалось эхом в его груди, оба ощущали умиротворение.
- Если придется, то да.
Это был стандартный ответ. Это была правда. И все равно казалось странным произносить ее вот так.
- Почему? – спросил Джаред, непонимающе мотнув головой. – Почему моя жизнь дороже твоей? И не говори, что дело в деньгах. Никакие деньги не стоят жизни.
Дженсен облизнул губу. Он обдумывал эти слова достаточно долго и знал ответ, но никогда никому не говорил. Слишком личное, чтобы рассказывать об этом кому бы то ни было. Но он был удовлетворен и расслаблен, лежал здесь – рядом с Джаредом, глядящим на него с искренним, неподдельным любопытством. Дженсен так долго избегал его вопросов… Так быть может, стоит рассказать?
- Множество причин, - в конце концов, произнес он. – Каждая - в человеке.
Если Падалеки и был удивлен, то не показал этого. Глаза его смотрели мягко и серьезно.
- Это… Я имею в виду, это то, чего ты хотел, когда начинал?
Господи, он ведь был так молод. Сейчас Дженсену казалось невозможным, чтобы он тогда знал, чего хотел на самом деле, что у него хватало ума для принятия решений о своей жизни. Но когда ему было восемнадцать, и он только окончил школу, то совершенно точно знал, чего хотел.
- Да. Я хотел быть героем. Служить своей стране с лучшими из лучших.
Джаред смотрел на него, молча ожидая продолжения, и Эклз пожал плечами. Отвел глаза. Он зашел дальше, чем хотел бы, и воспоминания всплывали из глубин памяти туманными призраками. Оттолкнув их, он продолжил говорить. Слова ложились на язык горечью.
- Вот только они не говорят правды о том, каково это – быть героем… О том, как непросто после жить с тем, что ты сделал.
Он замолчал, и дыхание было единственным звуком, оставшимся между ними. Джаред принялся медленно поглаживать пальцами его плечо.
- Так это… твой способ справляться с тем, что ты совершил? – неуверенно спросил Падалеки, тщательно подбирая слова.
- Более или менее, - тихо ответил Дженсен, глядя в дальний угол комнаты.
Джаред помолчал немного, а затем кивнул.
- Все в порядке, - взяв его за подбородок, Падалеки мягко поцеловал. – Мне все равно, кем ты был раньше. Важно, кто ты теперь.
Сладкие слова, в которые очень хотелось поверить.
- Это всегда будет частью меня.
- Не основной.
Джаред будет видеть то, что захочет увидеть, но Дженсен знал правду. А Падалеки о ней никогда не узнает.
- Ты боишься смерти? – почти шепотом спросил Джаред.
Дженсен вспомнил о винтовке в своих руках, ощущении гладкого металла на плече, его холоде на щеке, прикосновении пальцев к спусковому крючку. Годы памяти удушливо наваливались на плечи, воспоминания никогда не покидали его, всегда оставаясь где-то рядом. Лица, множество образов, которые когда-то были в прицеле.
Он знал, что дробящиеся кости становятся очень хрупкими. Белые зазубренные осколки пробиваются сквозь кожу, тонкую, будто папиросная бумага. Крошечные фрагменты прорываются наружу вместе с алыми брызгами крови. Сердце все еще бьется, но тело уже мертво – слишком быстро, чтобы понять это сразу. Каждый раз все иначе. Различные узоры, фракталы и идеограммы крови, фигурные осколки костей черепа. Каждая смерть уникальна, индивидуальна.
И только одно остается неизменным, если ты по ту сторону снайперской винтовки: смерть придет – предельно быстрая и чистая при его мастерстве. Но в финале одно и то же - смерть. Дженсен видел ее лицо, разукрашенное кляксами Роршаха, пятнами и лужами крови, тысячу раз.
- Нет, - помотал он головой.
Нет. Он больше не боялся умереть и лишь порой задавался вопросом, как именно это будет. Так или иначе, смерть явится с отмщением и воздаянием за все те жизни, что он украл. Быть может, заберет его медленно, заставит умолять поторопиться. Вполне вероятно. Дженсен был уверен, что его смерть не будет столь же чистой и милосердной, как принесенная пулями из его винтовки. И смирился с этим очень давно.
Вместе с остальным наружу рванулись и воспоминания о голубых глазах, и почти физическое ощущение прикосновений грубых, мозолистых рук к коже. Злые слова, такие холодные, что почти обжигали…
- О чем ты думаешь? – мягко спросил Джаред.
Его слова разрушили момент, призраки развеялись. Дженсен глубоко вздохнул, усилием воли возвращая на место барьеры. Господи. Он устал. Это был очень длинный день.
- Ни о чем.
Дженсен видел грусть в глазах Джареда и морщинку замешательства, которая залегла между бровями. Было очевидно, что он хочет продолжить разговор, но Эклз уже не мог. Он не был готов рассказать всю историю, и каждый раз, открывая рот, становился лишь немного ближе к тому, чтобы объяснить все.
- Уже поздно. Пора спать, - тихо произнес он.
Падалеки прильнул к нему. Дженсен лег грудью на него, согнув руку в локте и поглаживая пальцами ключицу. Коротко поцеловал его в шею, и почувствовал, как тот задрожал под ним.
Эклз балансировал на краю сна, ожидая, пока из мышц Джареда уйдет напряжение, и он постепенно расслабится, как это обычно и бывало. Но тишина истекала минутами, а их дыхание все еще не приходило в единый ритм.
Дженсен не сказал того, что хотел услышать Джаред, и тот не собирался расслабляться. Эклз понял это за миг до того, как Падалеки сделал глубокий вдох и решился.
- Кем он был, Дженсен? – голос звучал низко и мягко.
- Кем был кто? – спросил, открывая глаза, озадаченный вопросом Дженсен.
Падалеки запнулся, но затем вздохнул, будто смирившись.
- Парень, который причинил тебе боль. Тот, о ком ты думал… О ком ты никогда не говоришь.
Слова повисли между ними, и на несколько мгновений не осталось ничего, лишь пустая тишина. В голове будто что-то заело, как в сломанном двигателе. Какое-то время Дженсен пытался понять суть вопроса. Сердце его справилось быстрее, пропустив удар, и он повернулся лицом к Джареду.
- С чего ты взял, что…
- Он тоже был морским пехотинцем? – оборвал его Джаред, и Эклз услышал в его голосе осведомленность.
Вялость и усталость тут же сменились внезапным гневом, горячо пронесшимся по венам.
- Что ты знаешь? – Дженсен встретился с ним глазами, и Джаред отвел взгляд.
- Я просто предположил.
Эклз распознал ложь, даже не используя сейчас профессиональные навыки.
- Не лги мне.
- Я… - начал Джаред и осекся, закусив губу. – Я предположил.
В этом была доля правды, но это было не все.
- Основываясь на чем? – прошипел Дженсен.
- Потому что я… там была фотография, - Джаред умолк.
Это признание все объясняло, но Дженсену не хотелось верить. Не хотелось верить настолько же сильно, насколько он был уверен, что это правда.
- Ты… Ты копался в моем бумажнике?
На лице Джареда явственно проступила вина, постепенно сменявшаяся раздражением, и Дженсену показалось, что этим он вогнал нож ему в сердце.
- Я просто хотел узнать о тебе побольше. Да ладно тебе, Дженсен. Я видел досье, которое дал тебе Майк. Ты знаешь все обо мне, а я о тебе почти ничего.
- И ты начал копать в поисках информации, - прищурившись, выпалил Дженсен. – Ты не подумал о том, чтобы спросить меня?
- Я спрашиваю тебя сейчас, - Джаред наконец посмотрел на него.
Нет. Он не мог принять этого – только не относительно… Есть границы и есть ГРАНИЦЫ.
Дженсен в недоумении мотнул головой.
- Ты должен был спросить меня до того, как лезть в мой бумажник.
Джаред смотрел на него, будто собираясь что-то произнести, хоть что-нибудь. Но то, что он мог бы сказать, все равно не имело значения, они оба это понимали.
Эклз перекатился на край кровати и сел. Падалеки дернулся в его сторону.
- Убирайся, - бросил Дженсен.
Тот ошеломленно затих, и Эклз мог отчетливо представить себе выражение его лица. Он практически видел, как Джаред оценивает степень его ярости, просчитывая оставшиеся варианты.
- Дженсен…
- Пошел вон.
Помедлив еще пару секунд, Джаред встал с кровати. Дженсен слышал, как он прошел по комнате, как натянул на себя пижамные штаны и через некоторое время вышел.

Лишь спустя час после ухода Джареда Дженсен смог немного расслабиться и лег обратно в кровать, заснув в итоге исключительно благодаря силе воли.
Он встал через пять часов и заставил себя не думать о случившемся. Принимая душ, чувствовал, как непрошенные мысли пытаются сломать внутренние барьеры, но уступать не собирался. Этим утром у Джареда были запланированы ранние съемки, и их обоих ждала работа.
Вчера, когда за Джаредом закрылась дверь, Дженсен через Оливера проконтролировал, что Падалеки благополучно добрался до своей спальни. Но сейчас ему придется заняться охраной самому. И он займется. В конце концов, за это Джаред ему и платит.

Собравшись с духом, он открыл дверь и вышел из комнаты.

Джареду удалось поспать примерно час, и когда зазвонил будильник, он застонал. Потер лицо ладонями и сел, пытаясь проснуться. Те же мысли, что не давали спать всю ночь, с азартом атаковали его, лишь стоило открыть глаза.
Он такой идиот!
Джаред вскочил с кровати и отправился в ванную. Включил воду и забрался под душ, не дожидаясь, пока она достаточно прогреется. Кожа тут же покрылась мурашками, и Джаред, отшатнувшись от холода, добавил температуры. Но мысли так и не прояснились. Наскоро вытершись, он принялся бриться и, конечно же, порезался. Зашипев, залепил порез на шее кусочком туалетной бумаги и устало оперся о раковину.
Одежду выбрал почти наугад – все равно на съемочной площадке придется переодеваться. Быстро натянув на себя первые попавшиеся джинсы и футболку, спустился по лестнице.
Уже стоя у дверей, он вспомнил, что так и не отлепил бумагу от шеи. Растер ее пальцами и, глубоко вдохнув, вышел на улицу. Яркое утреннее солнце ослепило, и Джаред заморгал. Когда глаза привыкли, нашел взглядом припаркованную неподалеку от входа машину.
Дженсен уже был там, стоял к нему спиной. Расправленные плечи и прямая спина выдавали напряжение.
Джаред всю ночь думал над тем, что он скажет Дженсену, но стоило увидеть его - и все заготовленные фразы забылись. Хотелось просто обнять Дженсена, привлечь к себе, накрыть его губы своими – если бы этим можно было все исправить. Это был бездумный и бесцельный порыв, отчаянный и нетерпеливый. Джаред замер, пережидая его.
У него было достаточно времени, чтобы обдумать слова, которые он собирался сказать. Нужно просто озвучить их, но для этого необходимо было успокоиться. Он не может испортить все и в этот раз.
На секунду зажмурившись, Джаред перевел дыхание и подошел к Дженсену, который даже не взглянул на него. Сделав шаг в сторону, Падалеки оказался прямо перед ним. Разумеется, Эклз был зол и продолжал его игнорировать.
- Прости меня, - с трудом начал Джаред. – Я знаю, что предал твое доверие, и мне искренне жаль.
Эклз все еще не смотрел на него, словно Падалеки не существовало в природе. В груди образовался ледяной ком.
- Даже если обычно мне на всех наплевать... сейчас я увлекся. И не разглядел границы, через которые переступать не стоило, – Джаред попытался сглотнуть комок в горле. – Но я не подумал. И теперь могу только просить дать мне шанс все исправить.
Дженсен не двигался, глядя мимо него. Тот вновь сместился чуть правее, чтобы попасть в поле зрения.
- Я просто хочу все исправить, - с надеждой прошептал он.
Дженсен посмотрел ему в глаза, и взгляд этот был ледяным. Не произнося ни слова, он открыл перед ним дверцу автомобиля.
Нет. Это невозможно… Или возможно? Он стал для Эклза чужаком?
- Дженсен? – выдохнул Джаред, потянувшись, чтобы перехватить его запястье.
Тот отдернул руку и отступил. Выражение лица было отсутствующим.
Забравшись в лимузин, Джаред чувствовал оцепенение. Он не предполагал, что будет так больно.

В первый съемочный день после двухнедельного перерыва каждый считал своим долгом спросить Джареда, как он, а его мысли вертелись только вокруг Дженсена. Все беспокоились, буквально кудахтали над ним, из-за чего Падалеки чувствовал себя больным. Даже Питер заловил его у гримерной и поинтересовался, готов ли он работать. И, черт побери, нет, он не был готов, он разваливался на части. Джаред никогда раньше не чувствовал себя так плохо и вынужден был признать это официально.
Но вопрос Питера был чистой формальностью, и они оба понимали это. Расписание съемок и так сбилось на две недели.
Идя на съемочную площадку, Джаред чувствовал себя потерянным как никогда.
Вокруг все кипело и шумело. Все, кроме Дженсена. Он стоял рядом с камерами, сцепив за спиной руки в замок, и скользил по помещению бесстрастным взглядом. На миг задержав его на Джареде, тут же продолжил свое занятие.
Падалеки попытался сосредоточиться на словах Питера.
- Первой снимаем сцену убийства, - проинформировал режиссер. – Джаред, Джейсон, приготовьтесь. Полагаю, вы успели выучить свои реплики? – Питер взглянул на Джейсона поверх бумаг. Тот высокомерно фыркнул, и он перевел взгляд на Джареда.
- Ага, - ответил тот. Он знал свои реплики - в последние дни у него было достаточно времени, чтобы выучить их. Но знать мало – Джаред не был уверен, что сможет отыграть все правильно. Эта сцена требовала тестостерона в крови, нужно было изобразить бескомпромиссность с легким налетом сожаления, браваду и отчаянность. Одним словом, на выходе должен был получиться «голливуд», а Джаред сейчас не чувствовал его в себе.
Все уже подготовились – операторы, персонал, отвечающий за звук, - а Джаред все еще не представлял, справится ли со сценой.
- Снимаем! – крикнул Питер, не оставив времени на раздумья.
Джаред стоял на коленях над лежащим Джейсоном. Нависнув над ним, приставил пистолет к его лбу и зло посмотрел в глаза. Он попытался вжиться в эпизод, нащупать нить, правильную эмоцию, чтобы сыграть то, чего хочет Питер. Но чувствовал при этом лишь давящую боль, а думал только о том, что совершил самую большую ошибку в жизни.
- Это не должно было закончиться так, - сказал он Джейсону, вкладывая в слова все свое сожаление, весь свой гнев.
Джейсон на миг прищурился, а затем на его лице медленно проступила ярость, отзеркаливая выражение лица Джареда.
- Нет, всегда было ясно, что мы закончим именно так, - неистово прошептал он в ответ. – В итоге должны были остаться ты и я, - Джейсон мотнул головой. – Разница между нами состоит лишь в том, что я всегда знал это.
Он должен был отыграть сцену с напускной смелостью, однако ее не было. Лишь грустная усмешка мелькнула на лице, и Джейсон сомкнул пальцы на стволе пистолета. Это было прописано в сценарии, однако не так. Предполагалось, что раздосадованный своим поражением Джейсон сделает это гневно, мстительно и безумно, а не так – с полным и абсолютным принятием. Он не должен был лежать с приставленным ко лбу дулом пистолета и смотреть на Джареда так, будто тот – единственный смысл его жизни.
В сценарии был прописан момент сумасшедшего триумфа, удовлетворения от понимания, что в конечном итоге Логан ничем не отличается от него самого. Но все пошло не так.
- Увидимся в аду, - сказал Джейсон, и да, между ними действительно не стало никакой разницы. Трагическая ирония ситуации оказалась значительнее, важнее их обоих. – Брат…
Так много всего было между двумя персонажами, и Джаред вдруг только сейчас понял, насколько печальна эта история о двух мужчинах, близких, как братья, превратившихся из лучших друзей в соперников и врагов. Один из них был настолько одержим другим, а последний нес в себе такой груз вины, что оба не могли жить дальше.
- Встретимся там, - шепнул в ответ Джаред, не сводя глаз с Джейсона, и нажал на курок.
Падалеки держал кадр еще несколько долгих секунд, затем наклонился вперед, обхватил обеими руками пистолет и прижался щекой к стволу, закрыв глаза.
Наступила тишина. Джаред медленно возвращался в реальность. Никто не произнес ни слова, и он был уверен, что феерично облажался.
- Снято, - с опозданием выкрикнул Питер. Падалеки поднялся на ноги и протянул руку Джейсону. Тот взглянул на него с сомнением, но затем обхватил пальцами ладонь, принимая помощь. Задержал его руку в своей на пару секунд дольше необходимого, и Джаред почувствовал близость, которой не было между ними уже очень давно. Джейсон ничего не говорил, лишь оценивающе смотрел на него, чуть приподняв темные брови. Джаред даже почувствовал легкую неловкость.
- Хорошая работа, Джаред, - произнес Джейсон, и удивленный Падалеки вынужден был прочистить горло перед тем, как ответить.
- Взаимно. Спасибо.
- Джаред, Джейсон, это было… Сильно, - Питер подошел к ним и приобнял обоих за плечи. – Отличная игра. Я думаю, такая интерпретация может сработать. Перерыв двадцать минут, пока я просмотрю отснятое. Передохните, а затем мы отснимем эту же сцену так, как она прописана в сценарии, чтобы были оба варианта.
Он похлопал Джареда и Джейсона по спине и повернулся к команде, объявив перерыв.
- Вам обоим нужно играть так чаще, - бросил Питер напоследок.
Джейсон покосился на Джареда и ухмыльнулся уголком рта, расставляя все по местам.
В этой сцене между ними была химия, они играли вместе, а не друг против друга. Но Джаред не имел в виду…
Он поискал взглядом Дженсена. Тот стоял на том же месте, где Падалеки видел его в последний раз, неподвижный, словно статуя. Лицо было настолько невыразительным, что казалось высеченным из мрамора. Когда Эклз все же взглянул на Джареда, тот вдруг понял, что иные ледники выглядят теплее этого взгляда.
Господи. Он не был уверен, что сможет сносить это долго, даже если будет прилагать все усилия.
Дженсен отвел взгляд и отошел в сторону, отдав какое-то распоряжение одному из охранников. Джаред не расслышал.
Ради двадцати минут отдыха было глупо возвращаться в трейлер, поэтому он ушел вглубь павильона и оперся на первый попавшийся столб в поисках опоры. Он все еще стоял там, когда Питер объявил о продолжении съемки.

Следующий дубль оказался для Джареда не проще предыдущего - он никак не мог поймать правильные нюансы эмоций. Когда разочарованный Питер наконец объявил перерыв на обед, Джаред с облегчением вышел из павильона. Солнечный свет болезненно бил по уставшим от недосыпа глазам, и Падалеки, прищурившись, направился к трейлеру. Дженсен шел чуть позади, и Джаред видел его краем глаза, слышал хруст гравия под его подошвами. Черт, это было больно – чувствовать его близость и не иметь возможности заговорить.
Эклз вошел в трейлер первым и начал стандартную проверку. Джаред нетерпеливо выждал, пока тот продвинется вглубь, вошел следом и закрыл за собой дверь.
- Дженсен… - выдохнул он и помотал головой, бессильно сжимая и разжимая кулаки. Подошел к нему, коснулся плеча, и Эклз медленно обернулся. Рука соскользнула. Джаред всматривался в холодные бесстрастные глаза в поисках малейшего намека на эмоции.
- Мне нужно закончить проверку, - Дженсен, не дожидаясь ответа, вернулся к работе.
Падалеки поперхнулся заготовленными словами. Он чувствовал себя совершенно обессиленным и привалился спиной к стене трейлера, признавая свое поражение. Джаред не понимал, как Дженсен может так себя вести. Да, он рылся в его личных вещах, и тот имел полное право беситься из-за этого, но вот масштабы конфликта не укладывались в голове. Он будто превратился в совершенно другого человека.
Нет. Не другого. Просто стал таким, как в тот первый день на съемочной площадке.
Закрылся. Наглухо.
Джаред ощущал беспомощность, разочарование и злость на самого себя. Он все испортил. Обыск бумажника Дженсена был такой ерундой, совершенно праздным любопытством. И Джаред не стал бы этого делать, знай, чем все обернется. Если бы только знал…
Чувство вины тяготило, и ему хотелось - нет, не так - он отчаянно нуждался в том, чтобы Дженсен заговорил с ним. Было время обеда, но он не мог думать о еде и упал ничком на кровать, провалившись в сон еще до того, как коснулся подушки.
Проснулся от того, что кто-то звал его по имени.
- Пора, - сообщил Дженсен. В голосе не было тепла, лишь сухая констатация, и Джаред вздохнул, с трудом поднимаясь с постели.
На площадке он сделал все, что мог, но… просто оказался не в состоянии отыграть правильно. Помнил все реплики, знал поставленную задачу, но этого было недостаточно.
- Эй, - между дублями Том толкнул его плечом. – Ты в порядке? Выглядишь не очень.
Джаред попытался изобразить улыбку, но в итоге сдался и просто пожал плечами.
- Нет. Не особенно.
Том сочувствующе похлопал его по спине.
- Тебе нужно куда-нибудь выбраться. Ты слишком давно сидишь взаперти.
Джареду и думать не хотелось о выходе в свет, но… затем он представил себе вечер дома, Дженсена, который будет так близок и одновременно недосягаем. Его бесстрастное выражение лица...
- Да, пожалуй, - кивнул Падалеки.
Дженсен никак не прокомментировал желание Джареда проветриться. Только спросил, во сколько тот планирует выехать из дома, кивнул и отвернулся.

Клуб Джонни был заполнен людьми и грохочущей музыкой. Дженсен следовал за Джаредом, как привязанный. Когда они вошли внутрь, остановил его, тронув за плечо.
- Мне нужно поговорить с мистером Джонсоном о подключении к их частотам, - сообщил Эклз, указав, в каком направлении уйдет. Джаред сумел только кивнуть в ответ, и Дженсен растворился в толпе. Сделав глубокий вдох, Падалеки двинулся к бару.
- Так и подумал, что это ты! – выкрикнул кто-то, практически врезавшись в него.
Джаред оттолкнул парня от себя и вгляделся в его лицо. О. Великолепно.
- Привет, Джастин.
Тот был определенно нетрезв и слегка пошатывался. И, кажется, был не слишком рад видеть Джареда.
- Так какого хрена ты не сказал мне, что твой телохранитель по совместительству еще и твой парень? – тут же потребовал ответа Джастин.
- Он не мой парень. Или… не был им тогда.
И все еще им не является. Или же не является им снова. А был ли он вообще им когда-то? Джаред не имел ни малейшего понятия.
Джастин прищурился. Мигающие огни клуба скользили по его коже.
- Так какого хрена он так себя повел?
- Это сложно, - вздохнул Джаред, мотнув головой.
- И не смешно, - фыркнул Джастин, помешивая свой коктейль.
Это как раз то, что было нужно Джареду – коктейль. А лучше - штук десять.
- Может, тебе уже хватит? - произнес Падалеки, кивнув на стакан в руке Джастина и надеясь, что тот поймет намек.
- Он что, думал, я собираюсь тебя избить или что? – продолжил тот. В пьяном взгляде проступила смутная обида.
- Слушай, это действительно длинная история, - отрезал Джаред.
Быть может, в другой раз и с кем-нибудь другим он перевел бы все в шутку, сгладил острые углы, потусовался бы немного… Но сейчас чувствовал себя слишком уставшим и удрученным даже для того, чтобы найти слова, которые заставят Джастина заткнуться.
- Да что тебя вообще связывает с таким мудаком, Джаред?
- Думаю, уже ничего, - ответил он с сарказмом и отвращением к себе.
- О, ну и хорошо, - протянул Джастин, не обратив никакого внимания на тон Падалеки. – Молодец, - добавил он, похлопав его по плечу.
- Ага, - тупо кивнул Джаред. – Молодец. Знаешь, Джастин, я рад, что между нами все нормально, но после невероятно дерьмового дня мне срочно нужно выпить.
Джастин будто не заметил последних слов Падалеки.
- Ага, все нормально! – слегка пошатываясь, он вновь похлопал Джареда по плечу. – Конечно, все в порядке. Мы же с тобой сто лет знакомы. Но вот этому гребаному мудаку нужен кто-то, кто возьмет его на поводок. Удивительно, что ему еще не надрали зад! Я имею в виду, - произнес Джастин, горячась и размахивая руками – коктейль уже выплескивался через край, - если бы не ты, я сделал бы это лично...
Джастин продолжал свою тираду, и Джаред смирился, что избавиться от него сразу не получится.
… - И после всего этого я бы прихлопнул его судебным иском размером с…
- Может, ты принесешь мне выпить, а? – перебил его Джаред безо всякой надежды, что тот его вообще слышит.
В кармане завибрировал телефон. Падалеки равнодушно взглянул на сообщение…
Стены помещения вдруг раздвинулись, грохот музыки превратился в неясный шум, раздаваясь будто бы издалека. Голоса вокруг исчезли, словно кто-то убавил громкость. Он слышал только грохот пульса в ушах. Тело бросило в холодный пот, а желудок совершил кульбит, подпрыгнув к горлу. Руки задрожали, Джаред уже не разбирал слов на экране и все равно не мог отвести от него глаз.

Дата добавления: 2015-07-20